Тот, кого я ненавижу

42. Кирилл

Я закинул всё самое важное (ну и кое-какое шмотьё на первое время) в рюкзак. Потом вызвал такси и рванул в Молодёжный. К Кристинке. По пути вызвонил её, убедился, что дома.

Кристинка, завидев меня на пороге с вещами, неожиданно пришла в неописуемый восторг.

— Кир, ну наконец-то ты решился! Что, предки задрали?

— Отец… достал уже лечить.

— Мда… — на мгновение она скроила грустное и понимающее лицо, но в следующую секунду снова загорелась энтузиазмом: — Ну что, давай располагайся. Пойдём выделю тебе место в шкафу… Что-то вещей у тебя не густо… потом заберёшь остальные? Ты есть хочешь? Правда, у меня только печеньки, чипсы и пиво. А давай отметим твоё новоселье и начало нашей совместной жизни?

Энергия била у Кристинки фонтаном. Пришлось пыл её слегка остудить.

— Крис, мне пока не до новоселья. Матери сегодня плохо стало, сразу после того, как вы ушли. На скорой в больницу увезли. В реанимации сейчас.

— О, сочувствую… — Кристинка и правда искренне расстроилась. — Чем я могу помочь?

— Ну, ты уже помогла — меня приютила.

Кристинка просияла.

Я сто раз оставался ночевать у Кристинки дома, но впервые трезвый. И всё каким-то неудобным казалось. Диван скрипел, пружины там какие-то ощущались, на простыне что-то кололо, то ли крошки от её печенек, то ли ещё что.

Секс вообще получился… не секс, а забег на длинную дистанцию. И, в итоге, всё свелось к тупой механике. Не знаю, почему. Так у меня впервые. Может, из-за всей этой нервотрёпки не вышло отсечь мысли и вовлечься в процесс. Этот марафон меня вымотал. Хорошо хоть совсем не упал, и то спасибо, а то вообще бы опозорился. Но когда наконец кончил, не испытал ничего, кроме облегчения. В другой раз я бы, наверное, озадачился, но сейчас даже не стал загоняться.

Утром не мог пробиться в ванную. Кристинка засела там надолго, но вышла зато вся при параде.

— Блин, Крис, ты больше часа просто красилась? Чёрт, я теперь в душ не успеваю.

— Я так-то для тебя старалась. Или прикажешь, в универ ехать бледной молью?

Я заскочил в ванную, вытряхнул из рюкзака зубную щётку, станок и расчёску. Но бриться не стал, уже некогда было, да и не сильно оброс. Только вот куда всё это пристроить, потом не нашёл и сложил на стиральную машинку, верх которой служил импровизированной полкой для всего. У Кристинки просто реально везде кавардак.

Когда вышел, она уже натягивала сапоги.

— Что, даже кофе не попьём?

— В универе потом сходим в буфет, — предложила она, потом хмыкнула: — Привык к Асиным завтракам, да? Не, Кир, говорю сразу, я не кухарка, если что. Красивая девушка на кухне — это извращение.

В универ мы ехали на Кристинкиной Висте, но всю дорогу она мне выносила мозг:

— Кир, ну это детский сад. Забери свой Порше, что за бред? Тебе его подарили. Он твой. Ты уже отцу доказал, что не нуждаешься в нём, ушёл же из дома. Но машина твоя. Глупо было её оставлять.

— Высказалась? На дорогу смотри.

— Хам ты, Королёв. Я же как лучше хочу.

После первой пары мы с Кристинкой и Димасом сидели в буфете, когда мне на сотовый позвонила Саурская, я у неё диплом пишу.

— Кирилл, ты позавчера должен был прийти, — начала с наезда. — Показать, что сделал.

— Не мог.

Да и показывать было нечего. Дальше введения и первой главы я так и не продвинулся.

— Это ж тебе надо, не мне. Ну, хорошо. Сегодня можешь забежать до обеда? А то завтра я уезжаю на форум.

— Ну, зайду.

— Ну, зайдёт он, — хмыкнула Саурская, но лезть в бутылку не стала. — Ладно, после третьей пары жду.

После третьей пары на кафедре я Саурскую не обнаружил. Сказали, что она принимает «хвосты» у первачков в двести двенадцатой аудитории. Туда я и пошёл. Кристинка обещала ждать меня внизу, раз уж я теперь безлошадный.

Я пару раз стукнул приличия ради и ввалился в аудиторию, которая оказалась почти пустой. Почти — потому что там не было ни Саурской, ни первачков, ни кого-либо ещё, кроме… отцовской девки. Я аж сам вздрогнул от неожиданности.

— Ещё и здесь ты, — вырвалось у меня.

Она там сидела за ближайшим столом и что-то писала, зарывшись в бумаги, но на звук подняла голову. И это надо было видеть — как резко переменилось её лицо. Как спокойствие мгновенно сменилось испугом и растерянностью. А потом вдруг — злостью, настоящей, неподдельной.

Это наблюдать было гораздо интереснее, чем ту её натянутую фальшивую улыбочку в ресторане.

Ну да, тут мы оказались один на один. В замкнутом пространстве — дверь я за собой затворил. Без свидетелей. Неожиданно. Для меня-то даже неожиданно, хотя её имя у меня уже в ушах навязло. И как-то даже адреналин в крови подскочил…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍