Упырёк (ЛП)

Часть 1. Глава 2. Напиться и забыться

Город Сольме — один из самых северных крупных населённых пунктов Тирны. Близость к морю и две больших реки, ограничивающие город с востока и юго-запада, делают здешний климат довольно сырым. Здесь поздно наступает лето и часто идут дожди, здесь дуют пронизывающие ветра, и снег здесь выпадает обильно, хоть и быстро тает. Возвышенность между реками Сольмейя и Азалья, на которой стоит город, отлично продувается, и потому в Сольме так ценят тепло. Благо по ту сторону Сольмейи леса стоят густые, высокие, в основном — сосновые да еловые. Говорят, в них до сих пор селятся остатки древних племён, что живут словно первобытные дикари, не знают благодати Спящего бога, хотя спят и видят сны, и поклоняются деревянным идолам.

В отличие от столицы, Азельмы, где на один дом строго одна печка, если только речь не идёт об огромных дворцах, в Сольме в каждой комнате по камину или печи. Угольщики да дровосеки здесь — самые почтенные люди, да ещё, пожалуй, печники и каменщики. Сделать дом таким, чтобы по нему не гуляли ледяные сквозняки — искусство не из последних. И даже трубочисты тут в почёте — разумеется, больше всего почестей достаётся толстому начальнику цеха трубочистов, а худенькие мальчишки с чумазыми лицами никому не запоминаются.

Быть бы сыну угольщика Мармалена последним углежогом или самым неудалым трубочистом, когда его отец утонул в распутицу на переправе с правого берега на левый. Да удача всё-таки покосилась на него небесно-синим глазом. Всего одним! Но Лассе ухватил шанс крепко, так, чтоб не выпустить!

Неуклюжий подросток в двенадцать лет прибился к Комитету. Когда старший офицер Мэтт Криззен выяснил, что поблизости у Лассе никаких родственников нет, он разрешил мальчику остаться. Дал ему работу курьером, поселил в казарме. Мармален отрабатывал как мог — носился с поручениями, даже ездил в деревни с разными посланиями. Целый год провел Лассе в участке Правобережья Сольмейи, но потом у него отыскалась-таки родня в далёком городе Рандеворсе. Они забрали Лассена к себе. Но и тут удача к нему повернулась не спиной, а профилем. В Рандеворсе, «месте силы», находилась самая обширная библиотека Тирны. О ней и сохранились самые лучшие воспоминания Лассе за тот период. Сколько интересного он там узнал, сколько книг прочёл! И даже однажды случайно натолкнулся на настоящего Тёмного мага. Он узнал его, он смог сам определить, кто перед ним, и даже вычислил ложу — ложа Смерти! Это было так увлекательно. Как пригодился Лассе опыт, полученный раньше в участке! Конечно, он даже не пытался как-то задержать мага или даже вступать с ним в беседу. Но как-то само собой получилось, что, уловив недовольство некроманта, Лассе почти бессознательно уловил его эмоцию — прямо как самый настоящий маг! Сам испугался, как это вышло. Маг его сначала даже не заметил, но когда увидел, что Лассе глазеет на него, то, кажется, рассердился. По крайней мере, Мармален отлично помнил, что в библиотеке посыпались книги с полок, стало совсем темно, а потом некромант исчез, а сам Лассе оказался лежащим под упавшими полками, с огромной шишкой на голове. Считай, легко отделался. Это случилось на третий год его пребывания в Рандеворсе. Больше он этого мага не встречал.

Так что, достигнув возраста восемнадцати лет, когда не-маг считается совершеннолетним, Лассен Мармален покинул Рандеворс человеком весьма грамотным, начитанным и сведущим в теории магии. Практиковаться он, конечно, не мог: не владел настоящей магией. Своим неоспоримым преимуществом Лассен считал образованность — особенно глубокие познания в области Тёмной магии. Рандеворс славился терпимостью к Тёмным, разумеется, зарегистрированным, как полагается. И в библиотеке этого города книги по Тёмной магии хранились среди прочих. Некоторые, конечно, просто так не получишь. Но очень многие выдавались к прочтению в публичном зале — без проблем!

…Каждый ловец, разумеется, должен быть ловким малым — уметь стрелять из пистолета, фехтовать, хорошо бегать, иметь развитую мускулатуру. В ловцы охотно берут как людей, чутких к эмоциям, так и полных истуканов, отменно устойчивых к магическим воздействиям. Чуткость у Лассе имелась, а вот с силой и ловкостью дело обстояло хуже. От рождения хрупкий и тонкокостный, хоть и высокий, Лассе от природы был неуклюж. Но этого мало! Если возле него оказывалась бьющаяся посуда — она чаще всего разбивалась. Если находился какой-нибудь легко ломающийся механизм — он ломался. Часы в присутствии Лассе порой останавливались или начинали бешено спешить, а повозки, на которых он ездил, случалось, теряли колёса. С людьми — ровно то же самое. Люди в конце концов начинали Лассена Мармалена побаиваться — рядом с ним непременно что-то срывалось с полки, или падало с крыши, или обваливалось под ногами. Причём сам Лассе отделывался в худшем случае синяком или ссадиной — а в лучшем оставался невредим. А вот его спутников ждали более серьёзные ушибы, иногда даже увечья.

Лассе не слишком хорошо помнил, когда это началось, но связывал череду неприятностей вокруг себя с переездом в Рандеворс. Возможно, эта его особенность позволила родственникам паренька расстаться с ним чуть ли не с облегчением, когда он достиг восемнадцатилетнего возраста.

Лассе надеялся, что странное невезение закончится, едва он вернётся в Сольме, но его ожидания не оправдались. Едва он переступил порог участка, где когда-то провёл четыре месяца, как под ногой треснула половица. Юная красавица, сидящая на месте секретаря (Лассе помнил сухощавого, подтянутого рядового, который раньше занимал стол возле входной двери), удивлённо подпрыгнула на стуле. В ту же секунду её стул упал с подломленной ножкой.

— Молодой человек! — закричала чудом уцелевшая красавица, хватаясь за журнал посещений. — Вам назначено?

— Да! То есть нет! — Лассе прокашлялся и постарался сделать голос пониже, посолиднее. — Я хотел бы видеть эна Криззена!

— Эна кого? — девушка округлила глаза.

Кажется, перестарался со значительной, солидной интонацией, понял Лассе и назвал имя начальника ещё раз, уже обычным голосом.

— Ах, старшего офицера Криззена! — секретарша покивала. — Понятно. Я сообщу ему, что вы пришли. Ваше имя?

— Лассен Мармален, — послушно ответил Лассе.

— По какому делу? Срочное? Встретили незарегистрированного мага? Подверглись нападению? Проклятию?

Лассе покачал головой. У него на некоторое время перехватило горло от волнения.

— Я раньше был здесь… работал. Просто скажите ему моё имя!

Секретарша окинула Лассена недоверчивым взглядом. Лассе понимал её: он каждый день смотрел на себя в зеркало и знал, что выглядит слишком юным. Разве что ростом удался, но ведь и статью не вышел, и на щеках, кроме румянца, ничего не растёт.

Но девушка, видимо, решила, что ничего плохого Криззену от посещения юноши не будет, и побежала к кабинету начальства. Лассен, прекрасно помнивший, где это, проводил её взглядом. Он очень надеялся на судьбоносную встречу.

Увы, Криззен встрече не обрадовался.

— Слушай, сынок, — сказал он Лассену, — шёл бы ты, может, куда-нибудь в более безопасное место работать, а? Я тебе подыскал бы работку попроще. Хочешь?

— Я ловцом, — промямлил Лассе, понимая, что ещё минута — и его попросту выставят за дверь. А он так ждал, так надеялся, так горел, предвкушая, что ему в участке обрадуются! Начнут обнимать, вспоминать былое.

— Я бы тебя и курьером бы не взял, — вздохнул Криззен. — Не время сейчас в ловцы устраиваться. Иди, сынок, с миром. Нет у нас сейчас свободного места для тебя.

Тут в участок ворвалась рыжая, похожая на лошадь, женщина с нашивками младшего офицера на сером мундире. Крупные черты лица, широкий рот, удлинённое лицо, большие карие глаза — вся пропитанная табачным дымом, вся порывистая и, кажется, расстроенная. Подошла вплотную к Мэтту, взяла его за грудки и сказала с отчаянием:

— Я больше так не могу, офицер Криззен! Кейла вторую неделю без выходных, Десни и Айтон — третью! Люди с ног валятся. Где нам найти людей?

— Позвольте представиться, эна, — не веря внезапному счастью, выпалил Лассе. — Лассен Мармален, буду рад служить под вашим началом!

— Курсант? — одобрительно спросила женщина приятным хрипловатым голосом.

И, пожалуй, нет, не на лошадь она походила — на собаку. Охотничью рыжую собаку с кудрявыми ушами. То есть у неё, конечно, кудрявые были волосы, а не уши…

Лассе смотрел на женщину в приталенном мундире и длинной юбке с таким восторгом, что Криззен нервно и коротко рассмеялся.

— Это мой старый знакомый, Кэри, — сказал он. — Лет пять, что ли, назад он тут курьером подрабатывал. Даже ты ещё тут не работала. Ещё сопляком к нам прибился, да.

— Младший офицер Вендела, — рыжая женщина протянула Лассену маленькую, короткопалую ладонь. Лассе пожал её руку — твёрдую, мозолистую, сухую.

— Ну вот, берите с Андерсоном на воспитание… Кто там у тебя дольше всех не отдыхал? Пусть отдыхает, — растерянно произнёс Мэтт. — Был курьер, станет рядовой Мармален.

Эти слова у Криззена прозвучали безнадёжно. У младшего офицера Венделы лицо тоже не выражало особой радости. С некоторым сомнением она осмотрела пополнение и спросила, почему-то у Криззена, «сколько мальчику лет».

Лассен же счастливо улыбался им обоим, и ещё секретарше, которая уже снова сидела на своем месте, и проходящим мимо ловцам.

Это произошло в первый Тёмный месяц — то есть довольно давно, если считать по меркам Мармалена. Ещё старший офицер Сэнди Андерсон, почти муж Венделы, был жив и здоров. Ещё сама Вендела числилась младшим офицером, а Лассен не заслужил даже звание рядового. Но он ходил счастливым уже оттого, что его не прогнали. Только старикан Мэтт нет-нет, да и посматривал на Лассе с тревогой.

Почти сразу Лассен заметил одну замечательную вещь — если держаться близ Кэри, то вокруг него эфир словно бы успокаивался. Переставали падать и ломаться вещи, не поскальзывались на ровном месте люди. И он упорно старался держаться к ней поближе, хотя Венделу это, кажется, иногда раздражало.

…Вот и сейчас, когда перенеслись в участок и Кэри отправилась в свой отдел, Мармален, сдав вместе с Эрмохом труп и улики старому Буту, сел на стульчик возле её кабинета. Он решил непременно дождаться, когда она позовёт. Всё потому что Бут, едва глянув на кубок и понюхав его, велел Лассену:

— Погоди-ка минутку!

И стал стремительно что-то писать на заляпанном какими-то неаппетитными пятнами листке. Подышал на печать, шмякнул ею прямо поверх букв.

— Любой Светлый маг должен бы сразу распознать этот запах, — сказал Бут неодобрительно, протягивая Лассе бумагу. — Чему вас только учат? Состав редкий! Но пахнет характерно.

— Я не Светлый, — возразил Лассе. — То есть не маг… то есть…

— Но ты же должен понимать, чем это пахнет? — Бут сунул ему справку под самый нос. Она пахла чернилами и бумагой.

Старый Бут всегда пребывал в уверенности, что все, кто работает в Комитете, обязаны обладать огромными залежами знаний. Лассена он привечал, потому что тот посещал библиотеку Рандеворса. И при этом Бут постоянно изображал недовольство пробелами в образовании рядового. Где он сам столько вычитал и узнал, оставалось загадкой. Бут не являлся магом. И в Рандеворс ни разу не ездил.

Лассен, едва взглянув на листок, понял, почему запах вина в кубке показался ему таким знакомым. И даже удивился, что не понял этого сразу. Прав Бут, наверное — чему он только учился?

— Спасибо! — радостно воскликнул Лассен. — Вы гений! Мне бы у вас учиться!

— Иди-иди, не подлизывайся, — ухмыльнулся Бут.

Лассе полетел к Венделе, да так стремительно, что чуть не сорвал дверь в кабинет Бута с петель, а по пути сшиб с ног девушку-ловца, которая в гневе наподдала ему магией по затылку. В голове слегка загудело, но юный Мармален не обратил на это никакого внимания. Подал девушке руку, помог подняться и побежал дальше. Позади что-то грохнуло — как если бы девушка села на скамеечку у стены, а ножка у скамейки возьми и подломись… Лассе не стал оборачиваться.

***

…Кэри Вендела сняла ботинки и, сев в кресло, со стоном наслаждения положила усталые ноги на стул. Головная боль постепенно проходила, потянуло в сон. До окончания службы оставалось ещё много времени и дел, и отдохнуть она могла бы, разве что используя практику древних магов. Но для этого ей требовалась тишина — а в участке добиться тишины невозможно. Кто-то бежит по коридору, где-то гудят голоса, откуда-то слышится исступлённый стук клавиш большой и громкоголосой печатающей машины.

Поэтому всё, что сделала Кэри — это с минуту посидела с закрытыми глазами, а потом поднялась и подошла к узкому шкафу в углу кабинета. Там на крючке висела смена одежды, а внизу в ящике стояли туфли. Сняв забрызганные весенней грязью, испачканные на коленях пылью и засохшей кровью брюки, Вендела надела длинную, серую в тонкую жёлтую полосу, форменную юбку. Следовало бы, конечно, почистить вещи, прежде чем бросать их в шкафу, но Вендела не любила возиться с чисткой. Она знала, что у матери лучше всего на свете получалось отчищать, отмывать и прибирать — для этого Магде Венделе было достаточно лишь сосредоточиться на нужной эмоции. Стало быть, придётся заглянуть в выходные к матери. Это не самое приятное дело — встречаться с матерью и отцом. Но можно, как она частенько и делала, оставить грязные вещи в пристройке во дворе, только чтобы не видеть родителей.

После переодевания настроение слегка улучшилось. Глядя в маленькое зеркальце на дверце шкафа, Кэри кое-как пригладила щёткой волосы, вынула из-под клапана на плече мундира сложенное вдвое кепи — серое с золотистой кокардой. Нахлобучила его, зная, что курчавые волосы, как пружинки, скоро потихоньку столкнут кепи с головы. Ну, пусть продержится хотя бы на время рапорта перед Криззеном…

Под дверью устроился долговязый Мармален. При виде Кэри он вскочил, уронил стул и протянул ей какую-то засаленную бумажку. Судя по пятнам — от Бута, неопрятного старого не-мага, ужасно вредного старикашки. В другой руке Лассе держал серебряную чашу.

— Ну? — раздражённо спросила Кэри. — Быстрее! Что там?

— Смотрите! — Лассе сунул ей бумагу, и Кэри наскоро пробежала её глазами. Всего несколько строк, да ещё неразборчиво. Да ещё печать поверх слов. Этот Бут издевается.

— На что смотреть?

Лассен провёл пальцами по вишнёво-красному винному пятну, основательно растёр, и по его руке вверх побежала серебряная дорожка. Глаза Мармалена отразили загадочное свечение.

— Видели, эна Вендела?

Он поднял палец, и на его кончике сверкнули искры. Спустя две-три секунды такие же искры засверкали и в чаше кубка. Интересно, подумала Вендела, насколько хорошо, оказывается, парень разбирается в магии и в ядах. Или это ему Бут подсказал?

— Это старинный состав, — Лассен поставил кубок на стол. — Из тех, что использовали когда-то священники, чтобы подхлёстывать эмоции прихожан. Состав довольно интересный, а действие направлено на психику — не-маги видят галлюцинации, становятся очень внушаемыми… ими легко управлять. Можно напоить и подчинить хоть целую толпу. Представьте, как удобно Тёмному магу работать с таким напитком! Он может заставить хоть сотню человек испытывать одну и ту же эмоцию и черпать энергию буквально бочками! Правда, думали, что рецепт утрачен уже давным-давно…

— Стоп, — Кэри подняла руку ладонью вперёд. — Откуда такие познания в области ядов? И почему уверен, что это именно такой состав, как ты говоришь? В записке Бута, насколько я могу разобрать, половины этого не сказано: только состав. Какие-то травы, какой-то минерал…

Лассен покраснел и воровато уставился в пол.

— Придётся ещё раз проверить, в каких кругах ты обучался, рядовой Мармален, — строго сказала Кэри, скорее для забавы, чем для острастки.

— Офицер Вендела, — теперь парень побледнел. Красными остались только оттопыренные уши. Вендела в раздражении подняла глаза к потолку. — Просто я бывал в библиотеке Рандеворса… вы же знаете, это особое место. Ну и эн Бут подсказал…

— И правда, — Кэри кивнула. — Ты же посещал библиотеку, где хранятся книги Тёмных магов. Что-то ещё?

Лассен взял кубок и показал высохшие тёмно-красные потёки на стенке. Кэри терпеливо выждала, пока он намолчится, и посмотрела на юнца. Что не так с этим парнем? То болтает так, что не заткнёшь, то двух слов связать не может. Впрочем, через несколько секунд Кэри, досадуя на собственную невнимательность, увидела, что Лассе хотел ей объяснить.

— Капля магии сохранилась тут, — сказала она. — Остаточные следы эмоций. Человек, который пил из кубка, был готов умереть. И испытывал от этого восторг. Вот почему искры.

Словно в ответ на её слова, потёки замерцали красноватыми и жёлтыми искорками.

— Свидетели показали, что покойник был священником, — сказала Кэри. — Как ты и говорил.

— И что он умер не меньше, чем лет десять назад, — добавил Лассе. — Я один раз видел в книге упоминание об одном ритуале, делающим человека… хм… хм…

Он прижал к губам сжатый кулак, в задумчивости несколько раз тихонько ударив себя, и виновато посмотрел на Кэри.

— Я не знаю, как объяснить. Человек приносит себе две жертвы и убивает себя, чтобы воскреснуть. Становится ни мёртвым, ни живым.

— Это у некромантов вроде в порядке вещей, оживлять мертвецов, — равнодушно сказала Кэри, которой как раз предстояло вскоре присутствовать на судебном процессе над некромантами.

— Тут другое, — сказал Лассе. — Я читал, что маги ложи Смерти этого явления сами боятся. Но и стремятся познать, что надо сделать для такого состояния.

— Ты считаешь, что человек, убивший священника, хотел провести именно такой ритуал? — уточнила Кэри.

Ей тут же вспомнилось, что в церкви нашли следы троих людей — если считать высохшего отца Штавана. Они вполне могли втянуть его или же оказаться самим втянутыми в действо, так сказать, ритуального характера.

— Возможно, — пролепетал Мармален, застеснялся и совершенно потерял нить разговора. Вендела уже знала, что в таком состоянии из него мало что можно вытянуть, поэтому похвалила его за проделанное исследование.

— Не ожидала от тебя таких познаний, — сказала она. — Послушай, нам, возможно, всё-таки понадобится консультант по некромантии. Может быть, ты сумеешь занять это место?

Лассен только и смог, что отчаянно помотать головой. Кэри взглянула на часы. К Криззену она уже опаздывала — так что можно было рассчитывать разве на его хорошее к ней отношение. Пользоваться этим преимуществом Кэри приходилось не впервой, но она каждый раз надеялась, что её личные заслуги в конце концов перевесят отеческое покровительство старины Мэтта над нею.

Отчёт, бумаги, новые задачи по делу заполнили остаток дня. Но Кэри почувствовала полную бесполезность действий и оттого — упадок и апатию. Шлейф магии в зависимости от силы эмоции сохраняется на месте от часа до двенадцати, редко — больше, если на место или предмет кто-то не наложил каких-нибудь стойких чар. В церквушке магическое возмущение, судя по всему, всколыхнулось неслабое, но поблизости не оказалось никого, способного зафиксировать его вовремя. А ведь если маг проходил регистрацию, по этому шлейфу его можно было отыскать достаточно быстро. При регистрации с эмоций Тёмных снимали так называемый «слепок», у каждого индивидуальный, а самому магу присваивали номер и ставили метку. И выдавали заодно бумагу — подтверждение регистрации.

Отряд Венделы опоздал настолько безнадёжно, что дело грозило остаться нераскрытым. И хотя время было потеряно не по их вине, Криззен не упустил возможности уязвить этим Кэри. Выговор не вкатил, но был строг. Кэри пыталась настроиться решительно, говорила себе — надо сделать всё, что возможно, не стоит отчаиваться, но всё зря. Уныние постепенно отвоёвывало себе новые и новые рубежи.

День подошёл к концу, и ловцы расходились по домам. В участке оставались лишь трое караульных и два дежурных ловца — на тот случай, если что-то произойдёт ночью.

…Кэри вспомнила, что хотела взять на завтра выходной, слишком поздно — Мэтт Криззен уже ушёл. Быть может, оно и к лучшему. Провести ещё один тяжёлый день на службе, наверное, будет немного легче, чем сидеть в одиночестве в пустой квартире. Вендела вздохнула, мрачновато оглядела себя в зеркало, одёрнула приталенный серый с жёлтыми нашивками и золотистыми галунами мундир и вышла из кабинета, заперев дверь на замок.

Лассе вился у выхода, где стояли и курили караульные. Слышались оживлённые разговоры и сочный смех, пахло табачным дымом дешёвых папирос.

Едва Кэри прошла на выход, как смех и шутки стихли. Рядовые замолчали, вытянувшись струнками, и проводили Кэри, как ей показалось, недобрыми взглядами.

— Всем добрых снов, — сухо пожелала Вендела, хотя спать караульным вроде как не полагалось.

Но покойный старший офицер Сэнди Андерсон всегда говорил именно эти слова, покидая участок.

В городе Сольме ранняя весна — коварная красавица. Постоянные ветра, яркое солнце днём и заморозки ночью. Вот и сейчас, едва стемнело, на улицах тут же подморозило. Мокрые и грязные ботинки Венделы, забытые ею в участке, уже не казались ей такими страшными на вид. В туфлях Кэри оскальзывалась чуть ли не на каждом шагу.

Возможно, поэтому она, пройдя до угла, на минутку задумалась. Если повернуть направо — через один квартал будет дом, где царят вожделенные покой и тишина. Как в склепе. Наедине с ужасными призраками — ах, если б то были тени потерянной любви! Но нет: Кэри грызли страх и совесть. Да, можно вернуться домой, пройти в спальню, не снимая одежды и не зажигая света, и дать страху и совести жрать тебя с разных сторон.

Но если пойти прямо, то по пути окажется немало питейных заведений. Прямо и прямо, до речного порта — и до кабака, где можно напиться, подраться и вообще провести вечер так, чтобы забыться. Чтобы отключились дурные мысли, чтобы прошла, наконец, мутная головная боль и отпустило бы душу хоть на миг проклятое ощущение, что жизнь кончена навсегда и безнадёжно. Кэри постояла, кутаясь в пальто, накинутое поверх мундира. Сняла с головы сползающее кепи, сложила его пополам и сунула под клапан на плече пальто. И лёгким, осторожным шагом кошки на охоте пошла прямо и вниз, к знакомой таверне под коротеньким названием «Хо». Там варили прекрасное пиво и жарили рыбу на углях. Половина таверны находилась на плоту и плавно покачивалась на речной волне, что нравилось посетителям, особенно подвыпившим. От предвкушения этого покачивания уже стало немного легче на сердце. Осталось лишь разделаться с совестью — её просто так было не убить.

Когда она уже почти дошла до таверны, откуда-то из темноты вынырнул Мармален. Уличные фонари в порту не горят, свет идёт разве что от окон многочисленных питейных заведений. Но Венделе не требовался свет, чтобы опознать, кому принадлежит долговязый и нескладный силуэт.

— В чём дело, рядовой? — спросила Кэри, внутренне застонав. Похоже, сопляк решил не давать ей прохода ни днём, ни ночью.

— Я с вами, — сказал Лассе.

— Тебе сюда нельзя, — попробовала отбиться Кэри. — Ты слишком юн и…

— Но я…

— Лассен, мне не нужна компания! Я хочу побыть одна, понимаешь?

Мармален вздохнул.

— Понимаю. Завтра — два месяца со дня, как пропал офицер Андерсон… Старший офицер Вендела! Разрешите подождать снаружи?

Вендела с вожделением посмотрела на манящие окна «Хо». Она рассчитывала пробыть там достаточно долго. Авось Лассе устанет ждать и пойдёт домой.

— Можно, — сказала Кэри наконец. — Но что, если на тебя нападут?

— Я выстрелю, вы услышите и придёте на помощь, — произнёс Лассе.

— Хорошо, но тогда не начинай без меня, рядовой, оставь мне парочку негодяев для разборки, — Кэри хлопнула мальчишку по плечу.

Смешной он всё-таки. Охранник… позовёт, если что, на подмогу… смешной и трогательный.

Она поднялась по двум ступенькам в таверну «Хо», отворив дверь изящным пинком. Едва не поскользнулась при этом. Закрывая дверь, обернулась. Лассе прислонился к перилам крыльца. Один столбик перил предупреждающе затрещал. Всё как обычно.

Треск. Кай Уиллерт вздрогнул и огляделся. Никого поблизости. Вендела вошла в дрянную таверну «Хо», и ему надо позвать сюда Десмета. Неизвестно, долго ли она там пробудет. Скорее всего, уйдёт не сразу. Ей, кажется, надо выпить. Её эмоции отдавали шлейф, хотя она и не думала пользоваться магией. Идёт на выгорание. Как свечка.

Уиллерт не раз говорил Десмету — она не совсем то, что ему надо. Она скоро кончится. Но Десмет на ней почему-то зациклился. Возможно, считал, что она знает больше остальных. Но как бы то ни было, Уиллерт изобразил в воздухе несколько крупных, ярких треугольников вершиной вверх и чертой под нею. Знак Ордена Теней. Пусть Десмет выходит на охоту. Всегда есть надежда, что жертва окажется сильнее охотника. Пожалуй, из этих двоих Вендела Каю нравилась немного больше. Во всяком случае, она куда как деликатнее…

Он укрылся в тени. Втянулся в раковину, словно рак-отшельник. Ощутил, что его сдавливает и накрывает, и понял, что снова сумеет освободиться нескоро. Он поспешно отошёл подальше. Нельзя, чтобы его увидели. Подал знак — и этого Десмету должно быть достаточно. Мимо кто-то пробежал, спотыкаясь, и Уиллерту, уходящему в тень, вдруг почудилось странное: словно бегущий держит свою голову в руках. Ему захотелось вернуться на середину улицу и вглядеться в фигуру убегавшего, но носитель начал сопротивляться сильнее. Придётся, видимо, снова уснуть. Некоторое время Уиллерт боролся со своим соседом и выигрывал, но увы.

А тот, странный, который пробежал мимо — он уже скрылся из виду. Наверное, Каю так и не узнать, почудилось ему или нет.

***

Кэри только-только успела дождаться порции горячей жареной рыбы и выпить большую кружку зелёного терпковато-кислого ирнара, как к ней подсели два незнакомца. Вендела хищно повела ноздрями — не придётся ли драться? Не маги ли её незваные соседи по столику?

Таверна почти пустовала — речное судоходство ещё не началось, а сухопутным выпить и перекусить можно и в более приличных местах. Хозяин за прилавком, молодой парень-подавальщик, одетый в штаны и фартук, и вышибала у двери скучали и зевали в этот вечер. Увидев сразу двоих гостей, они заметно оживились — и пива принесли, и сухариков, и заказ приняли на острые куриные крылышки.

Всё так быстро, что Кэри едва успела удивлённо поднять брови и уставиться на незваных соседей по столику. Те устроились так уютно, словно всю жизнь тут сидели. И в ответ стали рассматривать Венделу. Та мысленно сразу же составила список примет обоих — скорее, по привычке, чем по необходимости. Один — лет от тридцати до сорока, лицо узкое, лоб высокий, с небольшими залысинами, глаза тёмные, волосы почти чёрные, довольно длинные, забраны сзади в тонкую косицу. В свете газовой люстры о шести рожках кожа незнакомца казалась нездорово-бледной. Телосложение худощавое, изящные кисти рук, одежда простая. Второй — помоложе, порумяней и поплотнее, лицо круглое, с правильными чертами, глаза голубые или серые, очень широко расставлены. Одет хорошо и дорого — пальто сидит отлично, шёлковое белое кашне небрежно свисает с короткой шеи, пуговицы расстёгнуты, так что виден добротный сюртук и белоснежная сорочка. На задир оба непохожи, для выпивох слишком приличные, оружия при них Кэри не заметила. Кто такие? Магию она ощутила — но ни агрессии, ни угрозы.

— Чем обязана? — вопросила Кэри небрежным тоном.

Старенький двухзарядный пистолет у неё лежал в кобуре. А вот револьвер, как и «парадная» шпага, остались в кабинете, запертыми в шкафу. Кэри почувствовала, как по спине от затылка и до копчика пробежали мурашки. Всё-таки встречать опасность лучше во всеоружии. Лицом к лицу, бесстрашно, как поётся в одной известной песне, не дрогнув сердцем и всё такое… Вот с этим у Кэри всегда имелись некоторые сложности. Страх — причина постоянной работы над собой, неусыпного самоконтроля. То, что постоянно надо преодолевать. Особенно противно, когда чувство это накатывает внезапно. И уже после того, как минует опасность, Кэри испытывала его неприятные последствия: дрожь в коленях, подступающую дурноту, холодный пот на лбу и на теле. Хорошо хоть сейчас дело ограничилось мурашками…

— Извините, эна Вендела, мы забыли представиться, — сказал узколицый как бы в ответ на невысказанный вопрос. — Мы — незарегистрированные маги из ложи Страха.

Вендела притянула к себе кружку и сделала большой глоток ирнара. Изо всех сил изображая спокойствие и даже равнодушие. Съела кусочек запечённой в углях речной форели. Пахла она потрясающе, но вот вкуса Кэри почти не почувствовала.

— Вы молчите, потому что нас двое, а вы одна. Ваш мальчишка не в счёт — он удрал, — сказал узколицый. — Не переживайте, в наши планы не входит вредить вам. Раз мы знаем ваше имя, я представлюсь в ответ. Меня зовут Вильермо Лета, а мой молчаливый друг…

— …Желает остаться молчаливым и безымянным, — добавил круглолицый.

Они были самоуверенны и, возможно, поэтому — вполне благодушно настроены. Кэри прикидывала, какие у неё варианты. Но на ум ничего не приходило — она попросту не понимала, что собираются делать эти двое. Их эмоции читались открыто — и ни агрессии, ни настороженности, ни любого другого негатива там не наблюдалось. А она боялась. Возможно, это потому, что уже попала под их чары.

Специфика магии Светлых — отражать или разделять эмоцию. И любому Светлому магу удобнее работать с позитивными эмоциями, так как всё, что разделяет маг, он пропускает через себя. Именно поэтому Светлым так сложно с магами лож Страха, Боли и в особенности — Смерти. Если пропускаешь энергию через себя, то светлые эмоции успевают подпитать тебя, подбодрить, да и преобразовывать их не надо. Но тёмные, отрицательные эмоции подрывают силы Светлого мага, и он постепенно гибнет или выгорает эмоционально.

Утешением может служить общеизвестный факт, что Тёмный, чью эмоцию разделили, восстанавливает энергию достаточно долго. А если его ведущую эмоцию разделять, разделять и разделять много раз подряд — Тёмный выгорает. На том и стоит система наказания в тюрьмах Светлых магов — Тёмных разделяют до тех пор, пока в них не остается ничего. Они становятся похожими на остывшую золу от костра — серые, тихие, как тени, безвольные, бессмысленные. Долго уже не живут, да и зачем?

Драться с ними, разделять, преображать, пускать обратно заряд их же силы — Кэри практиковала старательно и иногда даже считала себя беспощадной.

Но сейчас перед Венделой сидели два добродушных, улыбчивых человека, благожелательно взиравших на неё, и она чувствовала себя не в своей тарелке. Есть и даже выпивать как-то расхотелось — тем более, каждое её движение оба Тёмных провожали пристальнейшими взглядами.

— Мы хотели предложить обоюдоострое сотрудничество. Союз между ловцами и… и нами. Против магов ложи Смерти, — сказал круглолицый, пожелавший остаться неназванным.

Кэри поперхнулась ирнаром и отставила кружку. Маг дождался, пока она откашляется и продолжил:

— От вас это не потребует больших усилий. А с нашей стороны обещаем отсутствие проблем.

— Как это? — наконец соблаговолила высказаться Кэри. — Вы и есть проблема. Регистрация…

— Мы готовы даже на это, прелестнейшая эна Вендела! — прижав руки к сердцу, сказал Вильермо Лета. — Даже на это! Правда, есть господа, которые пожелают остаться в тени, но показатели по поимке и регистрации Тёмных магов мы вам в этом году улучшим! Только, разумеется, это будет поимка магов ложи Смерти и регистрация… хм, хм, других людей!

— Заманчивое предложение, — Кэри придвинула к себе миску с рыбой поближе и принялась за еду уже всерьёз. Пусть подождут, пока она поест!

К счастью, Тёмным тоже принесли еду и выпивку и они перестали столь пристально отслеживать каждое её движение.

Напряжение немного спало, и Кэри даже улыбнулась. Эти двое, пожалуй, ещё не самая плохая компания — не воняют, одеты хорошо, ведут себя прилично, вежливы и не стараются с первых же секунд встречи залепить в неё каким-нибудь жутким проклятием.

Но тут же и упрекнула сама себя. Разве можно идти на сделки с Тёмными? Любые, даже самые выгодные?

— А чем вам так не угодили маги ложи Смерти? — спросила Кэри, доев рыбу и вытерев пальцы о салфетку. Дешёвая ткань противно скрипнула по коже. — Вроде бы вы, Тёмные, должны держаться друг друга.

— Мы скажем, — ответил круглолицый. — Когда вы согласитесь.

— Драгоценнейшая, милейшая эна Вендела! Вы нас поймите, — прижав правую руку к груди, добавил Вильермо. — Это же негодяи, форменные негодяи! Вот уже чуть ли не месяц, как они готовят какую-то гадость! Причём гадость жестокую и опасную. Боюсь, что всем, кто не с ними, грозит опасность. Даже незарегистрированным Тёмным, — и Вильермо Лета поклонился, не вставая со скамьи.

— Даже? — не удержалась Вендела. — А откуда вы всё это узнали? Кто вам сказал про гадость и про ложу Смерти? Или вы просто решили нашими руками убрать своих неприятелей?

— Вы нам не верите, прекраснейшая эна Вендела, — с явным огорчением сказал Вильермо. — Хорошо. Мы дадим вам подумать. Только прошу вас, умоляю: уничтожьте тело некроманта, которое вы привезли сегодня. Лучше всего — сожгите, а пепел пустите по ветру!

И он грациозно показал руками, как лучше развеять пепел. У него были потрясающе красивые руки. Кэри даже как-то застеснялась собственных — с короткими квадратными ногтями и широкими мозолистыми ладонями.

— А если я откажусь сотрудничать? — спросила Кэри. — Разве вы сможете что-нибудь сделать?

Тёмные маги переглянулись и вмиг перестали быть милыми и вежливыми.

— Конечно, не можем, — сказал Вильермо Лета, переставая дурачиться. — Но разве вы не хотите получить контроль над ложей Смерти?

— Но какой ценой? Ценой вступления в сговор с вами! — Кэри не удержалась и поморщилась.

— А вы пока не спешите, вы подумайте, эна Вендела. День, два дня… сколько вам надо подумать? У нас не так уж много времени, поверьте, но мы согласны подождать!

— Не собираюсь я думать, — буркнула она и встала из-за стола. Положила рядом с тарелкой желтую купюру и направилась к двери.

— Я прекрасно понимаю вас, — сказал вдогонку Вильермо Лета, — вы потеряли близкого человека, милейшая эна Вендела.

Кэри приостановилась, но не обернулась.

— И вы полагаете, что за вашу потерю должны платить все Тёмные? Мы не согласны. У меня, к примеру, ловцы соседнего участка арестовали беременную жену, и она умерла от родовой горячки в лазарете Тартуты. И ребёнок скончался тоже. Но я ведь не виню в этом ни лично вас, ни кого-либо из вашего участка.

Вендела посмотрела на Тёмных магов через плечо, но увидела их очень смутно. Перед глазами всё поплыло, в ушах нарастал звон — последствия эмоционального напряжения.

— А у моего коллеги убили младшего брата — случайно, при облаве. Это были не Светлые маги, а всего лишь патрульные из третьего правобережного Сольмейи, из вашего очаровательного городка. И он также не собирается предъявлять вам лично счёт за чужую ошибку. Понимаете, у каждого — Светлого или Тёмного — мага есть такой счёт. Вопрос лишь в том, милая эна Вендела, почему вы хотите записать в свой именно нас? Ведь мы не причинили вам вреда.

— Я вас услышала, — сдавленным голосом сказала Кэри. — Ясных вам снов. Вы будете арестованы, если попадёте под мою облаву. А я её вам устрою.

И она продолжила путь к выходу — показавшийся бесконечно длинным.

— Мы скажем вам, кто убил вашего жениха Сэнди Андерсона! — сказал ей вслед круглолицый. Его голос звучал ниже и грубее, чему Леты. Может быть, поэтому Кэри замерла. Но и на этот раз не обернулась и не посмотрела на врагов. — И где искать убийцу!

— Я найду сама, — ответила она. И вышла, хлопнув дверью.

Мармалена и в самом деле возле крыльца не оказалось.