В клетке у зверя

54. ♀

Валерия

Моя дверь распахивается как раз в тот момент, когда на Вадима обрушивается сокрушительный удар прикладом сквозь боковое стекло.

— Вадим! — кричу я, осознавая, что осталась одна против мужчины с автоматом.

Рядом с лицом вдруг поблескивает нож, ремень безопасности с треском расходится, и грубая рука рывком за куртку выгребает меня из машины. От ужаса я не чувствую ног и чуть не падаю, но тут подходит второй мужчина и подхватывает меня под вторую руку. Они волокут меня к целому внедорожнику впереди. Задняя дверь уже открыта, около неё стоит ещё один мужчина в маске. Меня забрасывают в салон, а потом с обеих сторон садятся громилы в масках. Я зажата между ними. Никакой возможности вырваться.

Оба снимают маски. Под ними незнакомые лица. Но факт — они не будут меня отпускать.

— Телефон! — приказывает тот, который справа. У него узкое лицо, впалые щеки, непропорционально густые брови и глубоко посаженные глаза. Вообще напоминает мертвеца.

Качаю головой. Он остался в сумочке, которая валяется на заднем сиденье внедорожника Вадима. Один принимаются грубо хлопать меня по карманам куртки, а второй сально оглаживает попу, проверяя нет ли в джинсах телефона. Убеждаются, что нет.

— Тихо сиди, и останешься цела, — рычит левый. У него густые волосы и шрам на щеке в виде треугольника.

За руль следом садится третий, тоже снимает маску и газует, срывая машину с места.

Они уверены, что я не создам проблем, поэтому на меня даже наручники не надевают. И не скрывают, куда мы едем. В лобовое стекло я вижу дорогу и указатели. Мы съезжаем с трассы под знак Кислово. И что мне это даст? Ничего.

Машина петляет по лесной дороге и выезжает к высокому забору за которым виднеется обветшалый деревянный особнячок на два этажа. Старинные резные наличники и конек отсылают к началу века. Из трубы идет дым.

Ворота пропускают машину на территорию и сразу закрываются. Машина подъезжает вплотную к терему, водитель глушит мотор. Меня снова грубо выволакивают на улицу. Это делает тот, который сидел слева, Треугольник. А Мертвец просто идет рядом. Из дома выходит плотный мужчина лет пятидесяти, с серебристой щетиной и сединой на отросших волосах. На нем свитер и стеганый желет-пуховик. Смахивает на егеря, только духового ружья не хватает за плечом.

Он оценивающим взглядом смотрит на меня, потом пропускает конвой внутрь дома.

— Девку сразу в подвал, — доносится со спины. У него низкий голос с легкой даже приятной хрипотцой.

Я в таком трансе, что ноги едва слушаются. Если Вадим и остался жив, он ни за что меня тут не найдет. Какое-то Кислово, а от самого населенного пункта ещё несколько километров в лес. В настоящий, блин, лес. Это не скверик, тут вокруг везде чаща. И телефона у меня нет.

В подвале оказывается одно большое помещение, разделенное перегородкой с арочным проходом. Под потолком яркие люминесцентные лампы. В одной части котельное оборудование и стиральные агрегаты, во второй — грязный матрас у бетонной стены, ведро-туалет и скоба в полу, от которой тянется толстая цепь.

Треугольник швыряет меня на матрас и перебирает цепь, пока не добирается до кожаной манжеты.

— Ногу давай! — грубо приказывает мне и раскрывает черные челюсти с ремешками.

Странно, её же снять в два счета… Не сопротивляюсь. Они наверняка ударят, чтобы заставить подчиниться. Мужик надевает манжету мне на лодыжку прямо поверх джинсов и… я понимаю, почему эту манжету не снять — она застегивается на скобу, на которую потом вешается навесной замок с цифровым шифром. Заковав меня, оба конвоира уходят наверх.

Это конец. Я попала туда, где умеют держать заложников, и это поставлено на поток.

Я отползаю к стене и вжимаюсь в холодный бетон спиной. Подбираю ноги. Обхватываю колени. Тут холодно. Замираю без движений. Мне настолько жутко, что даже не хочется плакать. В теле дрожь, и не понять, от холода или от нервов.

Проходит сколько-то времени. Меня никто не трогает, в доме стоит тишина, слегка разбавляемая тихим бубнением сверху. Слов не разобрать. А потом в подвал все же кто-то спускается. Тяжелые шаги отражаются от стен, нагнетают жути. И вскоре в арочном проходе показывается Седой. Подходит ко мне медленной походкой кота, загнавшего мышь в угол. Встает напротив матраса и нависает надо мной.

— Вот ты и попалась, Лера, — произносит, катая мое имя на языке

Он плотоядно улыбается. Пугает до дрожи. Рассматривает мое лицо, нигде не задерживая взгляд, а потом вдруг рывком за волосы поднимает меня и бьет по лицу. Я даже среагировать не успеваю. Только зажмуриваюсь и хватаюсь за кулак, держащий клок моих волос. Он невероятно быстро меня ударил… Как будто исподтишка. Боль растекается по щеке, залезает на скулу и мажет по нижней губе. По подбородку бежит тонкая теплая струйка.

— Привет тебе от Олега. Помнишь такого? — Седой отталкивает меня, и я падаю обратно на матрас.

Вытираю ладонью кровь. Страх внутри трансформируется в ярость, но я знаю, что ничего не противопоставлю этой громаде. Поэтому вкладываю всю свою ненависть во взгляд.

— Олег попросил поквитаться с вами обоими, с тобой и Волжским, — произносит Седой. — Я мог бы просто убить вас обоих и закрыть вопрос. Но Волжский слишком ценная птица, которую жалко просто прикончить. Как думаешь, сколько он за тебя выложит?

Усмехаюсь внешне. А сердце заходится в истерике. Теперь понятно, за что они меня убьют. Но я вообще не верю, что Волжский способен поступиться хоть чем-то из своих активов, чтобы заплатить выкуп.

— Нисколько, — голос шипит, адреналина в крови столько, что едва ли из ушей не течет. — Я для него — аксессуар. Не больше. У него есть жена и Ольга. Вы взяли не ту, чтобы заставить Вадима раскошелиться.

— Вот это мы сейчас и узнаем, — Седой поднимает телефон и делает снимок, наведя камеру на меня. — Это, чтобы показать ему фото «до».

— Чего? — изо всех сил не пускаю дрожь в голос.

— А эту часть я оставлю на десерт, — склабится Седой. — Пусть будет тебе сюрпризом!