Владыка забвения: Железная Воля

Глава 24 «Суд»

Королевский зал суда был погружен в атмосферу мрачного величия. Потолок, поддерживаемый белыми готическими колоннами, терялся в тени, а свет от больших витражных окон лишь ненадолго прорывал мрак. Гобелены, украшенные изображениями древних битв и легендарных героев, ниспадали с высоких стен, придавая помещению величественной роскоши. Запах их старинных тканей, смешивался с ароматом воска от свечей, расставленных по периметру зала.

Перед троном Верховного Судьи в тишине стояли его советники, облаченные в темно-синие мантии с хаотичными золотыми узорами. Сам Судья держал в одной руке Весы Справедливости. Черная и белая чаши были скреплены друг с другом серебристой цепью. Свет, льющийся через высокие окна, стыдливо высвечивал в воздухе взвешенные пылинки, открывая взору едва заметный танец. Лица советников оставались строгими и бесстрастными, не выдавая никаких эмоций. Воздух в зале был тяжелым, давящим.

На возвышении стояла Иветта, закованная в оковы из священной стали. Металл обжигал ее кожу, оставляя багровые полосы, что отзывались жжением при каждом движении. Верховный Судья Иеремиил настоял на таких мерах предосторожности, дабы демоница не смогла никому причинить вреда. Голубые глаза с вертикальными зрачками смотрели на присутствующих, не выражая ни мольбы, ни покорности, даже когда тело едва держалось на ногах. Рядом с трибуной стоял Миран, развернув перед судьями свитки и пергаменты, испещренные печатями и подписями.

— О, носитель Весов Справедливости, я представляю вам свидетельства, собранные с великим трудом. Здесь записаны слова тех, кто видел, как ее воля была подчинена магии. Проклятие исказило ее разум и заставило действовать вопреки ее натуре. Ее действия — это не выбор, а результат злого умысла Мессии, направленного на мое уничтожение. Прошу принять это во внимание.

Его слова прозвучали настойчиво, разнеслись под сводами зала, заставляя каждого задуматься. Советники судьи переглянулись, но никто не осмелился возразить. Иеремиил молча кивнул, пристально разглядывая генерала, словно пытаясь проникнуть в ее грешную душу. Зал снова погрузился в тяжелую тишину. С менторским хладнокровием он наблюдал, как один из советников берет свитки из рук Владыки и быстро несет к нему.

Три пары белоснежных крыльев слегка качнулись, когда Архангел поднял руки. Раздался шорох ткани длинных рукавов, спавших до локтей. Он принял свитки, бегло пробежав взглядом по строкам, явно ища, к чему можно придраться.

— Я принимаю к сведению представленные тобой доказательства, Светлый Владыка. Однако, невзирая на то, что мы признаем генерала жертвой обстоятельств, следует помнить, что она по праву своего рождения все еще несет вину перед Небесами. — Он оторвал свои глаза цвета битого стекла от документов и посмотрел на короля. Весы во второй руке ангела колыхнулись.

Раздались глухие шепоты и возмущенные возгласы из зрительских мест. На этом суде собрались те, кто однажды называли Иви своим товарищем, и те, кто втайне или открыто ненавидели ее. Ряды были заполнены военными разных званий: молодые солдаты, еще не успевшие пропитаться тяжестью войны, сидели рядом с опытными ветеранами, что помнили каждую битву. Среди них выделялись офицеры, облаченные в строгие мундиры, их взгляды оставались холодными и непроницаемыми.

В дальнем углу зала, у стены, сидел летописец. Он непрерывно скреб пергамент пером, стремясь зафиксировать каждое движение, каждый взгляд. Время от времени он поднимал глаза, внимательно осматривая зал, будто выискивая в толпе лица, достойные упоминания. Его взгляд задержался на группе старших офицеров, переговаривающихся шепотом, затем перескочил на молодого лейтенанта, что нервно теребил край своей униформы.

— Почему ее не приговорят к смертной казни?

— Это не справедливо!

— Она предала нас!

Иеремиил поднял руку, требуя тишины.

— Понимаю ваше недовольство, — продолжил он, — мы действительно обязаны следовать воле Небес. Ситуация с демонами из аристократического слоя ясно дала нам понять, что исключений быть не должно.

Зал суда вновь заволновался, зашептался, перекидываясь довольными возгласами. Миран поймал растерянный взгляд возлюбленной. Нет, это не должно закончиться так. Его сердце забилось быстрее, и он глубоко вздохнул, чтобы собраться с мыслями. Судья поднял Весы Справедливости, и одна из чаш, черная и тяжелая, медленно начала опускаться вниз.

— Верховный Судья, я готов наказать эту дьяволицу лично, — наконец вмешивается Владыка. — Она лишится того, что ценит больше всего: свободы. По законам нашего государства, ее статус генерала может быть аннулирован, а сама она приговорена к рабству. Это станет для нее куда более суровым наказанием, чем смерть.

Иеремиил опустил весы.

— Светлый Владыка, — начал он, его голос звучал, словно скрежет металла, — мы все понимаем, что держать в войсках демонов очень выгодно. Они сильны, их боевые навыки бесценны. Но если мы не накажем ее сейчас, если не покажем свою силу, то они начнут чувствовать, что могут делать все, что хотят. И тогда они полезут на головы всем нам. Иветта уже пыталась убить тебя, и все здесь это знают. Она заслуживает смерти, и никакие оправдания не могут это скрыть.

— Я понимаю вашу страсть. — Миран не сдавался. — Но разве мы, в ком течет кровь святейших, не должны быть более осмотрительными в своих решениях? Мы все знаем, что она — символ, не просто воин, но и часть того, что стояло за нашими победами. Пусть ее действия ужасны, но нельзя ли найти наказание, которое принесет больше пользы, чем ее смерть? Разве не стоит нам показать силу через прощение, а не через расправу? — Он начал говорить более уверенно, чуть поднял подбородок и развел руки в стороны.

Первый ряд заволновался. Там девушка в легкой броне яростно пихала юношу рядом с собой. На ней был нагрудник из темной кожи с металлическими вставками на плечах, сдержанно украшенный простыми гравировками. Короткие светлые волосы, собранные в маленький торчащий хвостик, жгучие медовые глаза. Шрам от когтей пересекал ее лицо от одной щеки к другой. Перчатки плотно облегали руки, а на бедре висели два коротких меча, прикрепленные к поясу. В ее темный плащ, закрепленный на одном плече, вцепился парень, пытаясь удержать соратницу на месте.

— Лора, хватит! — прикрикнул он, но девушка не послушала его и резко встала, повернувшись к Судье. Юноша нервно схватил ее за рукав.

— Ваша честь, — в голосе Лоры послышалась горечь, — генерал Иветта лично вытащила меня из пасти темной твари. Когда все остальные отступили, когда мы уже думали, что погибнем, она была там. Она не бросила нас. Она спасла меня! Вам, жителям Королевства Света, не понять, какого это — когда твои друзья, твои товарищи по оружию, разрываются на куски прямо перед тобой. — Она сжала кулаки и оглядела зал.

— Не высовывайся. Иначе и тебя казнят, — тихо шипел где-то за ее спиной товарищ.

Воительница обернулась к Иветте. В ее взгляде была и благодарность, и боль. Она не забыла тот день, когда они сражались за Хиларскалис. Твари, что выползли с руин, перебили большую часть отряда, но вовремя прибывшая генерал бросилась вперед, давая остальным время для отступление. Разве так поступают грешные отродья? Пока она сдерживала натиск, остальные смогли организовать отход, а затем прибыло подкрепление.

Сидящая неподалеку дама сверлила взглядом солдатку, периодически промакивая глаза белоснежным платочком. Она была одета в полный траур — от головы до пят. Темное платье из бархатной ткани, украшенное кружевами, изысканно обвивало ее худощавую, почти болезненно тонкую фигуру.

— Вы все ничего не понимаете, — громко заявила Лора, продолжая смотреть на Иви. — Она не просто командовала нами. Она была нашим спасением. Наши войска обязаны ей жизнью!

Как только последние слова солдатки прозвучали, дама вскочила с места, ее каблуки громко цокнули по полу. Готическое платье колыхнулось, а шляпка с вуалью подпрыгнула так, что чуть не упала. Ее губы сжались в тонкую линию, и за считанные мгновения она сократила расстояние между собой и Лорой.

— Это ты не понимаешь, дрянная девчонка! — выкрикнула женщина. Она схватила Лору за шиворот. Готическая дама оказалась выше на две головы. — Эта дьяволица… это отродье… Она убила моего мальчика! — Женщина сорвалась на плач.

Нахмуренный Иеремиил, наблюдающий за этой сценой, молча махнул стражникам, и те быстро подхватили женщину под руки. Она продолжала горько рыдать, ее шляпка все-таки упала и покатилась по полу, выставив на показ седые волосы.

— Я сама пойду! — вырвалась она, пытаясь пробиться к выходу. — Мой сын отдал жизнь за вас, Ваше Высочество! Так примите же верное решение! — уходя, обратилась она к королю.

Стражник аккуратно подтолкнул ее в плечо.

В зале снова поднялся шум. Явное недовольство пронеслось среди присутствующих, и некоторые вскочили с мест, начиная перепалку. Кто-то уже схватился в драке, яростно колошматя друг друга по лицам. Иветта молча отвернулась, закрыв глаза. Ей не хотелось ни видеть, ни слышать этого. Пусть слова Лоры и отозвались приятным теплом в груди. Если люди готовы сцепиться ради ее ничтожной жизни, зачем ей вообще оставаться здесь? Все это было слишком тяжело. Слишком утомляюще. Гораздо проще было бы просто исчезнуть.

Шум стих с оглушительным ударом кулака о стол. Верховный Судья поднял чаши весов над головой, как предупреждение, и пространство наполнилось тишиной. Иветта заставила себя открыть глаза, глядя на фигуру Мирана, стоящего прямо перед ней. Его плечи были напряжены, руки сжаты в кулаки.

«Если я выберусь отсюда… Я буду жить так, как хочу,» — мысленно пообещала себе Иви, выпрямляя спину.

— Немедленно прекратите! Весы Справедливости вынесут правильное решение! — грозный голос Архангела заставил всех вернуться на места.

Лора опустилась обратно на свое место, осторожно прикладывая руку к глазу, уже подбитому синяком. Она молчала, глядя куда-то в пустоту. Верховный Судья медленно обернулся к Иветте, окинув взглядом ее истощенное тело, скованное кандалами. Весы в его руке покачнулись и белая чаша медленно поползла вниз. Сердце подсудимой пропустило удар, присутствующие замерли, а король подался вперед, всматриваясь в магический механизм так, словно мог обладать телекинезом.

— Демоница Иветта лишается своего статуса генерала и приговаривается к рабству. Приговор вступает в силу немедленно.

Стража бросилась сдерживать толпу, а в сторону бывшего генерала посыпались проклятья, такие оригинальные, что Иветта даже запомнила несколько для себя. Ее освободили от кандалов. В глазах все расплывалось, и, словно в тумане, она волочилась следом за Мираном, который тащил ее по лестницам и коридорам, петляя по замку. Они двигались в его покои, где тишина и уединение позволят обсудить последние события. Будущее обещало быть тяжелым.

В просторной и уютной спальне, наполненной мягким светом, Иветта рухнула на диван, ее взгляд был устремлен в пол. Владыка, находясь рядом, уселся в кресло напротив.

— Это было слишком опасно, — наконец нарушила тишину Иви, ее голос был усталым. — Тебе не стоило так защищать меня. Я бы предпочла умереть, чем снова быть в рабстве.

— Ты не в том рабстве, в котором была раньше, — сказал он, его голос был осторожным. — Ты мой друг, ты любовь всей моей жизни и мой верный соратник. Будь ты хоть рабыней, хоть царевной, мое сердце всегда будет принадлежать тебе. — Миран осторожно наклонился вперед и взял ее за руку. Его взгляд наполнился любовью к этой демонической женщине.

Иви не смогла удержать легкую улыбку от этих слов. Заметив это, король с облегчением вздохнул.

— Ты ни в чем не виновата. Все, кто пали в той битве, лишь исполняли свой долг. Каждый мог погибнуть, — сказал он мягко.

Улыбка Иви исказилась от горечи, уголки опустились вниз, губы задрожали. Она кивнула, но ответить не смогла — слова не давались ей. Мужчина встал с кресла и подошел к дьяволице, нежно погладив ее по голове меж рогов.

— Пойди в купальни, переоденься и отдохни. Тебе нужно время, чтобы восстановиться и привести свои мысли в порядок. Я буду ждать тебя здесь.

Как только она ушла, Миран тяжело опустился на край кровати, сцепив пальцы на коленях. Его плечи понуро опустились, а глаза, плотно закрытые, не видели ничего, кроме мрачных мыслей. Давление последних событий вновь обрушилось на его плечи. Каждый день проблема с демонами становилась все сложнее. Если сейчас для Иви единственным вариантом оказалось рабство, то что же будет дальше? Он боялся даже представить.

С каждым днем он все острее чувствовал, как его собственная воля рушится под гнетом Небес. Он хотел дать Иветте нечто большее, чем просто защиту. Ему хотелось быть ее опорой, тем, в ком она нашла бы утешение и надежду. Но он не мог пойти против своей крови. Ему казалось, что эта система затянула его в свои цепкие щупальца, лишив даже намека на свободу выбора. Никаких тесных связей на людях, никакого физического контакта. Каждый раз он изо всех сил искал лазейки, чтобы остаться с ней, обходил навязанные правила. Или, возможно, ему просто давали такую возможность?

Но сегодня… Он был уверен, что потеряет ее. В тот миг, когда Верховный Судья поднял Весы Справедливости, все внутри него сжалось. Еще немного — и Иви бы… Миран помотал головой, отгоняя ужасные мысли. Она здесь. Она жива.

«Нужно будет поблагодарить ту девушку», — он потер подбородок, светлая щетина уколола пальцы.

«И утихомирить ту дамочку, чтобы больше не создавать проблем».

Мужчина часто мечтал о мире, где царили бы гармония и равноправие. В его воображении это была земля, где демоны, ангелы и люди могли жить рядом, свободные от рабства и войн. Он представлял, как они с Иветтой строят дом на краю леса, а их ребенок-полудемон растет в любви и принятии в новом, справедливом мире. Но эти мечты оставались всего лишь мечтами.

Он бы умолял Небеса о милости и справедливости, но знал, что его мольбы останутся без ответа. Небеса оставались глухими и безжалостными, и он был бессилен перед их волей. Миран ненавидел себя за свою слабость и проклинал ангельского отца, оставившего его с матерью в разгар восстания.

Он чувствовал себя пешкой — незначительной фигурой на огромной шахматной доске, где правила игры устанавливают те, кто никогда не столкнется с ее последствиями. Его шаги казались заранее предопределенными, а выбор — лишь иллюзией. Пешка могла двигаться вперед, но никогда в сторону, ее путь был прямым, ограниченным, и всегда вел к жертве во имя чужой победы.

Существует ли свобода выбора, если все наши действия — результат выбора других людей?

Королевские купальни были воплощением комфорта. Просторные и светлые, они излучали атмосферу умиротворения, создавая идеальные условия для отдыха и размышлений. Огромный бассейн, занимающий почти весь пол помещения, был наполнен горячей водой, из которой поднимались паровые струи. Его окружали мраморные колонны, поддерживающие купол с витражами, через которые струился мягкий свет. Подобная роскошь пользовалась большой популярностью среди аристократии. Многим знатным семьям принадлежали участки земли с горячими источниками, которые они переделывали в природные купальни.

Войдя в купальню, Иви ощутила резкое облегчение. Она сняла с себя изодранные и плохо пахнущие одежды, которые напоминали ей о том, что она пережила. Ткань, все еще пропитанная кровью Мирана, вызывала у нее чувство вины при каждом взгляде. Аккуратно ступив по мраморным ступеням, она погрузилась в бассейн. Вода, нагретая до идеальной температуры, приняла ее усталое тело. Иветта намочила голову, аккуратно намыливая ее мылом, чувствуя, как пена смывает все назойливые мысли и грязь. После этого она нанесла масляную настойку с лавандой, распутала пряди, и волосы приобрели приятный запах и блеск.

«Убийство Мессии было неправильным, но Небеса не оставили нам выбора. Я не могу бросить Мирана,» — думала она, пока горячая вода приятно расслабила мышцы.

Ее хвост, теперь с наконечником, напоминающим обычный ромбик, как у многих демонов, плавно раскачивался в воде. Все оружие, включая лезвие, которое она носила на нем ранее, изъяли перед тем, как она оказалась в темнице.

«И вот я снова рабыня. Да, Миран прав, что он не такой, как мой прошлый хозяин. Я буду счастлива с ним при любом статусе, но это съедает меня. Так же как и то, что за стенами этого роскошного дворца находятся миллионы демонов, действительно лишенные воли. Все мои идеи исчерпаны. Я сделала все, что могла. Может мне и правда пора расслабиться и довольствоваться тем, что я имею? Не всем быть освободителями. Даже Мессия оказался не всесилен.»

Погрузившись под воду, Иви задержала дыхание. Жар горячей воды приятно обволакивал ее лицо, распаривая и очищая его от грязи.

«Эти существа создали нас, они наши покровители. Но что делать, если покровитель решает убить тебя? Что делает ребенок, если его родитель издевается над ним? Рано или поздно он перестанет подчиняться и может решиться на ужасное. Демоны пока слишком запуганы, чтобы снова поднять восстание. Да и в прошлый раз, насколько помню, свержение старой королевской семьи было выгодным, поэтому то мелкое восстание проплатили. Большая часть нападавших все равно была людьми. Сейчас все иначе. Демонам нужен лидер, кто-то, кто сможет доказать своей силой, что демоны достойны большего. Миран не сможет этого сделать. Он и так изворачивается перед Небесами.»

Демоница всплыла на поверхность, жадно вдыхая воздух и откидывая мокрые волосы назад. Частью души в той битве она надеялась, что Мессия сможет одержать верх и ситуация улучшится. Если Небеса будут свергнуты, то и власть над кровью Мирана исчезнет, и он станет свободным, как и каждый в этом мире.

Оставшиеся шесть стран, кроме Валоры, которой правил Светлый Владыка, переживали еще худшие времена. В некоторых из них уже давно правили одни ангелы. С каждым годом их жизнь становилась все скучнее, и они не знали, как еще развлечь себя. Поэтому они играли в людей, сливаясь с обществом и управляя им, что еще больше разрушало качество жизни смертных.

Раньше стран было намного больше. Континент кишил разнообразием культур и наций, но теперь те, кто остался, подчиняются единым законам, используют один язык и следуют одним традициям. С одной стороны, это было намного проще, чем в древние времена, но цена, которую жители этого мира заплатили, была слишком высока.

Небеса боялись восстаний и паниковали, когда ситуация выходила из-под контроля. Когда их куклы отказались выполнять свою роль, «милосердные» Боги обрушили на континент Великое Бедствие, смыв миллиарды жизней водами, что вышли из берегов Тарнэйра, оставив после себя безжизненные руины и развалины. С тех пор прошло несколько тысячелетий, и вспыхнуло еще одно крупное восстание, названное Столетней войной.

Люди и демоны сражались против Небесных захватчиков, но удерживались так долго лишь потому, что им позволили это. Для Богов война была просто еще одним способом убить время и развлечься. Поэтому, когда им надоело, война, продолжавшаяся целое столетие, прекратилась за считанные дни. Выживших осталось так мало, что точное их количество было неизвестно. Иви была слишком юна, чтобы помнить об этом, ведь события произошли задолго до ее рождения. История была переписана много раз. Тем не менее, частицы истины передавались демонами из уст в уста, чтобы сохранить хоть какую-то правду в этом мире, полном обмана.

Вскоре, освеженная и расслабленная после пребывания в купальне, демоница вышла из бассейна и обернулась полотенцем. Теплая ткань мягко касалась ее кожи, следы от оков все еще саднили. Она вошла в просторное помещение, где ее ждало новое платье. Иветта надела его — легкое, черного цвета, которое свободно сидело на ее фигуре, но придавало ей элегантный вид. Платье было простым, изысканным, с тонкими бретелями и легкой драпировкой, которая позволяла ей свободно двигаться.

Выйдя из купальни в новом наряде, Иветта почувствовала себя немного более уверенной. Она медленно шла по коридорам, наслаждаясь мягким светом молодой Селены, который переливался через витражи. Проводя время в купальне, она и не заметила, как стемнело. В темнице, где она провела всю неделю в размышлениях, без возможности видеть своего Владыку, она совсем чахла, прокручивая в голове каждый миг, проведенный рядом с ним. Вспоминала их встречи, праздники, сражения. Она по привычке хотела бежать, хотя для этого не было причин.

«Я пыталась внушить себе, что смогу жить без него, если буду холодной. Но одна неделя без него чуть не свела меня с ума. Пыталась думать, что любовь меня сломает, что ему кто-то другой нужен. Но вот прошло двадцать лет, а он снова и снова рискует жизнью ради меня, даже после того как я чуть не убила его. Сердца людей изменчивы, но только не его.»

Жизнь тех, в чьих венах течет человеческая кровь, слишком коротка, и она потратила два десятилетия, пытаясь разобраться в своих чувствах. Для нее это, может, и был короткий срок, но не для Мирана. Она подошла к дверям его покоев и остановилась на мгновение, собравшись с мыслями. Стержень ее решимости был неустойчив, но она старалась выглядеть уверенно, когда коснулась ручки двери и открыла ее.

Внутри покоев Миран уже ждал ее. Увидев ее в новом платье, его серые глаза заискрились, и он с интересом начал ее рассматривать. Встав с места, он слегка улыбнулся в ее сторону.

— Ты вернулась, — сказал он нежно. — Я знал, что оно будет тебе к лицу. Как ты себя чувствуешь?

Иветта ответила ему с такой же легкой улыбкой:

— Лучше, чем было. Хотя еще есть много вещей, которые меня беспокоят. Но я стараюсь держаться.

Подойдя ближе, Миран взял ее за руку. Его прикосновение было теплым и успокаивающим. Он провел ее к дивану, предложив сесть.

— Все будет в порядке. Главное, что мы вместе.

Сев рядом, Иви положила голову на его плечо, ощущая долгожданное облегчение. Как бы она ни старалась сопротивляться и отстраняться от этого мужчины, лед, покрывающий ее сердце, постепенно трескался. Теплые слова и забота, исходящие от него, мягко обезоруживали ее. Демоница наконец-то позволила себе полностью погрузиться в этот момент.

Ее глаза стремились уловить каждое выражение его лица, уши жаждали слышать его мягкий баритон, тело ощущать касания его нежных ладоней, а сердце… просто хотело любить. Она знала, насколько больно ей будет через столетие, но сейчас ей было все равно. У нее не было больше сил смотреть в серые глаза Владыки и нагло лгать.

— Прости меня… — Миран слегка удивленно посмотрел на нее. — Мне было слишком тяжело осознавать неизбежное. Я не хотела принять, что однажды лишусь тебя, поэтому пыталась отгородить тебя от себя. Но знаешь, у меня ничего не получилось, — ее голос стал тише. Щеки девушки запылали румянцем.

— Я знал это, Иви, тебе не о чем переживать, — Он совсем не был удивлен, начиная трепетно перебирать ее короткие пряди.

— Нет, ты не понимаешь!

— Я понимаю. — спокойно ответил Владыка, чуть приблизившись к ней.

— Я…

Она не успела договорить, как Миран наклонился и прикоснулся к ее губам своими. Поцелуй начался осторожно, но вскоре становился все более страстным и жарким, руки Мирана пробирались к ее бедрам, притягивая еще сильнее к себе, словно каждое прикосновение было последним. Ее пальцы запутались в его блондинистых волосах. Время как будто остановилось для них, и они чувствовали, что все, что нужно, — это быть здесь и сейчас.

Прижимая ее к себе, Владыка медленно провел руками по ее спине вниз, снял платье. Иви, дрожащими руками обвив его шею, ответила тем же. Его шелковая рубаха мягко приземлилась на пушистый ковер у ног. Дыхание дьяволицы слилось с дыханием короля и она жадно начала исследовать его стройное тело. Каждая ее клеточка откликалась на его прикосновения желанием. Миран нежно поцеловал девушку в шею, его губы скользнули по ее веснушчатым плечам, вызывая у нее трепет и слабость в коленях.

Он медленно и уверенно приподнял ее, ноги Иви обвились вокруг его талии.

— Ты правда этого хочешь? — прошептал Владыка ей в губы, унося демоницу на кровать.

— Да. — Разгоряченная Иви сидела на краю постели, опуская взгляд ниже пояса мужчины, ее хвост метался в воздухе.

Она сидела полностью обнаженная и уязвимая перед ним. Но в этот раз она не чувствовала себя использованной или униженной. Иви видела, как Миран, не смотря на все его желание, боится сделать ей больно. Он так долго ждал этого, но был готов остановиться по ее первой же просьбе.

— Я люблю тебя, мой Владыка. — Демоница смущенно улыбнулась и потянула Мирана на себя, справляясь с его ширинкой.

Нависнув над своей возлюбленной, Миран был готов растаять от услышанных слов. Наблюдая за ней, он давал ей полную волю действий. Ее мускулистое, натренированное боями тело цепляло взгляд. Каждая родинка, каждая веснушка сводили его с ума, а в особенности голубые глаза девушки, которые больше не смотрели на него сквозь оборону льда.

— Я тоже люблю тебя, Иви. — наконец ответил Миран, краснея до ушей.

Прильнув к ее небольшой груди, Владыка слушал стук сердца и глубоко вдыхал аромат любимого тела, смешанный с запахом лавандового мыла. Она всегда пользовалась именно им. Стоило забыться — и в миг оказываешься в цветочном поле. Влажные поцелуи дорожкой потянулись вниз, оставляя на коже багровые отметины. Иви уже справилась с его брюками и нижним бельем.

— Наконец-то ты моя. — Отстранившись, Владыка заглянул в ее глаза.

Подхватив дьяволицу под бедра, он аккуратно прильнул к ней, медленно подавшись вперед. Из девичьих уст издался тихий стон, который она заглушила руками. Никто не должен был знать о том, что было между ними. Владыка каждым движением старался подарить ей волну наслаждения. Его взгляд не отрывался от лица возлюбленной, словно он стремился запомнить каждую ее эмоцию.

Свет молодой Селены мягко очерчивал их силуэты. Легкий ветерок качнул занавески, едва коснувшись обнаженных тел. Прикосновения становились все более жаркими, наполнялись страстью. Настойчивые поцелуи передавали все эмоции, накопившиеся за эти долгие года. Тени, отбрасываемые их сливающимися телами, танцевали на стенах, создавая драматические картины, в которых свет и тьма переплетались в одном захватывающем танце. Миран перевернул ее на живот, мягко прижав к постельному белью. Его руки медленно скользнули вниз, задержались на упругих ягодицах, ощущая тепло кожи. Проведя пальцами по хвосту, он на мгновение замер, будто восхищаясь ее совершенной красотой.

Слова не были нужны — это была любовь.