Вернуть жену любой ценой

Глава 46.

Ада

Я просыпаюсь в одиночестве, кровать со стороны Мироны уже пустая. И, ей-богу, это облегчение. Не надо притворяться, не надо держать лицо. Не надо с ним говорить.

На часах половина девятого утра. Давно я до стольки не спала. Мирон, наверное, уже точно на работе.

Почему меня не разбудил?

Встаю, накидываю халат, иду на кухню. Включаю кофемашину. Она урчит, наполняя воздух ароматом. Любуюсь ярким голубым небом и вижу как во двор заходит Яровой – в футболке мокрой от пота и влажными волосами.

Он дома? Черт…

Завязываю потуже пояс на халате, прикрывая сорочку.

Я хорошо помню его тягу к утренней пробежке. Бег по утрам, в любом состоянии, кроме температуры. Он всегда за собой следил.

Шесть лет назад мне нравилось наблюдать, как его футболка обтягивает плечи после пробежки, как проступали капли пота на лбу и спине.

А сейчас?

Трясу головой и отворачиваюсь спиной к двери.

Так, ладно. Кофе.

Щелкает замок в двери.

– Доброе утро, – говорит хрипло, как после сна.

– Доброе, – оборачиваюсь на автомате.

Все те же влажные волосы и прилипшая к груди футболка.

Натягиваю улыбку, как фартук.

– Кофе?

– Да, черный, без сахара. Я в душ, мне пару минут надо.

Киваю и сразу отворачиваюсь.

Ставлю его кружку в микроволновку.

Там разогретые круассаны.

Черт. С ума сошла уже.

Кружку несу в кофемашину, достаю круассаны, режу красную рыбу на тонкие слайсы, раскладываю масло на столе. Все механически, как будто я робот.

А утро так хорошо начиналось…

Ставлю чашку на его половину. И сажусь на свою.

Мирон возвращается через несколько минут, как и обещал. Едим молча, только звякают вилки. Мы как соседи. Как чужие. Хотя так и есть, наверное.

– Какие на сегодня планы? – кивает мне.

– Сейчас в пекарню, много дел накопилось. Потом надо к Зое. И еще хотела несколько мелочей докупить сюда. И после должны привезти мебель. Могу проконтролировать сборку.

– Хорошо, – отвечает он, жуя круассан. – Если что, звони, я подъеду.

– Справлюсь, – отрезаю я, резче, чем хотела.

Он смотрит на меня и плавно соскальзывает взглядом ниже. Я невольно поправляю вырез халата и опускаю глаза.

Не хочу ловить эти его взгляды. Не хочу вспоминать, как он смотрел на меня раньше. Не хочу даже мысли допускать, что можно что-то вернуть.

А еще больше не хочу думать, что сегодняшнюю ночь мы провели в одной постели. И вопросов неудобных я тоже не хочу.

Неловкое молчание прерывает его телефон. Не хочу слушать, о чем он там говорит, не хочу переживать за его проблемы.

Допиваю кофе и поднимаюсь, чтобы убрать стол.

– Да, доброе утро...

Зачем-то иду в коридор… там, помявшись, возвращаюсь на кухню.

– Мы вас поняли, хорошо. Жена подъедет.

Это его “жена” режет слух. Я не жена. Не настоящая жена. Хотя… для всех, конечно…

– Ада, – оборачиваюсь к Мирону, – завтра Пашу забирать, только что звонили из опеки, – ошарашивает меня новостью.

Пожалуй, это утро еще можно реанимировать.

Я не сдерживаюсь. Улыбаюсь сама себе или ему, улыбаюсь миру. Прикрываю глаза и чувствую, как по щекам текут теплые слезы.

– Надеюсь, ты от радости плачешь.

Распахиваю глаза и смотрю на Мирона. Расслаблен, улыбается… и если бы не наша договоренность, то я бы решила, что он тоже рад. Даже за меня больше, чем за нас.

– Спасибо.

Но без него не было бы ничего.

– А та семья вторая? Как они согласились?

– Не думай об этом. Просто я решил эту проблему и все.

– О… Эм. Хорошо, тогда… Тогда тем более, сегодня куча дел и нужно спешить.

Беру кружку Мирона, чтобы помыть, но не замечаю, что там еще кофе. Проливаю на пол остатки. Хватаю полотенце, чтобы протереть, но оно тянет за собой тарелку, которая падает на пол. Разбивается, крошки рассыпаются.

– Черт!

– Ада, не волнуйся, – Мирон поднимается и ко мне. – Все нормально, не суетись.

Еще шаг и спокойно обнимает.

Я только делаю вдох. Знакомый запах туалетной воды, которую подарила еще… когда была беременна. И рвало от всего, а этот запах понравился.

– Не надо, – мягко отстраняюсь и присаживаюсь на корточки, собирая осколки. – Я уберу.

Весь день – как гонка. В пекарне куча бумаг, подписи, накладные. Потом к Зое. Она начала чувствовать мизинец.

Мизинец какой.

– Дааа… да.. Зоя ты будешь ходить!

– Ада, перестань. Я просто начала чувствовать мизинец, а ты радуешься так, будто я уже пробежала марафон.

Столько новостей, что я не могу найти себе место. Сердце колотится, руки холодеют и трясутся.

– Ты как? Рассказывай.

– Я волнуюсь так. Как все пройдет завтра? Все ли готово? Вроде как комната Паши обставлена, игрушки, одежда – все на месте. Но вдруг мы что-то упустили? Вдруг он приедет, а ему не понравится?

Зоя кладет руку мне на плечо.

– Ада, успокойся, – говорит мягко. – У тебя все готово. Ты всегда внимательна к мелочам. Даже если что-то не успела купить, докупите вместе! Перестань нервничать, он будет рад уже тому, что у него снова есть дом, мама и папа. Поверь, для него остальное – это второстепенно.

Я выдыхаю, чувствуя, как жар в груди чуть отступает. Она права. Я киваю, пытаюсь улыбнуться.

– Спасибо, Зой, – шепчу я. – Просто… это так важно. Хочу, чтобы все было идеально.

– Будет, – улыбается она. – Паша вас уже ждет. Все будет хорошо. Ты так долго ждала этот момент, позволь себе насладиться. Запомнить его. Не суетись, у тебя давно уже все готово. Иначе ты это не ты. – Улыбается.

– А я рада за твой мизинец. Обязательно пиши, когда почувствуешь еще что-то.

Возвращаюсь домой, проконтролировать сборку мебели. Рабочие таскают коробки, я указываю, куда ставить кровать, шкаф. Проверяю каждый угол, будто от этого зависит все.

Расставляю приятные мелочи. На полках поселяются светильник в виде самолетика. На другой – стопка детских книг. На столе – фломастеры, альбом и карандаши.

Потом на кухне готовлю пару салатов, запекаю мясо в духовке. В холодильник ставлю торт. К ночи падаю на новом диване без сил, но мысли о завтра не отпускают.