Тот, кого я ненавижу

74. Последняя глава

Элина

Домой мы поехали на такси. Оба сели сзади, Кирилл взял меня за руку, сцепил пальцы с моими. И… мы оба уснули, я даже не заметила, как. Таксист нас разбудил уже у подъезда. Точнее — меня, ну а я — с большим трудом растолкала Кирилла.

Слегка пошатываясь, он поднимался по лестнице и отчаянно зевал.

— Чёрт, — бормотал он. — Прямо на ходу вырубает. Я просто всю ночь не спал в этом обезьяннике.

Да, он и правда двигался еле-еле, как сомнамбула.

Однако стоило нам оказаться в квартире, и Кирилл как-то сразу приободрился. Быстро скинул куртку, снял кроссовки. Взялся снимать пальто и с меня, но, расстегнув пуговицы и распахнув полы, вдруг резко привлёк меня к себе. Прижал крепко, запустил руки под кофту. И вот уже взгляд его сделался расфокусированным, а дыхание частым, шумным, неровным.

Моё бедное пальто сползло к ногам, но пожалеть о нём я не успела — Кирилл наклонился, горячо выдохнул и впился в мои губы, заставив забыть обо всём.

Целовал он так жадно и нетерпеливо, будто в последний раз или наоборот — в первый после долгой разлуки. И меня захлёстывало от нежности, от острой любви к нему.

Не разрывая объятий, он увлёк меня в комнату, на ходу срывая одежду с себя, с меня… И вот я уже оказалась на диване в кольце его рук.

Всё происходило как во сне, в самом сладком сне. Отстранённо я заметила, что из одежды на мне лишь трусики, но не успела смутиться — Кирилл склонил голову и приник губами к шее, за ухом. Плечи моментально осыпало мурашками. А он продолжал вычерчивать языком, губами, пальцами на моей коже виньетки и штрихи, постепенно спускаясь всё ниже и ниже.

Тело моё с удивительной готовностью откликалось на ласки Кирилла — горело, трепетало, томилось. Но ещё больше меня сводили с ума его тяжёлое срывающееся дыхание, его шальной взгляд, его жар, его запах. От всего этого внизу живота будто закручивалась огненная спираль. И хотелось, невыносимо хотелось большего… Поэтому когда его ладонь скользнула под кружева трусиков, когда его пальцы тронули меня там, задев самую чувствительную точку, я, судорожно выдохнув, лишь выгнулась навстречу. Я ловила воздух ртом, изнемогая от острого наслаждения, которое нарастало толчками. И, кажется, шептала как в бреду: не останавливайся, ещё… Но Кирилл и без того продолжал эти откровенные ласки, сводя меня с ума. А я, забыв обо всём на свете, как в дурмане металась под его рукой, то и дело облизывая пересохшие губы. Он слегка прикусил мочку уха, а затем его палец легко скользнул внутрь меня. Ещё раз, и ещё… И наслаждение, достигнув пика, буквально разорвалось во мне слепящими искрами. Всё тело прошило короткими сладкими судорогами.

Нависнув надо мной, Кирилл вклинился между моими бёдрами, придавил своей тяжестью и… вошёл медленно… очень медленно, но мгновение спустя внизу живота всё равно полыхнуло болью.

Хорошо, что Кирилл это почувствовал и остановился. Дождался, пока боль не утихла. Ну, почти. Но и затем его движения были осторожны, хотя я видела по напряжённому лицу, слышала по дыханию и бешеному стуку его сердца, что он еле сдерживался, что ему не терпелось сорваться… Лишь под конец толчки стали быстрее, размашистее, сильнее, а в последний момент он резко вышел, встал на колени, чуть выгнулся назад, откинув голову. Несколько раз содрогнулся всем телом, потом шумно, протяжно выдохнул и вытянулся рядом со мной.

Грудь его всё ещё тяжело и мощно вздымалась, кожа влажно блестела. Кирилл поцеловал меня в плечо, в скулу, в висок, затем растирая ладонью по животу белёсые капли, прошептал хрипло:

— Эля… я что… был… первый?

Я кивнула.

— С ума сойти… круто… то есть спасибо… то есть… я так тебя люблю. Нет, я и так… а теперь так вообще… — бормотал он сбивчиво, перемежая слова поцелуями. — Эля моя… моя Эля…

Утром я Кирилла узнавала и не узнавала. Он весь просто светился и со мной держался так, будто я хрустальная. Пока умывалась, он убрал постель и начал мастерить что-то на завтрак. Сам!

Я тоже не могла сдержать счастливой улыбки, стоило мне на него посмотреть.

Одно лишь омрачало это упоительное утро — мысль о том, что сейчас придём в универ, а там…

— Может, не пойдём сегодня на учёбу? — предложила я Кириллу, глядя, как он неловко кромсает сыр.

— Легко. Я даже знаю, чем можно заняться, — голос его и взгляд тотчас неуловимо изменились, и я сразу покраснела, поняв намёк. Но тут он нахмурился и добавил: — А почему не пойдём? Из-за видео, что ли?

— Ну да, — кивнула я.

Он отложил нож, присел на табурет рядом со мной, обнял за плечи:

— Ну, чего ты? Я же с тобой. Я никому не позволю тебя обижать.

— Ты видел, что там пишут? Ну, в группе, под видео? Про меня и… про тебя.

— Да пусть. Ну не плевать ли?

Я воззрилась на него с удивлением — казалось, ему и впрямь плевать. Мне бы так!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Эль, я бы с удовольствием остался с тобой дома, но сегодня мы поедем в универ. Пусть видят, что нам пофиг на их трёп, что нам с тобой хорошо, что нам вообще кайфово… и класть мы на всех хотели. Тогда, вот увидишь, все быстро заглохнут. А если будем отсиживаться… в общем, только хуже будет.

Пока Кирилл принимал душ, я взялась за телефон. Решила — напишу-ка сейчас Наде и всё ей выскажу.

Однако Надя, как оказалось, внесла меня в чёрный список. Если у меня до этого ещё оставались на её счёт какие-то сомнения (вдруг всё же это не она?), то теперь окончательно развеялись.

Ну что ж, тогда выскажу ей всё лично. Сегодня или завтра — неважно.

Затем я, как мазохист, снова заглянула в ненавистную Подслушку. И вдруг увидела, что вверху появился новый пост. Буквально несколько минут назад. И даже на этот раз не анонимный. Его выложила Ирка и подписалась.

«Народ, угомонитесь! Вас тупо развели. Это была просто игра «Правда или действие». Эльке досталось задание нарядиться, накраситься и пройти по улице в таком виде! Я не знаю, какая падла порезала и выложила это видео, но вот вам оригинал. А вот вам ещё видосики с той самой вечеринки»

К посту и правда она прицепила несколько роликов: со мной — только целое, не вырезанное, с Костиком — где он под Сэм Браун танцевал стриптиз, с Антоном — где они танцевали медляк с Костиком, с Савичевой — где та отплясывала канкан, с Крюковой — где она эротично облизывала банан…

Я тут же накатала Ирке в личку письмо с благодарностями.

И всё равно потом шла в универ, трепеща от нервного напряжения.

До начала пары Кирилл от меня ни на шаг не отходил. На нас, конечно, косились некоторые, но тот же Дима Мещеряков, да и остальные его одногруппники, совершенно обычно, даже приветливо, общались и с Кириллом, и со мной. Как будто и не было вчерашнего кошмара.

А вот в нашей группе бурлили страсти. Крюкова и Савичева смертельно обиделись на Ирку и в два голоса ругались на неё, пока не пришёл препод.

Первой парой у нас была зарубежная литература. До семинара мне не удалось поговорить с Надей — она опоздала. Но после пары я преградила ей путь, когда та хотела улизнуть из аудитории.

— Поговорим?

— Не о чем мне с тобой разговаривать. Дай пройти.

— Это ведь ты порезала то видео и выложила его?

Она не ответила. Смотрела куда-то вбок и насуплено молчала.

— Зачем это тебе? Ты же знала, что это неправда. Понимала, что это подло, низко…

— Да? — вскинулась Надя. — А красть чужое не подло? Не низко?

— И что же я у тебя украла?

— Ты знала, как сильно я люблю Кирилла! Знала, что он для меня всё! И тем не менее… ты его… ты с ним… Ненавижу тебя!

— Но он же и не был твоим никогда…

— Неважно! Мы клялись, что так друг с другом не поступим. А ты… ты нанесла мне удар в спину. И ещё будешь говорить мне о подлости? Воровка! Подлая воровка! И предательница!

— Надя, ты с своём уме? Нельзя украсть у человека то, чего у него нет.

— У меня, по крайней мере, была надежда, а теперь…

— Ты одержимая… И то, что ты сделала, это преступление, понимаешь? Я могу написать на тебя заявление, например…

— О, давай, валяй. Сначала предала нашу дружбу, потом подослала его к нам, теперь полицией угрожаешь. Ну и беги, пиши, жалуйся. Только плевать я хотела и на его угрозы, и на твои, ясно? Я вам не Ирка. Меня вы не запугаете.

— Что за ересь ты несёшь? Кого я подослала? Причём тут Ирка?

— А ты думала, что Ирка от избытка чувств к тебе выложила пост с роликами? Как же!

— Вот не надо! — тут же отозвалась Ирка, которая крутилась рядом. — Я бы и так выложила. Не слушай её, Эльчик. У неё уже, по ходу, совсем крыша поехала.

— В самом деле?! — взвилась Надя. — А кто говорил вчера…

Дальше я уже не слушала их. Мои бывшие подруги орали друг на друга и сыпали взаимными обвинениями так, что из коридора на их крики заглядывал народ.

Меня же занимало другое: кто им вчера угрожал? Неужели Кирилл? Он ведь отлучался вчера, пока у меня была смена. Дела, сказал, внезапно возникли.

Однако расспросить его удалось только после занятий, когда пошли домой.

— А ты куда вчера ездил, пока я была на работе? Ну, когда говорил, что по делам…

Кирилл скосил на меня глаза, понимающе усмехнулся.

— Что, нажаловались уже твои подружки?

— Значит, к ним?

— Ну. Да я ничего такого им не сделал. Ну, нагрубил, да. Ну а что? За такое вообще можно нахлобучить по полной. Сказали бы спасибо, что я девок не бью.



— А как ты узнал адрес?

— Так ты же сама сказала, что раньше с ними жила. А тот твой адрес Мазуренко с Димасом ещё тогда выяснили… ну, давно… — Кирилл замялся. Неужели смутился?

— Ясно… Ну а вдруг я бы ошибалась? Вдруг бы это оказалась не Надя, а ты бы на неё так наехал почём зря.

— Да Кристинка подтвердила, что это она. Она же ей сначала показала этот ролик, потом уже, на другой день, выложила. Вообще, она предлагала, чтобы Кристинка слила его в сеть. Но Мазуренко, хоть и стерва, конечно, но… Короче, послала она твою подружку. Ну и та сама… Такие дела. Ты лучше скажи, тебя кто-нибудь обижал сегодня?

— Нет, совсем нет. А вот над Савичевой потешались, просили сплясать. Ну и Крюкову с бананом тоже достали. Но, говорят, это ещё ерунда, по сравнению с тем, что творилось на потоке Костика и Антона. Их вообще, бедных, обсмеяли…

— И пусть. Так им и надо.

Уже дома, только мы сели обедать, как Кириллу позвонил Игорь.

Я до сих пор испытывала перед ним неловкость. Может, они и прежде не очень ладили, но я, получается, окончательно рассорила отца и сына. И с этой виной, с этой тяжкой ношей мне жить теперь всегда…

Однако, прислушавшись, я с удивлением поняла — разговаривали они вовсе не так, как обычно. Не знаю уж, что сказал Игорь, но Кирилл ответил ему с теплотой:

— Ну ладно, пап. Я спрошу у Эли, но, наверное, да… Хорошо… Спасибо.

Потом он отложил телефон и огорошил меня:

— Отец с матерью зовут нас в гости в воскресенье. Ну типа на семейный ужин… Ну а мать познакомиться с тобой хочет… Пойдём?

— Не знаю… неожиданно так, — разволновалась я. — Страшно даже как-то. А вдруг я не понравлюсь твоей маме?

— Да не бойся, нормально всё будет. Нашла кого бояться — мою маму. Она у меня добрая, такая же, как ты. Так что понравишься ты ей, я точно знаю. Ну а папе — так тем более, — подмигнул он.

— Мне Игорю в глаза смотреть стыдно…

— Ну… это всё равно надо преодолеть. И раз он сам нас позвал, значит, готов принять… ну, что мы с тобой вместе… Ну так что? Скажу им, что приедем?

— Да, — согласилась я, но хотела ещё немного поговорить о своих сомнениях, не успела — Кирилл притянул меня к себе и накрыл губы поцелуем. И, пожалуй, это был самый весомый аргумент…

