Владыка забвения: Железная Воля

Глава 36 «Сломленная»

Утром Иветта действительно покинула Аскарсис, направляясь в самое сердце песчаной страны — к павшей столице Харразана, Тахару, а оттуда к Песчаным Когтям. Ее путь лежал через знойные пустоши, где бескрайние дюны сменялись пересохшим руслом, а затем редкими колючими кустарниками. Фебус с младшим братом Игнисом уже стояли высоко, палящее тепло накаляло землю, а воздух дрожал от жары. С каждым шагом песок лип к коже, забивался в уши, нос, глаза, проникал под одежду, словно пытаясь удержать ее. Вокруг не было ни души — только ветер, несущий пыльные вихри, да бескрайняя пустота, расстилающаяся до самого горизонта.

Вода заканчивалась, провизии почти не осталось. Завидев вдалеке размытые силуэты низких построек, Иветта натянула поводья, останавливая коня. Достав раскаленную флягу, она тихо зашипела, когда металл обжег ладонь, но все же вылила немного воды в раскрытую руку. Конь жадно припал к ней, вытягивая губы. Девушка похлопала его по шее, затем отпила последний глоток из сосуда и, взяв измученное животное за поводья, двинулась дальше пешком.

Следовало запастись едой и водой, прежде чем отправляться к Песчаным Когтям. Это место не внушало доверия — даже само его название звучало как предупреждение. Демоны, конечно, могли обходиться без пищи и воды дольше смертных, но слабость и голод не щадили никого. Разделив последние запасы с жеребцом поровну, она уже чувствовала, как ее слегка покачивает. Горгоны не сочли нужным расщедриться на достаточное количество провизии.

Когда наконец показалась столица, Иви не встретила привычные пестрые одежды и зелень. Город, некогда гордый и богатый, больше напоминал трущобы. Там, где раньше возвышались крепкие постройки, теперь теснились шатры, сколоченные из кусков ткани, грубых полотен и шкур, натянутых на искривленные деревянные опоры. Узкие проходы между ними с трудом позволяли разойтись двум людям. А там, где люди — там и опасность.

Ее ноги волочились по песку, кожа на них саднила. Иветта надеялась найти хоть какое-то укрытие, передохнуть, но стоило ей оглядеться, как стало ясно — в Тахаре ей не рады. Из-под замотанных лиц на нее смотрели настороженно, с нескрываемым осуждением. Здесь она чужая. Атмосфера была напряженной, и казалось, стоило сделать неверный шаг — и это обернется чем-то куда более опасным.

— Иви, тут должен быть рынок. У тебя есть немного монет? Можешь обменять их на местную валюту? — внезапно отозвался Нортон.

Иветта была такой уставшей, что не ответила, просто молча побрела к лавкам. За одной из них сидел мужчина средних лет, укутанный в пыльный бурнус. Перед ним, на потрепанном деревянном прилавке, лежали плоские, засохшие от жары лепешки, сложенные неровными стопками, и сушеные черви в глиняной пиале. Рядом стояли тарелки с чем-то, что напоминало кашицу из перетертых корней. Пахло кисло и слегка затхло.

— Извините, не подскажете…

— Проваливай отсюда! — внезапно рявкнул продавец, хлопнув по прилавку так сильно, что стопка лепешек разлетелась.

Вздрогнув, девушка сжала зубы, но ничего не ответила, поторопившись прочь. Лучше не привлекать внимания.

Следующий прилавок оказался еще более убогим. Грузный мужчина в выцветшей рубахе сидел за столом, его лицо было укрыто пожелтевшей от времени тряпкой, оставляя на виду лишь покрасневшие глаза. Перед ним лежали скрученные полоски вяленого мяса — темного и твердого, словно древесина. Рядом валялись жареные ящерицы с подпаленными хвостами, а чуть поодаль лежали мелкие насекомые, покрытые красной приправой.

— Прошу прощения, вы знаете, где…

— Если не собираешься покупать — убирайся, — оборвал он ее, даже не взглянув.

Так Иви подходила еще к нескольким торговцам, но каждый раз слышала одно и то же — грубые окрики, раздраженное ворчание или полное молчание, сопровождаемое подозрительными взглядами. Одни махали руками, прогоняя ее, другие бросали вслед тираду брани, третьи просто отворачивались, делая вид, что ее не существует. Она чувствовала, как внимание к ней растет. Сначала чужестранку замечали только те, к кому она обращалась, но вскоре на нее уже смотрели почти все.

И вот, когда надежда уже почти угасла, в шуме базара пробился хриплый голос:

— Дам два сэкена за пять ксалир, — произнес старик, его блеклые глаза скользнули по исхудавшему жеребцу. — И десять за коня.

Иветта резко повернулась к нему, нахмурившись.

— Всего два? И еще и коня хочешь? Не много ли ты себе позволяешь, развалина? — оскорбленно фыркнула дьяволица.

— Иви, соглашайся, — надавил на нее Нортон.

— Никто не даст тебе больше, — продолжал убеждать старик. — А твой конь не дотянет и до утра, если не дашь ему еды и воды сейчас. Мой тебе совет — уноси ноги побыстрее, если не хочешь нарваться на неприятности. — Он немного замялся, словно обдумывая что-то, а затем добавил: — Еще дам тебе ткань, чтобы закрыть лицо.

Тяжело вздохнув, Иветта потерла переносицу и устремила взгляд куда-то за торговца. Там, через два шатра, стояли трое мужчин. Они не двигались, только молча смотрели, и от этих взглядов по ее спине пробежал табун мурашек. Их лица были скрыты под цветными тканями, оставляя лишь узкие прорези для глаз, наблюдавшие за ней, словно за добычей. Один из них, самый высокий, переступил с ноги на ногу, и под балахоном мелькнула рукоять кривого ножа. Другой склонил голову чуть вбок, будто уже решал, стоит ли оно того.

— Ладно. По рукам. — отводя взгляд, Иви высыпала скудную горсть монет и получила взамен еще меньше. Затем протянула поводья старцу, прощально похлопав жеребца. — Спасибо. — Она спрятала сэкены в карман и бросила взгляд в сторону мужчин, но те уже исчезли.

Замотав лицо в серую тряпку, подражая местным, Иви направилась к лавкам с едой. В одной из них она наполнила флягу мутной водой, в другой купила пару странных лепешек. Отойдя подальше, демоница села прямо на песок, спрятавшись между шатрами. Стянув ткань с губ, открыла жестяную крышку фляги и жадно припала к горячему горлышку. Температура была невыносимой, пот катился по ее лицу, пропитывая ткань. Жидкость приятно скользнула по горлу, смывая проглоченные песчинки.

— Что делать, Норт? Все жители Харразана какие-то… дикие. Я не уверена, что найду место для ночлега.

Сейчас больше всего Иви мечтала о купальнях или хотя бы бочке с прохладной водой, но приходилось использовать ценный ресурс с умом. Она подняла руку и осторожно понюхала себя. Запах был далек от приятного, и девушка невольно поморщилась. Хорошо, что Нортон этого не ощущал, а вот окружающие — вполне.

— Нужно затеряться среди местных. Не удивительно, что люди обозлились после бедствия. — ответил ей Мессия, мягко резонируя с пульсацией черного кристалла на ее груди.

— Легко сказать. Пара монет, вонь как от мертвяка и светлая кожа! Я тут как белая ворона. Нужно двигаться дальше, — Иветта впилась зубами в серую лепешку, надеясь откусить кусок. Тесто оказалось жестким, и когда она наконец разорвала его, следом потянулась тягучая начинка.

Она начала жевать, стараясь не вглядываться в содержимое. Но взгляд сам скользнул вниз, и в месиве начинки показались лапки насекомых. Тошнота подкатила к горлу, но дьяволица лишь крепче стиснула зубы. Головокружение не отпускало, а тело требовало пищи. Есть хотелось слишком сильно, чтобы думать о том, что именно она ест.

— Фу-у… — протянула она, заталкивая лепешку в рот целиком и почти не жуя, поспешно запила ее водой.

— Сочувствую, — прокомментировал Норт, даже не желая представлять вкус этого сомнительного блюда.

Закончив трапезу, Иветта с трудом поднялась, немного пошатнувшись. Она пыталась настроиться на еще один изнуряющий переход. Норт был прав — Харразан был идеальным местом, чтобы затеряться, но одним из худших, чтобы выжить.

Палатки уже не привлекали внимания, а сливались в однообразную рябь перед глазами, когда она осматривала местность. Игнис почти скрылся за кровавой полосой горизонта, и небо, еще недавно раскаленное, напоминало смертельную рану. Вслед за заходом малого светила должен был прийти резкий холод, и именно этого она боялась больше всего. Без коня ее движение стало значительно медленнее, но вести его дальше она уже не могла.

Вскоре Иветта достигла края рынка, где шатры попадались все реже, уступая место бескрайней пустыне. Ветер становился сильнее, принося с собой холодные порывы, и вместе с ним росло ощущение чужого присутствия. Она то и дело оборачивалась назад.

Позади виднелись силуэты мужчин. Они были облачены в длинные, свободные одежды, а широкие капюшоны и намотанные на лица цветные платки скрывали их черты. Это были те самые люди, которых она видела на рынке. Сейчас, в своем истощенном состоянии, она не могла сражаться в полную силу.

Сердце забилось сильнее, перехватывая дыхание. Холодный страх впился в грудь, сковал пальцы, осел тяжестью в животе. Она не знала, как давно они следовали за ней, но теперь это уже не имело значения — важно было только то, что они здесь.

Она ускорила шаг, но знала, что это не спасет ее. Бежать… Что это меняет? Хищник, играющий с добычей, всегда позволяет ей почувствовать мнимый шанс, прежде чем сорваться в погоню. Бегущая жертва — уже жертва. Пока она отступает, ее жизнь больше не принадлежит ей. Каждый шаг казался слишком медленным, воздух царапал легкие, а пустыня перед ней казалась бесконечной. Нет углов, за которыми можно скрыться. Нет стен, за которые можно спрятаться. Нет свидетелей, которым можно закричать о помощи.

Иви чувствовала, как взгляды вонзаются ей в спину — жадные, терпеливые. Их не нужно было видеть, она и так знала, что они там. Ждали. Ноги становились тяжелее, руки болтались, как у куклы. Демоница не знала, сколько уже бежала, но носки ботинок все чаще клевали землю, грозясь отправить ее в пыль. А спасительное поселение Песчаных Когтей, как назло, не появлялось на горизонте.

От чего-то ей вспомнились просторные покои Мирана. Высокие окна, из которых открывался вид на залитые Фебусом дворцовые сады, тяжелые занавеси, мягко спадающие на пол, и воздух, всегда наполненный тонким ароматом свежести. Иви помнила большую, мягкую кровать, в которой могла утонуть холодными зимними вечерами, кутаясь в пуховое одеяло. Тепло тела возлюбленного рядом, его ровное дыхание, мерное, спокойное — то, что всегда помогало ей уснуть.

Вспомнились вкусные завтраки, обеды и ужины, поданные в тонком фарфоре, тепло кухни, разливающееся по всему дворцу, запах свежего хлеба и сладких фруктов, которые всегда ждали ее в комнате. Аромат персикового чая, который служанки всегда приносили ей утром. Горячий, чуть терпкий, с медовой ноткой — он всегда пробуждал ее лучше, чем что-либо другое.

Книги в библиотеке — сотни томов, ровные ряды на высоких полках, шелест страниц в тишине. Бесконечные разговоры, которые затягивались далеко за полночь. Этот мир казался сейчас настолько далеким, будто она вспоминала чью-то чужую жизнь.

А затем — его обмякшая рука, кинжал у горла, кровь, стекающая по пальцам. Казалось, что стоило лишь крепче зажмуриться, чтобы понять — это всего лишь кошмар. Никакой пустыни, никаких преследователей.

«Ты и правда разбаловал меня», — подумала она.

Споткнувшись, Иветта полетела вниз, тяжело рухнув в остывающий песок. Слезы выступили на глазах, но она и сама не могла сказать, что их вызвало — то ли песчинки, попавшие в глаза после бега, то ли чувство скорби, которое не отпускало с того самого дня. Миран — огромная пустая дыра внутри, вырванный кусок ее сердца. Иви казалось, что стоит только потерпеть немного, и она увидит Мира снова. Она верила, что его теплые ладони вновь коснутся ее веснушчатых плеч, как это было раньше.

— Норт, я так больше не могу… — прошептала Иветта, садясь посреди пустыни.

Ветер усиливался, заставляя натягивать ткань на лице почти до самых глаз. Песчинки кололи кожу, неприятно царапая и забиваясь в складки одежды. Сквозь эти порывы девушка сумела разглядеть приближающиеся силуэты. Иви захныкала, медленно передвигаясь на коленях вперед. Она не должна быть здесь. Она должна быть во дворце. Рядом с Владыкой.

— Норт? Норт, почему ты молчишь? — По ее лицу градом лились слезы.

Они с Мираном были у озера. Теплый ветерок лениво шевелил ее волосы, легкими прикосновениями перебирая пряди. Владыка улыбался, протягивая ей руку. Больше нет боли, нет скорби. Только прохладная вода, мягкие волны, обнимающие берег, беззаботный смех, разлетающийся по глади озера, пока они брызгались друг на друга.

Ночное небо уже раскинуло свои звезды, и Селена, как верный путеводитель, освещала их путь мягким серебристым светом. Миран и Иветта шли через лес, где каждая ветвь, каждая тень скрывали их маленькую тайну. Эта вылазка была их очередным секретом. Улизнуть королю из собственного дворца было не так просто, поэтому каждая такая возможность была словно праздник.

— Мне идет? — щебетала Иви, крутясь перед возлюбленным в черном купальнике.

Короткие волосы демоницы были слегка растрепаны, непослушные пряди выбивались в стороны, касаясь раскрасневшихся щек. Ее красота никогда не нуждалась в нарядных одеяниях или тоннах украшений — она жила в каждом взгляде Мирана, в его крепких объятиях, в искре, что вспыхивала в глазах, когда он говорил с Иви. В ее облике не было ни капли притворства, ни желания быть другой. С Владыкой она всегда оставалась собой. Не пряталась, не подстраивалась, не сглаживала углы. И он никогда не требовал этого от нее. Никогда не смотрел, как на что-то чуждое. Никогда не пытался изменить. Потому что рядом с ней Миран тоже мог быть собой.

— Идет до безумия, душа моя, — прошептал Мир, притягивая ее к себе за талию.

Иви смущенно уткнулась лицом в его грудь, чувствуя, как сильные руки обвивают ее. Владыка не отпускал, только крепче прижимал к себе. От этих прикосновений внутри все сжималось, дыхание становилось сбивчивым, а сердце колотилось так сильно, что, казалось, он мог его услышать. Она подняла голову, разглядывая его лицо, и медленно провела пальцами по его щеке, ощущая грубую щетину и теплую кожу, знакомую до каждой линии.

— Миран… — выдохнула она едва слышно.

Внезапно его рука грубо вплелась в ее волосы, дернула так резко, что боль пронзила кожу, заставляя вскрикнуть. На глаза навернулась новая порция слез.

Иви резко распахнула глаза.

Они догнали ее.

Трое мужчин окружили ее. Один стоял сзади, грубо сжав пальцы на ее волосах, заставляя запрокинуть голову. Второй был грузным, с темными волосами, пробивающимися через открытые участки ткани. Третий тощий, чуть ниже ростом, бесцельно пинал песок, будто происходящее его вовсе не касалось. Стоящего позади она разглядеть не смогла, но чувствовала его дыхание слишком близко. Кинжал, приставленный к горлу, заставил ее замереть.

— У меня ничего нет! — выкрикнула она, пытаясь удержать голос ровным.

— Ах, да что ты! — с наигранным удивлением протянул грузный. — Ничего нет, говоришь? — Он бросил быстрый взгляд на своих товарищей, и те глухо рассмеялись.

— Мы видели на тебе драгоценный камень. Где он? — Мужчина позади встряхнул ее за волосы.

Ответа не последовало. Вместо него пришла боль — две тяжелые пощечины, одна за другой, хлестнули по щекам. Сердце замерло на мгновение, а затем заколотилось так сильно, что гулкие удары заглушили все другие звуки. Кровь стучала в висках, в ушах звенело. В панике Иветта схватилась за шею, нащупывая место, где должен был быть кулон. Его не было. Исчез.

— Что, потеряла, что ли? — мужчины залились новой порцией смеха.

Забыв про кинжал у горла, она рванула к песку. Лезвие скользнуло по коже, оставляя после себя жгучий след. Черная кровь полилась вниз, заливая грязную одежду. Ее руки метались, в агонии срывали песок, пересыпая его между пальцами. Но бесполезно.

— Нет… нет, нет, нет… — едва не кричала она, лихорадочно раскапывая землю.

Но кулона нигде не было. Как? Как она могла его потерять? Она прижимала его к груди, ощущала камень на коже, а теперь его не было. Как она могла не заметить? Может, сорвался, когда она бежала? Или когда рухнула в песок? А вдруг его украли? Нет… это ее вина. Она должна была быть осторожнее. Она потеряла Мессию. Без него куда теперь идти? Что с ним будет теперь?

— Джо, да она демоница! — воскликнул грузный, тут же подскакивая к ней и рывком перехватывая за шиворот. — Кровь черная! И рана уже затянулась!

— Отпустите! Пустите меня! — завопила Иветта, взглядом продолжая искать кристалл.

— Заплати нам, и мы отпустим, — уклончиво ответил Джо.

На нее смотрела пара темных глаз. Один из них был пересечен шрамом, уходящим вверх и вниз, скрываясь за намотанными слоями ткани. Высокого роста, крепкого телосложения, в изношенном балахоне с обрезанными до плеч рукавами. Края его давно обтрепались, нитки торчали в стороны. Он не смеялся. Он смотрел. И Иветта знала, что означал этот взгляд.

— Лучше убейте меня… — пробормотала Иветта, глаза ее расширились от страха.

— Убить? — с насмешкой переспросил он. Его грубые руки сжались в кулаки, и он наклонился к ней, вызывающе глядя ей прямо в глаза. — Не слишком ли просто для демоницы?

Его слова обдали ее, словно холодной водой. Бандиты приблизились. Иветта попыталась сосредоточиться, ухватиться за Мглу, но она ускользала, не желая подчиняться хаосу в голове. С каждой секундой страх крепчал, завязываясь тугим узлом в животе.

Руки Годфрида на ее бедрах вдруг стали слишком реальными. Касание, которое она пыталась забыть, которое казалось стертым временем, внезапно вернулось. Дыхание девушки сбилось, пальцы бездумно сжались в песке. Приближающийся силуэт мужчины вызвал спазм в горле. Земля под ней стала зыбкой, дрожь пронзила все тело. Она снова была там. В той комнате.

— Нет, нет, нет… — бубнила Иви.

Приступ тошноты подступил к горлу, заставляя ее невольно отшатнуться. Грузный мужик тут же тряхнул ее за шиворот.

— Пожалуйста… не трогай меня… — продолжала бормотать девушка.

Прежде чем Иви успела что-то понять, ей свернули руки за спиной.

— Держи крепче, Амир. — кинул Джо.

Расстегивая ширинку, он подошел ближе, и Иветта ощутила отвратительный запах пота и мочи. Демоница опустила голову, не желая смотреть, как он пытается заставить свой орган работать. Кряхтя, он все же добился своего, срывая с лица жертвы ткань. Пальцы бандита грубо сжали ее щеки, болезненно надавливая и вынуждая открыть рот.

— Будь хорошей девочкой. — Его сальные волосы на лобке уперлись в нос девушки.

Мужик закряхтел, грубо двигаясь. Девушка вздрогнула, когда острая, как нож, боль пронзила ее глотку. Казалось, что она вот вот задохнется. Следом вновь подступила тошнота. На языке все еще ощущался привкус тех сухих лепешек, что она ела накануне. Иви больше не ощущала боли, страха или отчаяния. Больше не сопротивлялась, не пыталась вырваться.

Даже слезы больше не текли — их не осталось.

Острые зубы впились в плоть мужчины, отрывая ее от остального тела. Вкус крови и семени наполнил рот, и дьяволица тут же сплюнула содержимое на пол, содрогаясь от рвотного спазма. Едва откашлявшись, она пыталась судорожно втянуть воздух, напоминая рыбу, выброшенную на берег. Озверевшая, обезумевшая от произошедшего, Иветта глядела с ненавистью на опешивших мужчин, которые бросились к раненому товарищу. Мужик неистово орал, его крик разносился по пустыне, словно хриплый вой. Он катался по песку, сжимая руками пах и пытаясь остановить льющуюся кровь.

— Ах ты тварь! — взревел тощий, бросаясь к демонице.

Он выхватил кинжал из ножен на поясе и со всей силы ударил ее рукоятью по голове. Перед глазами Иви все поплыло. Она успела только судорожно вдохнуть, прежде чем тело обмякло, а сознание провалилось в темноту.

— И что теперь делать? — растерянно спросил Амир.

— Тащи его в лагерь. Я эту тушу не подниму. Оставь девку мне. — Мужчина склонился над Иви, его взгляд зацепился за кольцо на безымянном пальце. Глаза жадно сверкнули, ухмылка исказила лицо. Он ловко стянул украшение и сунул в карман. — У нее тут еще кольцо было!

— Да заткнись ты уже! — рявкнул бандит в ответ на вопль напарника, с усилием закидывая его себе на спину. — До Песчаных Когтей недалеко!

— Постой! — крикнул тощий.

— Что еще? — раздраженно обернулся тот.

Его товарищ стоял, склонившись к земле. Между его стопой и песком лежал черный кристалл. Мужчина осторожно поднял его, ухватившись за порванную веревку. Помедлив, он аккуратно засунул находку в карман.

— Пошли.

Бандиты уходили, оставляя за собой следы на песке. Один из них нес Иветту на плече, ее тело безвольно болталось при каждом шаге. Второй тащил раненого, а за ним тянулась цепочка кровавых пятен. Их фигуры постепенно исчезали в сгущающейся буре.