В клетке у зверя

26. ♂

Вадим

Тоха в своем амплуа.

— В своем доме я никого не убиваю, если ты забыл, — цежу сквозь зубы. — И сам решаю, кому жить, а кому нет. Ты сейчас на моей территории. С чем пожаловал?

Тоха набирает в грудь воздуха. Кивает коротко и порывисто. Вперивает в меня яростный взгляд.

— Ща я тебе скажу, с чем пожаловал! — его голос рычит агрессией. — Твоя шавка слила полиции мою поставку. Партию вчера накрыли.

Это действительно неприятно, но Валерия вряд ли знала об этом, да и полковник не за Тохой охотится, а за мной.

— Твой след есть? — спрашиваю сдержанно, хотя у самого внутри поднимается волна яда на брата.

Меня задолбали его противозаконные авантюры, из которых регулярно пытается его вытаскивать. И вот сейчас снова шмонит жареным Тохой.

— Нет, конечно! Накрыли рано. Не успело доехать даже до первого склада, — более тихо отвечает брат.

— Ты понимаешь, о чем речь? — спрашиваю у Валерии.

Она активно качает головой. Побледнела до бумажной белизны. Бляха. Мне не нравится, что Тоха её пугает. Но он её подозревает, у него с доверием в разы хуже, чем у меня, а я, к слову, считаю себя параноиком.

— Что ты вчера сказала полковнику? — добавляю нажима в голосе, чтобы Тоха услышал. Сам-то я и так знаю, что. Валерия не стала бы признаваться, что я её спалил. Слишком боится, а полковник слишком крепко держит её за горло, чтобы она стала рисковать.

Валерия едва не с заиканиями пересказывает их разговор. Выходит, полковник любит жену и чтит память о ней, но они развелись, и оттого рана ещё болезненнее. Да насрать, насколько болезненная рана. Избивать девчонку, которая раза в два меньше тебя весит — полный зашквар.

— Он про мои поставки вообще не спрашивает, что ли? — изумляется Тоха. — Нахуй ты ему сдалась тогда?

— У него спросите! — огрызается Валерия.

— Тебе представится возможность лично спросить его, Тох, — добавляю я многозначительно. Валерия мне вроде никто, но ощущение неправильности от травм, которые он ей нанес, заставляет кровь вскипать в жилах. — Если это все, дай нам покататься.

— Это не все, Вадим, — ворчит Тоха. — Товар накрыли, партия была под заказ. Мне надо отдать бабло, иначе… сам понимаешь. Это даги.

Вздыхаю. Нет, я не обеднею дать брату десяток миллионов, хотя сейчас у него дела помельче. Но меня бесит сам факт, что он лажает, а покрывать его приходится мне, хотя я давно понял, что работать надо в легальном поле.

— Подожди в кабинете, — приказываю строго. Когда он уходит, обращаюсь к Валерии: — Готова кататься?

Она все ещё бледная и качает головой. Но вслух не отказывается.

— Тогда поехали, — добавляю и дергаю Алмаза за узду.

Я купил их с Агатой уже обученными понимать направление без мундштука. Я за гуманное обращение с лошадьми и заводчиков выбирал таких же. Ох и дорого мне встали эти лошадки из-за эксклюзивности фермы, на которой их «произвели».

Валерия следует моему примеру и вскоре догоняет меня. Агата отлично её слушается, хотя она у нас девочка привередливая. Они оба. Алмаз тоже тот ещё придира, но он возит только меня, а меня он знает и принимает.

— В конце недели, в пятницу, встретишься с Трифоновым, — произношу с твердой интонацией, показывая, что решение обжалованию не подлежит. — Привезешь ему подарок.

Взгляд Валерии становится затравленным.

— Что ещё? — рычу. Злит уже.

— Я… Мне страшно с ним встречаться, — выговаривает Валерия одеревенело. — Что он снова меня ударит.

Могу её понять. Не подумал об этом.

— Встретишься в кафе. Под присмотром моего человека, — отрезаю и смотрю на реакцию. Ничего не меняется. Валерию от упоминания Трифонова почти трясет. — Потерпишь, не сломаешься.

Наконец кивает. Ещё какое-то время катаемся по манежу. Молчим. Не понимаю, о чем с ней говорить. Не то чтобы она мне совсем неинтересна, как человек. Просто из-за того, с чего все началось, она не может воспринимать меня как обычного мужчину. Я для неё такой же тиран, как Трифонов. Если не хуже. Наверное, это не изменится, но роль любовницы ей выполнять придется. Я не откажусь от её тела и плевать мне, что она там чувствует.

Заканчиваю кататься, велю Валерии расседлать лошадей, а сам отправляюсь в дом. Поговорить с Тохой.

— Ты греешь змею за пазухой, брат! — укоризненно цедит он, когда мы заканчиваем про деньги. — Валить её надо, как только узнаешь, что надо тому упырю.

— Я сам решу, что с ней делать, — слышу в своем голосе раздражение. — Ты лучше за своими делами присматривай. И своих ребят проверь. Партию твою точно не Валерия слила.

— Ты ещё помянешь мое слово! — Тоха резко поднимается и направляется к двери. — Но я все сказал. Умываю руки.

Следом за ним я вызываю к себе Виктора.

— Наша птичка сказала мне, что Трифонов её подставил, — произношу задумчиво, когда Виктор усаживается напротив меня в кресло для посетителя. — Пробей, что там с уголовным делом. И, наверное, надо наведаться к руководству той клиники, где работала Валерия. Мало ли записи с камер сохранились.

— Ты уверен, что тебе это надо, Вадим? — проникновенно спрашивает Виктор. Он мало говорит. Но если говорит, то всегда по делу. — Чего тебе не хватает? Она ж малолетка ещё. Четырнадцать лет разница.

— Ещё один, кому охота подумать за меня, — зло улыбаюсь. — Вить, сделай что прошу. Для тебя это ничего не стоит. Я бы понял, если бы ей Трифонов квартиру пообещал. Или машину подарил. Тогда без вопросов списал бы девку в утиль. Меня настораживает другое. Если этот гад сфабриковал улики, чтобы её ко мне подослать, какой же у него зуб на меня.

— И чего будешь делать, когда выяснишь? — Виктор трет лоб. — Ты же понимаешь, что он полицейский. Считай, неприкосновенный.

— Посмотрим, кто за всем стоит, — упорно стою на своем. — Давай, потряси деревце, Вить.

Виктор уходит, а я собираюсь по делам. Свободное утро закончилось, и нужно браться за работу.