Владыка забвения: Железная Воля

Глава 22 «Божественные Распри И Отчаяние»

— Эрид, ты пал разумом! — взвизгнула Богиня равновесия, судорожно размахивая руками.

Нежная полупрозрачная ткань ее вуали на плечах вздымалась и опускалась от резких движений. Изящное лицо исказилось первородным гневом, грудь гордо выступала вперед. Фалкир стоял рядом, его взгляд осуждающе сверлил собрата. Сложенные на груди руки подчеркивали четкую линию мышц на массивных предплечьях.

— Мы не можем запечатать Мессию! — твердил Эридан, расхаживая по тронному залу.

— Он наша ошибка! Если бы мы не создали демонов, никакого Мессии бы не появилось!

— Вот именно! Но он есть. Он жив. И он совсем еще ребенок, — не сдавался разрушитель.

— С каких пор ты стал защищать демонов, Эрид? — Созидатель шагнул вперед, его голос гремел, как гром. — Ты позволил Владыке связаться с дьяволицей, отбил от рук Сильваниум. Может, и Сатана — твоих рук дело?

Он опустил руки, сжимая кулаки так, что вены под кожей вздулись.

— На что ты намекаешь? — Остановившись, Бог разрушения взглянул из-под тяжелых бровей.

— На то, что ты предал нас! — вмешалась Богиня, всплеснув руками. Ее лицо перекосила язвительная улыбка.

— Я лишь исполняю волю Создателя! Мы снова свернули на неверный путь!

— Ты осуждаешь наши действия? Может, тебе не место среди нас? — Фалкир сделал еще шаг и резко схватил его за шиворот. — К тому же Отец давно покинул нас.

— С каких пор ты стал помыкать Эквил? Это ты ее надоумил?

Эридан рванулся изо всех сил, вырываясь из хватки. Несмотря на разницу в росте, он впился в шею Созидателя, и черные сосуды тут же проступили на его коже. Фалкир захрипел, закатил златые глаза и судорожно схватился за черные руки брата.

— Я сама решила! — закричала Эквилитас, бросившись к Фалу. — Я так долго молилась Отцу, чтобы он пришел и помог нам. Но я устала! Устала молиться! Почему именно мы должны управлять этими глупцами?

Ее голос дрожал, почти срываясь на плач.

— Отпусти его!

Эридан оттолкнул брата, разглядывая лицо Богини. Настолько нежное, но уродливое от ее помыслов. Эквилитас должна была их усмирять, быть их тихой гаванью. Но кто она теперь?

— Не такой он создал тебя! И люди не глупцы! — выпалил Эридан, отшвырнув Фалкира подальше. Направившись к Богине, он остановился прямо перед ней. — Отец создал всех нас, все души, все твари. Мы все из его Мрака. Мы равны перед Отцом, и ты не смеешь превозносить себя из-за заданной тебе роли!

Его рука дрогнула, сжалась у ее лица, но он удержал себя от удара.

— Кхм, — раздался за их спинами сдержанный кашель. — Прошу прощения, но наши войска заняли позиции вместе с человеческим войском.

Перед ними, стоя на коленях, низко склонил голову ангел. Его крылья опустились, волосы скрыли лицо, а сбивчивое дыхание выдавало спешку.

— Делайте, что угодно. Но знайте, я осуждаю ваши действия, — бросил Эридан сквозь зубы.

Не задержавшись ни на мгновение, Эридан прошел мимо ангела и направился к выходу. Эти белесые до неестественности полы, эти стены, выедающие глаза своим холодным совершенством. Каждый шаг в Королевстве Света напоминал ему, что он здесь чужой. Разрушитель ощущал себя темным пятном в этом безупречном, стерильном мирке, который они сами выстроили, чтобы отгородиться от смертных. Все разделяло тех, кто вознесся, и тех, кто обречен скитаться у их ног.

Ему не нравился сложившийся порядок. Все вокруг напоминало застывший спектакль, в котором правили притворство и равнодушие. Его взгляд блуждал по строениям, однотипным, лишенным жизни, в которых жили ангелы. Они уподобились смертным, но не в делах, а в мишуре. Праздники, танцы, пустые церемонии, физические тела, в которых они не нуждались — все это казалось издевкой над тем, ради чего их создали.

Эридан вспомнил слова Отца, которые тот произнес в начале времен:

«Чрез тело сблизитесь вы с ними. Оно дарует вам силу ощущать, любить и сострадать. Даровано вам, дабы наставить смертных на путь истинный.»

— Ой! — В широкую грудь Эридана вдруг врезался юный ангел, и его кудрявые, до невозможности пушистые волосы забавно подпрыгнули, когда он остановился. — Прошу простить меня грешного! — воскликнул парнишка, мгновенно кидаясь в ноги разрушителя.

Сердце Эрида болезненно сжалось. Наблюдать, как каждый твой подданный в страхе падает ниц, было не тем, чего он желал. Что бы сказал Создатель, если бы увидел это? Наверняка был бы опечален. Его дети, те, кого он создал с любовью, предали его заветы.

— Подними голову, юноша, — тихо сказал Эридан, склонившись и положив руку на его плечо. — Мы ваши старшие братья, а не палачи. Как твое имя?

— Люцифер, — пробормотал тот, смущенно подняв голову. Кончики его острых ушей вспыхнули, выдавая его волнение.

— Позволь мне украсть немного твоего времени, — мягко произнес Бог, протягивая руку.

Люцифер тут же вскочил, неловко цепляясь за темные пальцы. Его волосы, цвета свежевыпеченного хлеба, рассыпались по плечам упругими колечками, а ясные, светлые глаза внимательно устремились на своего повелителя.

— Все, что вы прикажете, будет исполнено, Темный Эридан, — пробормотал он, слегка склоняя голову.

— Что ты думаешь о нашем правлении? — тихо спросил тот, не сводя с него пристального взгляда.

— Боюсь, мне не дозволено говорить о таких вещах… — Люцифер затоптался на месте.

— Я прошу тебя и обещаю, что это останется между нами, — вздохнул разрушитель. — В последнее время я грежу о запретных вещах. О том, за что мои брат и сестра осудят меня. Я считаю, что они не правы. Их правление жестоко.

— Но вы совсем не жестокий, — внезапно выпалил юноша, его белые крылья встрепенулись. — Очень многие благодарны вам за ваши речи. Вы спасаете наш дух.

— Отец всего лишь говорит моими устами. Я делаю то, что должен делать каждый. Но разве тебе не хочется чего-то большего? Не только белых стен и полов, а чего-то… настоящего?

Юноша замер, накручивая золотистую кудряшку на палец. Его взгляд скользнул по белесым домикам, полупрозрачным полам, под которыми плыли такие же белые облака, и задержался на фонтане, чья вода, к счастью, не была белой.

— Я мечтаю увидеть поверхность, — признался он, глаза мечтательно устремились вниз, будто он мог разглядеть скрытый мир. — На учениях все излагают слишком сухо, но однажды папа принес мне книгу с поверхности. Там были такие яркие картинки! Зеленые леса, разноцветные цветы, огромный синий Тарнэйр!

— Когда-то мы все жили там, — ответил Эридан, глядя вдаль. — Были единым народом, пусть и с разными языками. В этом была своя красота. И я хочу вернуть это, Люций.

Он осторожно зарылся пальцами в его пушистую макушку и слегка потрепал ее.

— Тогда я буду с нетерпением ждать этого!

— Конечно. Пусть это останется между нами. Будем друзьями, ладно? — Очаровательная улыбка осветила темное лицо, и юноша, вспыхнув, утвердительно закивал, с трудом сдерживая радость.

В этом мире не бывает ничего просто так. Эридан верил, что все продумано Создателем, и если что-то случилось, значит, так было задумано свыше. Каждый миг, каждая встреча — все это звенья единой цепи, скрытой от глаз смертных и даже от Богов. Создатель вел его невидимой рукой, направляя даже тогда, когда казалось, что он молчит. Разрушитель чувствовал, что эта встреча была неслучайной.

С каждой минутой порывы ветра становились все более настойчивыми, мешая идти вперед. Тучи медленно заполоняли небосвод, собираясь обрушиться на демонов всей своей мощью. Кроны деревьев сгибались под натиском стихии, тянулись к земле. Ветки, словно цепкие пальцы, хватали за одежду. Каждый шаг давался все труднее, воздух густел, наполняясь трепетом надвигающейся бури.

— Мы так далеко не уйдем! — прокричала Мариана сквозь ветер, морщась от бесчисленных царапин на ее фарфоровой коже.

— Мы должны! — Нортон слегка заслонял лицо предплечьем. — Проклятый Винсент! Если бы только он не забрал Ноктуса! — рыкнул парень, схватив сестру за руку и помогая ей двигаться дальше.

Их скорость значительно замедлилась. С того момента, как они покинули лагерь, прошло много времени, а на глаза все еще попадались знакомые камни и кусты, по которым они ориентировались в лесу. Казалось, что весь лес старался препятствовать им, задерживая в своих объятиях. Внезапный дождь обрушился на них с невообразимой силой. Ливень хлестал без устали, его шум заглушал любые крики, и брат с сестрой едва могли разглядеть друг друга через плотную стену воды. Крупные, тяжелые капли с оглушительной силой били по ним, проникая сквозь одежду, пронзая холодом.

Небо разорвалось ослепительным светом, и на землю начал опускаться огромный купол. Сначала это был лишь слабый отблеск, но через мгновение свет стал невыносимо ярким, поглощая все вокруг, точно сами Небеса решили стереть их с лица земли. Поверхность под ногами задрожала, и воздух наполнился магическим гулом, уже давно знакомым для Мессии. Деревья качались, словно в предсмертной агонии, и трещали под напором ветра. Демонесса прижалась к брату, их пальцы переплелись в отчаянной попытке удержаться друг за друга.

— Барьер! — крикнул Норт в ухо сестры, стараясь преодолеть шум. Его голос почти срывался, но он надеялся, что она все-таки услышит его.

Черные волосы Марианны, выбившиеся из косы, тяжелыми мокрыми прядями липли к лицу и шее, придавая ее облику ту жалобность, что бывает у загнанного котенка, дрожащего под холодным дождем. Девичье тело мелко дрожало, не в силах противостоять пронизывающему холоду. В глазах демонессы блеснул страх, она впилась в руку брата.

— Нас ищут! Это магия! Что бы ни случилось, я буду рядом с тобой! — Он прижал ее к себе.

Купол медленно опускался, реальность становилась хрупкой, словно паутина, растянувшаяся над бездной. Пространство заволновалось, задрожало, поплыло, стирая границы леса. Пронзительный звон прорезал слух, заставляя близнецов разомкнуть руки и упасть на колени. Демонический облик вырвался наружу: рога пробили кожу, глаза обрели пламенный блеск, хвосты выбились из-под одежды. Мари закричала, окончательно рухнув в грязь. Из ее ушей потекла черная кровь.

— Мари! — хрипло выкрикнул Норт.

Он поднял руки, и пальцы начали шевелиться, будто дергая за невидимые нити. Тьма откликнулась на его зов, стелилась по телу, обвивала запястья, взбиралась по плечам, опутывала грудь, пульсируя в жилах. Она обвила их, клубясь и сгущаясь, пока не сформировалась в плотную сферу. Внутри время замедлилось, и невыносимый звон снаружи стал глухим и далеким. Мессия повернулся к сестре, крепко обнял ее за плечи. Напрягаясь, он поднял ее на ноги, помогая двигаться по затопленной земле.

— Они совсем близко! Скорее! Скорее! — Нортон почти волочит Мари за собой.

Их ноги тщетно замельтешили, стремясь укрыться от надвигающегося купола, но уже в следующее мгновение пространство изменилось. Они очутились на другом конце дороги — ровно там, куда стремился завлечь их Винсент. Вокруг, выстроившись в широкий круг, возвышались маги. Лица их скрывали глубокие капюшоны белых мантий, так что казалось, что под ними лишь тени. Каждый из чародеев держал в руках свой атрибут: кто книгу, кто посох, иной — магический шар или палочку. Рядом выстроились ряды воинов в тяжелых латах, их светлые доспехи отливали багряным светом, будто вобрав в себя всю суровость Игниса, что уже почти скрылся за горизонтом.

Словно укрывая тех своими крыльями, над ними парили ангелы. Белоснежные перья мягко колыхались на ветру, образуя эфемерные спирали в воздухе. В этом непорочном облике было что-то зловещее: юноши и девы с идеальными чертами лиц, с глазами, чистыми, как замерзшие озера, и их длинными локонами от светлых до золотистых оттенков. Изогнутые луки в их руках были подняты, стрелы наготове, пальцы лишь ждали сигнала, чтобы разжаться и выпустить погибель. Наконечники стрел выкованы из священной стали, а тетива каждого лука блестела златом. Прямо над Небесными войсками сияло чистое небо, готовое встречать ночные светила. Это означало, что непогоду вызвали искусственно, чтобы ослабить беглецов. Чуть дальше, на возвышенности, виднелся силуэт Винсента и Веласко, а рядом с ними и сам король со своим генералом.

— Позволь мне сразиться с ним! — выпалила Иветта, блестя в полумраке своими голубыми глазами.

Миран помедлил, не желая подвергать опасности возлюбленную, но столкнувшись с ее леденящим взглядом, был обезоружен.

— Ступай.

— Ваше Величество, не забывайте, его тело заживает очень быстро. Я такого еще не видел, — сказал Винсент, нервно переминаясь с ноги на ногу.

— Не беспокойся, у нас уже есть план, как с этим справиться. — Миран, даже не взглянув на него, продолжал смотреть на демоницу, спускающуюся со склона.

Тьма неторопливо окутала генерала, словно бархатный покров, ложась на каждую черту ее тела. Остроконечные латы начали принимать свою форму, повторяя изгибы фигуры Иви так, чтобы не сковывать ее движений. Они возникли легко и бесшумно, призванные невидимой силой. Один за другим из воздуха появились клинки, крепко легли в ее руки. Остановившись напротив близнецов, она замерла.

— Гемоку младший! Именем короля я требую предоставить свободу от проклятия, наложенного на меня! — Она направила один из своих клинков на юношу, отрешенно стоящего посреди поля военных действий.

— Да пошла ты к черту. — Лицо демона исказилось злобой.

Каждый раз, когда надежда появлялась в его жизни, кто-то обязательно отнимал ее. Гонясь за бесконечным благом, он устал от вечного стремления, от неутолимого желания достичь того, что всегда ускользает из рук. Он понял, что путь к совершенству и счастью всегда ведет к бесконечным разочарованиям. Словно вечно ненасытный вампир, он гнался за этим желанием, и оно снова привело его в пучину отчаяния.

— Отойди от нас, — бросил он сестре, махнув рукой куда-то в сторону.

Марианна, ковыляя, попятилась назад, перепуганно сминая края своей одежды. Кровь, что стекала по линии челюсти из ушей, успела запечься, оставляя темные следы на ее бледной коже, а черный хвост едва касался земли, его кончик дрожал. Выбившиеся из кос локоны обрамляли измученное лицо. Она почти ничего не слышала — в ушах звенело так, что все звуки мира смешивались в одну какофонию. Но она видела брата, видела его жесты и поняла, что он хотел от нее.

Гнев охватил Мессию, и тот, глядя на своего врага, начал тихо шептать заклинание. Тьма словно живое существо обвилась вокруг него, полностью поглощая его облик. Юноша будто сам стал частью этой тьмы — его силуэт расплывался и рвался на ветру, превращаясь в клубящуюся дымку. Два массивных рога вздымались над его лбом, а третий, чуть меньше, зловеще выступал посередине. Сквозь черную пелену не было видно ни кожи, ни рта, ни волос — лишь пара алых горящих глаз.

Слегка пораженная таким действием, Иви быстро пришла в себя. Без колебаний она метнула один из клинков прямо в голову Мессии. Клинок рассек воздух, а генерал, не теряя времени, бросилась вперед и, резко наклонившись, срубила демона в области коленей. Ее движения были быстры и точны, каждое — рассчитано до мелочей. Но удары воительницы оказались тщетными: клинки прошли сквозь тело противника, как будто через пустоту.

— Да что творится с твоим телом? — Иветта вспомнила прошлую схватку.

Те древние символы, что ей удалось разглядеть на его коже с помощью магического зрения, не давали ей покоя. Его тело было явно искусственно сотворено, но кто мог совершить такое? Все самые могущественные чародеи находились здесь, в самом пылу битвы. Или все же не все? Возможно, существовал некто, чья сила превосходила всех собравшихся.

— Не твоего ума дело, — прошелестел демон прямо у самого уха Генерала, внезапно возникнув за ее спиной.

Отпрыгнув в сторону, воительница поспешно скрыла лицо под шлемом, но то, что произошло дальше, было совершенно вне ее предвидений. Демонический Мессия, обволок ее броню и просочился внутрь, заполняя каждую клетку ее тела. Как ядовитая мгла, он сдавил ее дыхание, и броня мгновенно рассеялась, оставляя девушку в тонкой льняной рубахе и кожаных брюках, скрепленных крепкими ремнями. Темные сосуды начали расползаться от ее груди, покрывая лицо и шею. Вздуваясь, они напоминали воспаленные очаги страшной хвори.

С возвышенности было видно, как генерал внезапно схватилась за горло, ее глаза закатились, когда она отчаянно пыталась вдохнуть хоть немного воздуха. Король, увидев это, бросился вниз, но его путь тут же преградили двое ангелов, что с негодованием взглянули на него.

— Мы должны оценить все его способности и продумать стратегию боя. Ситуация оказалась сложнее, чем предполагали Небеса, — произнес один из них, сложив руки на груди и прищурив свои голубые глаза.

На лбу Мирана вздулась вена. Он сжал кулаки так сильно, что костяшки побелели, а ногти оставили на коже болезненные следы. Он знал, что противиться воле Богов бесполезно. Ангельская кровь внутри него тянула к послушанию, лишала воли, и, заручившись поддержкой Небес, он потерял право командовать ситуацией. Теперь ему оставалось лишь надеяться, что все образуется само собой. Владыка было снова рванул вперед, но в тот миг его кровь словно закипела, обжигая изнутри. Боль была невыносимой, заставляя остановиться.

Тем временем Иви опустилась на землю, и спустя мгновение тьма, что овладела ею, покинула тело. Мессия, сидя рядом, осторожно держал руку в ее груди, его пальцы будто обвивали само сердце.

— Навеки ты будешь служить мне. Навеки станешь моей вещью. Скажу убить — убьешь, скажу пасть — падешь. Таково твое проклятие, — Голос Мессии, зашуршавший, словно сухие листья, заставил демоницу покрыться гусиной кожей. Никогда ранее она не чувствовала, чтобы кто-то пробуждал в ней такой дикий, необузданный ужас.

Когда Нортон убрал свою руку, внутри Генерала разлилась острая боль, словно в ее сердце вонзился кинжал. Она была тягучей, заполняла ее изнутри, каждый удар сердца заставлял дьяволицу вздрагивать. Черные прожилки, что ранее покрывали ее кожу, начали постепенно бледнеть, пока не исчезли. В ее груди остался черный кристалл. Иви отчаянно зарычала, выхватила клинок и попыталась поразить им Мессию, но рука девушки застыла в нескольких сантиметрах от цели. Неведомая сила сковала ее движения.

— А теперь иди и убей своего Владыку.

— Нет… — Лицо Генерала охватила гримаса отчаяния.

Не в силах сопротивляться, она покорно развернулась в сторону короля. Иви боролась изо всех сил, но ее ноги неумолимо продолжали шагать вверх по склону, к Мирану. Ее плоть теперь принадлежала кому-то другому. Когда она, облаченная в броню и держа наготове клинки, все же добралась до вершины холма, ангелы мгновенно встали на ее пути

— Что вы делаете? Живо пропустите моего Генерала! — рявкнул король, но тут же застыл, видя, как черные клинки Иви с легкостью разрубили тела ангелов перед ним.

Оба клинка моментально лишили их физической оболочки. Смахнув с лезвий алую кровь, Иветта медленно повернулась к своему Владыке. Прежде чем остальные ангелы успели к ней приблизиться, еще один взмах пронесся где то в области живота Мирана. Дребезжащий звук рассекаемого металла не предвещал ничего хорошего. И в самом деле — генерал с ювелирной точностью попала в лангеты брони, кромсая кольчугу и вскрывая плоть. Король согнулся, вскрикнув от внезапной боли, и рухнул на землю, пытаясь удержать руками вырвавшиеся наружу органы.

Десяток Небесных воинов немедленно бросились вниз, окружая демоницу и преграждая ей путь. Маги, не теряя ни секунды, склонились над Мираном, начиная призывать целебные чары, дабы удержать его жизнь. На вершине холма завязался жестокий бой. Генерал, движимая проклятием, сражалась с таким ожесточением, какого не знала даже в самых страшных битвах. Движения были резки и точны, клинки словно стали продолжением ее тела, их удары обрушивались на врагов без остановки.

Осев на землю, Мари смотрела на происходящее с ужасом, ее глаза расширились от страха, словно она не могла поверить в то, что видит.

— Так же нельзя… Что ты делаешь? — прошептала она. Это напоминало ей ночной кошмар.

— Можно. Я спасаю нас! — Мессия протянул к ней свою темную, бесформенную руку. Но сестра инстинктивно отпрянула. Тяжело вздохнув, Норт принял прежний облик, и, сделав шаг вперед, крепко обнял ее. — Это я. Пожалуйста, давай уйдем, пока они заняты наверху.

Пользуясь суматохой, парень начал уводить сестру прочь с поля битвы. Та, пытаясь убежать на дрожащих ногах, чувствовала себя загнанным зверем. Демонесса не понимала, куда они бегут и зачем. Сознание просто было не в силах уследить за стремительным ходом событий.

«Это точно мой Норт? Мой… брат?» — думала Мари, глядя стеклянным взглядом на то, что происходило перед ней. Тот, окружив ее темной сферой, изменился до неузнаваемости, его облик вновь стал чужим для нее. Мессия проникал в тела воинов, погружаясь внутрь всей тьмой и разрывая их изнутри. Некоторым везло больше: он безжалостно ломал им шеи, оставляя за собой павшие тела. — «Разве он был таким?»

Охваченная страхом Марианна следила за братом, который в яростном безумии сражался с врагами. Его удары были беспощадны, словно кара, ниспосланная чем-то свыше. Люди падали под его яростью: плоть рвалась, кости ломались, и вопли отчаяния разносились по полю боя. Доспехи разлетались в стороны, кровь хлестала, накрывая землю багровым ковром. Паника овладела рыцарями — страх подавил здравый смысл, и в отчаянии они начали сбрасывали свои шлемы и латы, словно это могло спасти их от неминуемой гибели. Некоторые, понимая свою обреченность, бросались в бегство.

Мессия чувствовал, как его силы истощаются в этой бесконечной резне. Его собственное дыхание становилось тяжелым, а движения — неуклюжими. Постепенно его отрезали от сестры. К битве присоединились несколько ангелов, и сражаться стало еще тяжелее. Их светлые крылья все мелькали вокруг, заслоняя видимость, а удары были точны и беспощадны, затрудняя его попытки пробиться к сестре, что отрешенно стояла за дорогой из трупов. Оружие воинов не могло пробить щит, созданный Мессией, и они лишь тщетно тарабанили клинками по сфере.

Под командованием Архангела Михаила, большая часть ангелов парила высоко над полем битвы, наблюдая с высоты за беспорядочным кровопролитием. Их небесные глаза не упускали ни малейшего движения Мессии и его противников. Их лица скривились от презрения и холодного удовлетворения при виде людей, вооруженных лишь своей храбростью и ложными надеждами.

— Посмотрите на этих жалких существ. Они полагаются на свои клинки и мясные тела, но их силы ничтожны. Их слабость делает их идеальными мишенями. Зачем только Небеса устроили этот фарс? — один из ангелов, лениво взмахивая крыльями, хмыкнул с неудовольствием.

— Не смейте противиться воле Триединых, — зло процедил Михаил.

Небесный воин инстинктивно сжался и поспешно отлетел подальше, скрываясь за спинами своих собратьев. В его движениях читались одновременно покорность и страх, и он не осмеливался встретиться взглядом с Архангелом.

— Только посмотрите на эту братскую любовь! Смертные уязвимы пред своими эмоциями, — командующий скользнул холодным взглядом по девушке, стоявшей неподвижно, отрешенной от всего происходящего. Внезапно он поднял руку и сделал жест, который был понятнее любых слов. — Стрелять!

Не прошло и мгновения, как лучники одновременно натянули тетивы и выпустили стрелы. Поле битвы наполнилось резким свистом, острия из священной стали пронзили воздух. Ангелы стояли неподвижно, следя за их полетом. Поток стрел разорвал пространство, устремляясь к демонице, и все вокруг застыло в напряженном ожидании.

В самый разгар битвы, Нортон услышал пронзительный свист. Его взгляд, хоть и с трудом, вырвался из пламени сражения и скользнул в сторону. Он едва успел заметить, как ангелы в небесах подняли свои луки и выпустили стрелы. На миг его сердце замерло, как будто само нутро захотело вывернуться наизнанку, но уже через мгновение демон направил все свои силы на защиту сестры.

Купол начал трескаться, как яичная скорлупа, от каждой новой стрелы, что врезалась в него. Девушка подняла взгляд вверх и, охваченная ужасом, рванула со всех ног. Зарево из стрел неслось прямо вниз. Они врезались в человеческих рыцарей, пробивали их тяжелую броню. Вой и крики прокатились вокруг. Видя это, брат все быстрее бежал к сестре, протягивая дрожащие руки.

Вскрикнув от резкой, жгучей боли, Мари рефлекторно схватилась за рану. Черная кровь начала струиться из нее, когда стрела ангела, пробившая защитный барьер, впилась в ее плечо. Прежде чем демонесса успела предпринять какие-либо действия, на нее обрушился целый шквал. Каждая из стрел вонзалась все глубже, заполняя тело несчастной, словно подушку для иголок.

— Нет! Мари! — сорвался Мессия на истошный крик, когда несколько Небесных воинов снова загородили ему путь. — Прочь! Проваливайте! — Он рвал их на куски, впиваясь клыками, в безумном порыве пробираясь к своей сестре.

Марианна чувствовала, как силы покидают ее. Ноги стали тяжелыми, слабость охватывала все ее существо, и сознание медленно ускользало. Невыносимое жжение священной стали наполнило ее тело, будто огонь, от которого невозможно было избавиться. Земля под ногами кружилась, зрение становилось мутным и тусклым, а звуки битвы превращались в далекий, глухой рев. Чувство странной эйфории начало затмевать боль, и в голове замелькали воспоминания, одно за другим, принося с собой тихую радость и горькое сожаление о том, чего больше не будет.

Вот она еще бежит с Винсентом, держась за руки, смеясь вместе с ним, пока ветер треплет их волосы. Они плетут венки из алоцветов, их нежные лепестки мягко осыпаются от небрежных прикосновений. В памяти вдруг возникает матушка, ее колыбельная песня, звучавшая так спокойно, когда она была совсем маленькой. Затем Марианна вспоминает Норта — как он исчезал из ее жизни, как отдалялся и возвращался с синяками и переломами. Отец, чей характер с каждым днем становился все более агрессивным, как ее запирали в комнате, оставляя одну с ее страхами. Учитель Лоренс и темные фейки, которые всегда приносили сладости. И вот она снова видит себя — ту маленькую девочку, пробравшуюся ночью на кухню, чтобы приготовить для брата торт на День рождения, надеясь сделать его хоть на мгновение счастливым.

Она слышит его крики, едва ощущает встряску, и вот снова перед ней брат — стоящий на пороге дома Рейнардов, повзрослевший лет на десять, с перепуганным лицом и запекшейся кровью на ладонях. Под его глазами пролегли изнурительные темные круги, а острые черты лица стали напоминать Энгеля. Девушка вспомнила бесконечные бега в никуда, Лиану, которая всегда была так добра к ним и даже порой платила за их обеды, тот день, когда они вместе отремонтировали свой первый дом. Но теперь все это словно уплывало прочь, становилось все менее значимым, теряло свою силу перед лицом смерти.

Жизнь демонессы угасла.

— Мари! — Нортон тряс бездыханное тело сестры, пытаясь хаотично заткнуть кровоточащие раны своими руками. — Мари! Мари! Мари! — все повторял он.

Магия исцеления. Он ведь читал о ней когда-то. Точно читал! Перед глазами вдруг мелькнула книга в зеленой обложке, с изображением чудной эльфийки. Его руки дрожали так сильно, что он едва мог сосредоточиться на заклинании. Поворот руки влево, затем поддеть воздух пальцами, чтобы мысленно начертить руну. Он повторял все точно так, как было написано в книге.

Ничего не произошло.

— Ну же!!! — Он снова попытался направить поток магии, повторяя движения, но результат был таким же.

— Эй! — с трудом, спотыкаясь, со склона мчался Винсент.

Парень был красный, его вьющиеся волосы растрепались, а на щеке красовался кровоточащий порез. Он явно прорвался сюда с боем.

— Что с ней? — Вин рухнул рядом с кузеном, коснулся пульса на шее девушки.

Норт сидел какое-то мгновение, просто глядя на сестру. Такая хрупкая, такая уязвимая… и такая несчастная. Ее лицо было бледным, уставшим до невозможности. Он воскрешал в памяти ее улыбку, ее бесконечную преданность и то, как она всегда шла за ним. Марианна всегда была рядом, а теперь… Слезы ручьями текли по его щекам. Демон крепко обнял ее, прижавшись, словно скулящий пес.

В небесах началась перегруппировка. Крылья ангелов едва колыхались на ветру, издавая зловещий шум. Один за другим они спускались, окружая Норта кольцом.

— Это все ты! Все ты виноват! — Он смотрел на кузена исподлобья.

Лицо Винсента побледнело, словно кровь отхлынула в одно мгновение, и он стал таким же бледным, как Мари. Его взгляд метался между ее телом и кузеном, который наконец нашел в себе силы подняться на ноги.

— Я… Я не этого хотел!

— А чего ты хотел, предав нас?

Злость захлестнула Норта с новой силой, и его кулаки, не сдерживаясь, начали хлестать Вина по лицу. Он повалил его, забираясь сверху. Первый удар пришелся на челюсть, затем — по скуле. Нежное лицо кузена уже было покрыто кровью, но Норт не останавливался. Винсент едва шевелился, его руки поднимались, пытаясь прикрыть лицо, но каждый раз слабость брала верх, и он просто позволял себе принимать удары. Один из них ударил его прямо в нос, сломав его — хруст раздался так, что Норт ощутил это в своих костяшках пальцев.

В глазах Винсента не было ненависти, только страх и сожаление.

Еле приподнявшись, он попытался что-то сказать, но брат снова нанес удар, на этот раз более слабый. Его грудь тяжело вздымалась, вздрагивала от всхлипов. Сквозь пелену слез он ничего не видел, но если бы смог, разглядел бы заплаканное лицо Вина.

— Я просто хотел жить! — вырвалось из его уст, когда он смог сесть и отпихнуть кузена. — Хотел ее спасти! — Со всей силы тот ударил Нортона в челюсть. — И тебя спасти я хотел!

Свалившись от внезапного удара, Норт зарычал. Его глаза пылали, и он начал снова принимать второй облик. Но в этот миг его схватили за шкирки и болезненно швырнули в сторону. Юноша едва успел понять, что происходит, когда ангелы наложили на него свои оковы. Светлые цепи обвили его, душили магию, не давая ей вырваться наружу. Мессия закричал. Истошно, пронзительно, разрывая собственные связки.

Его истерику прервал Архангел, приземлившийся прямо перед Нортом, сопровождаемый двумя ангелами низшего ранга. Мужчина, окинув взглядом тело Марианны, с издевкой произнес:

— Я же говорил, что нужно целиться в девицу.

Его длинные волосы ниспадали до самых колен, подобно серебристому водопаду. Белоснежная броня переливалась, словно жемчуг, под светом Селены и Миры. Она была украшена узорами, образующими сложные орнаменты. За его широкой спиной возвышались три пары огромных крыльев. На лбу сиял золотой обруч, подчеркивающий его высокий ранг.

Однако, несмотря на божественное величие, Мессия не видел более мерзкого выражения лица. Он подошел к бездыханной девушке, поднял ее за руку, приподнимая в воздух. Мари повисла, ее тело едва покачивалось, словно безжизненная кукла.

— Не смей трогать ее! — вскипел Норт.

Избитый и едва стоявший на ногах, Вин, тяжело дыша, сделал несколько шагов вперед, прокладывая себе путь между воинами, которые, казалось, даже не замечали его присутствия. Кровь текла по его лицу, пропитывая ворот рубахи, но он не останавливался. С огромным трудом он подошел к Архангелу, взглянул на него снизу вверх, заглядывая в его ледяные глаза. Его голос дрожал, но он все же выкрикнул слова, в которых было все — и отчаяние, и бессильная ярость.

— Отпустите ее! Это… это бесчеловечно! — Винсент, не отводил взгляда.

Архангел скривился, презрительно оглядел его и махнул рукой подчиненным.

— Какой срам. Кто выпустил этого бесенка?

Небесные — дева и юноша — подошли к Вину, грубо подхватили его под руки и потащили прочь. Он начал сопротивляться, но его усилия обернулись лишь новым ударом, заставившим его приглушенно вскрикнуть.

— Так, на чем я остановился? Ах да… — Архангел снова повернулся к Нортону. — Я лишь хотел сказать, что ты жалок. Сдавайся и позволь нам исполнить волю Создателя! Ты порочишь нас самим своим существованием! — Голос его был спокоен и холоден, в нем не чувствовалось ни гнева, ни сочувствия. Слова Михаила будто намеренно вонзались в самое сердце, стараясь сломить остатки воли Мессии.

— Только не скули, — с издевкой сказал мужчина, швырнув тело сестры под ноги брата. — Собирайте магов и наших воинов! Нам нужно растащить его тело на куски и каждый запечатать. Тогда он не восстановится, — обернувшись, обратился он к ангелам, после чего те взмыли в небо, дабы выполнить приказ.

Он не знал, что его ждет, если с его телом сотворят подобное. Бессмертие — это одно, но когда твое бессмертие разрывается на части, кто может знать, что произойдет потом? Будет ли его сознание привязано ко всем этим фрагментам, в вечной разлуке и муке, или его душа останется в одной из частей, томясь без возможности воссоединиться? Никто не мог сказать, что на самом деле случится, и эта неизвестность была почти невыносимой. Но, как ни странно, эта перспектива тревожила его меньше всего.

Гораздо меньше, чем лежащее у его ног тело сестры.