В клетке у зверя

65. ♀

Валерия

Его лицо озаряется мягкой, почти благодарной улыбкой.

— Будь по-твоему, малыш, — хрипло рокочет Вадим и чуть подается вперед.

Когда он входит, это не резкое движение, а почти ритуальное. Медленно, плавно, миллиметр за миллиметром, будто он хочет почувствовать и запомнить каждую секунду.

А я замираю, почти не дыша. В последний момент мозг все-таки восстановил в памяти то, как это происходило раньше, и заставил тело напрячься до кончиков волос. Однако я не испытываю того, что было в первые два раза. Мне не больно! Есть чувство заполненности и растяжения, но это приятные чувства. Желание, которое на время стихло после прошлого огразма, взвивается внизу живота огненным драконом, опаляет чувствительную кожу, заставляет задрожать.

— М-м-м, — мычу что-то нечленораздельное, и Вадим воспринимает это как одобрение.

Начинает двигаться. Тоже очень медленно и плавно, давая привыкнуть, давая насладиться первыми нежными толчками. Его ладонь блуждает по груди, цепляя пальцами напряженные соски, это тоже подогревает мое и так льющееся через край возбуждение.

Я закрываю глаза, сосредотачиваясь на самом главном. Остаются только руки Вадима, его ритм, его дыхание рядом с моим ухом. Мысли выветриваются, с каждым толчком я все больше растворяюсь в улетных ощущениях от процесса.

В животе разливается тепло, заполняя каждую клетку. Вадим двигается плавно, проникая глубоко, но совершенно небольно, каждый толчок отзывается в теле волной наслаждения.

— Ах… — даже не пытаюсь скрыть рвущиеся наружу стоны. Мне безумно кайфово. Это чистый улет.

Вадим набирает темп, толчки становятся резче, немного грубее, но остаются такими же проникновенно-страстными. И в какой-то момент я взрываюсь, глубоко впившись ногтями в могучие плечи Вадима. Внутри все сокращается и пульсирует, а по телу волнами пробегают судороги. Это было что-то умопомрачительное.

Вадим замедляется и выходит. Наклоняется, зарывается лицом мне в волосы у уха. Нюхает шею. Горячее дыхание лижет кожу. Я тяжело дышу, снова как после кросса, и глаза от усталости не открываются.

— Потрясающая девушка, — шепчет Вадим и ложится рядом, гладит меня по волосам.

Мое сознание неуклонно погружается в сон, это необратимый процесс, и сил противостоять этому у меня нет. Где-то на задворках скребется мысль, что Вадим так и не кончил, но за незначительностью просто тонет в волнах эндорфинов, которые до краев заполняют уставший мозг.

Я просыпаюсь в своей спальне. Немного странно, если учесть, что я точно помню — сексом мы занимались у Вадима.

От воспоминаний о ночи внизу живота приятно тянет. Я с удовольствием потягиваюсь и замечаю, что на мне пижама с длинным рукавом. А Вадима в комнате нет.

Стоит спустить ноги с кровати, дверь открывается. Вспомнишь солнце — вот и лучик. Вадим входит в комнату с подносом, на котором стоит кружка с поднимающимся паром и тарелочка с несколькими тостами.

— Завтрак в постель, — произносит он с улыбкой. — Как ты себя чувствуешь?

Вроде доброжелательный тон, но ощущение волнения в голосе присутствует.

— После вчерашнего или вообще? — переспрашиваю, когда он ставит поднос мне на бедра. От кофе пахнет очумительно, сразу вдыхает в тело бодрость.

— И так, и так. — В тоне Вадима явно звучит нервозность, хоть он и пытается это скрыть.

— Хорошо во всех смыслах, Вадим, — улыбаюсь и откусываю кусочек поджаристого румяного хлеба. — После вчерашнего — это было приятно. А вообще — я наконец-то выспалась и отдохнула. И ещё. Откуда это?

Показываю ему на рукав пижамы.

— Я подумал, что тебе будет уютнее утром встретить меня одетой, — немного виновато говорит Вадим. — На всякий случай, чтобы избежать неудобства. Как, например, и то, что я перенес тебя в твою спальню. Я хочу, чтобы ты сама решила, когда захочешь разделить со мной постель.

Киваю. Я точно больше не встречу принуждения с его стороны. Вадим предусмотрел мои возражения и сделал все максимально экологично для меня.

— Спасибо, — только и могу ответить.

Мне приятна забота Вадима. Обо мне так в жизни никто не заботился — предусматривая все возможные ситуации.

— Прости, я всего на пару минут зашел, — добавляет Вадим. — Надо бежать. У меня куча дел, которые надо делать срочно, которые я отодвинул на время, пока тебе угрожала опасность. А ты постарайся отдохнуть и не волноваться лишний раз. Твоя новая охрана — Павел и Дмитрий. Они отвезут тебя к маме, как только позвонят, что можно её повидать. Не скучай, малыш. Я вернусь сегодня вечером.

— Хорошо, — соглашаюсь. — Спасибо ещё раз, Вадим.

Доев завтрак, я принимаю душ, одеваюсь в нормальную одежду — выбираю просторные брюки с накладными карманами и трикотажный лонгислив — и спускаюсь на первый этаж.

Амелия вскакивает с дивана в гостиной и с криками радости несется ко мне. Вот уж не думала, что она так соскучится. Вместе с ней с дивана около стены поднимаются молчаливые охранники в костюмах. Мы вместе выходим из дома и гуляем по участку. Шкафы с антресолями следуют за нами на расстоянии десяти метров.

— И зачем они за нами ходят? — в какой-то момент я высказываю свое удивление Амелии — Тут же все и так охраняется…

— У них приказ, а приказы надо выполнять, — серьезно отвечает она. — Папа им платит хорошие деньги, чтобы они тебя от пули закрыли в случае чего.

Ну, наверное, так правильно. Не мне судить. Но это и не плохо. Раз у них распоряжение отвезти меня в больницу, как только будет можно, значит, они и его выполнят с такой же собачьей преданностью.

Мы продолжаем гулять. Амелия упорно расспрашивает меня о работе ветеринара и о том, как им стать. Я честно ей рассказываю, и она ловит каждое слово.

— Ты что, ветеринаром удумала стать? — спрашиваю, не устав наконец от этого допроса.

— Мне восемнадцать вот-вот исполнится, а я после школы так никуда и не поступила. Но папа устроит, мне только надо выбрать, — тараторит она. — Я на тебя посмотрела и поняла, что это круто — лечить животных! Вообще ты спасаешь жизни, это просто бомба. Я тоже захотела заниматься чем-то полезным. Для врача я людей недолюбливаю. А вот животных люблю. И я до сих пор помню, как ты меня выгородила перед отцом, когда Агата заболела. Не представляю, что бы он со мной сделал, если бы не вступилась.

— Да ничего бы не сделал, — машу рукой. — Вадим не злой человек.

— Не скажи… — Амелия качает головой, а потом поворачивается на звук открывающихся ворот. — О-оу…

Последнее говорит с таким видом, будто нам всем тут смерть пришла. На участок въезжает темно-вишневый Порш Кайен. Тоха бы точно на такой машине не приехал. Вадим тоже предпочитает черный. Тогда… Догадка пронзает и меня длинной ледяной иглой сквозь весь позвоночник. Но что уж. Однажды это должно было случиться.