Тот, кого я ненавижу

44. Кирилл

Звонил врач из кардиологии. Он, вообще, представился, но я в таком состоянии был накануне, что всё в голове перемешалось, а уж тем более чьи-то фамилии. До отца, сказал он, дозвониться не смог, поэтому передаёт мне. А дальше перечислил несколько препаратов, которые нужны матери.

— Я ничего не запомнил, — честно сказал я. — Вы мне скиньте, пожалуйста, эсэмской.

Через пару минут он повторил свой список в сообщении. Ждать Саурскую я, понятно, больше не стал, а спустился в холл, где уже изнывала Кристинка.

Полтора часа мы гоняли по аптекам города, пока не выкупили всё по списку. Потом Кристинка завезла меня в больницу, а сама отправилась домой:

— Привет, тёте Ире.

Пакет с лекарствами я передал врачу. И в реанимацию меня, уже одного, пропустили без вопросов. Только мать опять спала, не удалось поговорить даже. Я недолго посидел рядом и поехал домой. То есть к Кристинке.

И её тоже спящей застал. Сунулся в холодильник — живот уже скулил от голода. Но там обнаружил лишь кусок сыра, подёрнутый плесенью, пожухлый пучок травы, йогурт и тюбик с кетчупом. Не разъешься, в общем. Тогда позвонил в пиццерию, заказал одну большую с ветчиной и грибами.

Как только пиццу привезли, проснулась и Кристинка.

— Ты реально совсем не готовишь? Никогда? — уточнил я, поедая хрусткое, ещё тёплое тесто.

Она посмотрела на меня так, будто я сморозил чушь.

— Кир, я что, похожа на кухарку?

— Да причём тут это?

— Да при всём! Если женщина красивая, то глупо ждать, что она…

— Вот скажи, красивая женщина, мать моя похожа на кухарку?

— Ну нет. Она, конечно, сдала немного, но вообще, тётя Ира — шикарная женщина. Всегда была…

— Ну вот. А она, когда у Аси выходные или отпуск, готовит и ничего.

— Кир, не грузи меня, — надулась Кристинка. — Я тебе свои взгляды не навязываю, и ты мне не должен. Если хочешь есть — готовь сам. Вот холодильник, вот плита.

— Не умею.

— И я не умею.

Секунду мы смотрели друг на друга, потом расхохотались. Она села ко мне на колени, обвила шею руками и, задевая ухо губами, прошептала:

— А на десерт у нас будет любовь.

Мать выписали через две недели, как раз за несколько дней до Нового года. Забирал её из больницы я. Отец был занят по работе, уехал в командировку. Какое-то село в области осталось без электричества, кабель полетел. Народ несколько дней ждал, когда починят, не дождался, пошли возмущения. И он вроде как поехал разбираться. Это всё я, опять же, со слов матери знал. Мы с ним не общались. Вообще никак. Так получилось, что даже и в больнице ни разу не пересеклись и не совпали.

— Почему на такси? А где твоя? — спросила шёпотом мать.

— В гараже, — ответил я.

Неужели отец ей не рассказал ничего?

Дома нас встречала Ася. Я даже не знаю, кому она обрадовалась больше — мне или матери.

В воздухе обалденно пахло выпечкой, отчего рот сразу наполнился слюной. Я только руки вымыл и сразу прямиком на кухню. Нет, поесть — это у меня не самое главное в жизни, если что. Просто голод — реально не тётка.

И Ася постаралась, наготовила как на свадьбу. Мать только чуть-чуть поклевала, а я уж оторвался вволю.

Вообще, держалась мать молодцом. Рассказывала нам про свои больничные будни, даже шутила немножко. Только когда я собрался уходить, всполошилась:

— Ты куда, Кирилл?

— К… Кристинке.

— А-а, — понимающе кивнула она. — А сегодня вернёшься?

За её спиной маячила взволнованная Ася.

— Да нет. Мы, мам, решили пожить с Кристинкой… ну вместе. Типа попробовать семейную жизнь… — выдавил я кривую улыбку.

Ну не рассказывать же матери про наш скандал с отцом.

Мать на мгновение растерялась, но потом разулыбалась.

— А… я рада. Правда, рада. Хорошая девочка. Тогда приходи с ней завтра. Игоря не будет, он только послезавтра возвращается. Посидим поболтаем… Ася нам что-нибудь вкусненькое сделает, да, Ася?

— Конечно! — с готовностью подхватила Ася.

А когда уходил, она шепнула, всунув мне в руки пакет:

— Бери-бери, Кирюша… а то ты похудел уже. И обязательно приходите. Порадуй маму.

В пакете оказались контейнеры с Асиными пирогами и котлетами.

К Кристинке поехал на маршрутке. За две недели почти весь кэш, что имелся, я выгреб. Сам не понял, как, когда, на что… Никуда почти не ходил, ничего такого не брал, ну вот только поесть, на такси, на лекарства. И всё, и уже впритык.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Кристинка подбивала просить у отца, и мы из-за этого ссорились. Ну всё как обычно, в общем. Хотя нет, ссорились мы теперь по десять раз на день. Из-за всего — из-за горы немытой посуды, когда даже кофе не в чем выпить, из-за бардака, в котором хрен что найдёшь, из-за того, что я вечерами «вечно втыкаю в комп», а ей скучно, да и просто на пустом месте.

Добрался до Молодёжного к девяти вечера. Кристинка меня поджидала.

— Кир, ну наконец. Едем сейчас, короче, в «Мегаполис». Нас там уже наши заждались.

Она и впрямь была во всеоружии. И платье нацепила короче, чем мои рубашки, в которых она вечно расхаживает по дому.

— Какой ещё «Мегаполис»? Никуда не хочу.

— Кир, ты издеваешься? Я тебя целый час сидела ждала!

— Ну вот, дождалась, я пришёл. Но в «Мегу» не поеду.

— Почему?

— Не хочу, говорю же. Я вообще спать хочу. Какую ночь уже по три часа спим…

— На пенсии выспимся. Кир, да ты как старый дед стал! Чего дома-то сидеть?

— Доживёшь с тобой до пенсии… И мне к диплому ещё надо хоть что-то выдать. Мне и так Саурская всю кровь свернула…

Кристинка минут пятнадцать ходила за мной по пятам и канючила: ну, давай поедем… В конце концов, психанула.

— Ну как знаешь, Королёв. Если ты думаешь, что я буду тут сидеть с тобой куковать — ошибаешься. Я одна поеду.

Ну, конечно, мне такие повороты не особо приятны, но не уламывать же её, раз ей так безудержно хочется гулять.

— Меня не жди, — обиженно сообщила она.

— Ладно.

— Сволочь.

— Угу. Ты юбку надеть не забыла?

— Очень смешно, — процедила Кристинка и выскочила в подъезд, от души хлопнув дверью.

Зато наконец настала благословенная тишина. Мне удалось даже кое-как вымучить целый параграф в дипломную, порадую Саурскую.

Раза три за вечер набрал Кристинку — она, само собой, сбрасывала. Ну, это в её духе. Ещё ночевать обязательно поедет к какой-нибудь подружке мне назло. Так уже бывало.

Но на этот раз получилось иначе. Я уже лёг спать, когда они нагрянули всем скопом — Кристинка, её подружки, Димас Мещеряков, Рогозин, ещё там парни.

— Если гора не идёт к Магомеду… — объявил Димас.

— Лучше б Магомед остался в «Мегаполисе», — пробормотал я, глядя с тоской, как наши выгружают на кухонном столе батарею бутылок.

Очевидно, сегодня поспать опять не удастся.

— О, Кир, ты даже посуду вымыл! — воскликнула Кристинка и, пьяно хихикнув, добавила: — Моя ты умница.

Меня, конечно, передёрнуло, но когда она пьяная — бесполезно ей что-то втолковывать.

— Давайте пиво сюда, — командовала она, — в холодильник. О! А это у нас что? Котлетки… пирожки… Кир, откуда это?

Это Кристинка распотрошила Асин пакет.

— Испёк, я же умница, — процедил я, чувствуя, как внутри закручивается пружина. Не выношу её пьяной.

Чтобы не сорваться на Кристинку при всех, я заговорил с парнями:

— Вы чего так рано? Ещё часа даже нет…

— Да там такой кипеш начался… — и все, как один, посмотрели на Кристинку.

— Что? Что ты так на меня злобно смотришь? — округлила она глаза. — А я говорила, пойдём со мной. А чего ты хотел? Красивая девушка, одинокая… Ну и пристал там один горец.

— Ну это как всегда. Ты не виноватая, он сам пришёл.

— Да честно, Кир! Нет, сначала мы просто танцевали, всё нормально было, но потом стал руки распускать… Спасибо мальчики меня отбили.

— Ага, — подхватил Рогозин. — Только он потом пошёл за своими, а их там капец просто… целая диаспора… Короче, мы свалили от греха подальше.

— Да, зато весело было, — засмеялась Кристинка, наливая себе пиво. — Нет, сначала страшно, когда он меня стал так нагло тискать, но потом, когда уходили — весело.

Она махнула рукой, сбила бокал, и пиво растеклось по столу.

— Фак! Вся облилась! — подскочив, Кристинка стала отряхивать своё микроскопическое платье. Но её повело, она покачнулась и едва не завалилась. Благо Рогозин успел подхватить.

— Ну что, повеселилась? — я сдерживал себя уже с трудом. — А теперь пошла спать.



— С чего это? — возмутилась она.

— С того, что хватит уже с тебя.

— Ага, щас. Никуда я не пойду.

— Отнести?

— Слушай, Королёв, а ты чего это тут раскомандовался? Я в своём доме что хочу, то и делаю. А если кому-то что-то не нравится…

Дальше я уже не слушал.

Димас торчал на пороге комнаты, пока я собирал рюкзак. Блин, опять сплошное дежавю…

— Ну не обращай ты на неё внимания. Пьяная, что с неё взять. Сама не соображает, что несёт.

— Да она меня уже задрала.

— И куда ты пойдёшь? Хочешь, ко мне поехали. Серьёзно, можешь у меня пока перекантоваться. Да и вообще можешь у меня жить, если что.

Я остановился на миг, подумал.

— Да нет, у нас есть ещё одна хата. Убитая, правда, и капец как далеко. От отцовской тётки осталась. Там точно никто не живёт. Туда пока рвану.

— Хочешь, с тобой поеду?

— Да не. Ты, Димас, лучше тут останься, пригляди за Мазуренко, а то мало ли, что ещё взбредёт в её больную голову.

Когда я уходил, Кристинка всхлипывала на кухне и кому-то говорила:

— Пусть валит куда хочет…

Таксист долго петлял среди дворов, пока я наконец не опознал нужную пятиэтажку.

Я взбежал на третий этаж, отомкнул замок и, шагнув в тёмную прихожую, замер в полном недоумении: из ванной доносился шум льющейся воды. Кто там?

Слегка ошарашенный, я кинул рюкзак на пол и двинулся по коридору. Остановился. Затем вода стихла, послышалась какая-то возня. Я резко распахнул дверь и… чуть не оглох. Ну и опешил, конечно. Да вообще остолбенел.

Какого-то чёрта там оказалась отцовская девка. И увидев меня, она крикнула так, что едва барабанные перепонки не полопались.

Она судорожно прикрыла грудь полотенцем, но я ещё несколько секунд продолжал стоять и ошалело таращиться на неё. Потом вышел в коридор.

