Упырёк (ЛП)

Часть 2. Глава 7. Человеческие обломки

Временно заняв кабинет Венделы, дознаватель Эдвард Гисли никак не мог избавиться от множества женских мелочей, которые переполняли эту небольшую и, надо сказать, уютную комнату. Бумаги старшего офицера он пока что не трогал, только сложил в стопку и отодвинул на край стола. Но расчёски с запутанными рыжими волосами, щётки для одежды, зеркальца, миниатюрные ножнички, вышитые платочки попадались на глаза там и тут. В ящиках стола лежали стопки белоснежных салфеток, какие-то пакетики, конфетки в шуршащих обёртках — и просто обёртки, уже без конфеток. Задумчиво грызя леденцы из жестянки, засунутой между двумя большими папками с протоколами чьих-то допросов, Эдвард складывал все эти штучки в ящики и коробки, пытаясь хоть как-то рассортировать их по назначению. Назначение некоторых предметов он не мог угадать даже смутно. Когда-то Гисли имел неосторожность быть женатым, но у его супруги все милые её сердцу мелочи лежали аккуратно, и у него никогда не возникало необходимости наводить среди них порядок. В пристенном шкафу возле двери стояли грязные ботинки, висела тяжёлая, выпачканная землёй у подола шинель и запасной мундир с полуоторванным хлястиком. Положенные по форме шляпа и кепи сиротливо лежали на почти пустой боковой полочке. Щегольское пальто Гисли, повешенное рядом с шинелью, казалось верхом изящества и, главное, чистоты.

То, что ловцу Венделе, очевидно, было недосуг заняться бытовыми проблемами даже в собственном кабинете, раздражало Эдварда. Кабинет выглядел не то чтобы запущенным, а скорее каким-то необжитым. Это не вполне соответствовало тому мысленному портрету Венделы, который он себе нарисовал. Гисли даже ощутил что-то вроде смущения. Пришлось вызывать в себе воспоминания, ещё вполне свежие: Вендела, зачарованная Тёмными, Вендела, послушная магу ложи Страха, подчинённая им, Вендела, шур её возьми, спасающая от расправы человека, который явно пытался поднять в городе мятеж Тёмных магов. Вендела, сопротивляющаяся при аресте в какой-то заброшенной деревушке, где она наверняка весело проводила время с Летой. Самого Лету, впрочем, пока так и не нашли. Вендела, у родителей которой в их доме засекли шлейф Тёмной магии, хоть никого там так и не поймали.

Есть же вещи, которые нельзя прощать Светлым магам! Это преступления, направленные против своих и против не-магов. Встав на сторону Тёмных, она подписала себе приговор.

…В мертвецкой, когда привезли труп некроманта, возникла некоторая сумятица по поводу предыдущего трупа этого же человека: вытащили из заморозки, а там вместо Эрла Десмета — какая-то женщина. Замечательно. С этого тоже, конечно, сползли чары, явив вместо старика относительно молодого мага, но кто поручится, что настоящий Десмет не бегает до сих пор где-нибудь на свободе?

Гисли призадумался, а потом щёлкнул пальцами.

— Младший офицер Дайлен! — крикнул он, выглянув из кабинета в коридор.

На зов откликнулась молоденькая секретарша. Спящий их знает, откуда здесь так много девчонок. Хотя Криззена можно понять. У женщин отличная интуиция, и по части диагностики эмоций они зачастую сильнее мужчин. Но в Сольме девушек на службу брали, похоже, куда охотнее, чем в Азельме. Секретарями, ловцами, охранницами, приставами. Или мужчин тут не хватало?

Дайлен по зову секретарши прибежал так быстро, словно только и ждал, когда его позовут. Гисли подозревал, что молодой человек старается не просто так — хочет поскорее занять место Венделы. Наверняка спит и видит. В младшие офицеры выбился, в адъютанты — так как из столицы к Эдварду прибыли только ловцы — выбился. Глядишь, и старшим назначат.

— Друг Дайлен, — сказал ему Эдвард, не дав даже отдышаться, — беги-ка ты в окружную тюрьму за тем некромантом, о котором вчера толковал. Как его там?

— Томас Франкотт, эн Гисли, — чётко ответил парень.

Молодец, навёл справки — вчера при разговоре в суде Дайлен ещё не называл мага по имени, а сегодня уже знает, как звать некроманта.

— Кстати, где твоё обычное рабочее место? — спросил Эдвард.

— Было здесь, — смущённо ответил Дайлен. — Когда вы сюда… вселились, отсюда вынесли второй стол и лишние стулья. А так мы с Мармаленом чаще всего находились при…

Он сжал губы и нехотя продолжил:

— При деле. Обычно по очереди — вместе нечасто получалось работать, чаще вдвоём. Но случалось.

Гисли в изумлении обвёл кабинет взглядом. Со вторым столом тут наверняка образовывалась жуткая теснотища.

— Да мы тут, обычно-то, редко сидели. Знаете, всё то в патрулях, то в облавах…

— А эна Вендела, стало быть, тут сидела? Или с вами бегала?

Дайлен посмотрел на Эдварда с упрёком.

— С нами, конечно, — сказал он и после паузы добавил. — Эн Гисли… Так я побежал за некромантом?

— Погоди, — с досадой сказал Эдвард, подписал уже заранее заготовленное заявление и достал из кармана сливовой рясы коробочку с печатью Вершин. Дайлен, затаив дыхание, смотрел, как Эдвард ставит фиолетовый оттиск на заявлении. — Думаешь, кто-то просто так отдаст тебе подсудимого? Возьми в помощь двоих людей здесь и хотя бы двоих приставов — там.

— Зачем? — удивился Дайлен. — Я и один справлюсь.

— Вчера мы тоже думали, что справимся. Не так ли?

Младший офицер смутился, пожал плечами, потом схватил заявление и убежал. Шустрые они тут все. Бегают много.

Эдвард Гисли когда-то тоже немало бегал, да только приличную должность не набегаешь. Её можно выслужить, можно выцарапать, можно высидеть или выклянчить. А бегают в основном до самой старости, в рядовых да младших офицерах. Пожалуй, в чём-то Эдвард им даже завидовал — к своему чину он пришёл с огромным трудом, и от бега пришлось отказаться в пользу не слишком приятного времяпрепровождения в постелях жён «полезных людей, а ещё «в застенках». Светлые — не частые гости отдела дознания в Комитете, но скучать приходилось редко. Множество требующих проверки случаев якобы правонарушений, множество выездов в различные конторы и отделения, участки и частные владения, бесконечные цепочки виноватых в том или ином деянии магов. Проверки зачастили в период прошлой волны зачисток, около двадцати лет назад, когда Гисли только начинал, а второй раз они стали проводиться с такой же частотой совсем недавно — около восьми лет назад, после убийства короля Кардавера Кешуза. До сей поры ни частота их, ни интенсивность, ни жёсткость почти не умерились. И как же хорошо сейчас было после всех тех случаев невероятной суеты сидеть и руководить! Только иногда делалось скучно. Правду сказать, ехать самому в Сольме у дознавателя большой нужды не было, он лишь хотел развеяться. Вот, что называется, и развеялся — получил развлечений целую телегу.

В ожидании Дайлена Эдвард принялся перебирать верхние листы бумаги в стопке на столе Кэри и наткнулся на кое-что интересное. Кажется, Вендела искала Чёрного Скрипача и тех, кто с ним связан. Конечно, Скрипача нынче кто только не искал — Вершители даже назначили за его поимку немаленькую сумму, только это далеко не каждый знал. Но его якобы дружок некромант Сарвен Дард — тот интересовал немногих. Даже точнее сказать — мало кого вообще занимал, слишком уж мелкая фигура. Кошке понятно, что уничтожить отряд отборных ловцов из девяти человек такому не под силу, а вот ученику самого Чезаре Роза, Чёрному Скрипачу, Тёмному магу, которого воспитал Светлый — это совсем другое. В это верится куда легче. Эдвард, помнится, в последний раз выходил на след Скрипача, когда Чезаре Роз устроил переворот в форте Рахмаш. Проявил, так сказать, служебное рвение в надежде вернуться к службе в Комитете — изловил подлеца-Тэллина. Этот с позволения сказать бывший камергер сговорился с Тёмным магом об обмене телами прямо перед собственной казнью, а потом удалился в форт, чтобы оттуда, устроившись как следует, устроить мятеж. Вот тогда-то Роз и спелся сразу с несколькими Тёмными, в том числе со своим ученичком Чёрным Скрипачом. Да, да, точно, служаки в форте утверждали, что с Розом были и Скрипач, и вот этот самый Дард, и ещё какие-то Тёмные. Но когда Гисли прибыл в Рахмаш, застал только разговоры о них. Если и был у него припрятан этот ловкий подлец со скрипочкой, то Эдвард его не нашёл. А жаль. К Чёрному Скрипачу у него был счётец, и немалый.

Хм, а ведь выходит — Гисли принялся рыться в бумагах более увлечённо, — что на Сарвена Дарда Вендела собирается повесить и многострадальный пропавший труп. О котором она говорила, что, мол, из-за него-то вся кутерьма и началась. Что, мол, и ложа Страха к Светлым якобы побежала потому, что мертвец необычный и ситуация не рядовая. А сами маги Страха вроде как ни в чём не виноваты.

Эдвард с удовольствием прочёл бы и отчёт Кэри о проделанной работе, и её планы на будущее — но, очевидно, эти бумаги она сдала Криззену. Странно, что эти вот так запросто валяются на столе. Быть может, хитрая Вендела полагала, что он, Гисли, заинтересуется её бумагами и прочтёт то, что должен прочесть? В таком случае она неглупа, но предсказуема.

***

— Это не некромант, — уверенно сказал Гисли, обойдя вокруг мага ложи Смерти. Высокий, мосластый, с крупными руками и ногами, выбритый наголо человек в цепях — железных и магических — стоял посреди кабинета Венделы. От него пахло мылом, и одежда казалась влажной с виду. Очевидно, перед встречей с официальным лицом из столицы мага наскоро помыли в тюрьме.

Это даже радовало. Гисли не выносил человеческой вони.

— Это экспонат какой-то. Человеческие ошмётки. Он что-нибудь может?

Дайлен вытянулся во весь рост и тут же пожал плечами.

— Не могу знать, — сказал он, натужно улыбаясь. — Но всю дорогу он изводил меня просьбами о свидании с сыном. Стало быть, эмоции у него есть.

Маг стоял, опустив крупную, круглую голову так, что лица почти не разглядеть. Нелепая рубаха, похожая на ночную, длиной ниже колена, ветхие штаны невнятного цвета и тапочки без задников составляли всю его одежду. От него веяло полной безнадёгой, такой, что Эдварду показалось темно в наполненном весенним светом кабинете.

— Как зовут тебя? — щурясь, спросил Гисли у некроманта.

Дайлен сделал движение вперёд, словно желал ответить, но Эдвард жестом остановил его.

Плохо, что нет зрительного контакта — с ним удобнее беседовать.

— Дай нашему гостю стул, Дайлен, и отойди к двери. Нас двое, быть может, мы его настораживаем.

Младший офицер подвинул к магу стул и сделал три шага назад. Некромант стоял, потупившись, пока Дайлен не вернулся к нему и не усадил почти насильно.

— Твоё имя? — спросил Эдвард, терпеливо дождавшись окончания перемещений.

— А я не помню, — приятным звучным тенором сказал маг ложи Смерти.

— Вас за что арестовали? — спросил Эдвард.

— Оживлял казнённых магов ложи Страха и ложи Боли, эн Гисли, — подсказал Дайлен. — Двадцать первого…

— Я тебя выгоню! — предупредил Эдвард. — Или что похуже. Ну?

И снова посмотрел на некроманта. Тот поднял, наконец, голову, и Эдвард смог увидеть его глаза — полные горечи, отчаяния, безнадёжной тоски. Хорошие эмоции — с ними человека можно раскрутить на правильные ответы. Гисли знавал таких магов, кто весело и с юмором уходил от самых каверзных вопросов. А у этого уже нет мотивов, чтобы быть нечестным.

— Вас уже приговорили к казни за это? Мы можем попробовать смягчить приговор.

— Зачем мне? — с тоской спросил некромант. — Моя семья… Все умерли.

— Вы говорили эну Дайлену что-то про сына, — напомнил Гисли, разглядывая ноготь мизинца на правой руке. Чем-то он ему не нравился. Белое пятнышко посерёдке, похожее на крошечный глаз. Плохая примета такое пятнышко, вот что. Говорят, к ранению или увечью.

— Никто ничего не говорит мне про сына! — печально ответил маг. — Видно, и его уже убили.

Эдвард широко улыбнулся и чуть было не замурлыкал «Погасли костры, смолкли звонкие песни» — популярную когда-то походную балладу. Пожалуй, пение сейчас прозвучало бы неуместно, и он ограничился тем, что отбарабанил вступление пальцами по столу.

— Посмотрите на меня, — сказал он магу. Тот посмотрел на Гисли уже немного уверенней. — Назовите ваше имя. Так я пойму, что вы готовы меня выслушать.

— Томас Франкотт, — сказал некромант. — Маг ложи Смерти. Эн дознаватель, мой сын, Тобиас Франкотт, больше года назад…

— Сначала послушайте, что я скажу, — лениво перебил Эдвард и снова слегка побарабанил по столу. — Во-первых, вам следует осмотреть два мёртвых тела и установить, какие чары на них наложены. Затем мы проследуем с вами в госпиталь, где вам следует провести диагностику молодого человека, который, как мы считаем, одержим чужим духом. Этот дух нам хорошо бы опросить как свидетеля. И, наконец… наконец вам следует подписать пару бумаг и отправиться на поселение на Безымянное плато. Пока вы делаете вашу часть работы, мы будем искать вашего сына. Его вышлют следом за вами.

— Год назад его направили в приют в Рандеворсе, — с надеждой произнёс Франкотт. Но Гисли выжидающе молчал. Он ждал положительного ответа от некроманта.

Томас вновь свесил голову на грудь.

— Я не знаю, справлюсь ли я, — пробормотал он.

— Справитесь, — усмехнулся Эдвард, — иначе зачем я сначала назначил вам посещение мертвецкой?

— После которой я, возможно, смогу дать вам окончательный ответ, — чуть бодрее сообщил Франкотт.

— Отлично, Томас. Тогда, после вашего визита в мертвецкую, и я смогу дать обещание найти вашего сына или его следы, — сказал Гисли. — Я знал, что мы придём к взаимному пониманию.

Он осмотрел поникшую фигуру Томаса, словно увидев его в первый раз.

— Младший офицер Дайлен, подыщите на складе хоть какую-то одежду для эна Франкотта, — велел он. — Вы хотите есть, эн Франкотт?

Тот с недоумением посмотрел на Гисли. Словно никогда в жизни не задумывался над таким вопросом. Эдвард про себя слегка обругал ретивых тюремщиков, которые, очевидно, глушили чарами все потребности своих заключённых. Ни к чему портить людей, чья вина ещё даже не доказана. Вдруг они для чего-то понадобятся? И как работать вот с таким экспонатом? Только силы лишние тратить на его восстановление.

А Эдвард очень не хотел заниматься восстановлением Тёмного мага. Это ведь совершенно гнилые люди. Учитывая вчерашний глупый, необдуманный побег Десмета, который непонятно на что рассчитывал, ворвавшись в зал суда, а потом попытавшись удрать, полностью восстанавливать Франкотта опасно. И так ведь придётся контролировать каждый его шаг. К чему столько возни? Неужто ради Венделы и Мармалена? — спросил себя Эдвард, с тяжёлым вздохом прикасаясь к покалеченным эмоциям Томаса Франкотта.

И отогнал от себя единственно верную версию ответа.

После расправы с Тёмными возле участка его вроде как мучила совесть. Странное это чувство, когда сделано всё правильно, а какой-то осадок остаётся. Очень странное.

Дайлен увёл Томаса Франкотта с собой — одеваться. В участке имелся склад чужих вещей — кем-то забытых, кем-то брошенных. Хозяйственный Криззен сам проверял, чтобы одежда хранилась в чистоте и порядке. На такого огромного мага, конечно, сложно подобрать что-то по размеру, но вещи хотя бы будут чистые и хоть сколько-то прилично выглядящие. Водить по участку и по городу, тащить с собой в госпиталь Тёмного, одетого в рубище — означает позорить Орден Отражений целиком и полностью, со всеми подразделениями.

В ожидании офицера и некроманта Эдвард достал из портсигара, сделанного из сливового дерева, коричневую тонкую сигаретку и закурил. Правая рука слегка подрагивала. Накануне Гисли выпил лишнего — и не пузырчато-сладкого ирнара, не лёгкого иртсанского, которое тут, в Сольме, необычайно популярно, а крепкой, горчаще-пряной расстойки. Но раньше никаких таких подрагиваний он за собой не замечал.

Стук в дверь — краткий, робкий — отвлёк Гисли от рассеянных мыслей. Не дожидаясь ответа, кто-то приотворил дверь и прошмыгнул в кабинет. Эдвард с интересом уставился на посетителя — ссутуленного, худощавого пожилого человека. Даже, наверное, скорее старого. Седые волосы длиной до плеч хорошо расчёсаны, желтоватая кожа висит сильными складками, а на лице какое-то до безобразия забитое выражение.

— Если вы ищете эну Венделу, — начал Гисли.

Но пожилой человек нервно, неуверенно хихикнул.

— Ясных дней вам, эн Великий дознаватель, — пробормотал он, прикрывая рот рукой. — Вы уж простите. Но эээ… жена моя никак не может оправиться от удара, сидит дома. Сам бы я ни за что не вышел после того, ммм, побоища, что вы не так давно устроили тут. Но, видите ли, эээ, Магду очень беспокоит, что вещи нашей дочки останутся здесь без — эээ — присмотра. Она, понимаете ли, хочет их почистить да постирать…

Всё это было сказано с множеством запинок и лишних звуков. Эдвард с удивлением смотрел на жалкого старикашку. Он, кажется, начал припоминать, что, когда в участок согнали разных Светлых магов, этот человек здесь находился в числе прочих.

— Прежде я некоторое время служил тут, так что имею право входить, — неверно растолковав молчание Гисли, робко высказался старик.

— Вы — отец Кэри Венделы? — стараясь, чтобы его лицо ничего не выражало, спросил Эдвард.

— Джо Вендела, эн Гисли, — кивнул старик. — Мне казалось, вы меня, эээ… ещё помните.

— Забирайте вещи и можете быть свободны. Если хотите, я найду какого-нибудь рядового вам в помощь.

— Я справлюсь, — как бы в опровержение этих слов плечи бывшего ловца ещё сильнее ссутулились, и он стал казаться совсем низеньким и подавленным.

Почему у Венделы, высокой, статной красавицы, такой вот сморчок-отец? Гисли с трудом верил тому, что видел. Что заставило его так согнуться? Возможно, какая-то болезнь?

— Правда ли, эн Гисли, что рядовой Мармален оказался Тёмным магом? — вдруг с болью и страхом спросил Джо Вендела. — И из-за него теперь она… в темнице? Я готов своими руками разорвать этого мальчишку, но… если бы мне быть уверенным в том, что это всё действительно, эээ… действительно так…

— Вы ведь были там, — ответил Эдвард сурово. — Когда ваша дочь перенеслась из-под обстрела с Тёмным магом в обнимку? Разве где-то там топтался рядовой Мармален, юный ученик Венделы?

Старик посмотрел сумасшедше чёрными глазами, словно не вполне понимая, что ему говорят. Но Эдвард выдержал его взгляд. К рядовому Мармалену по-прежнему остался ряд вопросов, но, как ни странно, его принадлежность к Ордену Теней по-прежнему осталась не доказанной. Вечернее заседание суда, конечно, ещё впереди, но если не подсуетиться с некромантом, оно опять ничего не даст.

— Пожалуй, нет, — ответил тем временем Джо.

Эдвард рассеянно посмотрел на него сквозь дым сигареты, забыв, что несколько секунд назад задал отцу Кэри вопрос.

— Нет, эээ… тот мужчина — это не Мармален был, — пояснил Джо Вендела.

Он медленно прошёлся по кабинету, собирая вещи Кэри — коробки с мелочами, и шинель, в карман которой он засунул кепи, и мундир, и ботинки, и шляпу. В коробку добавил ещё парочку разных вещичек, которые пропустил Гисли. Руки бывшего ловца переполнились, с плеч свисала одежда.

— Я лишь могу надеяться, что правосудие наше будет именно правосудием, — добавил он, собираясь уходить. — Что каждый, эээ, получит по заслугам, а моя дочь… Пусть это будет увольнение, пусть она не будет больше нигде служить — но только не тюрьма.

— А если — казнь? — спросил Гисли спокойно.

— Это лучше тюрьмы, хотя, наверное, мы с Магдой умрём от горя в тот же миг, когда умрёт наша девочка, — почти прошептал старик. Но он произнёс это без запинок, заминок и «эээ».

Нагруженный вещами Кэри, Джо не мог открыть дверь сам, но Гисли не спешил помочь. Он погасил окурок в чёрной каменной пепельнице и уставился в окно, словно не замечая, как старик возится, чтобы выйти. Лёгкий толчок эфира дал Эдварду понять, что Джо применил магию, и даже тут ощущалась неуверенность и робость. Поэтому и не получилось у отца Венделы себе помочь — дверь, как убедился, обернувшись, Гисли, лишь приотворилась. Джо толкнул её ногой.

К сожалению, представление кончилось — вернулся Томас в сопровождении Дайлена. Младший офицер перехватил коробки из рук старика.

— Разрешите проводить эна Венделу? — спросил он необычайно вежливым голосом.

Понятное дело — парню неловко перед отцом женщины, на место, а может быть, и в постель которой он так старательно метит. Всё так предсказуемо! Эдварду захотелось, чтобы дела поскорее закончились, и он бы вернулся в Азельму. Как он мог подумать, что здесь может быть интересно? Нет, здесь точно такие же люди, что и везде — разве что страстишки помельче.

Что ж, вот он стоит, некромант, который поможет решить дела побыстрее.

— Идёмте, эн Франкотт, — сказал Эдвард, — я провожу вас в мертвецкую.

Где-то тут водился ещё один шустрый парень, тоже быстро бегает — рядовой по фамилии Эрмох. Не маг, зато весьма быстроногий молодой человек. Вот пусть отправит в Комитет Рандеворса запрос — оттуда уж дадут ответ, где там приют, в котором может содержаться сын Томаса. Весть о мальчишке взбодрит эту унылую громадину.