Убийственная стрижка

Глава 15

Весь четверг Лейси провела, сортируя заметки и записывая тайное интервью с Маршей Робинсон. И при этом старалась работать тихо, не привлекая излишнего внимания. Оставалось надеяться, что она сможет втиснуть свой материал в газету, не объясняя, откуда он взялся и почему никто, кроме нее, не смог добиться эксклюзивного интервью с героиней скандала.

Неписаное правило репортеров требовало никуда не уходить, пока редактор читает статью, на случай, если возникнут вопросы или потребуется проверка фактов, особенно если речь шла о заурядных статьях. Лейси же решила действовать иначе. Закончила работу к концу дня, за несколько секунд до срока.

Робинсон боялась, что убитой стилистке вручат повестку в суд. «Слишком много я ей рассказала», — утверждала Марша.

Лейси почти удалось выскочить за дверь, прежде чем раздался вопль Мака:

— Смитсониан!

Нехотя повернувшись, она увидела, как он яростно размахивает руками.

— Пора прекратить эти встречи на бегу, Лейси. Какого черта ты затеваешь? Эксклюзив с Маршей Робинсон?! Господи милостивый!

Несколько человек обернулись в их сторону. Мак жестом велел Лейси войти в офис и захлопнул дверь.

— Я просил держать меня в курсе!

— И сразу натравил бы на меня Джонсона!

— Это его задание.

— Марша не стала бы с ним говорить! Она позвонила мне.

— Позвонила? — с недоверием переспросил он. Лейси оскорбленно пожала плечами:

— Именно. Домой. После того как я приперла ее к стенке у здания суда. Энджела Вудз — моя история.

— Твоя территория — мода!

— Моя территория — то, что я смогу раскопать. Ты сам так сказал, Мак. Я могу освещать все, что связано с модой. Это цитата. Смерть стилистки — территория моды.

— Смитсониан… — угрожающе прорычал он.

— Марша заявила, что встретится только со мной. Как женщина с женщиной. Поверенный держал ее под домашним арестом, словно она радиоактивна. Бедняжка чувствовала, что задыхается. С Питером Джонсоном она разве что потолковала бы о призраке Элеоноры Рузвельт.

— А тебе известно, сколько репортеров добиваются интервью с ней? Боже правый! — Мак явно слабел. — Но ты должна делиться со мной, Лейси. Доверять.

— Это тоже мысль.

Мак злобно оскалился.

— Чтобы такого больше не было! Я готов стоятьутебя за спиной, всячески поддерживать, но что я могу сделать, если, черт возьми, не знаю, чем ты занимаешься?! Надеюсь, мы поняли друг друга?

Лейси молча кивнула.

— Вот и хорошо. А теперь уходи отсюда. Кстати, Лейси, хорошая история. Первая страница.

Интервью на первой странице пятничного выпуска вызвало небывалое оживление в «Ай». Ходили слухи, что новому издателю, Клодии Дарнелл, материал понравился. Мак только улыбался.

Любопытство подтолкнуло Лейси снова открыть Дедфед-сайт, который она отметила в базе данных. Там уже мигал заголовок со ссылкой на ее интервью. Статья об Энджи появилась на странице «Подозрительные самоубийства». Лейси просмотрела растущий список имен, составленный теоретиками заговоров по всей стране. Трупы появлялись в ходе различных скандалов, при разных администрациях, но тем не менее это были трупы. Словно чтобы подтвердить существование единого сверхзаговора.

Идиотизм.

И все же несколько имен привлекли внимание Лейси, включая беднягу, получившего две пули в затылок. Очевидно, не первый случай. В точности как сказал Вик. Бесчисленные жертвы, казалось, группами выбрасывались из окон или на редкость синхронно гибли в автокатастрофах, разбивая машины в безлюдных местах, где, как на грех, не случалось ни одного свидетеля.

Лейси заметила, сколько так называемых самоубийц перерезали себе вены. Среди них была и женщина, успевшая упаковать вещи, словно перед отъездом, но обнаруженная в залитой кровью ванне. Независимый журналист, также найденный с перерезанными запястьями, говорил друзьям, что нарыл сенсационный материал, настолько взрывной, что теперь его жизнь в опасности. Его заметки до сих пор числились пропавшими, но полиция по-прежнему настаивала на самоубийстве.

Наконец Лейси сдалась: слишком мрачным был этот перечень, и у нее разболелась голова.

В комнате появился взбешенный Питер Джонсон. Он поймал Лейси в крохотной кухоньке, где кипела странная субстанция, гордо именуемая кофе.

Не дожидаясь атаки, Лейси ударила первой:

— Она позвонила мне, Питер. Не тебе. Так что придется пережить.

— Ты делаешь из этой истории пародию! Издевательство!

— Ты это серьезно, Питер? Как можно делать пародию из скандала с порнографическим сайтом служащей конгресса с участием спикера палаты представителей, стажеров, курьеров, вероятно, и Белого дома? Как?!

— Держись. Подальше. От. Моей. Территории. Модница, — процедил Питер.

Лейси заметила, что он потеет. Возможно, от сырости.

— Я ранена, Питер. В самое сердце.

Вернувшись к столу с чашкой черного горького кофе она проверила другую статью, для «Образа жизни». Хорошее настроение мигом испарилось, когда она увидела заголовок. Маку следовало всего лишь одобрить статью и не совать нос не в свое дело. Но у него, разумеется, чесались руки вмешаться и все испортить!

— О, Мак, как ты мог! — взвыла Лейси, тыча газетой ему в физиономию. Ее колонка «Кто убил Рапунцель?» появилась под новым заголовком: «Сегодня волосы — завтра лысина: парикмахерша стала жертвой преступлений против моды?»

— Требуется что-нибудь поострее, Лейси.

— Безвкусица, — фыркнула Лейси.

Остается надеяться, что Стелла ее не осудит.

— Я убит, — вздохнул Мак.

Прикидывается. Наверное, все еще злится на нее.

— Послушай, весь Вашингтон рвался поговорить с Маршей Робинсон. Ты заполучила ее и битый час трепалась о нарядах.

— Нарядах и других скандальных вещах.

— Повезло.

— А если бы не повезло? Отрядил бы меня кропать некрологи?

Звук, изданный Маком, удивительно напоминал рык пантеры, страдающей несварением желудка.

— Значит, ты закончила воскресный материал?

Воскресный материал.

— Я работаю.

Может, стоило хотя бы начать?

— Срок до четырех. Это будет смешно?

Вечно он спрашивает одно и то же!

Лейси просто на стенку лезла от таких вопросиков. Почему бы самому не прочитать статью и не высказать свое мнение? Смешно это, забавно или просто грубо? Кто бы говорил! Человек, способный надеть рубашку с короткими рукавами в оранжево-зеленую клетку с ярко-синими брюками и дополнить все это галстуком в красно-бело-голубую полоску. В этом он ничего смешного не видит!

— Это крик души.

Лейси подумала, что стоит сесть за стол, и статья сама сложится. По крайней мере заголовок уже есть: «Кающаяся грешница, вернувшаяся на путь праведный: падшая женщина приводит в восторг толпу у здания суда».

Лейси просмотрела гранки вместе с Тоддом Хансеном и отобрала пять снимков. Каждый будет шириной в колонку и помещен бок о бок с остальными наверху страницы. Под каждым будет врезка с количеством очков: одежда — 8,5; волосы и макияж — 8,0; конгениальность—6,0; выдержка— 7,5 и видимое раскаяние — 8,0.

Средний балл очков равнялся 7,6, вполне приличный результат. А для жительницы Вашингтона — почти немыслимый. Лейси присудила ей дополнительные очки за отказ от розового, что дало 8,6 очка при верхней границе 9,9: Лейси посчитала, что только Розалинд Рассел имеет право на десять очков. Хорошо, что есть снимки: они сократят объем текста статьи, которую придется писать.

Лейси сдала материал с получасовым опозданием и сунула Маку распечатку и снимки.

— Прекрасно. Можешь проваливать, — буркнул он, показав на полупустой зал, откуда потихоньку расползались журналисты. Пятница…

Дважды ее просить не пришлось.

— Спасибо, у меня не хватает слов.

В этот момент словно из ниоткуда материализовалась Фелисити Пиклз, от чего у Лейси что-то неприятно заворочалось в желудке. Она терпеть не могла соседство Фелисити, ведущей раздела кулинарии, мастера выпечки, редактора на полставки и вылезшей из ада суки по совместительству. Кстати говоря, непривлекательной ее нельзя было назвать. Под лишними сорока пятью фунтами жира, каким-то образом уместившимися на ее миниатюрном скелете, возможно, даже скрывалась красавица. Во всяком случае, она могла похвастаться длинными, густыми каштановыми волосами и фиалковыми глазами. И как ни странно, имела репутацию приятной особы.

Беда в том, что с самого начала обе друг другу не понравились. Фелисити втайне мечтала стать обозревателем моды, но так и не осмелилась поговорить об этом с Маком. И в результате мечты рассыпались в прах. Должность перешла к Смитсониан, которой вовсе не была нужна. Поэтому она никогда не упускала возможности оскорбить Лейси.

Фелисити запекала свои обиды в пирожные и другие шедевры, которые таскала в офис в надежде раскормить коллег. И когда не пыталась силой накормить Лейси, то предлагала советы в рабочем порядке.

— Если бы ты только позволила мне помочь, Лейси, может, когда-нибудь ты и сумела бы написать хорошую статью, — вырвалось у нее однажды.

До чего жаль, что о каждом ее появлении не предупреждает музыка из «Челюстей»…

При взгляде на ведущую раздела кулинарии Лейси сразу вспомнила о бедной Энджи в гробу.

С такими людьми, как Фелисити, никогда не случится ничего подобного!

Ужасная мысль!

Лейси попыталась представить, что Фелисити — просто комар, которого следует смахнуть.

Комар вырядился в широкое платье с рисунком в цветочек. Гигантская мухобойка слетела с неба, и — хлоп!

Не помогло.

— Как, Лейси, ты еще здесь? Обычно в это время в пятницутебя уже нет! Только не говори, что работала допоздна! — воскликнула она, достаточно громко, чтобы услышал Мак. Тот взглянул на них поверх газетного листа, поднял глаза к небу и продолжил читать.

— Я уже ухожу.

Они фальшиво улыбнулись друг другу. Лейси демонстративно заперла ящики стола, подозревая, что Фелисити начнет рыться в ее вещах, едва закроется дверь.

Стоило ей выпрямиться, как зазвонил телефон.

— Мисс Смитсониан, это специальный агент Джим Торн, ФБР. Мне хотелось бы обсудить сегодняшнее интервью с Маршей Робинсон в «Ай-стрит обсервер».

— Что?! — взвизгнула она. — Со мной? Почему?

— Можно мне подъехать прямо сейчас?

— Нет. Все, что хотите сказать мне, можете передать моему редактору, — бросила она, наскоро протарахтев номер.

— Вы зря нервничаете, мэм.

— А вот я так не думаю. Звоните ему. Дуглас Макартур Джонс. До свидания.

И Лейси проворно смылась, едва услышав первый звонок в офисе Мака.

В такой день, как этот, хотелось вскочить на лошадь по кличке Десперадо, въехать верхом в ближайший салун, опрокинуть пару стаканчиков виски и веером выпалить в потолок. Просто так. Для смеху.

Правда, это не совсем ее стиль, но приятно иногда помечтать.

Только это ОК. А значит, никаких салунов, запрещенных шестизарядных револьверов, преступники обзавелись автоматами, и все равно стрельба в баре антиобщественна.

И ФБР жаждет потолковать со мной.

Маникюр и педикюр вряд ли представляли собой решение новой проблемы Лейси, но по крайней мере были неплохим началом.

Лейси вплыла в дверь «Стайлиттос», как раз когда Джейми с Волосами Всех Цветов Радуги читала колонку «Преступления против моды», посвященную Энджи. Остальная часть газеты уже покоилась в мусорной корзинке. Джейми объявила, что Лейси — гений, и даже не упомянула о заголовке. Стелла оттащила ее в сторону.

— Потрясающе. А заголовок сразу вводит в курс дела.

В ее лице не было и тени сарказма.

Кто бы подумал!

— Как ты сумела раскрутить Маршу на откровенность? Невероятно!

Если бы ты только знала…

— Обычно людям просто надоедает держать язык за зубами.

Стелла схватила газетный лист и протянула Лейси:

— Не подпишешь? На память.

— Собственно говоря, я пришла сделать маникюр и педикюр.

— Заметано. Но сначала подпиши.

Стелла протянула ручку. Лейси смутилась, но уж очень не хотелось, чтобы стилистка расстраивалась. Она нацарапала подпись.

— Спасибо, Лейси. Ты сделала это. Сказала миру, что Энджи не самоубийца, что копы все напутали и что ее убили.

— Но как насчет убийцы?

— Даже настоящие детективы не всегда находят преступников. Иногда приходится практически натыкаться на злодеев, когда они покидают место преступления. Так говорит Вик.

— Да ну! Прямо так и говорит?

— Как по-твоему, это дело рук федералов? И Марша права? Федералы вполне способны изобразить самоубийство.

— Похоже, ты недавно посетила Дедфед-сайт?

Стелла мрачно кивнула.

— У Бобби есть ноутбук. Он в «паутине» — как у себя дома. Я чуть не описалась, когда читала список самоубийств, вызывающих сомнения. Теперь туда включили и Энджи, так что люди всего мира смогут о ней прочитать. Я очень тебе благодарна.

— Погоди-ка. Это не похоже на Стеллу Лейк, которую я знала. Та Стелла послала бы меня в ночь с напутственными словами и миссией. Самоубийственной миссией.

Стелла отвела Лейси в сторону и понизила голос:

— Крысиный Король с катушек слетел от злости. Он был здесь до открытия салона. И уже успел прочесть газету. В жизни не видела его в таком бешенстве. Пригрозил уволить и едва не сломал мне руку.

Она показала Лейси огромный синяк на предплечье.

— Боже, Стелла, он настоящее животное!

— Он вне себя. Все твердит, что Энджи разорит «Стайлиттос». Не будь тут Бо, не знаю, чем бы все кончилось.

— Бо? — переспросила Лейси, пытаясь вспомнить, о ком идет речь.

— Он пытался уговорить Крысиного Короля позволить ему бросить колледж и работать в салоне. Крысиный Король никогда не учился в колледже. Поэтому он убьет Бо, если тот вернется домой.

— Ты думаешь, это Бойд? Бойд убил Энджелу? — прошептала Лейси.

По кафельному полу отчетливо простучали каблучки-шпильки очень-очень дорогих черных туфелек из лакированной кожи. Жозефина Редфорд бросила в руки Стеллы большой букет из желтых и красных тюльпанов и лиловой сирени.

— Это в знак извинения за поведение моего tres fou[28] экс-муженька. Борегар все рассказал мне о маленькой истерике Бойда и добавил, что боится за вас. И после того, как я рассталась с Бойдом, уверяю, он трижды пожалел, что все это затеял.

На Жозефине были узкие черные капри и лимонно-желтый свитер со стратегически верно расположенными полосками лакированной черной кожи — на лифе, рукавах и по воротнику.

— Яне могу терять из-за него лучших стилистов, — заключила она, встревоженно поглядывая на Лейси. Правда, нужно отдать ей должное, быстро взяла себя в руки. — Лейси Смитсониан! Bonjour[29]! Так приятно снова видеть вас! Бойд рвет и мечет из-за вашей колонки. У этого человека нет мозгов. Это всего лишь газета! Что тут расстраиваться!

— А вы читали? — спросила Лейси.

Жозефина пренебрежительно махнула рукой:

— Просмотрела. «Сегодня волосы — завтра лысина». Метафора, верно?

Стелла принялась хлопотливо расставлять тюльпаны в вазе на столике приемщицы.

Жозефина перебрала флакончики с шампунями и кондиционерами вокруг кассы и смахнула с пальцев воображаемую пыль.

— Mon Dieu[30], клянусь, этот человек все принимает на свой счет! Словно она покончила с собой из-за него! — Жозефина прошептала французское ругательство и пожала плечами: — Кто знает? Он мужчина.

А жутковатая репутация самой Жозефины? Возможно, она и Бойд друг друга стоят.

— Вы не знаете, где был Бойд в ту ночь, когда умерла Энджи? — спросила Лейси.

— Со мной. На благотворительном балу. Предпочитаю не выпускать его из виду, когда он тратит мои денежки.

— На каком именно балу?

— Не помню. Где-то записано. Погодите, вы что, ведете расследование, как сказала Стелла? Ну, в таком случае Бойд окончательно спятит, — рассмеялась Жозефина. — Он человек забавный и питает особые чувства к этому салону. Думаю, именно поэтому то, что сделала Энджи… — ну, вы понимаете, — так его задело. Мы приняли этот маленький салон от его дяди Макса, когда Борегар был совсем маленьким. Я приводила его сюда, ставила манеж в уголок, и он играл целыми днями.

Она добавила, что они вместе работали в салоне, а Бо был готов часами следить за родителями.

— Он даже любил играть в парикмахера. Такая умница.

— Я слышала, вы с Энджи поссорились в день ее смерти. Из-за чего?

— Dieu! Не могу же я помнить все пустяковые споры со стилистами. Из-за этого морщины появляются. Хорошая подсказка вашим модникам, нет?

Решив, что приложила достаточно сил ради ликвидации конфликта, Жозефина пошла к двери.

— Au revoir[31].

Стелла наконец-то смогла вздохнуть с облегчением и повести Лейси к педикюрше. Лейси вскарабкалась на стул пыток, трясшийся под ней, пока ее ступни отмокали в ревущем водовороте. Пятки отскребали и массировали лосьоном.

Лейси взглянула в зеркальную стену, в которой отражался весь салон. Джейми обрабатывала кондиционером длинные локоны какого-то мужчины. Работавшая рядом Мишель брила голову чернокожей красавицы.

«Волосы, — подумала Лейси. — Не могу жить с ними, не могу жить без них».

Пришло время вставать со стула. Ногти на ногах празднично сверкали красным лаком. На этот раз Лейси направили к маленькому столику, где Ким предстояло потрудиться над ее маникюром.

Лейси отмачивала пальцы в мыльной воде, когда великанша Полли Парсонс, неутомимо популяризировавшая услуги «Стайлиттос», вплыла в зал и направилась к ней. Всю неделю Лейси уклонялась от разговоров с ней.

Кошмар! Как она пронюхала, что я здесь?

Лейси пристально взглянула на Стеллу. Та виновато отвела глаза. Так вот оно что!

К сожалению, Лейси, невольная пленница маникюрши, не могла даже с места сдвинуться, пока та старательно обрабатывала ее ногти. А Полли бомбардировала ее требованиями написать хвалебную статью о «Стайлиттос», стилистам которого предстояло причесывать знаменитостей на модном шоу «Жара в городе». Очевидно, Бойд приказал Полли организовать благожелательные материалы в прессе. К тому времени как ногти были окончательно приведены в порядок, Лейси хотелось кричать.

Она, разумеется, была обязана посетить показ мод. Там будет полно политиков и их жен, сверкающих вставными зубами и драгоценностями. Любители целовать малышей в щечки перед фотокамерами, они были готовы фотографироваться в чем угодно, от ковбойских шляп и индейских головных уборов с перьями до цилиндров, бейсболок, котелков, шлемов и клоунских париков. И могли нацепить на себя любой безвкусный наряд. Почему бы заодно не испортить показ мод?

Благотворительный показ обязательно соберет местных ведущих теленовостей, готовых пойти на все. И куда угодно. Полет на шарах? Они мгновенно усаживаются в корзину. Цирковые слоны? Они взбираются на спины животных. Футбольный матч в пользу голодающих? Они прибывают в бутсах и майках. Желающие засветиться в прессе готовы ко всему, в любое время, в любом месте, пока работают камеры.

Полли продолжала давить, но Лейси не слушала. Насколько она знает, сеть «Стайлиттос» и без того достаточно разрекламирована.

Наконец все это ей надоело. Повернувшись к Полли, она привычно бросила:

— Пришлите мне пресс-релиз, пожалуйста.

Ей все-таки удалось спровадить Полли, хотя та и пыталась предложить пообедать вместе. Ужас!

Но к счастью для жителей ОК, подобные предложения — лишь форма прощания.

— Как ты могла устроить такое?! — набросилась Лейси на Стеллу после ее ухода. — От этой женщины у меня крапивница!

Полли Парсонс, ФБР. Кто следующий? Вельзевул?

— Приказ Бойда. Прости, Лейси. Уж как я не хотела выдавать тебя этой стерве, но она спит с ним, а мне нужно выплачивать кредит за машину.

Вечер пятницы.

Все плохо. И некуда деваться, кроме как уйти в подполье.

Индикатор на телефоне мигал. Первое сообщение было от Мака, который никогда не звонил Лейси домой. Его голос, даже на пленке, сохранял свойство задевать ее.

— Так-так-так, Смитсониан. Это твой редактор, помнишь, тот самый, которого ты продолжаешь держать в стороне от своей тайной жизни репортера. На этот раз я решил поделиться с тобой своим маленьким секретом. И хочу, чтобы ты изводилась по этому поводу всю ночь.

У Лейси мгновенно заболел живот. Черт возьми, он знает, что ее всегда мучают дурные предчувствия.

— Завтра в десять у нас общее совещание наверху. «Завтра» — это в субботу, Смитсониан.

Наверху — это там, где кабинеты издателя и прочих шишек.

— Тесный кружок: ты, я, издатель, совет газеты и, ах да, Федеральное бюро расследований. Работа с тобой, Смитсониан, это нечто.

Второй звонок был от Стеллы. Она еще раз извинилась за Полли Парсонс. Ну а третий, разумеется, от Брук:

— Марша Робинсон? Такая удача. И ты мне не сказала? Буду в восемь. Если, разумеется, у тебя нет других планов. Впрочем, насколько мне известно, глушители феромонов твердо стоят на местах.

Лейси перезвонила ей. Скорее бы услышать, что Брук скажет о визите ФБР. У нее обо всем есть свое мнение.

Блондинка прибыла с подкреплениями: пиццей и пакетом пирожных. И была в своем репертуаре: гипотезы заговоров роились в голове. Лейси выложила все.

— Ага! ФБР не работает по субботам. Они сидят в офисах с девяти до пяти. Не позже. Должно быть, Марша впуталась во что-то грандиозное.

— А я? Что будет со мной? Придется говорить с ФБР! Я пытаюсь сохранять хладнокровие, но напугана до смерти! И что, спрашивается, мне надеть?

Брук носилась по комнате, раскладывая горячую пиццу на тарелки. Вытащила из холодильника пару банок принесенного Виком пива, и они уселись ужинать. Брук выдавала юридические советы, как крупье, выхватывающий тузы из колоды.

— Прежде всего ты репортер, и им придется вести себя поосторожнее, поскольку ты не нарушала никаких законов. Надеюсь, это так? Прекрасно четвертая власть все еще терроризирует «лос федералес» в этом городе — о'кей, может, не именно «Ай», но давай сделаем вид. Во-вторых, они уже опросили сотни людей по этому делу, так что ничего особенного. Обычная рутина. Кроме того, они следят за Маршей. А не за тобой.

— Пока что.

— Верно. В-третьих, оскорбись. Ты репортер, вот и спусти на них собак. Переверни все с ног на голову. Задавай вопросы и отвечай, только когда хочешь ответить. Ты не приносила присягу на Библии. Ты не в суде. И в-четвертых, ты написала статью о том, что и когда носить, помнишь? После кино мы поищем, что надеть.

Четыре туза.

Лейси ощутила невероятное облегчение. Спасибо Господу за Брук. Она заставит Мака и ФБР заплатить за то, что мотали ей нервы.

— Посмотрим, как это делает Барбара Стэнвик, — предложила Лейси.

— Что именно?

— Покоряет мир.

Лейси выбрала в видеопрокате пару фильмов Престона Стерджеса. Идеальное противоядие современной американской жизни. В них женщины были не только умнее мужчин, но и вели восхитительные диалоги, а дизайнером костюмов была легендарная Эдит Хед.

Подруги, хихикая, как школьницы, наблюдали, как Барбара Стэнвик менее чем за два часа успевала одурачить, очаровать и завлечь Генри Фонду в «Леди Еве». Как жаль, что в этой жизни успех не зависит от остроумных ответов и изящных платьиц!

Ах, если бы…

Но в этом городе слишком много дурно одетых идиотов, взлетевших на самый верх. Взять того же Крысиного Короля.

Однако в остроумии и умении одеваться есть свои преимущества. Поэтому я без всяких попыток возьму планку ФБР.