Темный выбор

Роуз

Я просыпаюсь от знакомого ощущения мускулистых рук, окутывающих меня теплом. Я медленно открываю глаза, глядя на точеные черты лица Майкла. Он еще не понял, что я проснулась, и все еще разговаривает с Габриэллой и Энцо, поэтому я снова закрываю глаза, чтобы уважать их личное пространство.

— Тебе нужно ехать домой, Габриэлла, — говорит он. Его голос звучит таким же измученным, как и мое тело, и мне интересно, который сейчас час. — Рафаэль не должен быть сейчас один. Он выбежал и не стал разговаривать со мной, когда я последовал за ним. Может, ты сможешь до него достучаться.

— Я пойду с ней, — предлагает Энцо. — Убедимся, что он не сделает ничего глупого сегодня вечером.

— Не могу поверить, что папа мог так с ним поступить, — слова Габриэллы резки, ее тон сердит. Совсем не похож на женщину, с которой я так любила знакомиться всю ночь. — Он даже не знает эту девушку.

— Мы поговорим об этом еще завтра. Ничего не высечено на камне. Я найду способ вытащить его из этого. Сейчас я просто хочу проверить Лиама и уложить Роуз спать.

После долгой паузы Габриэлла тихо пробормотала: — Она мне нравится, брат.

— Мне тоже, — соглашается Энцо. Легко услышать улыбку в его голосе.

Мои щеки горят, когда я слышу их похвалы. Мне они оба тоже нравятся.

— И я рада за тебя. После сам-знаешь-кого, ты заслуживаешь этого, Майкл. Ты заслуживаешь ее и этого драгоценного малыша, — продолжает Габриэлла.

Сам-знаешь-кто? Кто это?

Я широко открываю глаза и извиваюсь в объятиях Майкла, внезапно чувствуя желание спуститься. Он смотрит на меня сверху вниз, когда чувствует, что я двигаюсь.

— Вам двоим пора идти, — говорит Майкл своей сестре и другу.

Они прощаются и обещают скоро снова навестить меня. Еще до того, как двери лифта закрылись, Майкл отворачивается и идет в свою спальню. Он осторожно кладет меня на кровать, кладет рядом со мной новенький детский видеоняньку, а затем исчезает в шкафу, чтобы переодеться. Я смотрю на видео, чтобы убедиться, что Лиам все еще крепко спит, прежде чем вернуться к делу.

— Ты хорошо провела время? — кричит он. — Габриэлла сказала мне, что Лиам без проблем уснул и что он хорошо устраивался.

Мой взгляд устремлен на пустой дверной проем с хмурым выражением лица. Неужели он действительно ожидает, что я проигнорирую то, что я только что услышала? Он должен знать, что я слышала последнюю часть, и пытается отвлечь меня Лиамом, но это не сработает.

— О ком они говорили? — спрашиваю я, прежде чем потерять самообладание. — Кто был сам-знаешь-кто?

Я насчитала всего пять вдохов, прежде чем он появился снова… и черт. Мужчина выглядит совершенно грешным. Он переоделся в светло-серые спортивные штаны, которые сидят низко на бедрах. Мои глаза впитывают вид его мускулистой груди и его изрезанных рук, прослеживая его четко очерченный пояс Аполлона, указывающий вниз на определенную очерченную часть его тела, по которой я очень скучала… и что я спросила еще раз?

— Как много ты слышала? — он звучит устало, не злобно, но он также не кажется взволнованным этим разговором.

— Ты женат?

Майкл быстро двигается, садясь рядом со мной на кровати, прежде чем я успеваю отстраниться. Он собирает мои руки и крепко держит их. Наши сцепленные руки — единственное, на чем я сосредотачиваюсь, изо всех сил стараясь игнорировать жжение за глазами. Я просто думала, как безопасно я себя здесь чувствую, но теперь я беспокоюсь, что это не так.

— Я не женат. У меня нет девушки или чего-то в этом роде. Я клянусь.

Облегчение наполняет меня, и я делаю глубокий вдох. Но его тут же прерывают его следующие слова.

— У меня есть бывшая жена.

— Что? — я резко поднимаю голову. Он смотрит на меня так, словно боится, что я сбегу, что, честно говоря, я и думаю… если бы мне было куда бежать.

— Мы были женаты несколько лет и развелись за пару месяцев до того, как я встретил тебя.

— Почему?

— Я хотел детей.

— И?

— А когда этого не произошло, мы обратились за профессиональной помощью. Тогда мне сказали, что я бесплоден.

— Тогда?

Думаю, односложные вопросы — это все, что у меня есть, чтобы задать.

— Потом мы развелись, — отвечает он и убирает одну руку, нежно проводя по моей скуле и по линии подбородка. Его большой палец ласкает мою нижнюю губу, его глаза темнеют, когда он наблюдает за этим движением. — А потом я встретил тебя, и вся моя жизнь изменилась за одну ночь.

Я наклоняюсь к его прикосновению, наслаждаясь теплом его руки на моей коже и закрывая глаза. Я верю ему. Печаль в его глазах, когда он снова переживает воспоминания о своем сне о разлученной семье, слишком реальна, чтобы быть поддельной.

— У меня всего один вопрос, — я открываю глаза и ловлю в его глазах искорку юмора.

— Если только это не очередной вопрос из одного слова.

Тихо фыркнув, я поднимаю руку и отвожу ее от лица. Я продолжаю держать ее и провожу большим пальцем по тыльной стороне его ладони. Глубоко вздохнув, я заставляю себя посмотреть ему в глаза, когда задаю свой вопрос, потому что мне нужно увидеть, лжет ли он.

— Ты все еще ее любишь?

Ужас наполняет его лицо, и я знаю ответ еще до того, как он произнесет хоть слово. — Нет. Не люблю. Никогда не любил. Наш брак не был основан на любви. Это было деловое соглашение. Что-то, что принесло пользу нам обоим. Вот и все. Я никогда не чувствовал к ней того, что почувствовал в первый момент, когда увидел тебя. Больше никого нет.

Ошеломленная, я наклоняюсь для быстрого поцелуя, но, как обычно у нас, это превращается во что-то большее. Майкл зарывается рукой в мои волосы, чтобы наклонить мою голову так, как ему нравится, чтобы углубить поцелуй. Майкл тянет меня к себе на колени, чтобы я села на его бедра, не прерывая поцелуя. Он обнимает меня и притягивает ближе, его член упирается мне в киску, и я качаюсь на нем, мы оба стонем от соприкосновения.

Майкл отстраняется, его улыбка мгновенно и хищно появляется, когда он видит, как сильно его поцелуй влияет на меня. Его глаза удерживают мои, и, как пчела, летящая на мед, я переношусь в ту ночь много месяцев назад, когда я встретилась глазами с великолепным мужчиной, который шептал мне на ухо сладкие соблазны и показывал мне рай с каждым прикосновением.

— Я хочу раздеть тебя догола, уложить на эту кровать и пировать твоим телом, пока всем не станет ясно, кому ты принадлежишь, — его шепот жарит у меня на ухе, и я содрогаюсь от жара. — Кому принадлежу я.

— Так сделай это, — подбадриваю я его, полностью потерявшись в моменте.

Он покусывает поцелуями мою шею, лаская затем измученную плоть своим теплым языком, который заставляет меня дрожать в его объятиях от этого ощущения.

— Ты на вкус даже лучше, чем я помню, — говорит он, находя мягкое место за моим ухом и целуя это место.

— Еще, Майкл. Пожалуйста. Мне нужно еще, — умоляю я, впиваясь пальцами в его спину. Мои куски ногтей заставляют его нажимать еще сильнее, пока я не понимаю, что завтра утром у меня за ухом останется отметина. — Ты же обещал, что мы вернемся к этому, когда вернешься.

Майкл поднимает лицо и изучает мое выражение. Мы уже дважды дразнили эту линию, и я надеюсь, что третий раз будет самым лучшим, но я вижу вопрос в его глазах. Беспокойство. Беспокойство, что я могу пожалеть, что зашла дальше поцелуя, как пара возбужденных подростков, которые умеют только заниматься сексом.

— О чем ты просишь, Роуз? Мне нужно услышать, как ты это говоришь.

— Прикоснись ко мне, Майкл. Мне нужно, чтобы ты прикоснулся ко мне и напомнил мне, как это может быть хорошо. Пожалуйста, — потому что, хотя я знаю, что мужчина мертв, и это Майкл держит меня, этот ублюдок все еще остается. Я хочу… нет, мне нужно, чтобы Майкл стер каждый дюйм этого мужчины с моей кожи и моей души.

Я качаюсь на его стальном стержне и наслаждаюсь шипением, которое вырывается из его рта. Он наклоняется и кусает место, где соединяются моя шея и ключица. Я кричу, и он пользуется этим, захватывая мои губы и проглатывая последний кусочек воздуха из моих легких. Он засовывает свой язык внутрь, и мой встречается с его с той же страстью.

— Ложись, Роуз, — приказывает он.

Я делаю, как он говорит, и улыбаюсь ему, когда он заключает меня в клетку. Его глаза насторожены, как будто он все еще не уверен. Я тянусь и обхватываю его лицо. — Я хочу этого. Я говорю тебе, что это нормально.

— Если в какой-то момент это будет слишком, ты скажи мне.

Мне не понадобится стоп-слово, потому что я не собираюсь останавливаться. Когда я киваю, он моргает, и все опасения смываются. Майкл быстро справляется с моими спортивными штанами, его глаза темнеют, когда он вспоминает, что на мне нет нижнего белья.

— Охренеть, Роуз. Ты великолепна. Мне хочется сказать Габриэлле, чтобы она отвалила от покупки тебе одежды. Ты должна быть голой в моей постели, в моем доме весь день, каждый день.

Нереально, но, черт возьми, он рисует прекрасную картину, которой я хочу сказать «да».

Тепло его дыхания на моей голой киске зажигает все мои нервные окончания. Я так долго жаждала его прикосновений, так долго мечтала об этом, но сейчас он между моих ног лучше, чем я помнила или представляла. Он проводит языком по всей длине моей киски, прежде чем его губы накрывают чувствительный пучок нервов, как присоска. Я стону, выгибаясь на кровати, когда он скользит одним пальцем, затем двумя внутрь меня.

— Трахни меня, — рычит он приглушенным голосом. — Я скучал по этому. Скучал по тебе. Скучал по этой волшебной киске, которая все еще такая узкая после родов. Она идеальна. Ты идеальна.

Если бы у меня хватило дыхания рассмеяться, я бы рассмеялась, но каждое движение его языка, каждое движение его пальца крадут все остатки дыхания в моих легких и сужают мой разум, пока он не сосредоточится только на Майкле и его прикосновениях, отгоняя страх, который преследует меня. Белый жар собирается у основания моего позвоночника. Мои мышцы сокращаются, наращиваясь, пока плотина наконец не прорывается, и оргазм обрушивается на меня, как волна, смывая всю тьму этого мужчины, пока не остаются только Майкл и я.