В клетке у зверя

66. ♀

Валерия

Темно-вишневый Порш Кайен останавливается у дома, и из него выходит стройная женщина с приятными чертами лица и очень ухоженными волосами. На ней дорогое длинное платье роскошного оливкового цвета. В глазах читается уверенность. Я понимаю, кто это, ещё до того, как Амелия тихо произносит:

— Мама.

Женщина оглядывается и находит нас взглядом. Смотрит на Амелию, расплывается в улыбке и раскрывает объятия. Амелия тут же срывается к ней, будто забыв обо всем на свете, и обнимает с такой радостью, что мне становится тепло от этой картины.

— Привет, дочка, — говорит женщина, поглаживая Амелию по голове. — Ты скучала?

— Конечно, скучала, мама, — отвечает Амелия, а потом отстраняется и кивает в мою сторону. — Познакомься, это Лера!

Женщина переводит взгляд на меня, её улыбка становится шире, но в глазах появляется оценивающий блеск.

Тоже подхожу. Странно встречаться лицом к лицу с женой мужчины, который с тобой спит. Амелия сказала, что у них брак по расчету, но женскую ревность ведь никто не отменял?

После вчерашнего я уже не могу сказать, что сама не выбирала роль любовницы. Но от мыслей о Вадиме у меня что-то щемит за грудиной, он стал мне дорог и ценен, так что… Я ровно смотрю на Ханну, готовая отстаивать свое право быть рядом с её фиктивным мужем.

— Валерия, я о вас наслышана, — добродушно улыбается Ханна. — Я рада, что Вадим нашел женщину по душе.

Не показываю вида, что удивляюсь, и приглашаю гостью в дом. Внутри, у входа, нас встречает Света, которая, увидев Ханну, сразу густо краснеет. Видимо, её смущает сама ситуация: жена и любовница Вадима оказались под одной крышей.

Я провожаю Ханну к диванчикам по центру гостиной, предлагаю присесть. Амелия светится от счастья, а Ханна с достоинством принимает мое предложение.

— Чай, кофе? Может, воды? — спрашиваю доброжелательно.

— Кофе, пожалуйста, — отвечает Ханна с лёгкой улыбкой.

— И мне тоже, — добавляет Амелия, устроившись рядом с матерью.

Мне не приходится повторять, Света уясняет суть заказа и отправляется выполнять. Вскоре выносит поднос с напитками в гостиную и ставит его на журнальный столик.

— Спасибо, — Ханна берёт чашку, делает небольшой глоток и чуть прикрывает глаза, наслаждаясь вкусом, а потом продолжает спокойным ровным тоном: — Валерия, я не знала, какая вы из себя, но была уверена, что вам тут самое место. А теперь, повидавшись с вами, рада, что Вадим нашёл кого-то, кто действительно ему важен.

Её слова звучат искренне, но я всё равно чувствую себя неловко.

— Я… благодарна вам за поддержку, — отвечаю тихо, не зная, как ещё реагировать. — Только… вы уж простите. Но странно, не находите, желать мне счастья со своим мужем?

Не знаю, зачем это говорю. Видимо, чтобы удостовериться, что со стороны Ханны у меня не будет проблем. Она улыбается, и её взгляд становится теплее.

— Наш брак был политическим ходом. Фикцией, — признаётся она. — Миле было пять, когда погиб мой муж-поляк, её биологический папа. Мой отец попал в неприятности. Он был бизнесменом, но, видимо, не совсем честным. Его обвинили в финансовых махинациях. Он знал, что ему грозит тюрьма, и попросил помощи у знакомых из России. Так меня и выдали замуж за Вадима, чтобы мы с Амелией легализовались здесь и точно не попали в переплет в Польше.

Она смотрит на меня, будто оценивая мою реакцию, и, не дождавшись возражений, продолжает:

— Вадим очень хороший человек. Он все наши сколько… лет тринадцать, может, чуть больше, заботился о нас, — продолжает Ханна. — Купил мне дом в Петергофе, оплачивал все счета, охрану, прислугу. Он из тех, кто держит слово, которое дал.

Её голос становится теплее, но в нём слышится лёгкая грусть.

— Я никогда не любила Вадима, а он никогда не любил меня, но всегда относился к нам с уважением и Амелию растил как свою, — она одаривает дочь укоризненным взглядом. — Несмотря на то, сколько проблем она ему доставляла.

Амелия в ответ на это закатывает глаза.

— Я пересмотрела свои ценности, — бурчит недовольно и скрещивает руки на груди. — Взялась за ум, мам.

— Так между вами… никогда?.. — не могу удержаться от пикантного вопроса.

Ханна качает головой.

— Никогда. Между нами не было отношений в привычном смысле. Мы практически и не жили вместе. Наше с дочкой присутствие в доме раздражало Вадима, и он очень быстро отселил нас в собственный дом, — искренне говорит она. — Но надо отдать ему должное, сделал всё, чтобы мы с Амелией ни в чем не нуждались.

Внутри растекается волна обволакивающего тепла. Я не разрушала семью. Я знала это и раньше, но одно дело знать заочно, а другое — услышать от участницы этой истории.

— А сейчас, когда Амелии почти восемнадцать, — добавляет она, — мы договорились, что развод будет оформлен сразу, как она станет совершеннолетней. Разведемся без суда, достаточно заявлений с обеих сторон. Свое я уже подала. Я не держу зла, Лера, и хочу, чтобы Вадим был счастлив. С тобой.

Я молчу, обдумывая её слова, а Ханна берёт мою руку и смотрит мне в глаза.

— Он счастлив с тобой. Это заметно. Он стал другим, когда ты появилась, Лера. Береги его, — говорит Ханна так искренне, что мне становится чуть теплее на душе.

В этот момент с улицы слышится, что у дома остановился ещё один автомобиль. Входная дверь открывается, и в гостиную заходит Вадим. Его взгляд мгновенно становится суровым, как только он видит Ханну.

— Я просил тебя не приезжать, — произносит он холодно и без приветствия, испепеляет её недобрым взглядом.

— Прости, Вадим. Я просто хотела увидеть Амелию, — отвечает Ханна спокойно, в её голосе нет вызова, только лёгкое сожаление. — Соскучилась. Домашний арест уже можно и отменить.

— Ханна… — рычит Вадим. — Меня сердит не столько ваша встреча с Амелией. Я же просил, чтобы ты дождалась, когда я представлю тебя Лере. Сам. — Он переводит смягченный взгляд на меня и ласково спрашивает: — Ханна не огорчила тебя?

Я подхожу и касаюсь его руки.

— Всё в порядке, Вадим, — говорю тихо. — Мы просто поговорили. Ханна пожелала нам счастья.

Он смотрит на меня, напряжение в его взгляде ослабевает, и он медленно выдыхает.

— Хорошо, — произносит он, но в голосе всё ещё чувствуется недовольство. — Ханна, уезжай, пожалуйста. Тебя тут не должно быть ещё неделю. Явишься на день рождения Амелии.

Я округляю глаза и смотрю то на Вадима, то на Амелию. Она всплескивает руками, будто её отец сейчас раскрыл главный секрет. Она поворачивается ко мне и спрашивает прямо:

— Лера, ты придёшь на мой день рождения?

— Конечно, она придёт! — с долей возмущения вместо меня отвечает Вадим. — Твой день рождения пройдет тут. Где ещё Лере быть?

В этот момент от стены отлипает Павел, один из моих охранников.

— Вадим Сергеевич, Валерия Дмитриевна, — произносит он, держа телефон в руке. — Только что позвонили из больницы. С Людмилой Сергеевной можно повидаться.

Мир мгновенно затихает, все мои мысли возвращаются к маме. Вадим подходит и берёт меня за руку.

— Меня с собой возьмешь? — мягко спрашивает он. — Хочу быть свидетелем вашего воссоединения.