Упырёк (ЛП)

Часть 3. Глава 4. Убей меня сам

Солнце только начало клониться к закату, до ночи было ещё далеко, и Кэри уснула сразу после второй кормежки. Больше всё равно нечем заняться. Но долго спать ей не пришлось — лязгнул засов, скрежетнула массивная, обитая железом дверь — и в камеру вошёл никто иной как Эдвард Гисли, Великий дознаватель и Глава Комитета. Его сопровождало двое стражников.

— Подъём, эна Вендела, — сказал Гисли с улыбкой. — Вас ждёт недолгая прогулка.

— Простите?

— Ваша казнь состоится сегодня, — сообщил дознаватель. — Тайно. В известном только мне месте. Я сам повезу вас и лично прослежу за тем, чтобы вы были мертвы.

— Как? — вырвалось у Венделы. — У меня, кажется, ещё два дня в запасе.

— Да? — удивился Гисли, вытащил из кармана сложенный вдвое лист бумаги и сделал вид, что внимательно читает, что там написано. — Тут сказано, что вас расстреляют сегодня до полуночи. У вас есть какие-нибудь пожелания? Может быть, вы хотите попрощаться с родителями? Они тут рядом, буквально в соседней камере. Думаю, ссылка их немножко развеселит.

Если бы эмоции не подавлялись чарами, то Кэри наверняка выцарапала бы Эдварду глаза, но тут ему повезло. Она лишь вздохнула.

— Вы арестовали моих родителей? За что же?

— За связь с Тёмными магами, эна Вендела, — Гисли широко улыбнулся. — У нас есть сведения, что они участвовали в подготовке вашего побега. Их нельзя винить, и полагаю, что суд может и вовсе оправдать ваших отца и мать. Во всяком случае, знаете, дело ограничится ссылкой лет эдак на пять. Или крупным штрафом… Главное не это. Побег ваш не состоится. Вас следует расстрелять.

— Вам-то что за забота в том, чтобы меня расстреляли? — Вендела поднялась с кровати, протянула Эдварду руки. — Ну? Где ваши кандалы, эн Гисли?

— Вы порочите Светлый Орден, — процедил дознаватель. — Вас даже не должно быть в Комитете. С таким-то отцом… с таким прошлым! Из-за вас, кстати, весь участок расформируют. Почти все, кто работал под началом Криззена, будут уволены. И всё из-за того, что вы решили скрасить своё одиночество с каким-то Тёмным магом.

Держа руки на весу в ожидании, пока их скуют, Кэри думала, что могла бы сейчас отвесить дознавателю пару пощёчин. Но чары держали посильнее наручников — её тело, не успела она додумать, сразу одеревенело. Неприятное ощущение — так оно немеет, если долго спишь на одном боку.

Не глядя на Кэри, Гисли развернулся и пошёл на выход. Охранники, напротив, обступили её с двух сторон, бережно, даже, пожалуй, деликатно взяли под локти и вывели следом за дознавателем. На дворе стояли два экипажа, и оба показались Кэри заполненными вооружёнными людьми

Только сажая приговорённую в возок, стражники защёлкнули на её запястьях браслеты наручников — по счастью, не выкручивая руки за спину. Кэри села напротив Эдварда, и тот приказал смотреть ему в глаза. Так и поехали — молча, играя в переглядки.

Но невзирая на такие меры, Кэри «отпустило» — всё, что подавлялось, теперь обрело свободу. Эмоции ударили в голову, как хорошо выдержанный ирнар. Эмоции хлынули в кровь, застучали в ушах, застили глаза. Она бы опустила голову, спрятала бы лицо в ладонях, но не могла отвести взгляд от жёлтых, пронзительных глаз Эдварда. Даже моргнуть лишний раз оказалось непросто.

— Куда вы меня везёте? — спросила Кэри, ощущая, что слова даются с трудом.

— Скоро вы об этом узнаете.

По обе стороны от Кэри сидели охранники, рядом с Гисли — двое палачей с ружьями. Но ощущения скорой смерти у Венделы не было, а она своему чутью верила. Ещё больше она верила в Вильермо Лету и Дайлена — в то, что они успеют и спасут.

— Жаль, что вы отняли у меня два дня, — сказала Кэри. — И ещё я надеялась на свидания с друзьями.

— Вы уже повидались с другом, — сухо ответил Гисли. — И даже успели сговориться о побеге.

— Вы знали — и пропустили его? — удивилась Вендела.

Эдвард ухмыльнулся так гадко, что Кэри пробрала дрожь.

Что говорил Лета? Сколько их будет? Мэтт Криззен, Стини Дайлен, Эрмох… а раз Эрмох — то, наверняка, и Кейла с Зайном, эти трое ведь всегда вместе. И если собирается Лета — то и Пат обязательно будет с ним. Но всё равно это страшно мало. Кэри пришла в ужас, что, видимо, тут же заметил Эдвард. Он слегка прищурил глаза и одними губами приказал ей говорить.

***

Она сопротивлялась. Это было невозможно, бессмысленно, но Кэри Вендела отказывалась говорить. На какое-то мгновение Эдвард даже усомнился, работают ли чары. В суде пару недель назад, когда допрашивали Мармалена — его дух-подселенец ведь тоже отказывался говорить?

Эдвард перевёл взгляд на стражника справа от неё. Молодой паренёк крепче сжал ружьё и выпрямился струной.

— Прихлопни муху, — сказал Гисли и глазами указал на сонную толстую муху, бившуюся в стекло возка.

Парень размазал её ладонью по стеклу. Но этого было недостаточно.

— Съешь её, — предложил Эдвард, и стражник послушался.

Отвратительно.

Чары работали.

Гисли повернулся к Кэри. Она сидела, напряжённая, и определённо он, Эдвард, ощущал, что женщина пытается колдовать. Неужели хочет удрать? Это просто смешно. Он попытался определить, на что именно направлена волна её магии, и не сразу понял. Оружие. Кажется, она собиралась как-то воздействовать на его оружие? Видимо, собиралась выхватить у него пистолет. И что дальше?

— Итак, эна Вендела. Сколько человек придёт вас спасать?

Кэри сжала губы изо всех сил.

— Это смешно. Вы не сможете молчать вечно. Ну ничего, наших сил достанет, чтобы отбиться. Они рассчитывают на то, что нападут врасплох. А мы прекрасно знаем…

И Эдвард отвернулся к окну. Магическое напряжение исчезло. Значит, он сломил волю Венделы — хотя бы на какое-то время.

Упрямая, однако, женщина. Эдвард был женат на упрямице — но, пока ему не надоело, он любил исподволь подчинять её своей воле. Так, что она даже и не замечала. А как-то, забавляясь, подчинил себе невесту коллеги. Впрочем, она оказалась не слишком интересной партнёршей, совсем неопытной. У Венделы же упрямство худшего сорта: она покрывает товарищей. Понятно, что ей цель кажется благой: спасти их. Однако не стоит забывать: друзья Венделы на вражеской стороне. И сама она давно там. Не щадить и не жалеть таких — не этому ли Гисли поучал новобранцев?

Возможно, что из Сольме он вернётся в Азельму не просто победителем — кандидатом в Вершители. Ведь один из трёх глав Вершины сложил полномочия. Верхушка Ордена Отражений не может быть долго обезглавленной, и раскрыв в одиночку заговор Тёмных, да зачистив целый участок Светлых, предавших дело Комитета, да изловив заговорщиков с Светлой стороны, да впридачу арестовав Генерала ложи… Гисли сладко зажмурился. Всю жизнь к этому идти и оказаться в шаге от цели — вот что значит хорошая работа. Прибавить сюда прошлое дело, которое по сути сделали за него другие, он только и успел, что появиться вовремя и расставить точки… И всё — тяжёлое детство, прошедшее в обучении у жёсткого, сварливого человека, и юность в бесконечных тренировках, и молодость, проведённая в постоянной беготне по мелким делам, и всевозможные интриги в более высоких кругах — всё окупится сторицей, когда он, Гисли, станет Вершителем. С такими, как Вендела, он сможет разделываться одним движением брови. Но её он не забудет. Упрямую, резкую, почти красивую жертву, переступив через которую, он достанет до вершин…

***

Возок остановился резко. От толчка Кэри чуть не упала. Стражники не сделали ни малейшего движения, чтобы её поддержать. Налетев на Гисли, Кэри отпрянула. Наручники больно резанули запястья.

— Выхооодим! Приехалиии! Выхоооодим! — крикнули снаружи. И послышался топот ног. Многих ног.

Эдвард распахнул дверцу возка и показал ладонью, что пора покинуть экипаж.

Вперед вышли два стражника, затем пришла очередь Кэри. Двое других и Гисли выбрались за нею.

Вендела обвела глазами отряд, выстроившийся перед вторым возком. Она насчитала десять человек, с теми, кто ехал с нею, выходило пятнадцать. Шевроны на рукавах десятка солдат были не синие с серебром, не цветов Сольме. Золото и две полосы, чёрная и белая. Ловцы из Азельмы. Те, наверное, появления которых Гисли ждал «на следующий день». Они что, пешком из столицы добирались? Или хитрый дознаватель их каким-то образом придерживал?

— У меня ведь есть право на последнее желание? — спросила она.

— Если только оно не касается вашего освобождения, — картинно поклонился Гисли. — Вы можете попросить последнюю сигарету, последнюю чашку вина или…

Он не торопясь подтянул идеально сидящие на длинных пальцах жёлтые перчатки и закончил:

— Чей-нибудь прощальный поцелуй.

— Нет, — покачала головой Кэри. — Я бы хотела, чтобы меня убили вы, эн Гисли. Я знаю, что вы не являетесь палачом, что вы дознаватель. Но это было бы знаком того, что… вы лично заинтересованы в моей смерти. Из ваших личных убеждений. Мне не хочется быть жертвой машины так называемого правосудия, потому что машины слепы.

— Какая забавная просьба, — задумчиво сказал Гисли. — Но если вы, эна Вендела, на что-то такое надеетесь…

Он оглядел отряд ловцов, потёр пальцами о пальцы — мягко скрипнула жёлтая кожа перчаток. Лица столичных ловцов выражали некоторую неуверенность. Тёмными магами тут и не пахло. Кэри ощутила их эмоции — неловкость, недоумение, даже робость. Они не понимали, зачем их позвали. Почему не казнить преступницу как положено — на заднем дворе тюрьмы или публично, на площади, при народе?

Гисли хлопнул в ладоши, добиваясь внимания.

— С минуты на минуту могут появиться злоумышленники, — сказал он громко. — Среди них будут и Тёмные маги, и Светлые. Возможно, это новая ветка небезызвестной ложи Смуты. Не имеет значение, кто они. Это преступники, и их надлежит изловить или подстрелить. Старайтесь оставить их в живых, но если не получится — убивайте. Прошу быть наготове.

Затем он взял Кэри за плечо и развернул в сторону от дороги, людей и двух возков.

— Шептон, Роббс, за мной, — скомандовал Гисли и два охранника покорно пошли следом за дознавателем и Венделой. — Вы знаете, эна Вендела, мне приходилось и казнить тоже. К тому же, не хочу хвастаться, но стрелок я прекрасный.

У обрыва охранники, державшие Кэри под руки, расступились. Гисли снял перчатки, снова потёр пальцы о пальцы, будто у него зудели подушечки.

— Не знаю, на что вы рассчитывали с вашей странной просьбой, но я не дам вам ни малейшего шанса.

И он сделал приглашающий жест — словно не расстреливать её привёл, а в танцевальную залу!

От реки тянуло сыростью, пахло влажной землёй и гнилой древесиной.

— Роббс, Шептон, далеко не уходить, — скомандовал Гисли.

Кэри оглянулась назад — там, под высоким обрывом, клокотали буруны Ирха.

— Скалы, пороги, — сообщил Гисли. — Даже если захотите спрыгнуть…

Он словно сам тянул время. Ждал, когда её начнут освобождать? Но это уж совсем странно.

— Не беспокойтесь, эн Гисли, не захочу, — Вендела уже осмотрелась по сторонам. Кожей ощущала нервозность охранников и даже Гисли. Все ждали нападения. Вот и Гисли, видимо, важнее это самое нападение, чем её, Кэри, расстрел.

Вот если бы они знак какой-нибудь подали, что они здесь, рядом. Тогда она бы уж начала…

Стоило подумать об этом, как сделалось до тошноты страшно. Словно последний дневной свет погас и закатное солнце кровью залило небо и землю. У Кэри волосы дыбом встали. Даже брови дёрнулись. Сдавило затылок, заледенели руки и ноги. Она увидела, как побелели лица охранников — они стояли на почтительном расстоянии по обе стороны от Венделы, чуть дальше от края обрыва, чем она сама.

Но страх тут же отхлынул. И вдруг охватил её снова. Как волна. И снова ничего. Маги Страха находились где-то поблизости, вот что. Сейчас дознаватель попытается выстрелить, и она нападёт, и поможет своим против Гисли. «Ничего не предпринимай!» — сказал ей Лета. Но это он плохо знал Эдварда Гисли, мерзавца и карьериста. И плохо знал Кэри, которая всегда горой за своих, кто бы они там ни были.

— Стреляйте, Эдвард, — попросила Кэри мягко и даже ласково. — Не до утра же нам с вами тут стоять?

Гисли, изрядно побледневший, непослушной рукой вытащил из кобуры «машину» — наградной шестизарядник. То ли он приврал насчёт казней, то ли магия Страха действовала на него не хуже, чем на других. Дознаватель прицелился, нажал на спуск.

Лицо его исказилось. Он нажал ещё и ещё. Он не мог даже предположить, что Кэри умеет лепить из металла и испортит ему оружие.

Сейчас его замешательство кончится. И тогда Гисли потребует у одного охранника ружьё. Это будет очень краткая заминка. Но Кэри успеет напасть. Оказаться сзади. Перекинуть через голову руки, стянуть горло короткой цепочкой наручников.

Но Гисли, едва услышал второй слабый щелчок вместо выстрела, попросту швырнул тяжёлый и бесполезный револьвер Кэри в лицо. А вторым движением кинулся на неё сам. Даже на помощь звать не стал. Одновременно Кэри ощутила, что Эдвард зацепил её своими подчиняющими чарами, но без зрительного контакта подчинение работало плохо.

Кэри упала, своим весом потянув вниз и дознавателя. Они сцепились и покатились от обрыва. Кто-то из охранников выстрелил.

Со стороны дороги эхом отозвались другие выстрелы, а также крики. Они показались Кэри тихими, приглушёнными — как сквозь вату. Эдвард перекатился, придавил Кэри всем весом, крикнул охранникам, чтобы помогли. Вендела разделила его жгучую неприязнь и ещё что-то, куда более потаённое и, кажется, исполненное горечи, пропустила сквозь себя и с усилием вывернулась из-под тяжёлого Гисли. Тут же правый охранник выстрелил по ней — пуля прошила левый бок над самой тазовой костью. Кэри зашипела и откатилась к краю обрыва. Эдвард бросился за ней. Откуда он выхватил нож? Вендела не видела ножен на его поясе. Ударил — Кэри удалось увернуться. Они до сих пор так и не поднялись на ноги, катаясь вдоль опасного края.

— Эн Гисли! В сторону! — крикнули охранники.

Кэри успела накинуть Эдварду на шею руки, скованные наручниками, и прижаться к нему сзади. По дознавателю стрелять не станут. Если бы Гисли не пытался проткнуть её ножом, неуклюже отводя руку назад, то они сошли бы за страстных любовников.

Лезвие нашло цель. Кэри расплатилась за сообразительность правым плечом. Охранники кинулись к ним — разнимать. Крича от боли и невероятного напряжения, Вендела перекатилась ещё раз, таща за собой Эдварда — он даже не успел высвободиться от её наручников, когда оба полетели в пропасть.