Упырёк (ЛП)

Часть 1. Глава 4. Ложа Смерти

Мутноватое стекло пропускало слабый свет фонаря с улицы. В тёмной комнате пахло пылью. Под Кэри оказалось стёганое одеяло, но по полу всё равно ужасно дуло. Она села и осмотрела себя. На ней осталась только нижняя рубашка, узкие короткие панталоны и толстые тёплые чулки с подвязками выше колен. Да уж, небогато. На улицу в таком виде не очень-то выскочишь.

Стараясь не думать о том, что её кто-то раздевал, Вендела закуталась в одеяло, встала и подошла к окну в надежде понять, где находится. Фонарь освещал дерево, похожее на скелет, и кирпичный забор. Судя по светлеющему небу, близилось утро. Вот и вся картина. Кэри начертила пальцем на стекле знак Ордена Отражений — зов, просьба о помощи. Он не отливал серебром, как положено — и понятно, почему. У неё не осталось эмоций на это. Наверное, так, а может, и ещё хуже чувствуют себя выгоревшие маги.

Кэри сделалось страшно, очень страшно. Увидев за окном движение, она вздрогнула и похолодела, хотя это всего лишь подул ветер, и дерево качнуло ветвями. Она всегда боялась, что станет жертвой страха — обессилевшей, ослабевшей от ужаса, застывшей перед лицом опасности.

Но на этот раз страх даже обрадовал Кэри — он означал, что это не выгорание эмоций. Скорее всего, просто усталость…

Очень хотелось пить. Вендела осмотрела всё вокруг — света с улицы не хватало, чтобы как следует увидеть комнату, но вскоре стало понятно — в ней ничего нет. И никого.

Темень за окном могла означать, что ночь ещё не закончилась. Но Кэри казалось, что в таверне она сидела совсем, совсем давно. Что она вышла, поозиралась в поисках Мармалена и пошла домой. Шла какое-то время по набережной, увидела у перил моста длинноногую фигуру. Ей показалось, что это Лассе. Кэри негромко окликнула его, он обернулся и махнул рукой. В темноте Кэри не увидела его лица. А потом на неё напали сзади. Оглушили сразу и магией, и чем-то тяжёлым, связали и потащили.

Затем стало ещё темнее, и вот она очнулась.

Что ж, мысли ясные, эмоции присутствуют, можно сесть и обдумать, как быть дальше. А потом… потом, наверное, постараться удрать отсюда.

Для начала Вендела проверила окно. Увы, стоило ей ударить по стеклу замотанной в одеяло рукой, как окно исчезло, заросло напрочь. Под пальцами теперь прощупывалась штукатурка, шершавая, словно наждак. В комнате стало ещё хуже без света уличного фонаря.

Снова подкатил к горлу страх. Кэри прижала руку к сердцу, успокаивая себя.

Но успокоиться не получилось. Тогда она, коротко и резко всхлипывая, пошла вдоль стены, ощупывая её там и сям, ища дверь.

— Должна быть дверь, — шептала Вендела самой себе. — Должна. Не бывает такого, чтобы не было…

Но если исчезло окно — то и дверь могла тоже пропасть. По крайней мере, для Венделы.

Обойдя в темноте комнату по периметру несколько раз и ничего не найдя, Кэри поплотнее укуталась в одеяло и села спиной к холодной стене. Её била дрожь. Постепенно Кэри подавляла её, успокаивалась, восстанавливала ясность мыслей, но через небольшие промежутки времени страх снова накатывал, волна за волной, вызывая желание биться в истерике, рыдать и молить неизвестно кого о пощаде.

С ней никогда такого не происходило. Между двумя приступами Вендела решила не тратить время и не отвлекаться на собственное успокоение. Вместо этого она решила уловить шлейф магии. Чья магия? Что за люди её схватили? Чего хотят? Вряд ли будут убивать — нужна живой, иначе убили бы сразу. Чутьё ловца пробилось сквозь очередной приступ страха, Кэри уловила чужие эмоции — любопытство, даже азарт. И ещё, пожалуй…

— Магия ложи Смерти! — чуть ли не зарычала Кэри. И ужас отступил. У него появилось название.

Стена напротив слабо замерцала, и на ней появился сияющий ярким дневным светом прямоугольный проём. Как раз в рост человека. Когда этот человек — чёрный силуэт на фоне светлого входа — вошёл, неся в руках поднос с тремя свечками, проём за ним сразу исчез.

Кэри, не вставая, плотнее прижалась к стене.

— Добрых снов, офицер, — глуховатым голосом сказал человек. — Как вам спалось?

— С-спалось? — недоуменно спросила Кэри.

— Сейчас раннее утро. Семнадцатое число. Пришлось погрузить вас в сон, чтобы… избежать некоторых проблем.

При свете свеч сложно было сказать о вошедшем человеке что-либо определённое. Среднего роста, пожалуй, неширок в плечах. Лицо с правильными чертами, волосы короткие, всклокоченные, пожалуй, тёмные. И… и, наверное, всё.

Он поставил поднос прямо на пол. Кроме свеч в стаканах вместо подсвечников, там ещё лежал крупно порезанный хлеб и большая кружка с чаем. От кружки шёл пар.

— Вы?..

— Меня зовут Эрл Тимо Десмет. Я выпущу вас довольно скоро. Видите ли, я не могу ни потребовать, ни украсть кое-что из вашей конторы, а мне очень это надо забрать. Вы меня понимаете?

Он разговаривал с нею, как с ребёнком. Кэри это не понравилось, и она даже немного разозлилась — страх отступил на второй план, дав место раздражению и злости.

— Нет, не понимаю, — воинственно заявила она. — Никто вашим требованиям уступать не будет! А вам, Эрл Тимо Десмет, полезно будет узнать, что вашей ложе скоро придёт конец.

— Какой ложе? — небрежно спросил Десмет. — Ни о каких ложах сейчас речь не идёт. Я с некоторых пор не служу ни одной из лож, у меня иная организация, другие цели и другой… господин.

Он поколебался перед последним словом и выговорил его как будто нехотя.

— Ложе Смерти, — уже менее уверенно сказала Вендела. — Меня не проведёте, я ваши эманации учуяла ещё пока вы за дверью стояли.

— Вы не бойтесь так, эна Вендела, — Десмет протянул Кэри чай и кусок хлеба. — Вот, поешьте. У меня, к сожалению, больше ничего нет.

— Хороша ваша таинственная организация! Чем же вы будете кормить ваших людей, когда их будет много?

— Видите ли, офицер, их вовсе не придётся кормить.

От дружелюбного и мирного тона Кэри передёрнуло. Веяло от мага чем-то таким жутким, смертоносным, что внушало страх. Десмет сел поближе к ней, снова предложил чай и хлеб, но даже если б Вендела хотела их взять — ей сейчас ничего бы в горло не прошло, так его сдавило. Но Кэри всё-таки выдавила:

— Чего же вы хотите?

«Это ещё не страх, — одёрнула она себя. — Я не буду бояться этого мерзавца. Иначе моё дело проиграно».

— Мне нравится ваша покладистость, — улыбнулся Десмет. — Приятно иметь дело с человеком, который тебя понимает. Правда? Мне нужна только маленькая и незначительная для вас, Светлых, вещь! Но, к сожалению, в нашем обществе Тёмному магу не принято идти с такими просьбами по месту регистрации и просить об одолжении. Приходится похищать милых девушек-офицеров и обменивать их…

Кэри вздохнула.

— Что вам надо? — резко оборвала она нескончаемые речи Эрла Тимо Десмета. Кажется, он её попросту убалтывал.

— Вы ведь согласны с тем, что похищать людей ради малости нехорошо?

— Хватит, Десмет! Отвечайте кратко и прямо.

— Сначала скажите!

— Да. Нехорошо! Я вот против, чтобы меня похищали! Кроме всего прочего вы украли у меня вчерашний день, а он был для меня важен!

— Ну, ну, не стоит благодарить. Вы ведь, судя по вашему эмоциональному фону, собирались провести его взаперти, утопая в пьяных слезах, — неожиданно жёстко сказал Эрл. — Кроме вина, всё остальное присутствует, так что можете начинать оплакивать вашу несчастную судьбу. Но сейчас я спрашиваю не об этом. Скажите, эна Вендела, ведь плохо, что нас, Тёмных, поставили в столь унизительные условия, что мы вынуждены идти на преступление ради простого, казалось бы, дела?

— Вы сейчас подводите крючок, чтобы меня зацепить, — хмуро ответила Кэри. — Не старайтесь, мне известны такие уловки.

— Помилуйте, какие уловки? Называть вещи своими именами — это уловки? Заметьте, офицер Вендела, я даже не прибегаю к магии, чтобы обидеть вас, или унизить, или оскорбить. А вот вы своим недоверием и нежеланием отвечать на поставленные вопросы меня обижаете. Спрошу ещё раз: вам нравится, что Тёмные маги вечно во всём виноваты?

— Но вы виноваты! — вскричала Кэри, не в силах сдерживать эмоции. — Вы сами повинны в том, что против вас началась травля! Не мы развязали эту войну, не Светлые! Пятьдесят лет назад именно Тёмные рвались к власти так, что начали всерьёз страдать простые люди! А Разброс…

— Ага, вот вы сами назвали это травлей, я вас не тянул, — подхватил Десмет.

— Этот разговор может стать бесконечным! — Кэри упрямо решила не поддаваться забалтыванию. Сейчас он вынудит её согласиться с тем, с другим, с третьим, а потом она окажется в ловушке собственных утверждений перед вопросом, на который должна будет ответить так, как это требуется Тёмному магу.

А такой вариант её никак не устраивал.

Договариваться о чём-либо с Тёмными магами нельзя. Их можно только отлавливать и подчинять, или — если попался какой-то неисправимый — обрабатывать до потери эмоций или казнить.

Казнить — крайнее средство, но иногда иначе не получается. Даже вчерашняя относительно мирная встреча с магами Страха и та была ошибкой. И кстати… не они ли предостерегали её против ложи Смерти?.. Кэри всерьёз призадумалась, но её мыслям помешал нудный голос Десмета.

— Этот разговор быстро прекратится, как только вы, представитель Светлых магов, член Комитета и старший офицер, признаете неправоту всего вашего Ордена. Беда в том, что ваш Орден не Светлый! Отражение — не свет. Вы способны лишь увиливать и лицемерить, где в этом Свет? А тем временем ваш Орден уничтожает всех, кто оспаривает его право на власть.

— Светлые не стяжают власти. Пусть правят не-маги, мы лишь пришлые в этом мире и не имеем на него прав.

— Имеем! Только вы считаете, что эти права принадлежат лишь избранным. И эти избранные — не маги Ордена Теней. Итак, вы признаны виновными. Все, без исключения. Вас надо поставить на место. А теперь переходим лично к вам, офицер Вендела. Оставим на время в покое вашу не слишком чистую репутацию. Сейчас мне необходимо, чтобы вы связались с вашим участком и передали туда моё требование. Мне нужен труп, который ваша свора привезла из храма. Видите, ради какой мелочи приходится выкручиваться и заниматься похищением женщин?

Последнюю фразу Десмет прямо-таки вытошнил из себя. Особенно «мелочи» и «женщин».

— Если я не получу труп до следующего вечера — вы умрёте, офицер. Итак. Я дам вам бумагу и карандаш. Не пытайтесь написать лишнего или вложить что-то между строк: я умею читать эмоции. Особенно — примитивные женские эмоции вроде ваших.

Кэри зашипела сквозь зубы. Почти непроизвольно она перехватила волну отвращения, идущую от мага, и разделила, и сразу же разделила ещё раз, и ещё — а захваченное начала преобразовывать, чтобы вернуть Тёмному подарочек. Сейчас он у её ног ползать будет, пальцы целовать…

Но маг лишь повернул голову и насмешливо посмотрел на Венделу.

— А вы мне, пожалуй, даже не неприятны, — сказал он.

Только и всего? Кэри свела брови, вскочила, забыв про то, что щеголяет нынче без штанов, и выставила вперёд руки.

— Что, поединок? — Десмет не спеша встал. — Прошу прощения, но вы нестабильны. Я уложу вас прежде, чем вы опомнитесь. И хотя вы не в моём вкусе, офицер Вендела, я, по…

Кэри не дослушала — бросилась в атаку. Она гордилась умением совмещать драку физическую с магической — вышибить из-под противника почву в прямом и переносном смысле, ударить ментально и в то же время — кулаком в челюсть или ногой в более чувствительное место.

Но ей в лицо плеснул остывший чай, а когда Кэри не остановилась, то полетела увесистая металлическая кружка. Кружка попала в лоб, больно ударила в бровь. Кэри отшатнулась, и Эрл Тимо Десмет отшвырнул её от себя. Не сохранив равновесие, она упала. Сопротивление было сломлено. Снова к горлу подступил страх. Вендела приподнялась на руках и с трудом села.

— Убирайтесь.

— Повторяю: вы должны написать письмо. И мне наплевать, какими методами вас заставлять. Вы его напишете. У вас есть шанс остаться относительно целой, здоровой и в своём уме. Я доступно объясняю?

Вендела кивнула.

— Сядьте поудобнее и пишите. Вашей рукой — это чтобы ваши ловцы поняли, что вы живы.

Он продиктовал текст письма с требованием — действительно, подумала Кэри, какая мелочь. Какой-то труп! Она с радостью приписала бы хоть пару слов, если бы Десмет не следил за каждой буковкой. Или вложила бы тайные послания в слова — несмотря на предупреждение… но некромант пристально наблюдал и за этим, Кэри прямо-таки ощущала, как он держится настороже, готовый ударить. От напряжения у Кэри заломило виски и на глаза будто кто-то надавил пальцами.

— Что будет со мной, если они не согласятся на требование? — спросила Вендела, закончив писать.

Эрл Тимо перечитал записку и аккуратно сложил её пополам.

— Они же Светлые. Они не смогут вас бросить, — издевательски сказал он и вышел.

На Кэри снова опустился страх — тупой и неумолимый. Придавил к полу, пригнул голову.

Саднило разбитую кружкой бровь, ужасно стыли голые колени. Вендела поплотнее закуталась в одеяло и забилась в угол. Она и не думала засыпать, но постепенно её сморил нервный, беспокойный сон. Она вздрагивала, открывала непонимающие глаза и всматривалась во тьму, но почти сразу засыпала снова.

Очередной раз оглядев комнату, Вендела поняла, что в стене напротив снова появилось окно, и за ним уже стало совсем светло. Голое дерево снаружи качалось на сильном ветру, небо запасмурнело, и в стекло стучали мелкие капли дождя.

Кэри подобрала с пола кусок подсохшего хлеба и принялась жевать. От одной мысли, что она сдалась — написала проклятую записку этой ночью, ест еду своих похитителей — ей было противно. При этом если бы похитители предложили ей чай сейчас, Кэри, пожалуй, попросила бы добавки. Но у неё имелся только сухой хлеб.

Она медленно жевала и смотрела, как за окном развеивается хмарь. Утро. Хочется одновременно спать, пить и — пока совсем немножко — по малой нужде. Если учитывать, что она провела тут взаперти больше суток, то даже странно, что по нужде хочется пока так слабо. Возможно, это последствия погружения в магический сон — Вендела никогда раньше такого не испытывала.

Кэри подняла кружку с пола и убедилась, что в ней осталось несколько капель чая. Ещё немного, и она здесь начнёт умирать от жажды. Как позвать на помощь? Вендела начертила в воздухе новый знак Ордена Отражений — круг с восемью лучами. Сейчас Светлые маги должны бы почувствовать её зов — знак так и переливался серебром. Кэри легла на пол, положив левую руку под голову, и стала рисовать правой знак за знаком в воздухе перед собой.

***

— Она жива! Жива! — встрепенулся Лассе и попытался сесть.

Спину словно пронзило копьём. Рядовой вскрикнул и только тут огляделся по сторонам. Госпиталь? Да, точно, госпиталь Комитета. Повсюду белое, повсюду. А на соседней койке, привязанный к ней, лежал подавальщик из таверны. Укрытый до самого подбородка белой простынёй, жаль, не видно — сняли с него фартук или нет. Зачем он здесь?

— Кто-нибуууууудь! — крикнул Лассе и сам поразился собственному голосу. Какой слабый и жалкий! Тоненький, словно у ребёнка!

Он моргнул — и перед ним мелькнул серебристый знак. Кривой, но яркий. Лассе закрыл глаза — да, знак Ордена. Очень чёткий.

— Офицер Криззен! Кто-нибудь! Вендела жива! Её можно найти!

В госпитальную палату вбежала девушка — чёрная юбка до пят, белая блуза, сверху — глухой серый фартук со спинкой и нарукавники.

— Вы ранены, лежите, лежите! — сказала она.

— А этот? Как его? Раш! Он тоже ранен?

— Вас застрелили из пистолета, — делая большие глаза, что ей очень шло, сказала девушка. — Пуля прошла навылет и задела вашего друга.

— Эй! Он не друг! Он важный свидетель…

— Скоро придёт эн Криззен, — сказала девушка. — Вот ему и скажете.

— Правда? Скоро? — обрадовался Мармален. И снова попытался сесть. Уж очень неудобно он лежал — на боку.

Но кто-то зафиксировал его в этой неловкой позе. Не пошевельнуться!

— Скоро, скоро, — девушка села на край кровати, взяла Лассе за руку, подержала чуть-чуть и отпустила.

Лассе хотел что-то ещё сказать, но у него отчаянно слипались глаза. Он улыбнулся и закрыл их. Пожалуй, серебристые знаки мешали ему спать… они становились больше, ярче, слепили и тревожили. Особенно треугольник с извилистым основанием, под которым змеёй вилась ещё одна волнистая черта… Знак Ордена Теней. Он напористо наталкивался острым углом на округлые знаки Ордена Отражений, и те отчаянно шевелили лучами, чтобы укатиться от него. Иногда знак Ордена Теней протыкал углом знак Отражений, и те лопались, будто мыльные пузыри. В черноте сна серебряные знаки светились уже так ярко, что казались огромными звёздами. И всё отчётливей Лассе слышал два голоса. Женский и мужской, вернее сказать — юношеский. Они звали на помощь.

— Лассен Мармален! Рядовой Мармален! — чья-то рука настойчиво трясла его за плечо. Пожалуй, слишком сильно — в спине и груди тяжёлым камнем перекатывалась боль.

Голос изменился, стал ниже, хрипловатей. Мэтт Криззен? От изумления Лассе открыл глаза. Знаки всё ещё мельтешили перед ним, как назойливые мухи. Мармален попытался согнать их рукой. Некоторые лопнули и пропали, некоторые стали мельче и разлетелись по госпитальной палате.

— А? Эн Криззен?

— Ага! Так он и пришёл к тебе на подмогу! Нееет, — прохрипел голос.

Мармален, несмотря на боль в ране, подскочил на кровати и сел. Отгородиться от сумасшедшего было нечем — разве что одеялом. К счастью, у Труффо не оказалось при себе оружия. Хоть на это спасибо!

— Этот твой товарищ по таверне сейчас на допросе у Криззена, — тоном заговорщика быстро сказал Труффо. — А мы с тобой поговорим здесь! Правда, Тёмный?

Лассе отчаянно замотал головой и собрался уже завопить что есть сил, но крепкая ладонь зажала ему лицо — и рот, и нос.

— Дышать хочешь? Кивни, — велел Арчи.

Лассен закивал.

Рука немного отпустила нос — но не рот. Куснуть? Пожалуй, Мармален бы впился бы в ладонь бывшего ловца зубами, но тут Труффо быстро, отрывисто сказал:

— Замри. Я тебя понимаю. На нашей стороне лучше.

И Лассе впрямь замер, подчиняясь чужой магии. Раненая спина от соприкосновения со спинкой койки превратилась в одну сплошную боль. Арчи убрал руку с его лица и спросил:

— Ну что? Значит, ты перебежчик?

Мармален молчал. При всём желании он сейчас не смог бы даже кивнуть или пикнуть. Боль — ещё ладно. Обидно! Даже не объяснить ему, что он, Лассе — никакой не Тёмный…

— Щенок, — скрипнул севшим голосом Труффо. — Думал, никто не узнает? Дай подскажу — ты из ложи Смерти. Да? Я вас чую. Всегда чуял. Ох, какой я был ловец! Не то что сейчас в вашем участке… Слабаки!

Он стукнул кулаком по колену. Старый, жалкий, с седой щетиной. Лассе увидел, как на виске старика бьётся синеватая выпуклая жилка. Как налитые кровью глаза отчаянно косят в сторону окна.

Наверное, Арчи слишком много пил, расставшись с любимой службой, вот и сдал. И в уме повредился. Лассе попытался себя представить годиков так через шестьдесят. Или сколько там Арчи лет?

Сейчас бы улизнуть от него. Но боль такая, что аж перед глазами плывёт. Лассе вспоминал, что чувствовал, когда его прострелили — да ничего почти не чувствовал, даже не понял! Почему же теперь так плохо?

— Но ничего, ничего, — сказал Труффо, — я уже послал весточку одному своему старому… мда… послал! Так что пусть дрожит твоя ложа… ложа…

Лассе с трудом поднял голову, глядя на старика, и мучительно вдохнул. Ох, как хорошо дышать… Как неожиданно легко стало в голове, каким свежим и сладким показался воздух. Отчего бы это?

— Ложа Смерти, — выдавил Мармален чужим голосом, и вдруг всё стало очень чётким.