Владыка забвения: Железная Воля

Глава 18 «Тень Прошлого»

Норт долго колебался, прежде чем принять решение. Он понимал, что укрыться от преследования будет непросто. Но внезапно его мысли вернулись к старому дому знахаря, затерянному в глубине леса. Место, когда-то ставшее источником опасности, теперь казалось безопасной гаванью. Несмотря на связанные с ним плохие воспоминания, Норт осознал, что именно там их не будут искать.

Продвигаться через лес галопом не удалось, и девушка задремала, обхватив Норта за талию. Тот придерживал ее руки своими, чтобы она не соскользнула. Он был даже рад, если такому вообще можно радоваться, что генерал застала их, когда снег уже сошел. Продвигаться по сугробам было бы самоубийством для нежной демонессы.

Они были близнецами, но теперь Норт выглядел старшим братом. Его тело и дух окрепли, изменившись так, что от их былой схожести не осталось и следа. Если приглядеться, в чертах Мари еще можно было разглядеть общие элементы: небольшой, аккуратный носик, который лишь предвещал будущие изменения, и мягкие, слегка округлые щеки, детская припухлость которых еще не сошла. Но тяжелый труд уже заставил ее повзрослеть, и если бы не все обстоятельства, ей дали бы не больше шестнадцати лет. Норт тяжело вздохнул, направляя коня поводьями. Главное — не заблудиться. Проезжая через ручей, он внутренне сжался. Резкая боль пронзила его сознание, распространяясь по телу жгучими полосами. Норт никогда не любил боль — видение заставило его остановить Ноктуса.

Парень огляделся по сторонам. На дереве померещились останки животного, алая кровь капала с оторванных кусков мяса, стекая по шероховатой коре. Мотнув головой, он ударил коня пятками и тот легко перепрыгнул через ручей. Марианна проснулась от толчка, испуганно цепляясь за одежду брата. Они остались в своей рабочей одежде: сестра — в рваном черном платье с передником, укутанная плащом, который Норт накинул на нее, пока она спала, а сам демон — в простой рубахе и штанах. Плащ он не надел, не желая тревожить сестру, да и зачем, если холод его не убьет? К седлу была привязана сумка, и с нее время от времени доносился звон фляги или ремня, а вещи почти выпадали. Хорошо, что Мари догадалась положить теплую одежду сверху — или, возможно, так просто случайно вышло?

— Норт? — Девушка наконец полностью проснулась и огляделась вокруг.

— М? — демон не отрывал взгляд от дороги.

Мари притихла и прижалась ближе к брату. Она была благодарна, что Норт был рядом. Внешне он оставался спокойным, но она знала, что внутри него бушует буря. Ее карие глаза скользнули по широкой спине перед ней. Норт всегда старался ради нее, ради других. Но что насчет его собственных мечт?

— Куда мы едем?

— В ту… хижину, — Норт чуть оглянулся, пытаясь уловить реакцию сестры.

Спиной он почувствовал ее дрожь. Там они пережили многое, почти погибли. А Мари… Он даже вспоминать не хотел. Укол совести вонзился где-то в области сердца.

— В ту хижину?..

— Прости… Но это единственное место, где нас не будут искать. Они подумают, что мы избегаем его.

Тихий вздох вырвался из груди Мари, когда она крепко перехватилась за его плечи. Они знали, что другого выбора нет.

— Все будет хорошо, — прошептал он, пытаясь придать уверенности и себе, и ей. Его голос был спокоен, и на губах появилась слабая, едва заметная улыбка с очаровательными ямочками на щеках. — Обещаю.

Хижина была маленькой, с покосившимися стенами и крышей, укрытой мхом и ветками. Окна были крошечными, грязными, с деревянными ставнями. Рядом стоял старый сарай, едва держащийся на своем основании, его двери покосились, а доски были увиты диким виноградом. Страшно было представить, что они проспали тогда там целую ночь. Не далеко располагалась небольшая грядка, заросшая сорняками.

Плавно натянув поводья, демон притормозил Ноктуса, пока тот не остановился. Лошадь слегка фыркнула. Нортон медленно провел рукой по шее животного, успокаивая, а затем спешился, поставив ногу в стремя и мягко спрыгнув на землю. Повернувшись к сестре, протянул ей руку, помогая спуститься. Девушка, немного колеблясь, положила ладонь в руку брата, и, следуя его движению, аккуратно спрыгнула на землю. Они оба замерли, молча глядя на старый домик. Никто из них не решался первым сделать шаг вперед.

— Норт, ты правда думаешь, что это подходящее место? Тут… слишком много всего.

— Это лучше, чем ничего. Нам нужно немного передохнуть и подумать, что делать дальше. Других вариантов у нас пока нет.

Мари доверяла брату, и, собравшись с силами, первой шагнула в сторону дома. Она невольно вспомнила, как в детстве отец разорвал ее любимого медвежонка. Кажется, все началось с того, что она всего лишь порвала платье, бегая за Винсентом в саду. Ей тогда досталось по полной — отец был просто в ярости.

— Ты должна стать прилежной женой! — вопил он.

Именно тогда Норт не выдержал. Ему было всего восемь лет, но гнев поглотил его целиком. Он кинулся на отца с кулаками, без раздумий, забыв обо всем — о своей слабости, о разнице в возрасте, о неизбежных последствиях. Маленькие руки демона с яростью колотили взрослого мужчину. Энгель застыл на мгновение, его лицо исказилось смесью удивления и злости. Резко схватив сына за руку, он швырнул его на пол.

— Ты, маленький сучонок. Да как ты смеешь?

Острые лакированные ботинки безжалостно били его по телу, целясь под ребра. Марианна все еще помнила этот звук — хруст, с которым ломались его слабые кости, и тяжелое дыхание брата, пытающегося сдержать крик. Она стояла неподалеку, словно парализованная, и не могла ничего сделать, не могла помочь.

Энгель всегда находил повод вылить свою злобу, и порой Марианна не понимала, зачем вообще родилась. Иногда она завидовала брату, глядя, как тот уходит на занятия с Лоренсом. Но сразу вспоминала, какой ценой ему это давалось — удары, унижения и постоянная боль. Отец ненавидел их обоих, но девушку почти не били, потому что из нее лепили покорную дочь и жену. Кому нужна сломленная женщина? Всем нужна невинная, юная и послушная. Теперь она понимала это. Любимый папенька превратился в того, кого не вспомнят даже в день кончины.

Той ночью Мари пробралась к брату. Она принесла бинты и книги — те, что удалось утащить из библиотеки. Норт лежал в своей комнате, едва двигаясь от боли, но когда она вошла, на его лице появилась слабая улыбка. Он не жаловался, никогда не говорил, что ему больно. Просто принимал ее помощь, а затем, когда мог, брал книги в руки и погружался в чтение.

Близнецы осторожно ступили в хижину знахаря, их глаза медленно привыкали к полумраку, который окутывал комнату. Первое, что бросилось в глаза — влажные стены, покрытые зеленой плесенью. Потолок обвили длинные клубки паутины, чуть колыхающиеся от движения воздуха. В доме стоял затхлый, почти невыносимый запах гнили.

В центре комнаты неподвижно лежало тело знахаря, разложившееся почти до состояния скелета. Влажный воздух и сырость ускорили процесс разложения, и остатки плоти превратились в гнилую массу. Скелет был наполовину погружен в истлевшие тряпки, а остатки кожи местами покрыты грибковыми пятнами. Под ним темнело пятно крови, впитавшееся в деревянный пол.

Мари, увидев это зрелище, резко отшатнулась, ее глаза метались по скелету, пытаясь осмыслить увиденное. Побледнев, она прикрыла рот рукой, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Не выдержав, она развернулась и выбежала наружу, жадно вдыхая свежий воздух и пытаясь очистить легкие от запаха смерти.

Оставшись один, демон поморщился и натянул ворот рубахи на лицо, решительно ступая к останкам. Ему предстояло очистить хижину, чтобы здесь можно было оставаться. Подойдя ближе, он начал тихо произносить заклинание, вытянув руки. Синее пламя вспыхнуло, охватывая только труп, пыль и плесень, не задевая ничего лишнего. Нортон сосредоточился, следя за каждым движением огня. Но в какой-то момент рубаха сползла с его лица, и вонь сгоревших останков ударила в нос. Он попятился, не переставая шептать заклинание, стараясь сдержать тошноту. Еще немного и образовалось бы новое пятно для уборки.

Все это время Мари восхищенно наблюдала за братом.

— Норт, что это было?

— Считай это подарком от Сатаны, — усмехнулся он, его глаза на мгновение хитро сверкнули.

Хотя он и делился с сестрой и стариками Рейнард рассказами о своих днях на обучении у Сана, он всегда избегал подробностей. Тренировки были не из легких, каждое новое знание давалось ему ценой больших усилий. Он не хотел, чтобы Мари знала, насколько жестокими они могли быть. Его сестра и так достаточно повидала в поместье Гемоку. А еще девушка слишком любила магию и ему не хотелось ее разочаровывать.

Пламя постепенно утихло, оставив лишь тонкий слой сероватого пепла. Норт на мгновение замер, оценивая результат своей работы, затем глубоко вздохнул, убрав руки. Он повернулся к Мари, и коротко кивнул в сторону хижины.

— Теперь можешь заходить, — его голос звучал уверенно, хотя взгляд еще немного задержался на центре комнаты.

Увидев результаты, Мари принялась за более глубокую чистку.

— Норт, тут и правда много работы, — заявила она, начиная перебирать очищенные склянки и книги по полкам. — Этот угол полностью забит хламом!

— Я могу справиться сам. — Нортон попытался остановить сестру.

— Нет! Я хочу тебе помочь! — надув губы, девушка пихнула брата бедром и продолжила свое занятие.

Марианна нашла тряпку и щетку в старом, захламленном углу хижины, среди пыльных полок и поломанных досок. Тряпка представляла собой грязный, сероватый лоскут, местами протертый до дыр. Щетка выглядела не лучше — ее щетина была сильно износившейся, торчала в разные стороны, а деревянная ручка треснула от времени. Но, несмотря на свой вид они все еще могли пригодиться. Марианна стерла с них пыль и, недолго думая, принялась за дело.

Покачав головой с легкой улыбкой, Норт оглянулся вокруг. В углу он заметил старую метлу и решил присоединиться к уборке. Слегка нахмурившись, парень взял ее в руки и начал выметать остатки пепла наружу, вновь натянув ворот рубахи на лицо. С каждым взмахом воздух становился все тяжелее, и в какой-то момент он услышал сзади кашель сестры.

— Прости-и! — виновато протянул он, тут же оставляя метлу и с натугой открывая старые окна. Рамы скрипели, сопротивляясь его усилиям, но юноша не сдавался, и наконец свежий воздух стал медленно врываться внутрь.

Когда работа подходила к концу, Норт и Мари с удовлетворением оглядели свое творение.

— Мы справились, — сказал Нортон, оглядывая теперь более чистое и пригодное для жизни помещение. — Теперь здесь хотя бы можно дышать.

Потирая уставшие руки, Марианна лишь тихо хмыкнула, явно довольная своей работой.

Первые дни в хижине были наполнены физическим трудом и изнурительными заботами. Близнецы без устали очищали, перестраивали, убирали. Норт, опираясь на грубый дубовый брус, разглядывал куски древесины, которые они подготовили для новой кровати. От старой, стоявшей здесь когда-то, не осталось ничего, кроме трухи и гниющих досок. Демоны решили полностью переставить мебель, чтобы стереть болезненные воспоминания и сделать это место немного похожим на дом.

Сдвигая одну из балок, парень поморщился, увидев, как с нее осыпалась разная живность, обитающая внутри. Усталость давала о себе знать, но он старался не показывать этого.

— Мари, — окликнул он сестру, — можешь, пожалуйста, еще раз сходить в лес и поискать длинные ветви? Что-то вроде ольхи или ивы — думаю, из них получится хороший каркас для кровати.

Только что вернувшаяся из леса Марианна с корзиной трав, кивнула, вытирая пот со лба. Она поставила корзину на землю и присела рядом, тяжело дыша.

— Конечно, Норт, — ответила она. — Через минутку пойду снова, нужно только чуть отдышаться.

— Спасибо… — Он посмотрел на сестру с благодарностью. Она всегда была рядом.

Следующие несколько недель прошли в напряженной рутине. Мари занималась хозяйством, собирала ягоды и готовила еду из местных растений. Норт же регулярно отправлялся в город за припасами. Его поездки были тщательно спланированы, чтобы не привлекать внимания. Он старался выбирать время, когда улицы были пустынны, и когда не было заметно, что он может быть чужаком в городе.

Девушка сидела у окна хижины, наблюдая, как дождь за окном усиливался, образуя меланхоличные полосы на стекле. Громадные облака, переполненные влагой, разверзлись над лесом. Огромные капли с глухим гулом начали обрушиваться на землю и ветхую крышу дома.

«Каждый день здесь похож на предыдущий, — думала она. — Дни тянутся так медленно! Я знаю, что Норт старается изо всех сил, чтобы поддержать нас, но даже он измотался. Мне трудно сказать, что страшнее: жить в этом мрачном месте, или не знать, что будет дальше. Брат постоянно говорит, что мы должны держаться вместе, что все будет хорошо, но я вижу, как тяжело ему даются эти слова. Он пытается быть нашей опорой, а я, по сути, остаюсь только его зеркалом, отражающим то, что он хотел бы видеть.»

Ее руки еще помнили каждое прикосновение к грубым поверхностям хижины. Кожа на ладонях была натерта, с местами появившимися красноватыми пятнами, а кончики пальцев слегка саднили. Регенерация демонов быстро справлялась с повреждениями, гораздо быстрее, чем у обычного человека, но каждый день она пополняла ладони новыми и новыми повреждениями. Мозоли только начинали формироваться, но уже чувствовались, когда она касалась чего-то.

«Работа здесь не позволяет нам думать о большем, чем о текущих делах. Норту все труднее находить время для себя, для отдыха. Он изматывается, и я боюсь, что его силы не хватит на нас двоих. Может быть, если бы я могла что-то сделать, чтобы облегчить его бремя, я бы это сделала. Но все наши усилия кажутся такими бессмысленными, как будто мы просто пытаемся затушить огонь древесиной.»

Почувствовав, как глаза наполнились слезами, она позволила им свободно стекать по щекам. Капли дождя с шумом ударялись о кроны деревьев, стекая вниз по их стволам, словно природа разделяла ее чувства. Потоки воды струились между ветвями, образуя небольшие ручейки, которые размывали лесную подстилку. Просто тихо плакать и позволить себе быть слабой, пока дождь очищает мир, а слезы — ее душу.

Внезапно гром раскатился мощным, оглушительным звуком, заставив девушку вздрогнуть и мгновенно вернуться к реальности. Марианна рефлекторно сжала кулаки, чувствуя, как ее сердце бьется в такт этому раскату. Дыхание стало прерывистым, горячим, но она всеми силами старалась восстановить самообладание.

Заметив Норта, возвращающегося из города с тяжелой сумкой на плече, Мари выскочила из домика, как всегда, с радостным возгласом, приветствуя брата. Ее лицо озарилось улыбкой, и она подбежала к нему, скрывая красные от слез глаза. Фигура Норта казалась почти призрачной на фоне серого неба, освещаемого редкими вспышками молний. Его плащ, промокший насквозь, тяжело свисал, цепляясь за ноги при каждом шаге, а капюшон не помогал — вода стекала по лицу, а мокрые пряди волос выскальзывали наружу и липли к коже.

— Что удалось добыть? — голос сестры был полон любопытства.

— Я купил немного вяленого мяса и ткань для нового одеяла, — парень натянул капюшон плаща сильнее. — Заходи скорее в дом, а то промокнешь!

Подскочив к брату, Мари сразу же выхватила тяжелую сумку из его рук. Она напряглась от веса, но поволокла ее внутрь, направляясь на кухню. Денег становилось все меньше, и эта мысль не оставляла их. Они старались тратить с умом, покупая только самое нужное, но запасы быстро уменьшались.

Когда Норт не был занят поездками в город, он все свободное время посвящал магии. Хижина оказалась идеальным местом для тренировок — здесь, вдали от посторонних глаз, он часами оттачивал свои умения. Книги он брал в одной специальной библиотеке, где на него постоянно косо поглядывала женщина за прилавком, но его это не останавливало. Казалось, Норт не отдыхал вовсе, ночи напролет он проводил над книгами и свитками.

Иногда он делал небольшие эксперименты, пытаясь использовать магию для улучшения их быта: заставлял воду закипать, создавал слабый огненный свет или укреплял стены хижины. Но не все шло гладко — пытаясь научиться контролировать выброс энергии, некромант направил его на ближайшие деревья. Сила оказалась слишком большой — несколько стволов разлетелись на щепки, оставляя за собой хаос из листьев и ветвей. Казалось, что сила буквально выливается из него мощным потоком, который не всегда удавалось контролировать. Эти провалы расстраивали его, заставляли становиться строже к самому себе.

Однажды, Норт вновь занимался своими магическими тренировками, его руки были окутаны тьмой. Девушка тихо вошла в дом и присела рядом, наблюдая за братом. Она молча следила за движениями его рук, завороженная движениями, и наконец нарушила тишину.

— Норт, нечестно, что мы близнецы, а сила досталась только тебе!

Нортон чуть усмехнулся, не отвлекаясь от заклинания. Сестра снова привычно дует свои губы. Он знает, что она не со зла.

— Магия — это не только дар, Мари. Это еще и труд. Учеба, тренировки, много боли и ошибок. Ты не представляешь, сколько времени я потратил на то, чтобы это хоть как-то получилось.

Демонесса фыркнула, но ее глаза светились одновременно и восхищением, и легкой завистью.

— Но мне бы тоже хотелось так уметь… Пусть и с трудностями, пусть и не сразу…

Он бросил на нее короткий взгляд и тепло улыбнулся, обнажив клыки. Здесь, в доме, они не скрывали свою истинную сущность, и хвост сестры забавно извивался, словно живя собственной жизнью.

— Когда-нибудь я научу тебя.

Ему самому казалось странным, что Мари не обладала никакими магическими способностями. Ведь они были близнецами — он всегда думал, что если сила проявилась у него, то должна была быть и у нее. Иногда ему даже приходило в голову: проверял ли это их отец вообще? Возможно, он просто не захотел искать в сестре магические способности. Нет, Норт был почти уверен в этом!

Начиная произносить заклинания, тело некроманта сразу погружалось в состояние полной сосредоточенности. Дыхание становилось глубоким и размеренным, разум фокусировался на древних словах и жестах, которые он оттачивал годами. С произнесением заклинания юноша ощущал, как энергия начинает циркулировать вокруг него, словно тепло, исходящее от невидимого потока. Она стремилась вырваться наружу, и Норт чувствовал ее вибрацию в руках.

Магическая сила иногда становилась почти осязаемой, настолько интенсивной, что ее присутствие ощущалось как давление — и на коже, и глубоко внутри, проникая в каждую клетку его существа. При каждом использовании магии Нортон ощущал, как его силы постепенно истощаются, но он был готов платить эту цену. Напряжение и постоянное чувство нахождения на грани своих возможностей становилось особенно острым, когда он брался за магическую практику, уже уставший от физической работы.

Лето принесло с собой невыносимую жару, накрыв лес и город раскаленным куполом. Фебус беспощадно палил, выжигая все вокруг, и делал воздух настолько сухим, что, казалось, заставит горло вывернуться наизнанку от кашля. Внутри хижины тоже было невыносимо, и ни толстые стены, ни плотные шторы не могли полностью защитить от зноя — жар проникал в каждую щель. Каждая поездка Норта в город становилась настоящим испытанием. Улицы были переполнены, люди искали спасение от жары, пот струился по их лицам, и тесные переулки наполнялись удушливым смрадом. Норт накинул плащ с капюшоном, чтобы скрыть свое лицо, и привлекал этим лишнее внимание — в такую жару его наряд выглядел странно. Люди бросали косые взгляды, оборачивались, но он старался не замечать их, желая вернуться домой.

Норт торопливо шагал по рыночной площади, опустив голову вниз и расталкивая прохожих плечами. Его губы пересохли, горло драло от жажды, а под плащом становилось все жарче. Он чувствовал, как перегревается, едва перенося головокружение. За спиной тяжелая сумка с овощами и мясом. Каждый шаг давался с трудом. Это лето было особенно беспощадным — за месяц светила выжгли поля с пшеницей, овощные грядки и фруктовые сады. Цены взлетели до небес. В мешочке при ходьбе одиноко звенело несколько ксалир, и от этого становилось еще тяжелее.

Не замечая никого вокруг, он с силой налетел на какого-то парня, сбив его с ног. Тот с глухим кряхтением упал на землю, подняв облако пыли. Нортон было попытался обойти пострадавшего, но незнакомец неожиданно схватил его за руку. Норт обернулся, и на мгновение сердце пропустило удар.

— Винсент?..

Кудрявый парень встал, опираясь на руку своего кузена. Отряхнув пыль с одежды, он нервно оглянулся по сторонам. Его высокая фигура с узкими плечами, скорее была утонченной и аристократичной, нежели натренированной, как у Норта. От демонического облика не осталось и следа: карие глаза, обычные человеческие уши, слегка оттопыренные, и узкая линия губ, скрывающая обычные людские клыки. Винсент не скрывался под плащом — был беспечно одет в свободную рубаху и обрезанные штаны, которые явно были ему велики и перетянуты кожаным поясом, его длинные черные локоны перевязаны синей шелковой лентой в низком хвосте.

— Привет! — протараторил Винсент, будто видел Норта совсем недавно. Его слова прозвучали слишком громко, привлекая внимание окружающих. Люди снова начали оглядываться. Без лишних слов Нортон грубо схватил кузена за локоть и потащил в один из неприметных переулков.

Шум площади остался позади: где-то раздался вскрик и звон разбитой посуды — очевидно, перепивший посетитель таверны, а чуть дальше, в тени, прятался бордель, возле которого встречали пышногрудые девицы в откровенных нарядах. Даже не взглянув, Норт шел все дальше, таща за собой кузена, пока они не добрались до тихого места за одним из домов. Он остановился, отпустил руку Винсента и скрестил руки на груди.

— Где ты был, черт возьми??

— Норт, я искал тебя! Повсюду висят повеления с твоими портретами, стража преследуют тебя и Мари. Нас пока не трогали, но лишили титулов и мы смогли сбежать… — Винсент стоял, упираясь в колени ладонями и тяжело дышал. Пот огромными каплями стекал с его лба на землю. Норт скривился. Винсент всегда был избалованным всеобщим любимцем, никогда не отличавшимся выносливостью.

— Ясно. Где дядя Веласко? Вы должны были быть недалеко от Ренйнардов.

— С ним все хорошо. Мы с отцом поселились в соседней деревушке. — начал Винсент. — Жили спокойно, пока кто-то не сообщил инквизиции о использовании магии. К счастью, мы успели покинуть дом до их прихода.

Нортон провел рукой по коротким волосам, зарылся в них пальцами и отошел на пару шагов, напряженно размышляя. Слова Винсента заставили внутри подняться волну раздражения. Кузен появился слишком внезапно, именно тогда, когда жизнь наконец начала налаживаться. Они смогли устроиться в хижине с какой-то надеждой на спокойствие.

— Норт… Я хочу увидеть Мари… — жалобно произнес Винсент, его голос звучал почти по-детски, напоминая о тех временах, когда они еще были детьми и могли доверять друг другу без сомнений.

Норт посмотрел на него, бросив быстрый взгляд, затем кивнул.

— Ладно. Идем. Только помоги мне.

Он резко швырнул сумку Винсенту и тот почти полетел к земле вместе с ней. Едва стоя на ногах, он прижал ее к груди. Норт отвернулся, не дожидаясь ответа, и направился дальше.

В поместье отец запрещал Норту почти любое общение, поэтому с Винсентом в основном играла Марианна. Он до сих пор помнил, как наблюдал за ними каждый раз из окна своих покоев, сидя за столом над очередным учебником. Смотреть и знать, что тебя растят на убой. Смотреть и знать, что ты просто скот. Норт завидовал Винсенту — его свободе, его способности смеяться и и радоваться. Радоваться… Умеет ли он это делать на самом деле? Он ревновал — в детстве это чувство накатывало на него слишком часто. У Норта была только его сестра, она была его опорой, его единственной близкой душой, не считая учителя, но она могла быть свободной, любимицей балов, окруженной вниманием.

— Мы так переживали за вас, — начал лепетать Винсент, плетясь за братом. — Времена тяжелые, и нам нужно держаться вместе. Вы уже были у Рейнардов?

— Да.

— У меня есть кое-какая информация, которая может быть полезной. — внезапно выдал кудрявый.

Норт настороженно обернулся на кузена.

— О чем ты говоришь?

Винсент промолчал, но его глаза загорелись.

— Лучше обсудить это в более уединенном месте.

В городке всегда царила толкучка: шум, людская суета, лошадиные повозки, дети, играющие прямо у дороги. Это место было скорее разросшейся деревней, чем настоящим городом. Ведь Валора славилась лишь тремя крупными городами: Варлумом, Эмпариумом и Терсаром — столицей. Здесь, на границе торговых маршрутов, это место стало важной точкой для тех, кто отправлялся в путь по более длинным маршрутам в Эйрисгард и Харразан, страны холода и жары.

Парни подошли к конюшне, и Норт кратко кивнул здоровенному мужику со шрамом, пересекающим все лицо. Тот молча ответил таким же кивком, позволяя демону войти внутрь. Юноша начал отвязывать Ноктуса, проверяя ремни и аккуратно поглаживая коня по шее.

— Ноктус! — воскликнул Винсент, подходя к лошади. — Это же тот самый конь, которого мой отец подарил вам! Я помню, как мы часто катались на нем.

Конь сразу откликнулся на его голос — уши дрогнули, и он легко повел головой, словно узнавая старого друга. Винсент начал ласково гладить Ноктуса, проводя рукой по его мягкой гриве, а затем по его носу. Ноздри животного вздрогнули, и он теплым дыханием коснулся руки парня.

— Садись, — Норт, не мешкая, вставил ногу в стремя и ловко запрыгнул первым. — Сумку не забудь закрепить.

Кузен поспешно принялся закреплять ее к седлу. Повозившись немного, он убедился, что сумка надежно держится, и вздохнул с облегчением. Кудрявый ловко запрыгнул позади брата, хватая его за плечи для устойчивости.