Владыка забвения: Железная Воля

Глава 38 «Когда Печати Разрывают Путь»

Иви устроилась на мягких подушках и тонком матрасе, чувствуя, как уставшее тело наконец-то находит передышку. Главный шатер, принадлежащий Аспидиону, оказался просторнее, чем показался на первый взгляд. Пол был устлан грубо оструганными старыми досками, покрытыми слоем пыли и песка. В углах громоздились тяжелые сундуки с потемневшими от времени петлями. Косой шкафчик, заставленный потрепанными книгами, едва держался на ножках.

— Почему ты согласился пойти? Разве вожак может покидать своих людей? — голос дьяволицы прозвучал тихо.

— Им будет лучше, если я обеспечу хорошее будущее. К тому же в Песчаных Когтях хватает воинственных мужей, жаждущих занять мое место, — спокойно отозвался Аспид.

Мужчина сидел на скрипучем деревянном стуле, повернувшись к гостье вполоборота. В руке он держал видавшую виды флягу, а зубами неторопливо рвал жесткое мясо. Свет факелов играл на его лице, отбрасывая резкие тени. На глазах теперь была черная кожаная повязка, которую любезно принесла целительница. Иветта же смотрела на еду без аппетита. В ее рту все еще стоял металлический привкус крови, и от одного вида пищи к горлу подступала тошнота.

— Я продала коня по дороге сюда… — неуверенно начала она, потупив взгляд.

— Об этом не волнуйся. Мы приручили шипохвостов.

— Говорят, что они своенравные, — пробормотала Иви.

— Так и есть. У горгон особая связь с рептилиями. По легенде, первая регина любила разных гадов и держала их как домашних питомцев. Проклятие даровало нам силу подчинять их, — мужчина усмехнулся уголками губ. — До бедствия Аскарсис даже торговал ими.

Девушка сделала глоток из деревянной чашки. Горько-соленая вода неприятно царапала горло, осевший на дне песок скрипел на зубах, оставляя гадкое послевкусие. Мясо оказалось сухим и жестким, точно выделанная кожа. Проглоченный кусок тяжело упал в желудок. Передернувшись, Иветта отставила чашку с прилипшими ко дну песчинками и улеглась на подушках.

— Завтра выдвигаемся. Спи, — бросил горгон, глядя в сторону.

Вместе с дремой ее встретило заветное белое пространство. Искажения больше не кружили голову, не шатали из стороны в сторону, а темный силуэт среди бескрайней пустоты больше не пугал своим мертвенным обликом. Иви рванула к нему, переставляя ноги так быстро, что дыхание тут же сбилось. Сердце сжалось от нахлынувших чувств — радости, боли, злости на то, что она так нелепо потеряла его. Лишь когда до Мессии оставалось всего несколько шагов, девушка судорожно вдохнула. Он поднялся, раскинул руки и сделал несколько шагов навстречу.

Добежав до него, Иветта с силой сжала пальцы на его плечах. Она втянула носом его запах, надеясь ощутить хоть что-то родное, но этот мир был пуст. Здесь не было ни ароматов, ни тепла, ни холода — только он. Нортон был выше ее на три головы. Смотреть вверх не было сил. Дыхание сбивалось, горло сдавило, а в глазах жгло от слез. Его пальцы зарылись в ее волосы, ласково перебирая пряди, словно давая время прийти в себя.

— Прости, прости… — повторяла дьяволица. — Я потеряла кулон. Если бы тебя не нашли, что бы тогда?.. Мне так стыдно…

— Но ведь нашли. Главное, что с тобой все в порядке.

Генерал не смогла сразу ответить. Вместо этого по ее щекам катились слезы. Разразившись рыданиями, она невнятно бормотала что-то о тех, кто схватил ее. Рассказывала все — сбивчиво, сквозь слезы. Нортон понял ее и без деталей. Он уже видел все своими глазами в воспоминаниях Яхьи. И от этого ему стало еще более тошно.

— Остальных виновных наказали? — Мессия смахнул остатки слез с ее веснушчатых щек.

В ответ он получил слабый кивок и еще один тихий всхлип.

Пригласив девушку присесть, Норт и сам опустился прямо на пол. Его пальцы нежно коснулись ее длинных волос, которые за время странствий успели отрасти ниже лопаток. Демон начал умело перебирать пряди, создавая из них аккуратную прическу. В каждом движении чувствовалось что-то успокаивающее и заботливое.

— Что нам делать дальше? — Иви разглядывала собственные руки и теребила кольцо на безымянном пальце. Что бы ни случилось — она никогда не снимала его.

— Мы отправимся в Сильваниум, — твердо ответил Нортон, продолжая работать над ее прической.

— Просвети меня, зачем, о Великий Мыслитель, — иронично протянула Иветта.

В ответ Мессия лишь закатил глаза, отвечая ровным голосом:

— Одна из нитей ведет к эльфийке. Аспидиона я нашел таким же способом.

— Ты уверен, что этому можно доверять?

— Доверять чему? Моим силам? — фыркнул Норт. — Так устроен мир. Так было, так есть, так будет всегда.

— Значит, у нас никогда не было выбора?

— Души сами выбирают свой путь, — продолжал отрицать демон.

— Как тогда душа Аспидиона могла быть связана с тобой раньше, чем вы познакомились? — вкрадчиво спросила Генерал, прищурившись.

Внимательно взглянув на девушку, Мессия не ответил. Вместо этого он закончил укладывать ее волосы. Пряди были аккуратно собраны в сложную косу, охватывая голову подобно ореолу. Пара свободных локонов выбилась вперед, мягко спадая на плечи.

— А теперь иди и ничего не бойся. Нам нужно двигаться дальше. Я заключил с Аспидионом союз, поэтому тебя он обязан слушать.

— Спасибо. — Генерал мягко улыбнулась в ответ.

Вернув ее в сознание, Норт остался в пустоте один. Пространство вокруг было неподвижным, вязким, но больше не тяготило его. Что-то подсказывало, куда идти, в какую сторону сделать шаг. Или, быть может, это просто еще одна роль, которой его обрекли высшие силы? Был ли у него вообще выбор?

Слова Иви насторожили демона. Он и сам не раз задумывался о нитях, что следовали рядом с его судьбой. Мессия не знал тех, кому они принадлежали, не помнил встреч, не находил причин для этой связи. Но она была. И от этого становилось тревожно. Он часто размышлял о бытии, о своей роли в этом беспощадном мире. А что, если все уже предрешено? Если выбор — лишь иллюзия, а каждый шаг и каждое слово всего лишь исполнение того, что было предопределено задолго до его появления?

Тело, давно истерзанное мучительной болью, теперь почти не беспокоило Норта. Или, возможно, он просто пытался убедить себя в этом, чтобы не ощущать собственной слабости. Время текло для него так же, как и тогда, когда он попал в Ад, — его попросту не существовало. Ни сна, ни пищи, ни Фебуса с Игнисом, ни Селены с Мирой. В бесконечном «сегодня» бессмертие окончательно обрело лик проклятия.

Боль стала частью существа Мессии — темным спутником, что неотступно следовал за ним. Поджав колени к груди и спрятав в них лицо, Нортон хотел сдаться. Забыть этот мир, погрязший во грехах.

Забыть.

Забыть.

Забыть.

Где-то там гнили его останки. Связь с плотью не прервалась. Мозг, некогда управлявший всеми жизненными процессами, оказался не способен умереть. От тела осталась лишь одна голова, отчаянно пытающаяся восстановиться. Острое жжение в отрубленной шее вспыхивало при каждом движении. Мотнув головой, Норт заставил себя отстраниться от этих ощущений.

Но даже если он не знал, как долго еще сможет так существовать, демон продолжал бороться. Не ради себя, а ради тех, кто еще верил в него. Или когда-то верил. Ради сестры, так и не увидевшей мирное небо. Ради стариков Рейнард, рискующих своей жизнью. Ради Лоренса, что вязал ему шарфы и шапки для странствий. Ради заботливой служанки Ада, Эльзары. И даже ради разносчицы Лианы, чья доброта могла отогреть любое сердце.

Триединые, что вершили судьбы смертных, должны были быть наказаны. На каждого палача найдется свой палач, и Нортон был готов стать тем, кто воздаст Богам за их жестокость. Даже если ради этого придется отдать все, что у него осталось — больное тело, израненную душу, свободу. Он сделает это. Ради каждого, кто еще надеется на жизнь.

Мессия жаждал освобождения.

Иветта стояла на краю поселения, задумчиво глядя на собирающихся людей. Ветер пустыни мягко трепал новую одежду, которую ей дали жители: длинную, плотную тунику с капюшоном, защищающую от знойного Фебуса, кожаный жилет и широкие штаны, не сковывающие движений. На ногах были крепкие сапоги, хорошо подходящие для песчаных переходов. Лицо почти полностью скрывала куфия — плотно намотанная ткань, укрывающая ее от солнца и песчаного ветра, оставляя открытыми лишь глаза.

Рядом стоял Аспидион. В узкой прорези куфии лишь смутно виднелась скрывающая глаза кожаная маска. Под тканью, нетерпеливо ожидая путешествия, шевелился клубок змей. Мужчина находился в центре площади, где к прежним статуям добавились еще три. Горгон легко запрыгнул на пьедестал, широко раскинув руки и, придерживаясь за каменный кинжал одной из скульптур, уверенно стал центром всеобщего внимания.

— Мы покидаем Песчаные Когти, — голос Аспида звучал уверенно. — Но я не оставляю вас без защиты. Ларис возьмет на себя руководство. Он знает, что делать.

Толпа заволновалась, шепот прокатился меж собравшихся. Люди переглядывались, но никто не осмелился возразить. Из передних рядов вышел мужчина средних лет, его лицо было скрыто алой повязкой, оставляя лишь темные, внимательные глаза. Он не спешил, шаг его был твердым и тяжелым. Остановившись перед толпой, новый вождь скрестил руки на груди и повернулся к горгону спиной.

— Это честь для меня, — начал он, окидывая всех взглядом. — Я клянусь хранить этот лагерь, его законы и его народ. Здесь, среди нас, нет ни господ, ни слуг, ни чужаков. Я не позволю разрушить то, что мы построили. Пока я дышу, Песчаные Когти останутся домом для тех, кто его заслужил.

С этими словами Ларис низко поклонился, а затем медленно распрямился. Из свободного рукава он вытянул нож, острие которого блеснуло в свете восходящего Игниса. Не раздумывая, он оттянул ворот туники, обнажая загорелую кожу, и уверенным движением провел лезвием по шее, оставляя глубокий надрез в форме креста. Кровь тонкими струйками устремилась вниз. Иви ахнула, прикрыв рот рукой, но никто из местных не выразил ни малейшего удивления. Их лица оставались напряженными, губы сжаты, взгляды тяжелые, настороженные. Похоже, что перемены не вызывали в них восторга.

Не сказав больше ни слова, Аспидион бесшумно спрыгнул вниз, приземлившись рядом с Иветтой. По команде Лариса несколько мужчин вывели шипохвостов — массивных рептилий, чьи вытянутые, покрытые грубой чешуей тела достигали четырех метров в длину. Их окрас варьировался от темно-желтого до бурого, позволяя сливаться с песчаными пейзажами Харразана. Хвосты, усыпанные острыми шипами, неторопливо двигались из стороны в сторону. Животные фыркали, раздували ноздри и недовольно щелкали зубами.

— Что это было? — склонившись ближе к горгону, шепотом поинтересовалась Иветта.

— О чем ты?

— Он порезал себе шею…

— Это наш обряд. Клятва верности требует знака. Такие метки носят вожаки и воины, оберегающие лагерь.

Аспидион без труда вскочил на спину шипохвоста быстрыми, уверенными движениями. Ящер зафыркал, но стоило мужчине протянуть руку к его носу, как тот послушно притих. Горгон крепко сжал в пальцах поводья — толстые кожаные ремни, продетые через металлические кольца, закрепленные на удилах. Седло из прочной выделанной шкуры было перетянуто плотными веревками, охватывающими бока ящера. По сторонам висели небольшие сумки с запасами воды и провизией. Бывший главарь сидел прямо, будто под ним был не дикий зверь, а скакун, воспитанный для королевских выездов.

— Технологии до вас не дошли, я так понимаю… — Иви осторожно коснулась прохладной чешуи ящера, следя за его реакцией.

— Технологии? — Аспид слегка склонил голову.

— Ну, например, повозки, которые двигаются без лошадей. Внутри спрятана магическая сфера, что приводит механизм в движение. Или плиты, которые могут без огня подогреть воду и еду… Лампы без свечей… — начала перечислять девушка, задумчиво загибая пальцы.

— Звучит как сказки. — Горгон хмыкнул. — Здесь, в пустыне, если хочешь тепла — разожги костер. Если хочешь света — зажги факел. Все просто.

— А если нечем разжигать?

— Тогда умри и отдай тепло своей плоти другим.

— Жестокие у вас правила.

— Бедствие нас вынудило. Песчаным Когтям повезло, что у них был я. Аскарсис и без того находился в пустыне. Горгоны знают, как выживать в таких условиях.

— Тебе не интересно, как твой народ пережил Бедствие? Они ушли под зе…

— Не интересно. Они не мой народ. — холодно оборвал ее Аспидион. — Залазь уже.

Иветта раздраженно фыркнула, но спорить не стала. Осторожно ухватившись за ремни, она начала подниматься на спину ящера. Едва удержав равновесие, чуть не соскользнула, но в последний момент вцепилась в массивную шею зверя. Под пальцами ощущалась шероховатая поверхность крупных, жестких чешуек. Дыхание шипохвоста было глубоким и ровным. С каждым вздохом его ребра расширялись так, что Иви чувствовала движение ногами.

— Боишься? — горгон с легким презрением покачал головой.

— Однажды в детстве лошадь чуть не затоптала меня… После этого я стараюсь передвигаться на своих двоих.

— Поганый из тебя генерал, — почти выплюнув последнее слово, Аспидион резко натянул ремни и ударил пятками по бокам ящера. Издав низкое урчание, шипохвост рванул вперед, поднимая облака песка.

Недовольно зыркнув, Иветта поправила куфию и повторила за горгоном. Управлять шипохвостом, как обычным конем, казалось странным. Он был коренастым, тяжелым, его тело двигалось слишком плавно, и эта текучая походка сбивала с толку. Может, дело было в непривычке? Впервые сев в седло, она едва не отбила себе копчик и потом неделю проклинала все, связанное с верховой ездой. Первые полеты на драконе закончились еще хуже — фонтаном ужина прямо в воздухе. Теперь же, крепче сжав ящера ногами, дьяволица старалась не терять равновесие и двигаться в такт его покачивающимся бокам.

Догнав своего спутника, Иви вновь бросила на него злобный взгляд, но промолчала. Игнис уже полностью поднялся над горизонтом, Фебус выглядывал ярким полукругом, заливая пустыню ослепительным светом. На удивление, горгон не тратил времени на прощания, и жители, казалось, не испытывали особой грусти от смены власти. В голове демоницы копилось все больше вопросов. А тот, кто мог на них ответить, спокойно ехал рядом, будто его ничего не заботило.

Когда светила взобрались в зенит, заставляя воздух дрожать от жары, Иветта все же не выдержала:

— А ты вообще что-то видишь через маску?

— Я чувствую. Третье око помогает мне.

— Третье око — это которое внизу? — Иветта хрюкнула, не сумев сдержать смешка.

Аспидион не отреагировал. Ни малейшего движения, ни тени эмоций. Он оставался таким же холодным и бесстрастным, словно одна из собственных статуй. Девушка нахмурилась. Вечно отстраненный, молчаливый, словно живет в собственном мире. Как только такой, как он, стал вожаком?

— Я так погляжу, жители не особо горевали, когда ты уходил, — язвительно заметила она.

Горгон молчал.

— Может, их правитель был слишком жесток? — не унималась Генерал, пристально следя за спутником. — За что ты обратил в камень ту девушку с кинжалом?

Резко натянув поводья, Аспид заставил шипохвоста замереть. Он повернулся к Иви, и от одного этого движения у нее сжался желудок. Лицо скрыто, глаза спрятаны за маской. В воздухе повисло напряжение.

— Она пыталась съесть дитя от голода, — сухо обронил он.

— Прости, — только и выдавила девушка, опустив глаза.

— Привал.

Аспидион спрыгнул с ящера, мягко приземлившись. Животное дернуло хвостом, вспахивая землю и выдувая облако пыли из ноздрей. Горгон без спешки достал флягу, стянул с лица ткань и сделал жадный глоток. На его лбу выступили капли пота, но он оставался невозмутимым. Остановившись рядом, Иветта не слезла. Демоническое тело еще не чувствовало усталости, но даже ей приходилось терпеть невыносимый зной. Пот струился по лицу, пропитывая куфию, которая напоминала скорее грязную тряпку, чем элемент одежды. Однако это все же лучше, чем с каждым порывом ветра заглатывать песок.

— Норт, ты тут? Может, хоть ты развлечешь меня? — Мысленно обратилась она к Мессии. — Ты выбрал себе в помощники настоящего ханжу.

Ответа не последовало.

Надувшись, Иветта бездумно разглядывала небо, чувствуя, как светила немилосердно палят сверху, а горячий воздух обжигает легкие. Им стоило двигаться дальше, но Нортон так и не уточнил, куда именно. Девушка покосилась на спутника, но задавать вопросы не спешила. Аспидион редко говорил что либо, а вытянуть из него информацию было сложнее, чем пройти босиком по раскаленным камням. Да и что толку? Мессия тоже любил пропадать, а затем внезапно возникать снова, напоминая о своем присутствии в самый неожиданный момент.

Эти бескрайние просторы песка навевали тоску. Мысли уносились к прохладным покоям Мирана, к мягкому свету ламп, отраженному в гладком мраморе. Она помнила, как в жаркие дни сидела у окна, наслаждаясь редкими порывами ветра, а в зимнюю пору грелась у камина. Рассеянно глядя на кольцо, она начала крутить его пальцами.

— Слушай, Аспидион. Мы ищем мага, — вновь заговорила дьяволица, когда они двинулись с места.

В ответ — тишина. Ни единого знака, что он вообще ее слушает.

— Мессия говорил, что это эльфийка… Но больше ничего не сказал. Куда нам конкретно идти?

— В Эксилард. — кратко бросил горгон.

— В город изгнанных? — она округлила глаза, но, подумав, пожала плечами. — Хотя, эльфы — горделивые создания. Вряд ли бы обычный согласился помогать. Владыке Валоры с трудом удалось заключить с ними союз, но демонов они тоже не переносят. — Иви попыталась завести хоть какой-то диалог.

— Ты можешь помолчать?

Дьяволица замолкла, прикусив губу.

Постепенно вечер опускался на землю, и краски мира начали меняться. Последние лучи Игниса пробивались сквозь редкие облака, заливая горизонт густым кроваво-красным светом, прежде чем окончательно уступить место сгущающемуся сумраку. Тени ящериц удлинялись, становясь резкими, а ветер, несущий с собой зной пустыни, начал остывать, одаривая долгожданной прохладой.

— Мое тело распечатали. — Голос Норта ударил в разум внезапно, холодными мурашками пробежав по коже.

Иветта резко натянула поводья, и шипохвост тревожно фыркнул, вздыбившись на задних лапах. Его хвост нервно хлестнул по земле. Девушка инстинктивно вцепилась в чешуйчатую шею, пытаясь удержаться. Сердце колотилось так сильно, что отдавалось в ушах.

— Норт… что ты сказал? — ее голос дрогнул.

— Печати больше нет, — напряженно повторил он.

Аспидион, ехавший впереди, тут же замедлил ход. Чуть повернув голову, он внимательно «всматривался» в нее, словно пытался уловить малейшее изменение в дыхании.

— Что-то случилось? — в его голосе проскользнуло напряжение.

Поводья выскользнули из пальцев дьяволицы. Она смотрела прямо перед собой, но ничего не видела.

— Аспидион… — выдохнула она хриплым голосом. — Мессию освободили.

Вечерний воздух вдруг показался ледяным.