Тот, кого я ненавижу

70. Элина

Спала я эту ночь очень плохо. Может, так быстро привыкла засыпать в кольце его рук, и теперь было как-то пусто и холодно. Может, сказались дневные переживания. Но почти до самого утра я проворочалась. Всё думала, что там у него случилось. И надеялась, что он всё-таки придёт…

А за полтора часа до будильника я незаметно провалилась в сон, да такой крепкий, что не услышала звонка. Потом подскочила как ужаленная, впопыхах собралась, но едва-едва успела лишь к третьей паре.

А это, как назло, была лекция у Стрекалова. Я мчалась через две ступеньки и ворвалась в аудиторию буквально на последних минутах.

В спешке я не сразу поняла, что не так. Лишь выдохнув, ощутила, будто что-то происходит вокруг непонятное. Казалось, сам воздух в помещении изменился, словно бы гудел от напряжения.

Потом сообразила, точнее, увидела — все меня разглядывали. Ну, может, и не все, но многие. Разглядывали откровенно, открыто и… насмешливо. Кто-то ухмылялся, шептался, кивая в мою сторону, прыскал, кто-то в шоке таращился так, будто у меня на лбу рог вырос, кто-то взирал с нескрываемым осуждением.

Я ловила на себе эти взгляды и недоумевала. Что вообще такое творится? Что сейчас-то случилось?

— Элииина, — услышала я за спиной. Оглянулась.

Парень из параллельной группы, кажется, Рома, гадко улыбаясь, вслух произнёс:

— Сколько берёшь за час?

— В каком смысле? — не поняла я, но тотчас инстинктивно напряглась. И вдоль позвоночника пополз противный холодок.

Те, кто сидел с ним рядом, хохотнули.

— Ага, озвучь ценник по пунктам на все свои услуги. Может, для своих сделаешь скидочку?

Я решительно не понимала их вопросов, но чувствовала нутром, что они намекают на нечто похабное. Но почему вдруг? Что я им сделала?

Я расстроилась. И Кирилла не было. Я поискала его — не нашла. Зато стоило мне повернуться, как сразу натыкалась на чужие взгляды, глумливые и насмешливые.

Увидела чуть поодаль Диму Мещерякова. Он хоть и не глумился, но, едва взглянув на меня, тут же опустил глаза. Не случайно, а как будто ему неловко было смотреть на меня. Да что такое-то, чёрт возьми?

Потом в аудиторию вошёл Стрекалов, и смешки, возня, какие-то намёки прекратились, однако всё равно я кожей чувствовала, что за спиной меня разглядывают и обсуждают. Всю лекцию я сидела как на иголках, терзаемая двумя вопросами: где Кирилл и что происходит?

После лекции я нашла Мещерякова. Позвала на пару слов. Одногруппники Кирилла взглянули на меня, как на прокажённую, но хотя бы молча, без насмешек, ухмылок и пошлых вопросов. Взглянули и отвернулись. Будто меня и нет.

Мещеряков явно нехотя отделился от своих и подошёл ко мне. В глаза старался не смотреть. Ладно, с этим разберёмся чуть позже. А пока я спросила:

— Дима, а где Кирилл? Ты не знаешь?

— Не знаю, — пожал он плечами. — Я его со вчерашнего дня не видел.

— И я… и трубку он не берёт. Я уже не знаю, что и думать… Хоть бы выяснить, что с ним всё в порядке, а то я уже с ума схожу от неизвестности… второй день в таком подвешенном состоянии.

Мещеряков нахмурился, шумно вздохнул. Потом достал телефон и нажал вызов. На том конце не сразу, но ответили.

— Кир, ты где? … Ясно… Тут с тобой… хотят поговорить.

Меня неприятно царапнуло, что он назвал меня вот так, обезличено.

— Угу… ясно… ладно…

Что мне сказать сейчас Кириллу? Не упрекать же при Мещерякове за то, что ему он ответил, а мне — нет. А что тогда? Спросить, когда появится? Я приготовилась, набрала в лёгкие побольше воздуха от волнения… но Мещеряков вдруг сбросил вызов и убрал телефон в карман. Я посмотрела на него обескураженно.

— Кир сейчас… это… не может говорить, — Дима так явно прятал глаза, что я догадалась: не «не может», а «не хочет». — Потом он сам позвонит.

И это потрясло меня гораздо больше и больнее, чем все те непонятные насмешки. Кирилл отказался со мной говорить? Не захотел просто парой фраз переброситься? В глазах противно и едко защипало. Сморгнув подступающие слёзы, я отвернулась. Как это унизительно, как стыдно… Как будто по лицу ударили публично… За что он так со мной?

— Извини, — пробормотал Мещеряков. — Мне это… идти надо.

Он обошёл меня, но, сделав пару шагов, обернулся и тронул за локоть.

— Ты не волнуйся, нормально с ним всё.

«Зато со мной ненормально!» — мысленно воскликнула я.

Проглотив острый ком, я направилась к гардеробу. Не хватало ещё тут, при всех, разреветься.

Я уже оделась, когда ко мне подскочила Ирка. Вид у неё был странный — то ли испуганный, то ли виноватый.

— Эльчик, клянусь тебе, это не я! Я бы никогда так не сделала, честное слово!

— Ты о чём вообще? — не поняла я её причитаний.

— Ну как о чём? О том ви… Ты что, не видела в группе…?

— Не видела что? В какой группе?

— В нашей… в «Подслушано»… — произнесла она, и взгляд её сделался жалостливым.

— Что там опять?

Ирка шумно, протяжно выдохнула и снова зачастила:

— Эль, я реально не в курсе, кто выложил туда то видео. Я его даже не показывала никому!

— Какое ещё видео? — по инерции спросила я, но уже и сама догадалась…

— Я Лагутину спрашивала, и Костика тоже. Они оба уверяют, что не делали этого.

Мне резко подурнело. Как будто стало нечем дышать и пол качнулся под ногами. Я привалилась спиной к колонне.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Эль, я написала уже админам группы, чтобы удалили… И в комментах писала, что это враньё, но ты же знаешь, какой у нас народ… сволочи…

Я сделала несколько глубоких вдохов. Вроде голова перестала кружиться. Не говоря Ирке ни слова, я оттолкнулась от колонны и устремилась на выход.

— Эль, — окликнула меня Ирка, но я даже не оглянулась. Мне надо домой, срочно домой. Находиться тут, среди людей, было сейчас просто невмоготу.

Кирилла дома не оказалось — ну кто бы сомневался. Теперь я понимала, почему он пропал, почему не отвечал на звонки. Наверняка увидел то видео и больше не желает меня знать…

Я тоже посмотрела этот чёртов ролик в этой чёртовой группе. Чтоб её забанили!

Но самое ужасное — кто-то не просто выложил это видео, но ещё и очень ловко его смонтировал. Звука не было, и часть кадров попросту оказались вырезанными. Например, те, где я отбивалась от мужиков, где они ударили меня и силой поволокли в машину.

Судя по этим нарезкам, я, разодетая и накрашенная как типичная проститутка, стояла у дороги со скучающим видом. Несколько раз я обернулась и посмотрела почти в камеру, отчётливо показав своё лицо, размалёванное и жутко вульгарное. Потом пошла вдоль шоссе, а спустя несколько секунд ко мне подкатил чёрный джип, и я в него села с одним из мужиков. Кусочек борьбы всё-таки был захвачен, но издали и настолько мельком, что если не знаешь, то и не поймёшь, что это борьба.

Этот гадский ролик очень взбодрил сообщество истфака. За три часа с тех пор, как его выложили, народ настрочил больше сотни комментариев. Понятно каких. Я скользнула взглядом по самым верхним и в ужасе закрыла вкладку.

Зажав ладонями рот, я сотрясалась от глухого плача. Как же мне теперь быть? Я же не смогу теперь прийти в универ. Я не вынесу просто. Если уже сегодня пошла такая волна, то что же будет завтра, послезавтра… когда его увидят все.

Как же нестерпимо хотелось, чтобы Кирилл оказался здесь, со мной. Как никогда, он был мне сейчас нужен. Как воздух. Но он тоже от меня отвернулся. Даже не снизошёл до упрёков или обвинений. Даже не дал возможности оправдаться. Просто слушать не захотел. Сразу поверил, не усомнился. Отвернулся и оставил меня одну в такой жуткий момент.

Я не находила себе покоя: то металась по дому, не в состоянии усидеть на месте, то наоборот обессиленно сползала на корточки и выла в голос. Мысли лихорадочно скакали: что же мне делать? Как же дальше жить?

Сначала я хотела написать ему, объясниться, несколько раз порывалась, но не знала, как начать. Что тут вообще можно написать? Это не то что ты думаешь? Всё не так, как выглядит? Прямо клише из дешёвой мелодрамы. Или написать: это мы так играли? Вообще звучит по-идиотски, даже я понимаю.

А потом решила — ничего не буду писать. Если он захочет меня выслушать, если спросит — я расскажу. А если нет — то и нет. Значит, такова цена его любви. Хотя стоп, какая любовь? Ничего подобного он мне не говорил. Ни разу. Он мне не сказал даже самое простое: ты мне нравишься. Только: «Я тебя хочу» и «Моя Эля». Ах, ну ещё "Я соскучился".

Проревевшись, я стала собираться на работу. Вспухшее красное лицо попыталась хоть немного припудрить. Была мысль отпроситься или подмениться с кем-нибудь. Но потом подумала, что не вынесу сейчас одиночества. На работе хоть отвлекусь, а после смены поеду к Наташке. А потом… даже не знаю, что будет потом…

