Тихоня

Глава 27

ДРЮ

Бывают дни, когда я не хочу видеть своего отца, и дни, когда я действительно не хочу его видеть. В ту секунду, когда замечаю у Милл стоящий на холостом ходу лимузин, день становится паршивым. Вздохнув, не спеша надеваю ботинки и куртку. Опасно тянуть время, заставляя его ждать, но это все, что я могу предпринимать… пока что.

Однажды я уйду от него и заставлю этого ублюдка заплатить за то, через что он заставил нас с мамой пройти. Заплатить за то, как он изображает из себя идеального отца и бизнесмена. Я знаю правду, и, в конце концов, все остальные ее тоже узнают.

Ли и Ариес спускаются по лестнице в коридор и медленно наблюдают за мной, пока я завязываю шнурки на скамейке у двери. Вокруг меня и на полу разбросано спортивное снаряжение, так что в данный момент места на скамейке хватает только на одного.

Ариес потирает затылок и наклоняется, чтобы посмотреть на заведенную машину на подъездной дорожке.

— Твой отец?

Хмыкаю вместо ответа.

Ли хмурится, и они обмениваются взглядами, после чего оба возвращают свое внимание ко мне. Я выпрямляюсь, прижимаясь спиной к стене.

— Что? — рявкаю.

На этот раз говорит Ли.

— Ты хочешь, чтобы кто-нибудь из нас пошел с тобой?

Я почти смеюсь. Почти. И чтобы мои друзья смотрели, как отец и его головорезы выбивают из меня все дерьмо, когда я неизменно говорю что-нибудь саркастичное? Нет, спасибо.

Встаю и поворачиваюсь к двери уже более решительно, чтобы они не протиснулись вперед.

— Нет, спасибо. Я вернусь через несколько часов. Если не вернусь, вы знаете, где меня искать.

— Если тебе что-нибудь понадобится, позвони нам, — как ни в чем не бывало заявляет Ариес.

Я киваю, хотя шансы на это ничтожно малы. По крайней мере, им не наплевать на меня. К счастью, никто из них не пытается помешать мне уйти.

Водитель знает меня, но не удосуживается выйти и открыть дверь. Я проскальзываю на заднее сиденье, кожа скрипит, когда перебираюсь на противоположную сторону.

С этой стороны лимузина есть бар, и я беру бутылку элитного виски, которую отец здесь хранит.

Водитель везет меня в офис моего отца. Высотное здание в центре города с прекрасным видом на окрестности. Он владеет всем зданием, но использует только его часть для своей инвестиционной компании. Здесь у него также есть несколько квартир, без сомнения, для того, чтобы держать своих любовниц подальше от нашего семейного поместья за городом. Как только мы подъезжаем к парковке, замедляюсь, не спеша выхожу из машины и захожу внутрь. Я не стал утруждать себя переодеванием, оставшись в джоггерах, кроссовках, университетской футболке и поношенной куртке letter. Один мой внешний вид выведет его из себя. Я знаю это, но мне почему-то наплевать. Может, я хочу умереть? Может, я жду, когда отец покончит со всем этим ради меня?

Отец встречает меня на первом этаже, что… необычно.

Он с широкой фальшивой улыбкой хлопает меня по плечу.

— Дрю, сынок. Рад, что ты смог сделать перерыв в учебе и навестить меня.

Его тон такой же фальшивый, как и улыбка, которую он нацепил. Все это — показуха для его фирмы, для охранников, для всех. Каждая деталь — от зачесанных назад волос до кожаных мокасин на ногах — хорошо продуманный образ.

Я знаю, какую роль должен сыграть, но в данный момент у меня просто нет на это сил.

— Чего ты хочешь, отец?

Он прищуривается при слове отец, но не позволяет своей улыбке соскользнуть с лица.

— Пойдем ко мне в кабинет. Нам нужно кое-что обсудить.

Такое ощущение, что к ногам привязали шлакоблоки. Уже знаю, к чему это приведет, но у меня нет другого выхода. Я могу пойти добровольно или насильно, но так или иначе окажусь в его кабинете. Выдохнув, плетусь за ним.

Мы заходим в лифт, и я сохраняю дистанцию, прижимаясь к блестящим хромированным стенам.

— Не хочешь рассказать, что происходит? — спрашиваю, заранее зная ответ.

— Скоро ты все узнаешь. Терпение, сын. Это качество тебе придется развивать, чтобы занять мое место в бизнесе.

Остаток короткой поездки до верхнего этажа проходит в молчании. Слава Богу.

Мы выходим из лифта, и я засовываю руки в карманы, шагая по вестибюлю его офиса. Когда проходим мимо нескольких кабинетов и столов, его сотрудники одаривают меня натянутой улыбкой, а отец делает одолжение, кивая всем, кто встречается на пути.

Его руки ложатся мне на плечи, словно он гордый отец, сопровождающий сына по своему офису. Демонстрируя его, как ценную корову на ярмарке штата.

Я съеживаюсь от этого прикосновения, но продолжаю следовать за ним, прекрасно понимая, что если проявлю несогласие, то наказание лишит меня возможности играть в футбол в течение нескольких дней. Черт, да я, наверное, несколько дней вообще не смогу показываться в университете. Осознав это, придаю своему лицу нейтральное выражение и продолжаю спуск в ад.

Мы идем по небольшому лабиринту из столов, пока не достигаем последней зоны, которая ведет к ряду кабинетов с прекрасным видом. Разумеется, у моего отца самый лучший кабинет и вид из него.

Я вхожу, стряхивая его руку. Узнаю даму с одной из вечеринок, которую устраивал отец. Видел, как он разговаривал с ней. Это ее дочь хотела залезть на меня, как на чертово дерево. Киваю ей и опускаюсь в кожаное кресло перед письменным столом.

Она осматривает меня, но не так, как это делает мой отец, когда проверяет, одет ли я так, как он хочет, и не получил ли я травму на тренировочном поле.

Ее оценивающий взгляд напоминает взгляд акулы, ищущий самую вкусную часть моего тела, чтобы откусить. Я встречаю ее взгляд и выдерживаю его, приподняв бровь.

Ее накрашенные красным губы изгибаются в улыбке.

— Приятно снова видеть тебя, Эндрю.

Я не могу сказать того же, поэтому киваю.

— Дрю, веди себя прилично, — ругает меня отец.

После этих слов я расправляю плечи и позволяю маске скользнуть на место.

— Рад снова видеть вас.

Уперев руки в бока, она переводит взгляд на моего отца, черный блейзер подчеркивает изгиб ее талии. Она немного старовата для предпочтений отца, но здесь она определенно и не ради меня. Отец протягивает ей руку для рукопожатия.

— Это действительно лучший исход для всех нас. Мне будет приятно иметь с вами дело.

Она бросает на меня еще один жутковатый оценивающий взгляд и выходит из кабинета, цокая каблуками по мраморному полу. Я настороженно смотрю ей в след, пока та не скрывается из виду, а затем снова перевожу все свое внимание на отца.

— Что, черт возьми, это было?

Отец садится за свой стол и сжимает руки в кулаки.

— Тебе не о чем беспокоиться, по крайней мере, пока. В свое время все встанет на свои места. Я все сообщу, когда тебе нужно будет это узнать. Кстати, твое присутствие потребуется на следующей вечеринке, которая состоится в декабре.

Я тяжело вздыхаю.

— Действительно, и для чего же? Я не вношу особого вклада в мероприятия.

Отец прищуривается и смотрит сквозь стеклянные стены на сотрудников, неустанно работающих за ними. Затем нажимает кнопку на пульте дистанционного управления, и стекла становятся матовыми.

Это скорее угроза, чем попытка уединиться. Каждый мускул моего тела напрягается, и я встречаюсь с ним взглядом. Я больше не маленький мальчик. У меня больше нет причин бояться его, не в физическом плане, и я ненавижу, что он все еще имеет надо мной такую власть.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

Он пожимает плечами.

— Честно говоря, все очень просто. Надень костюм, который я тебе пришлю. Когда придешь на вечеринку со своей девушкой, которую я тебе предоставлю, будь приветлив и внимателен. Черт, да ты встанешь на колени и съешь ее, как праздничный обед на День благодарения, если она попросит тебя об этом.

— Ты предоставишь? Я сам могу найти себе пару. Мне не нужно, чтобы ты ее подыскивал.

Он поджимает губы и несколько раз кивает. Очевидно, его терпение на исходе. Дерьмо. Он в бешенстве.

— Полагаю, ты имеешь в виду ту маленькую шваль репетиторшу, с которой развлекался? Слышал, что ты проводишь с ней много времени. Что она твоя девушка.

Я напрягаюсь и сжимаю кулаки в карманах. Не хочу, чтобы он произносил ее имя, и если сорвусь на нем, мне будет только хуже. Он поймет, что она моя слабость, а такой человек, как мой отец, всегда использует слабости людей против них же самих самым худшим образом. Мэйбел не заслуживает того, чтобы на нее выливали еще больше дерьма.

— Не совсем понимаю, о чем ты. Ты же знаешь, я не завожу отношений.

— Не морочь мне голову, Дрю. Я знаю, как ты действуешь. Ты не так уж сильно отличаешься от своего дорогого старика отца. Каждую неделю новая девушка, и ты уж точно, черт возьми, не держишь рядом тех, с кем уже сыграл в свою игру.

— Все равно не понимаю, о чем ты. Как ты и сказал, она — шваль. Это обычный флирт, чтобы скоротать время, пока сезон подходит к концу. И не было ничем большим, пока ты не посоветовал мне нанять репетитора, тогда она стала моим репетитором, которого я могу трахать, когда возникнет необходимость. Она не более чем деловая сделка.

Он кивает, но по выражению его лица я понимаю, что он мне не верит. Черт. Нужно быть убедительнее. Я наклоняюсь вперед и улыбаюсь.

— Как ты мне и сказал, когда начались занятия в университете, именно шлюхи в самом низу социальной лестницы готовы на все ради денег, и она определенно позволяет мне все.

В его глазах появляется похотливый блеск, и я стараюсь сохранить нейтральное выражение лица, чтобы он не заметил моего облегчения.

— Что ж, парни есть парни. — Он расслабленно откидывается на спинку стула. — Вечеринка будет общефирменной, на ней будут присутствовать много клиентов, поэтому ожидаю, что ты будешь вести себя наилучшим образом. Я даже пригласил юных Себастьяна и Ли. Их родители тоже придут, поскольку являются одними из моих главных клиентов.

Я переключаю тему на его требования.

— Я приду, но, как я уже сказал, сам могу найти себе пару.

Его улыбка исчезает.

— Но, как я уже сказал, ты возьмешь ту девушку, которую я тебе скажу, и будешь удовлетворять ее всю ночь. Не убегай, когда вечеринка в самом разгаре, не прячься с друзьями. Ты будешь рядом с ней, чтобы она была счастлива и улыбалась.

Я проиграл этот раунд, и если это отвлечет его от Мэйбел, то возьму на его дурацкую маленькую вечеринку любого, кого он захочет.

— Отлично. Мне заехать за ней или мы встретимся там?

От злорадства на его лице мне хочется ударить его.

— Она приедет с родителями, а потом ты покажешь ей вечеринку и будешь вести себя как настоящий джентльмен, если, конечно, она захочет, чтобы ты был джентльменом.

Хочу спросить его, как он может быть таким ублюдком. Как он может использовать собственного сына ради бизнеса, но пока это не тот спор, который я могу выиграть, так что даже не заморачиваюсь.

— Ладно. Подожду, пока доставят костюм. И сыграю свою роль, как всегда.

На мгновение нас окутывает тишина, и я смотрю на город за окном, чтобы не сказать или не сделать какую-нибудь глупость. Я все еще чувствую на себе его взгляд, и не хочу показывать, как сильно его ненавижу. Задаюсь вопросом, как я могу так сильно ненавидеть собственного отца, но потом вспоминаю все, что он сделал со мной — всю боль, смущение, вину и сожаление. Это заставляет меня задуматься, как отец может жить в ладу с самим собой после всего, что он со мной сделал.

— Хорошо. Не облажайся, Дрю. Я уже предупреждал тебя о последствиях неповиновения. Не заставляй меня делать то, чего, как мы оба знаем, я не хочу. Знаю, это не похоже на правду, но все, что я делаю, я делаю ради твоего будущего, и не позволю тебе разрушить всю ту тяжелую работу, которую я проделал.

— Я понимаю. Не волнуйся, папа. Я буду играть свою роль. Теперь я могу идти? — стискиваю зубы, прося разрешения уйти. Ненавижу свою несдержанность, когда дело касается отца. Он кивает, и я встаю, готовый убраться к чертовой матери из этого кабинета, из этого здания, но мое облегчение оказывается недолговечным, когда подхожу к двери и слышу его громкий голос.

Вместо того, чтобы повернуться и посмотреть на него, я просто жду, что он скажет.

— О, и избавься от этой маленькой шлюхи до вечеринки, или я сделаю это за тебя. У тебя нет причин продолжать быть с ней, когда ты собираешься встречаться с дочерью моего клиента. Мы не можем допустить того, чтобы поползли слухи.

Я стискиваю зубы, челюсть болит от напряжения. Он, черт возьми, никогда ничего не говорил о том, что сотрудничает с этой женщиной.

Когда он заканчивает говорить, я ухожу. Нет смысла отвечать, не тогда, когда мне хочется ударить его головой о стол, выплеснув свое разочарование.

Не пытаюсь скрыть недовольства, пока иду к лифту и спускаюсь к машине. Прохожу мимо машины и направляюсь в центр города. Обратно в кампус меня отвезет такси. Прямо сейчас я ни черта не хочу от своего отца. Самостоятельность означает, что у меня не будет ни денег, ни жизни, ничего. Это означает, что он будет активно работать над тем, чтобы разрушить все, что я построил за последние несколько лет, с тех пор как поступил в Оукмаунт.

Я не могу этого допустить. Не тогда, когда его первой целью будут единственные люди, которые мне небезразличны. Мои друзья. Моя мать. Мэйбел.

Я ускоряю шаг, вдыхая обжигающе холодный воздух в легкие, чтобы охладить кипящую кровь. Если отец хочет, чтобы я трахнул эту девчонку, хорошо, я сделаю это, но сделаю это по-своему. Эта сучка понятия не имеет, во что она ввязалась, а еще лучше, с кем она связалась.