Убийственная стрижка

Глава 20

Собственно говоря, Лейси хотела связаться с Маком еще из Вирджиния-Бич, но объяснить задуманное оказалось слишком сложно, и, кроме того, у него могли появиться идеи, способные усложнить ей жизнь. Поэтому Лейси решила повременить.

В четверг, когда она наконец притащилась в редакцию, стрелки часов показывали полдень, а Мак ушел на совещание. Лейси надеялась, что совещание окажется одним из тех бесконечных и скучнейших мероприятий, которыми так славился Вашингтон.

Прежде всего она позвонила Марше Робинсон, и опять не получила ответа. Лейси набирала ее номер с семи утра. Может, Марша внесла ее номер в черный список? Или новый поверенный отобрал у нее сотовый?

Лейси послала очередное сообщение с просьбой снова позвонить.

Интересно, что общего между любителем длинных волос и непристойным видео со старыми козлами в главных ролях? Трудно предположить, что запись не имеет к убийствам никакого отношения.

Лейси вспомнила разбитый видеомагнитофон в квартире Энджи. Может, грабитель, не найдя записи, так обозлился, что расколотил его? Если девушек убили из-за проклятой кассеты, возможно, отрезанные волосы — лишь отвлекающий маневр, чтобы сбить копов со следа?

Она открыла Дедфед-сайт проверить, не попадались ли еще странные самоубийцы с уродскими прическами. Таковых не имелось. У некоторых, судя по снимкам, прически действительно были не очень. Но и только. Обычный вашингтонский стиль.

Лейси постоянно возвращалась мыслями к стилистам, розовым воротничкам, принимавшим как должное город белых воротничков. Одна мертвая стилистка в Вашингтоне — еще куда ни шло, но вот вторая… Вирджиния-Бич по сравнению с ОК — совершенно другой мир.

А если их убил не один и тот же маньяк? И вообще не мужик? В конце концов, именно злая ведьма отрезала волосы Рапунцель, чтобы отпугнуть принца!

Лейси позвонила Шерри Голд, больше всего соответствовавшей ее представлению о злой ведьме. Никто не поднял трубку, поэтому она оставила сообщение. И устало поникла в кресле.

Ради Бога, Лейси, да кто ты такая? Ты даже не можешь добиться новой должности, хотя моды тебе осточертели! И заставить собственную машину побегать хотя бы две недели подряд для тебя непосильная задача.

Она так задумалась, что пропустила появление Мака. — Только что брала два отгула, а выглядишь ужасно. Что, так хорошо погуляла?

— Не совсем, — промямлила Лейси и честно рассказала о смерти Тамми Уайт и своих попытках получить хоть какие-то ответы.

Мак был настолько потрясен, что уселся на стол Фелисити, раздавив завернутый в пластик лимонный пирог. К счастью, Фелисити не оказалось на месте, иначе она наверняка скончалась бы от разрыва сердца.

— Опять тихушничаешь?! — взорвался он. — Еще одна смерть? Где ты, там и мертвые стилистки! Почему опять ничего не сказала?

— Господи, я только что вошла, — отбивалась Лейси.

— Могла бы позвонить. Это газета. И ты работаешь в отделе новостей. Телефонов здесь хоть отбавляй!

— О чем тут говорить? Я полностью потеряла контроль над ситуацией.

— С какой радости ты вообще оказалась в Вирджиния-Бич?

— Хотела позагорать.

— Гонялась за очередной сенсацией и никому не сказала?

— Я не была уверена, что из этого выйдет репортаж.

— А получилось, что наткнулась на очередную мертвую стилистку с идиотским причесоном? Иисусе! Что-то еще?

— Больше пока ничего.

— Еще одно преступление против моды. Валяй пиши.

— Но, Мак, я только что выдала «Укусы моды». Хотя должна была отстреляться вчера.

— А теперь еще и сегодня. У меня власть, а у тебя — ненаписанная колонка, — объявил Мак и замолчал, ожидая сопротивления. Но не дождался и поволок куда-то Трухильо для оживленной дискуссии.

Лейси решила воспользоваться их отсутствием и провести небольшое исследование с целью понять, какого рода извращенец может забирать волосы у жертв. И скоро забыла о времени, бродя по виртуальным страницам Всемирной паутины, охотясь за фетишистами.

Она навещала доску объявлений лысых и чаты бреющих головы. Нашла кучу персональных сайтов лишенных или почти лишенных волос, голых и почти голых женщин, а также мужчин, ищущих женщин, выбритых там, сям и всюду, от макушки до пят.

Она обнаружила существование Джека Садовые Ножницы и Бритвы Дэна, трижды наблюдала Лысую Лину, наслаждавшуюся бритьем собственной головы. Открыла сайты мужчин, стремившихся познакомиться с женщинами, которых могли собственноручно выбрить в любое время в любом месте. И даже нашла исповеди мужчин, выскакивавших из переулков, чтобы отрезать хвостики и косы бегущих трусцой женщин.

Но способны ли они убить за это? И какое отношение видеозапись с Маршей и Бойдом имеет к цене стрижки? Или к цене конгрессменов?

Она смутно ощущала, как кто-то заглядывает ей через плечо. К счастью, это оказалась не Фелисити, подчеркнуто не замечавшая Лейси с тех пор, как Мак, похоже, сделался ее личным редактором. Сегодня Фелисити вырядилась в клетчатый фланелевый мешок, больше всего походивший на ночную сорочку и доходивший почти до пола: очевидно, воплощение фантазии из «Домика в прерии». Лейси видела, как она несла к столу чашку кофе и огромное пирожное. Потом она разделит пирожное на мелкие кусочки и будет потихоньку жевать, пока не расправится с последним, поскольку всем известно, что чем меньше кусочек, тем меньше в нем калорий.

Что будет, когда она увидит, во что превратился лимонный пирог?!

Спину продолжал сверлить чей-то упорный взгляд. Лейси нехотя обернулась. Сзади стоял Трухильо, неотразимый в новых туфлях от Джастина из кожи аллигатора.

— Безумие, верно? Итак, что ты думаешь, Смитсониан? Интересно, между твоими мертвыми стилистками была какая-то связь? Какой-то крутой волосатик с нездоровой страстью к кудрявым локонам? У твоего киллера на них встает?

— Ненавижу людей, которые заглядывают мне через плечо.

— Класс. Подвинься.

Он подвинул кресло: «кресло смерти» Мэрайи. Кто-то нарисовал белилами на спинке череп и скрещенные кости.

— Итак, по-твоему, убийца тащится от длинных…

— Я всего лишь собираю информацию.

— Поделись со мной, Лейси, — вкрадчиво попросил он.

Обойдешься.

— Мы можем выкурить эту мразь из гнезда. Напишем вместе ту самую нетленку, — засмеялся он, демонстрируя ослепительно белые зубы. Нетленкой в редакции саркастически именовался шедевр, способный завоевать Пулитцеровскую премию. Горькая ирония ситуации заключалась в том, что в «Ай-стрит обсервер», третьеразрядной газете, никто не питал никаких надежд на внимание престижного Комитета по присуждению Пулитцеровских премий.

— Это моя тема, Тони.

— Образуем команду.

— Нуда, как же. Ты заберешь все, что я написала, и придашь этому фирменный стиль Трухильо: натяжка здесь, допущение там.

— Я ранен в самое сердце, — оскорбленно объявил он, хотя Лейси знала, что это все игра. Слишком толстая у него шкура. — Это выходит за рамки моды. В конце концов, статья имеет не только культурный, но и общественный резонанс и все такое. Может, даже сексуальный.

— А я больше чем обозреватель мод, — отрезала она, закрывая файл. — И воспользуйся собственными правами на Интернет.

— Защищаешь свою территорию, Смитсониан? Уважаю. Только помни, из нас выйдет классная команда. Подумай об этом. — Трухильо встал.

Лейси улыбнулась:

— Лучше запомни ты: если мы и станем командой, моя фамилия идет впереди твоей.

— Ты используешь против меня алфавит?!

— Разве эти ботинки не предназначены для ходьбы?

Он шутливо стукнул ее по плечу и исчез. Раздался звонок. Звонила Марша из телефона-автомата в Вирджиния-Бич, слишком напутанная, чтобы пользоваться сотовым. Федералы, объяснила она, наверняка подслушивают ее разговоры.

— Вы как-то связаны с Тамми Уайт? — спросила Лейси.

— В общем, нет. Я едва ее знала. И меня настоятельно предупреждали ни в коем случае не говорить с вами.

— Агент Торн.

— В том числе.

— И вы жалеете, что рассказали мне все?

— Видите ли, у меня новый адвокат, посмышленее прежнего. Он тоже запретил мне общаться с вами.

Но Лейси рассчитывала на неудержимую страсть Марши к болтовне.

— Расскажите о видеозаписи.

— Откуда вы знаете о видеозаписи? Она у вас? — взвизгнула Марша.

— Нет. Я ее не видела.

— Да? В таком случае о какой записи идет речь?

— Не притворяйтесь, что не понимаете, Марша. О той самой, где Бойд Редфорд расхаживает без штанов вместе с шикарной блондинкой в одних жемчугах. А кроме него, еще и какие-то типы в костюмах развлекаются с несовершеннолетними девчонками в костюмах Евы. А потом появляетесь вы в прикиде, который, вероятно, не хотели бы обсуждать в «Преступлениях против моды». Так что придется со мной поговорить.

— Не могу.

— Сколько еще женщин вы хотите видеть мертвыми?

— Я никому не желаю смерти!

— Тогда объясните, почему отдали запись Энджи?

Лейси блефовала, но была уверена в своей правоте.

Последовала длинная пауза. Наконец Марша вздохнула:

— Я просила ее спрятать запись. За мной следили. Кассета была у меня, и требовалось во что бы то ни стало найти для нее тайник. Мой адвокат отказался взять кассету на хранение. Сказал, что в этом случае скорее всего придется предъявить ее суду. Мы побоялись, что судья вполне может выдать ордер на обыск. Мать тоже не захотела. Сказала, что нужно отыскать надежное место и никто не заподозрит мою парикмахершу. Она считала, что кассета может стать моей единственной страховкой во всем этом кошмаре, но держать ее при себе было слишком опасно.

— У вас с матерью необычные отношения.

— Мы скорее подружки.

Больше вы похожи на преступниц.

Марша признала, что запись содержала материалы, предназначенные для ныне закрытого сайта, но это показалось ей слишком опасным, слишком извращенным.

— Значит, это любительские съемки?

— Хуже.

Это оказалось монтажом скрытых съемок сильных мира сего, развлекающихся весьма своеобразным образом в разных местах и в разное время. Среди них было немало политиков. Марша не называла имен, но подтвердила, что Бойд Редфорд был одним из ничего не подозревавших действующих лиц. Марша даже не была уверена, знает ли он о существовании записи. Однако мать Марши рассказала обо всем своей ближайшей подруге Жозефине Редфорд, потому что та была озабочена падением прибылей «Стайлиттос». А Бойд Редфорд увлекался политикой и женщинами. По мнению Жозефины, даже чересчур.

— Марша, кто помогал вам? Кто вес это снимал?

Молчание.

— Есть и другие записи? Другие копии?

— Нет. Все остальное в суде.

— Уверены, что другой страховки нет? Кого вы собирались шантажировать этой штукой?

— Никого! Это только для защиты, ясно? И вообще это не шантаж, если не просить денег! Все это знают.

— Обменивать тайны других людей на послабления, льготы или защиту — не шантаж? — возмутилась Лейси. — И как же вы это называете, черт побери?

— Переговоры! Я не выдаю ваш маленький секрет, вы не выдаете мой! Я выдаю его маленький секрет, вы снимаете меня с крючка. Это Вашингтон, на случай если забыли. Все так делают. Вам следует открыть глаза и почаще выходить на улицу.

— Итак, после того как мать посоветовала вам помешать правосудию, как поступили вы?

Марша не обратила внимания на укол.

— После того как все немного улеглось, я хотела вернуть кассету, но Энджи сказала, что отправила ее в безопасное место. Но я не просила никому ее посылать! И так разозлилась, что отменила визит.

— И вы не знаете, кому послали кассету?

— Увы! Знаю только, что в Вирджиния-Бич. Я готова убить кого угодно, лишь бы получить запись обратно. Простите, словесный оборот. Я, должно быть, на время спятила, раз позволила матери уговорить меня сунуть кассету Энджи.

— Может, вы так рассердились, что пошли в салон после закрытия, стали выяснять отношения и ситуация вышла из-под контроля?

— О чем вы?! Я ее не убивала!

— Почему вы оказались в Вирджиния-Бич?

— Мне нужно было отдохнуть. У мамы там домик. Но я и близко не подходила к салону.

— Вы видели Шерри Голд?

— Нет! Ненавижу Шерри Голд! Лейси, я думала, вы меня понимаете! — Марша бросила трубку.

Лейси решила, что дольше тянуть нельзя. Пора писать об убийстве номер два. Она просто обязана честно и откровенно сообщить обо всем, хотя бы в память о Тамми Уайт. И поскольку времени для подробного изложения фактов почти не оставалось, приходилось рассчитывать на патетику и бить на чувства.

Лейси осторожно оглянулась на Мака. Тот сидел в кресле, закинув ноги на стол. Мятая клетчатая рубашка, ослабленный узел галстука от Джерри Гарсия и поношенные брюки цвета хаки с пятнами от утреннего кофе отнюдь не улучшали его внешности. Мак был погружен в чтение «Уолл-стрит джорнал», очевидно, мечтал о карьере, которую мог бы сделать.

Сейчас, перед концом рабочего дня, в зале было относительно спокойно. За окном лежала в засаде весна, взрывающаяся зелеными почками и обладающая любопытной способностью вызывать отчаяние в новостных ищейках, пропустивших столько прекрасных дней. А где-то там пышно цвела всеми красками страсти азалия и розы благоухали на обвивавших стены плетях. Но сидевшие в проклятых кондиционированных клетушках репортеры не могли даже открыть окна, чтобы вдохнуть теплый воздух, наполненный ароматами.

Лейси снова набрала номер Шерри Голд. К ее удивлению, трубку подняли.

— Мне нечего сказать вам, — отрезала Шерри. — И вообще я не делаю никаких официальных заявлений. И ничего я вам не скажу. Вы мне вообще никто!

Придется играть в ее игры. Вашингтонцы!

— Я могу назвать вас источником и не упомяну ни имени, ни фамилии, на случай если придется использовать полученную от вас информацию.

— Мне все равно.

— Что вы делали в Вирджиния-Бич?

— Не знаю, о чем вы.

— Я видела вас. Вы видели меня.

— Ошибаетесь, — упорствовала Шерри.

Лейси поняла, что эту стену ей не пробить.

— Вам ничего не известно.

— На вас были темные очки. И вы исчезли, как только меня увидели. Шерри, опомнитесь! Две женщины мертвы, и вы последняя, кто видел живой по крайней мере одну из них.

— На что вы намекаете? А может, я искала работу и ради этого поехала туда, где меня не знают!

— А может, решили поговорить с Маршей Робинсон о видеозаписи? — предположила Лейси и услышала, как Шерри шумно втянула в себя воздух.

— Воображаете, что умнее всех? Ошибаетесь! Потому что умереть следовало именно Марше.

— Разве вам мало двух трупов?

— Она разбила мне жизнь! Твердила, что я получу много денег и сделаю карьеру! А меня уволили!

— Положение Марши тоже не слишком блестящее.

— Смеетесь? Она знаменитость! Благодаря вам и другим таким же кровопийцам-репортерам! Это вы сделали ее звездой!

— Она — всеобщее посмешище. И это клеймо навсегда.

— Что из того? Все знают, кто она, не говоря уж о смене имиджа. Теперь она выглядит лучше, чем когда-либо в жизни. А вот я обратилась к Энджи, но внешность американской поп-звезды так и осталась для меня мечтой!

— Скорее американской порнозвезды. Ведь вы именно этого хотите, Шерри? Полного преображения?

И хотя тон Лейси был шутливым, было понятно: это не поможет. Шерри совершенно спятила. Но Шерри уже понесло.

— Еще немного, и ей начнут платить за интервью! Барбара Уолтерс[37] будет стонать над ее бедами и восхищаться шикарными волосами! — визгливо завопила она.

Лейси живо представила, как вздулись жилы на тощей шее, как лицо наливается краской, а голос поднимается все выше.

— Марша скорее всего напишет книгу! Ее пригласят на ток-шоу! А я никто! От всей души желаю ей сдохнуть! — выдала Шерри напоследок, перед тем как швырнуть трубку.

Лейси задумчиво посмотрела на телефон. У этой женщины проблемы, и немалые. Могла она убить парикмахершу? Да, без всякого сомнения.

Лейси зябко поежилась.

Но так или иначе, она пока ничего не добилась. А если попробовать другой подход? Подстрекать убийцу: глупо, опасно или то и другое? То и другое.

Может, он или она сделает неверный шаг и выдаст себя?

— О'кей. Похититель волос, я иду! Далее следуют:

ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ МОДЫ

От Лейси Смитсониан

НАСИЛЬСТВЕННАЯ СМЕНА ИМИДЖА

Самый бездарный парикмахер в округе только сейчас удвоил свою клиентуру. Мастер опасной бритвы скорее всего ничем не отличается от окружающих, кроме того, что носит в душе грязный маленький секрет. Его клиенты не покидают салон живыми. Обычный вывод полиции — самоубийство. Но этим самоубийцам помогли. Безжалостно и бесчеловечно.

Он воображает, что его секрет в полной безопасности. Воображает, что никто ничего не знает. Но знаю я, и знают другие. Этот подлый слизняк убил двух женщин, которые делали людей красивыми. И сумел придать убийствам вид самоубийств, очевидно, считая себя умнее всех. Но это не так. Ему очень хочется похвастаться своими подвигами. Он украл волосы своих жертв. И послал мне сувенир на адрес газеты.

Только сейчас я поняла, что убийцу в действительности интересовало еще кое-что, имевшееся у жертв. Видеозапись, которая могла иметь или не иметь связи с продолжающимися забавами конгрессменов…

Лейси перешла все границы, но ей уже было все равно. В конце она добавила нечто вроде послания:

Джорджу. Строго конфиденциально. Вы хотели получить волосы. И получили. Что еще ищете? Свяжитесь с «Ай-стрит обсервер».

Мак прочел написанное, устало потер глаза, подпер подбородок, как всегда, когда думал о реакции Клодии Дарнелл, и уставился на Лейси.

— Горяченькая видеозапись? У меня имеется пара предсказаний. Специально для тебя, Смитсониан. Предвижу в будущем еще один визит ФБР. И грядет еще одна задушевная беседа о необходимости советоваться со своим редактором.

Вечер затянулся. Позже она получила письмо по электронной почте от Трухильо, который делал вторую вычитку для Мака: «Дай знать, когда позвонит Дьявольский парикмахер с Дюпон-Секл».

Только и всего.