В клетке у зверя

45. ♂

Привет, прекрасные! С последним месяцем осени! Внеочередная глава в подарок) С вами Анна)

________________

Вадим

— Мы до тебя дозвониться не могли, — кудахчет старушечий голос из телефона.

— Я знаю, что не могли, — нетерпеливо, хотя и стараясь выдерживать благожелательный тон, произносит Лера. — Мама… — она трет лоб, нервничает. — Мама не отвечает. Вы знаете, что с ней?

— Так я ж потому и звонила, милочка моя, — доносится из трубки укоризненно. — Мама твоя в больнице. У неё опухоль обнаружили.

Спокойно так говорит. Интересно, все старики так безучастны, потому что знают, что доживают свои годы?

Лера бледнеет до белого. Сжимается. Трет переносицу и придавливает пальцами уголки глаз. Шумно втягивает носом воздух.

— А вы… знаете, в какой она больнице? — спрашивает, едва сдерживая слезы.

— У нас тут одна больница, Лер, — отвечает трубка. — Ты бы приехала. Маме твоей операция требуется.

В голосе этой старухи столько укора, что даже мне удавиться хочется. Вот что за тварь? Зачем так на психику-то давить?

Выхватываю телефон и отрубаю звонок. Лера вскидывает на меня полные слез глаза, замирает на мгновение, а потом вскакивает и с криком: «Отдайте!» со всей силы толкает меня в плечо. Закономерно теряет равновесие, перевесившись через подлокотник. Падает на меня. Обхватываю её двумя руками и крепко прижимаю к себе.

Она исступленно пытается вырваться, но я держу крепко. У неё истерика, и я её не виню. Она потом спасибо скажет, а сейчас надо просто её успокоить.

— Отдайте телефон… — сквозь рыдания скулит Лера и слабо постукивает меня кулачком по груди. — Надо узнать… в какой больнице… мама!

— Ты уже все узнала, — тихо говорю ей на ушко.

— Мне надо поговорить с тетей Зиной… — она безутешна.

— Не надо с ней говорить, — парирую так же невозмутимо.

Попытки вырваться слабеют и через несколько минут Лера, обессилев, просто лежит, свернувшись клубочком у меня на коленях, положив голову на плечо. Горько всхлипывает.

— Я хочу к маме — произносит жалобно.

— Я знаю, — киваю, хотя она и не видит. — Сейчас хочешь поехать?

Валерия упирается мне в грудь и отстраняется, недоверчиво заглядывает в глаза. Щеки мокрые от слез, веки припухли. Больно такой её видеть.

— Издеваетесь? — спрашивает она с подозрением.

— Ни в коем случае, — отвечаю на полном серьезе. — Иди в свою комнату и собери вещи, которые могут тебе понадобиться в поездке.

Валерия не верит. Ошалело качает головой.

— Выпей сейчас, — протягиваю-таки ей бокал с виски. — Отпустит. И иди собери вещи. Выдвигаемся через пятнадцать минут.

Валерия снова не двигается, только глаза округляет.

— Вы поедете со мной?

— А что такого? — пожимаю плечами. — Быстро пей.

Она подчиняется, но скорее как робот. Плохо соображает. Морщится от виски. Не её напиток, похоже. Но градус ей сейчас жизненно необходим. Когда она отставляет пустой бокал на стол, отправляю её собирать сумку, а сам вызываю Виктора.

— Я уеду на неопределенный срок, — произношу по-деловому. — Позаботься об Амелии. И… как продвигается поиск крысы у Тохи?

— Пробиваю пока, — отвечает Виктор. — Медленно, потому что ребята умеют шифроваться. У него много серых лошадок.

— Как найдешь, посади под замок. Приеду — добьюсь признания и Тохе покажу, чтобы на Леру думать не смел, — добавляю и тру переносицу. Мама Леры не идет из головы. — А ещё… найди поставщика медицинского оборудования для дома и посмотри рынок сиделок.

— Вадим, — Виктор втыкает в меня тяжелый взгляд. — Ты уверен, что тебе оно надо?

Произносит вопрос с расстановкой, точно пытаясь меня предостеречь. Он не знает наверняка, но догадывается, к чему идет. А я не понимаю, зачем мне перевозить маму Леры сюда, зачем селить в своем доме, зачем искать ей сиделку, но уверен, что это правильно. Что мне необходимо это сделать.

— Надо, — отвечаю прямо. — По сути, я делаю то же самое, что и для Даши Трифоновой. Помогаю там, где могу. Восстанавливаю справедливость.

Виктор кивает с понимающим видом, хотя, думаю, он хотел бы фыркнуть, мол, блажь это все. А я кристально четко осознаю, откуда ноги растут. Но это откровение я, пожалуй, придержу. О той части моей истории мало кто знает. Точнее, не знает почти никто.

— Все, время не ждет, — поднимаюсь из-за стола. — Нам предстоит длинная дорога.

Мы с Виктором выходим в гостиную, и я вижу, как Амелия обнимает Леру, сочувственно похлопывая по спине. Света застыла в дверях в столовую и сокрушенно смотрит на эту картинку. Удивительная Лера. Проняла же чем-то Амелию, что та вон даже зубы спрятала!

Я подхожу и обнимаю Леру за плечи. Она поднимает на меня заплаканный взгляд и ничего не говорит, но я чувствую, что она благодарна. И с одной стороны мне приятно, а с другой, душу гложет чувство вины. Она ведь просила позвонить раньше. А я не давал. И хотя знание ничего бы не изменило, мне все равно не по себе.

Тим уже подогнал машину к дому. Я помогаю Лере забраться в салон и вручаю ей телефон, который она оставила у меня в кабинете.

— Больше я не буду его забирать, — добавляю бархатисто.

Лера с удивлением смотрит на меня, а потом кивает и благодарит. Благодарит за простое действие. Становится гадко от себя. Что я за изверг, который довел девушку до того, что она благодарит меня за нормальное поведение!

Машина трогается и выезжает с территории поместья. В дороге предстоит провести около шести часов, но я уверен, что Лере дадут повидаться с мамой, при условии, что та в сознании. А если откажутся, у меня хватит красных флаеров купить всю эту больницу.