Владыка забвения: Железная Воля

Глава 28 «Харразан»

Гонец из Сильваниума задержался еще на день. Причина его промедления осталась тайной: был ли это он сам, его спутники или же коварная дорога расставила свои ловушки — оставалось лишь гадать. В отличие от непредсказуемого Сильваниума, Харразан проявил куда больше дружелюбия. Его посланец прибыл раньше срока и привез хорошие вести.

Но это было не все. Вместе с гонцом прибыла щедрая поставка экзотических фруктов. Среди них были пушистые, загадочные плоды с нежной и сладкой мякотью, что таяла во рту, и причудливые узловатые фрукты, до краев наполненные сотней кислых косточек. Их ароматы витали в воздухе, смешиваясь в хмельный, незнакомый коктейль.

Иви как раз кружила над одним из ящиков, словно бабочка, выбирая самый аппетитный плод. Ее взгляд остановился на наливном розовом фрукте с бархатистой кожицей и обещающей мягкой мякотью. Она осторожно взяла его в руки, вдохнула легкий аромат и откусила. Сладковато-терпкий сок брызнул на губы, растекаясь тонкой струйкой по подбородку. Девушка блаженно прикрыла глаза.

Для жительницы Валоры такие плоды были редкостью. Скудные земли этого края могли предложить лишь яблоки да несколько заморских диковинок, которые иногда выращивали у границ Харразана. Валора давно перестала блистать богатством и изобилием, но все еще сохраняла свой вес в глазах других стран благодаря армии и оружию. Именно это, а также ее стратегическое расположение в самом центре континента, продолжало удерживать государство на плаву, позволяя ему оставаться важным игроком в политических интригах.

— Ненавижу эльфов! — выругался гонец из Сильваниума.

Посланник выглядел так, словно его вытянули из самого ада. Под одним глазом наливался болезненный фингал, цвета перезревшей сливы, а под обоими темнели глубокие мешки. Зеленые глаза смотрели так устало, что казалось, он уснет прямо стоя. Его одежда была изрядно потрепанной. Подол плаща был заляпан грязью, на локтях и плечах виднелись разрывы, а одна из пряжек на сапогах еле держалась. Спина и бедра были покрыты липкими пятнами — то ли грязь, то ли он действительно успел угодить в корыто с похлебкой для свиней

— Почему ты задержался? — Владыка смерил его холодным взглядом, в котором не читалось ни капли терпения.

— Дрянные эльфы! Они… Они… — гонец начал задыхаться, с трудом удерживая себя в руках. Он торопливо потянулся к фляге, отпил глоток воды, прежде чем продолжить: — Они обвинили нас в том, что вы склонили их лекаря к помощи демонам. И заявили, что если мы еще хоть раз осмелимся выдвинуть подобные обвинения, они объявят нам войну.

— Они согласились на переговоры? — Миран, сидя на троне, лениво постукивал пальцами по подлокотнику, его голос звучал спокойно.

— Согласились.

— Ступай. Болтовни больше, чем дела, — холодно бросил Владыка, отмахнувшись, словно от назойливой мухи.

Гонец сжался под его ледяным взглядом, плечи инстинктивно поникли. Он молча кивнул и, стараясь не шуметь, медленно направился к массивным дверям. Гулкие шаги эхом раздавались в пустом зале, пока он не исчез в тени за тяжелыми створками, которые сомкнулись с глухим звуком.

Светлый Владыка поднялся с трона медленно. В его движениях чувствовалась тяжесть. Холодный взгляд скользнул по залу, задержавшись на нескольких приближенных.

— Собрать свиту. Я выхожу сегодня же. Десятка лучших. Больше не нужно, — голос его звучал ровно и без тени сомнений.

Приказ был исполнен немедленно. Слуги и оруженосцы засуетились, словно потревоженный муравейник. Один из стражей бросился в драконарий, чтобы подготовить ящера. Другие побежали в оружейную, выбирая снаряжение. Звучали отрывистые команды: кто-то проверял прочность ремней, кто-то вытаскивал из сундуков тщательно отполированные клинки. Слуги поднимали ящики и стремглав несли их к двору, а старший помощник записывал все, что было собрано.

— Ваше Величество, все готово для вашего снаряжения, — оруженосец приблизился, слегка склонив голову в знак уважения.

Кивнув, Владыка повернулся, медленно направляясь к выходу из тронного зала. Звон его сапог эхом отдавался в каменных коридорах замка. Оруженосец шел на полшага позади. Стены дышали прохладой, а за высокими окнами уже сгущались сумерки.

Просторная комната, наполненная теплым светом свечей любезно встретила их. В углу стоял стол с кувшином свежей воды, рядом аккуратно сложенные карты и свитки. На роскошном ковре разложили доспехи. Их блеск напоминал утренний иней на траве. Латы из светлого металла, покрытые тонкими гравировками, были лишены лишнего веса.

Оруженосец с особой тщательностью начал облачать Владыку. Сначала легкий поддоспешник, затем пластины на грудь, спину и плечи. Каждый ремешок затягивался так, чтобы броня сидела идеально, не стесняя движений. Наконец, были закреплены наручи и набедренники, а поверх — дорожный плащ, простеганный из алой ткани. Линии стежков четко вырисовывали герб: золотая корона в окружении трех пар ангельских крыльев.

— Все готово, Ваша Светлость, — произнес оруженосец, сделав шаг назад и вновь склонив голову.

Миран бросил последний взгляд на свое отражение в старом зеркале у стены. Перед ним стоял уставший мужчина, согнутый под тяжестью лет и бесконечных обязательств. С детства он мечтал занять этот пост, веря, что сможет сделать из Валоры сильное и достойное государство. Но теперь он оказался в тех же путах, что и его отец. Скованный ангельской кровью, он чувствовал себя связанным по рукам и ногам. Казалось, приглядись — и увидишь кандалы на руках, гири на ногах, ошейник на шее, а на плечах мешок с камнями, все сильнее вдавливающий его в землю. Король удрученно выдохнул. Он никогда не забудет тот день, когда к нему явился ангел, поставив крест на его мечтах.

В тот день Фебус светил как никогда ярко. Необычайно теплая весна встречала сотнями распустившихся цветов и мелодичным пением птиц. Дворец, несмотря на недавний захват, оживал: в него стекались новые слуги, торопясь склонить головы перед истинным наследником.

— Иви, мы смогли! Представляешь! Ты такая молодец! — Миран, схватив ее за руки, начал кружить в танце.

Тяжко вздохнув, Иви выдернула руки, отступила, напоминая собой дикую кошку. Она всегда была такой — упрямой и несгибаемой. Днем грызлась с ним, будто со шкодливым щенком, упрекала за каждый проступок. А по ночам укрывала пледом, целила когда он болел. Миран уже и забыл, как выглядели ее холодные глаза, казавшиеся такими далекими в те времена.

— Нам нужно пережить пришествие ангела. — цыкнула дьяволица, складывая руки на груди. Сморщив нос она оглядела светлые стены, просокльзила взглядом по витражным окнам. — Вкус у королей Валоры просто отвратный.

— Ну почему же, Иви! Только представь, нам больше не придется жить в маленькой избушке, не придется охотится! Все как мы мечтали. Только ты и я! — Он снова берет ее за руки.

— У тебя просто молодость в крови бьет. Успокойся. — Схватив парнишку в тиски, она затерла кулаком по блондинистой макушке. Да так сильно, что тот заверещал, пытаясь выбраться.

— Какая мерзость. И это позволяет себе новый Светлый Владыка? — Голос Гавриила прозвучал хлестко, как удар плети. Его крылья распахнулись, заполняя зал холодным светом.

Миран застыл. Он всегда представлял ангелов как величественных существ, но перед ним стояло нечто иное. Собрав волю в кулак, он выскользнул из руки Иветты и сделал шаг вперед, согнувшись в низком поклоне.

— Миран Серениан, — произнес он. — Я готов служить Небесам и сделать эту страну лучше.

— Я знаю, кто ты. — Многоглазые черты Гавриила исказились. — Жалкий мальчишка, которому чудом удалось выжить.

Миран вздрогнул.

— Что?..

— Небеса требуют, чтобы ты отрекся от своей фамилии, — продолжил Гавриил. — Ты не должен править Валорой. Но других вариантов нет. Все прежние Владыки мертвы.

— Мертвы? — Миран побледнел. — Но мой отец… Я был уверен, он сбежал, бросил нас!

— Мы не будем разговаривать тут. — Гавриил смерил его взглядом. — Я здесь, чтобы объяснить твою роль. Но без нее.

Его крылья встрепенулись, тяжелый взгляд скользнул в сторону Иветты. Она встретила его с холодным, неподвижным выражением, но вскоре опустила глаза. Не говоря ни слова, демоница отступила в тень, скользнула вдоль стены, затем исчезла за массивной дверью.

Когда дверь закрылась за ней, Гавриил с тихим вздохом сменил облик. Величественные крылья исчезли, их силуэт растворился в воздухе, оставляя после себя лишь еле уловимое сияние. Лицо ангела стало безупречно правильным, черты — симметричными и строгими. Но холод, что пронзал все в округе, остался, как и ледяное презрение во взгляде. Его пальцы сделали короткий жест, требуя Мирану следовать.

— Идем.

Молча кивнув, юный Владыка пошел за ним, еле переставляя ноги. Они пересекли широкий коридор, где алый свет Игниса и белый свет Фебуса, проникая сквозь витражные окна, озаряли стены приглушенным свечением, смешиваясь в нежное сочетание. Дверь в кабинет защелкнулась изнутри на замок, отрезав их от всего мира.

День сменился ночью, а они все не выходили. Никто не знал, о чем они говорили в те часы, что провели за запертыми дверями. Когда Миран наконец появился, его лицо было мрачным и безжизненным. Он шагал медленно, как будто каждое движение давалось с трудом. Взгляд короля был пустым, губы плотно сжаты, а руки бессильно опущены вдоль тела. Никто не решался заговорить, слуги лишь молча смотрели ему вслед.

— Миран! Я уже начала переживать! — Иви вскочила, увидев его на пороге.

Он не ответил, а сделал несколько резких шагов, преодолев разделявшее их расстояние, и вцепился в нее, стиснув в объятиях. Его тело дрожало, дыхание сбивалось, но он не отпускал. Иви забарабанила кулаками по его спине, пытаясь вырваться, но глухой всхлип заставил ее замереть.

— Что случилось? — спросила она, уже мягче. Ее руки скользнули к его лицу, осторожно обхватили щеки. Подушечки пальцев грубо, но заботливо скользнули по впалым чертам.

— Они убили моего отца, — прошептал он. Слова давались тяжело, будто каждый звук вытягивал последние силы. Его ноги подкосились, и он рухнул на колени. — Это они все устроили. Сказали, что власть должна была смениться, что я помешал. Так же, как мешался отец. — Его голос сорвался на всхлипы. — Я всю жизнь думал, что он бросил меня, Иви… А он… он умер. И мать умерла. Они все умерли! Я хожу по этим коридорам и вижу следы крови, слышу крики той ночи.

Опустившись рядом на колени, Иви крепко обхватила его руками. Прижала к своей груди, зарылась пальцами в разлохмаченные волосы, ткнулась в них носом. Ее сердце сжалось при виде разбитого Мирана. Наверное, последний раз она видела Владыку таким в ту самую ночь.

— Они хотели посадить на трон своего ангела, потому что отец отказался им подчиняться. Он любил мать, и Небеса покарали его за это. Покарали всех, кто оказался рядом, — юный Владыка говорил глухо.

— Мне жаль, Миран. Небеса никогда не знали милосердия, — нежный девичий голос мурчал где-то около уха.

— А еще демоны… Я не смогу просто держать их в узде. Только тех, кто будет верно служить. Но кто согласится предать своих? Ты понимаешь, что это значит? После столетней войны я должен убить аристократов, которые выгрызали себе место в этом мире. Снова сделать их рабами. — Его руки сжались в кулаки.

— А я? — Иви нервно взглянула на него.

— Я никому не позволю тебя тронуть. Пусть вся моя ангельская кровь выкипит, но я тебя не оставлю. Ты будешь моим генералом. Ты служила Небесам, служила мне, и лучше тебя мне не найти.

— Это лучше, чем быть убитой или рабыней, — ответила она, едва заметно прищурившись.

— Ты так мне не доверяешь? Все зовешь полным именем…

— Я демоница, Миран. Чего ты ждешь от меня?

— Любви, — произнес он так тихо, что не был уверен, услышала ли его Иветта.

С тех пор прошло много времени. Быть королем оказалось сложнее, чем рассчитывал Миран. Пришлось объездить полмира, чтобы заключить новые договоры. Никто не принимал его всерьез. Эльфы отвечали презрением, эйрисгардцы смеялись ему в лицо. Но он терпел. Учился сдерживать гнев.

Когда указ о полном порабощении демонов был обнародован, дворец наполнили толпы. Мужчины, женщины, старики и дети — все умоляли, падали ниц при одном его появлении. В их глазах читались страх и отчаяние. Растерянные лица детей, дрожащие руки стариков, изможденные женщины и искалеченные воины, прятавшие слезы, — все они смотрели на него, как на последнюю надежду.

— Убейте свое дитя ради Небес! Тогда я поверю вам. Отдайте самое дорогое, и их души отправятся в лучший мир! — Голос Гавриила звучал холодно и властно. Взгляд осматривал демонов, как овец на продаже.

К его удивлению, ни один из демонов не согласился на такую жертву. Отцы крепко прижимали к себе жен, матери защищали детей, заслоняя их своими телами. Они предпочли бы сгинуть вместе, чем позволить себе быть разлученными. Глаза Мирана наполнились влагой. Даже сейчас одно лишь воспоминание об этом жгло изнутри, оставляя глубокую, незаживающую рану.

Из толпы вышел высокий мужчина, облаченный в черный плащ с алыми узорами на груди. Торчащий ворот аккуратно обрамлял своими углами линию челюсти. Рукава, прилегающие у плеч и расширяющиеся к запястьям, были украшены серебряными лентами. Массивный ремень удерживал свободного кроя брюки, а на ногах красовались роскошные сапоги, отполированные до блеска. Его длинные черные волосы ниспадали на грудь, прикрывая часть лица. Пара рогов устремлялась вверх, добавляя его облику величественности и строгости.

За ним следовала молодая женщина. На ней было черное платье, плотно облегающее фигуру и подчеркивающее ее завидные формы. Длинные рукава и скромный подол были украшены кружевом, которое делало наряд еще изысканнее. Пара аккуратных рогов поднималась изо лба, а длинные черные локоны каскадом спадали ниже бедер. Красно-желтые глаза были опущены, ее поза выражала смирение, но лицо выглядело несчастным.

— Ваша Светлость, позвольте выразить нашу преданность, — начал мужчина.

Зал наполнился гулом голосов, тревожным и нарастающим. Стража уже начала выводить протестующих, подавляя любые попытки сопротивления. Где-то в толпе раздался детский плач, и вскоре пролилась первая кровь. Миран сидел неподвижно, не отводя взгляда от демонов, склонившихся перед троном. Внутри все сжалось, тошнота подкатила к горлу, но он не позволил себе дрогнуть. Резкий запах крови ударил в нос, и лицо короля побледнело.

— Говори, — голос Мирана предательски дрогнул, когда чей-то крик вновь прорезал зал.

— Я граф Энгель Гемоку, — произнес мужчина, опускаясь в глубокий поклон. — А это моя жена, Долорес. Мы молодожены. У нас еще нет дитя, но…

— Тогда убирайтесь! — Гавриил перебил их, угрожающе шагнув вперед. Миран преградил ему путь рукой.

Короля тут же обожгло, будто вены заполнились раскаленным металлом. Кровь ангела вскипела, взвилась по предплечью, взорвалась болью в плече и шее. Это было наказание, встроенное в саму сущность, непреодолимая сила, подчиняющая его волю вышестоящим. Он чувствовал, как она нашептывала приказы, гулким эхом отзываясь в ушах: «Не смей перечить. Не смей поднимать руку. Подчинись».

— Что вы можете нам предложить?

— Моя жена является обладательницей древних сил некромантии. Ее род издревле славился могучими демонами. Мы готовы зачать ребенка, чтобы преподнести его вам, Владыка. Он станет величайшим оружием Валоры!

— Владыка! Я хочу полететь с вами! — Иветта вырвала его из воспоминаний. — Демоница рядом сможет смягчить отношение эльфов!

Собравшись уже выходить, Миран остановился, не сразу отвечая. Его взгляд задержался на Иви — ее нежное лицо было напряжено, челюсти сомкнуты настолько сильно, что казалось, еще немного, и она сломает собственные зубы. Он знал, что она не отступит, даже если придется ее прогнать.

— Ты права, — его голос звучал немного напряженно. — Но ты должна быть осторожна, Иви. Эльфы всегда славились своей жестокостью. Их земля священна, они поклоняются своему духу леса, а не Триединым, и это значит, что наши законы на них не действуют.

— Значит… вы согласны?

— Да.

— Я не подведу вас, Владыка! — Иветта инстинктивно расправила плечи, словно солдатка.

Иветта покрыла тело темной броней. Латами, которые мягко обвивали ее, будто на этом свете не было ничего легче. О, как давно она не чувствовала их на своей коже! Тьма принимала ее, клубилась и расстилалась подобием металла, пока не приняла привычную остроконечную форму.

Она следовала за Владыкой, шагая по длинным коридорам. Мраморный пол, высокие арки и колонны — дворец словно замер, вглядываясь в ее шаги, в ее тень. Она снова чувствовала себя генералом. Нужной, полезной и сильной. Они миновали зал, где когда-то звучала музыка и смех, где они вдвоем кружились в танце на Благословенном сборе.

Выходя во двор, Иви сразу заметила его — гигантского дракона, чье тело было покрыто алыми чешуйками. Ящер был полностью готов к полету: ремни были закреплены, седла надежно зафиксированы. Но вокруг все еще торопливо двигалась прислуга, проверяя каждую деталь, натягивая и застегивая, словно дракон был сложным механизмом, требующим внимательной настройки перед полетом.

Один из молодых слуг перетянул ремень под лапой зверя, и ящер угрожающе клацнул бронзовыми накладками на зубах. Резким движением он оттолкнул человека, задергался. Парнишка взлетел в воздух и болезненно приземлился на несколько метров дальше, ударившись о землю пятой точкой.

Слуги резко разбежались в стороны, инстинктивно прикрывая головы. Дракон издал глубокий, напряженный рык. Недовольно задергав мордой, он попытался скинуть уздечку. Но все попытки были тщетны, и, взбешенный, он резко развернулся, сбив своим хвостом пару бедолаг. С каждой секунды его напряженное тело становилось все более угрожающим, он начал принимать атакующую стойку. Пламенный мешок под подбородком ящера начал медленно надуваться. Еще немного и он был готов поджечь его содержимое чтобы низвергнуть на обидчиков пламя. Раздался щелчок. Кто-то закричал и упал на землю, но из раскрытой пасти дракона вместо огня вырвалось ужасное зловоние. Люди закашлялись, кого-то стошнило, а парень, который упал первым, зажал нос руками и, еле передвигаясь, начал отползать подальше.

Не щадя сил, к дракону стремглав несся старец. Его шаги были очень быстрыми, несмотря на возраст. Синяя шляпа с острием и меховым помпоном на конце комично болталась от его веса в такт бегу. Свободная мантия с широкими рукавами спала до локтя, когда он потянул свою руку к ящеру.

— Тише, малыш, тише! — Старик прикоснулся к морде зверя, заботливо похлопал его меж ноздрей. Свободной рукой он заткнул себе нос.

Узкие зрачки дракона заметно расширились, когда он наклонился к мужчине и ткнулся носом в меховой помпон, перекидывая его с боку на бок. Старик что-то бормотал, его ладони мягко засветились, и зверь вдруг притих, расслабился, опускаясь на землю.

— Что здесь происходит? — Миран поравнялся с волшебником и тоже прикрыл нос рукой.

— Прошу прощения, Ваша Светлость! — старец обернулся и низко склонился. — Я немного опоздал и не успел наложить чары на дракона, и он разбушевался. — Его помпон сначала опустился, а затем, когда старец выпрямился, метнулся назад.

— Все целы? — Владыка окинул взглядом присутствующих.

— Кажется, да. — Шляпа старика в мгновение ока оказалась во рту дракона, оголяя лысину. Пока мужчина болтал, зверь уже давно приметил ее себе.

— Здесь кто-то кучу наложил? — Иви подошла следом, морщась и с трудом опуская уголки губ, которые норовили растянуться в беззвучном смехе. — Добрый день, мистер… э-э-э… Помпон?

— Это для ящера, Иви, — серьезно ответил Миран. — Драконы любят овец. Помпон нужен, чтобы привлекать их внимание.

— И не боитесь, что он вас сцапает однажды, приняв за овцу? — Не выдержав, демоница захихикала, наблюдая, как дракон переминает помпон меж медных пластин.

Старец побледнел, вытянул из рукава своей синей мантии платочек с вышитыми цветочками и промокнул вспотевший лоб. Его лицо раскраснелось, а лишенная шляпы голова блестела на свету.

— У драконоведов всегда свои риски. — гордо произнес он, выхватив и надев свою шляпу обратно.

— Поэтому вы вставляете драконам медные зубы? — продолжала она, все еще не скрывая легкого смеха, украдкой рассматривая ящера.

— Чтобы поджигать газы внутри пламенного мешка, дракон использует свои зубы. Так он создает искры. Мы накладываем медные пластины, чтобы ограничить его способность извергать пламя. Но что касается выбросов газов, тут мы мало что можем сделать. — Его голос звучал сдержанно, как у наставника, объясняющего очевидные вещи.

— Газы?..

— Да. Они накапливают их, а затем отправляют их прямиком к пламенному мешку. — Невозмутимо отвечал драконовед.

Миран лишь молча закатил глаза и отвернулся от этой сцены. Краем уха он слышал, как дьяволица продолжала расспрашивать несчастного о самых непотребных и курьезных фактах о драконах. Его серые глаза скользнули по снаряжению ящера: на спине дракона тянулось десять седел с выступами для ног и крепко прикрепленными ремнями безопасности. У шеи висели сумки с припасами и снаряжением — все было готово к полету.

Дракон поднял голову, и его янтарные глаза встретили взгляд дьяволицы. Иви не смогла удержаться. Она подошла ближе, ее пальцы скользнули по алым чешуйкам. Холодные на ощупь, они были такими же гладкими, как отполированный рубин. Она прикусила губу, ощущая, как с каждым касанием вновь просыпается в ней тот прежний, давно забытый азарт.

— Я так давно не летала на драконе, — прошептала Иветта. Глаза ее блеснули.

Красный дракон был гордостью Валоры. Но чтобы содержать таких существ, нужно было прилагать колоссальные усилия. Эти создания были неукротимыми. Ели раз в месяц, но десяток овец сразу. У хладнокровных чудовищ не было привязанности, и они всегда пытались сбежать, как только появлялся шанс. Поэтому в их драконариях нужно было строить высокие стены, которые позволяли им летать, но в то же время удерживали в подчинении.

Иветта перевела взгляд на Мирана. Он знал этих драконов. С самого детства он был рядом с ними, обучался управлять ими, ведь это было дозволено только членам королевской семьи и приближенным короля.

Дернув за край веревочной лестницы, Миран распустил ее. Она медленно развернулась, касаясь боков дракона. Владыка слегка потянул ее, проверяя крепость закрепления, и, удостоверившись, что все на месте, начал подниматься. Вскоре подтянулись выбранные воины, взобрались сверху, усаживаясь в седла.

Обернувшись, Иви растянулась в клыкастой улыбке. Перед ней стояла девушка с короткими светлыми волосами, такими, что ее легко можно было бы принять за мужчину. В медовых глазах плескались огоньки, а побелевший шрам от когтей, пересекающий лицо, сразу выдал ее личность.

— Лора! — воскликнула дьяволица, тут же одернувшись, чтобы не обрушить свои объятия на девушку. Ей не хотелось подвергать ее опасности. — Ты теперь в десятке лучших? — Иви с гордостью взглянула на солдатку.

— А то! — Лора ударила сильной рукой по груди и высоко подняла нос. — Я так рада, что с вами все хорошо, гени…

— Просто Иветта, — ее улыбка стала тоскливой. — Спасибо, что заступилась за меня в суде.

— Вы всегда останетесь нашим генералом, Иветта. И я не могла не защитить вашу честь, — тепло ответила девушка, внимательно разглядывая Иви.

— Ты очень добра, Лора.

— А вы похорошели. Стали лучше питаться? Волосы отрастили… Король хорошо с вами обращается? Не обижает?

— Да, в рабынях я совсем утратила форму, — Иви немного смутилась. — Его Светлость заботится обо мне, не переживай. Все в порядке.

— Лора, где тебя черти возят? — рявкнул один из воинов, поднимаясь на спину зверя.

— Идем, — Иви махнула рукой, направляясь к дракону.

— Дьяволица последняя, — сказал тот же мужчина, скривив лицо и отмахнувшись от Иви.

— Прости, — тихо пробормотала солдатка, взбираясь на спину первой.

Сидеть на драконе было неудобно: ноги приходилось подгибать в коленях, укладывая их в выемки. Широкая спина ящера не давала расслабиться, требуя постоянного напряжения. Иногда удавалось вытянуть ноги вперед, но каждое неаккуратное движение грозило падением. Поднявшись, Иви свернула лестницу, прикрепила ее у седла и устроилась поудобнее, закрепив ремни на поясе.

— Зато мы сидим рядом, — Лора, сидящая впереди, то и дело оборачивалась.

Похлопав дракона по шее, Миран громко свистнул, и могучий зверь неторопливо поднялся, направляясь к площади, что раскидывалась перед дворцом. Люди вокруг разбежались, дети тыкали пальцами, широко раскрывая рты от восхищения. У ворот прозвучал сигнал отбытия, и, потянув поводья вверх, Владыка заставил ящера взмыть в небо. Зверь сделал это неохотно, пробежал пару кругов по площади, но в конце концов взмыл в небо, расправляя свои перепончатые крылья.

Довольный визг раздался с сиденья Лоры, в то время как Иви чувствовала, как ее желудок стремится вырваться наружу. Резкое движение заставило живот сжаться, а пальцы машинально сжались на седле, пытаясь удержаться. Еще несколько плавных взмахов, и она едва сдержала позыв тошноты.

— Это так невероятно!! — воскликнула солдатка, обращаясь к Иви.

— Ага… — ответила дьяволица, побелев как полотно.

Обрушивая силу крыльев, дракон прорывал воздух. Земля под ними отдалялась, а дома и лавки становились все меньше и меньше. Ремень на бедре не внушал уверенности, и демоница то и дело проверяла его застежки. Ящер плавно наклонялся, следуя за натянутыми поводьями. Тошнота накатила с новой силой. Иви совсем отвыкла от таких полетов. Каждое движение зверя давалось ей все тяжелее. Небеса создавали ощущение, что они парят на месте, и только очертания земли внизу напоминали, что полет когда-нибудь закончится.

Когда диск Игниса поднялся на горизонте, редкие леса и поля Валоры начали переходить в нетронутую зелень тропиков. Извилистая река то исчезала, то вновь появлялась на глаза, пронзаясь серебристой нитью через массивы зелени. Харразан встречал их утренним туманом, скользящим по земле, и резким запахом влаги. Изредка среди зеленых просторов виднелись яркие пятна — цветущие кустарники и большие лианы, обвивающие деревья.

Громкий свист Мирана заставил дракона резко снизиться. В мгновение ока его гигантские крылья с грохотом сложились, и ящер, разрывая воздух, стремительно пикировал вниз. Всадники мгновенно качнулись вперед, отчаянно цепляясь за седла. Тяжелый воздух обвил их тела. Тело зверя уверенно снижалось. Иветта почувствовала, как ее внутренности будто провалились в пустоту. Ветер свистел в ушах, волосы и одежда бились вслед потоку. Крылья дракона расправились в последний момент, плавно замедляя спуск.

Зверь приземлился в центре площади, выложенной разноцветной брусчаткой. Собравшиеся зеваки были с разными оттенками кожи, смуглые, почти коричневые, а некоторые черные, как ночь. На их головах были повязаны куфии, а просторные пестрые одежды не могли не цеплять взгляд.

Миран сбросил лестницу и быстро спустился на землю. Остальные всадники последовали его примеру.

— Мы как-то быстро прилетели, — тихо сказала Лора, осматриваясь.

— Потому что король гнал дракона, словно ненормальный, — мрачно добавил все тот же грубый мужчина. Судя по его покачиваниям, не только Иветта тяжело перенесла полет.

— За такие слова вас могут отправить на эшафот, — сдержанно вмешалась демоница, разминая затекшие ноги.

Мужчина обернулся, чтобы что-то сказать в ответ, но заметил приближающихся людей. На площади сразу наступила тишина, все выстроились, и мужчина замолк, выпрямляя спину. Все воины стали в ряд, а Иви с Лорой заняли свое место рядом, следуя примеру своих спутников.

В сопровождении охраны шел Владыка Харразана. Его облик поражал своей почти неземной красотой. Безупречная темная кожа оттеняла глубокие голубые глаза, светящиеся добротой. В его чертах угадывалось что-то общее с Мираном. Король был облачен в тончайший белый шелк, а за спиной легко развевался светлый плащ, напоминающий облако. Утонченная корона мягко утопала в золотистых локонах, добавляя совершенства ангельскому облику. Его шаги были легкими, словно парящими, а голос, когда он заговорил, зазвучал мелодично, будто переливы нежной арфы.

— Добро пожаловать в Харразан. — почти пропел Владыка, растягивая тонкие губы в доброжелательной улыбке.

— Для меня большая честь, что вы встретили меня лично, Реликариус, — произнес Миран, склонив голову с легкой, дружеской улыбкой. — От всего сердца благодарю вас за гостеприимство и возможность остановиться у вас на перевал.

— Я всегда рад видеть вас, Миран, — мягко, но уверенно ответил Владыка Харразана, положив руку ему на плечо и жестом приглашая следовать ко дворцу. — Немедленно позаботьтесь о драконе и свите короля! — добавил он, бросив короткий взгляд на охранника, который тут же согнулся в поклоне в знак повиновения.

Пройдя через широкие двери, вырезанные из темного дерева, Миран вошел в главный зал. Воздух был наполнен густой влажностью и легкими ароматами смолистых деревьев и трав. Высокий потолок, поддерживаемый каменными колоннами с золотой инкрустацией, был покрыт узорами из переплетений, отражающих буйство растительности за пределами стен. Свет проникал в зал через узкие окна, затянутые тонкими резными ставнями, пропускающими мягкие отблески восходящих светил.

Пол был выложен плитами из светлого камня, которые охлаждали ноги даже в самую жаркую погоду. В центре зала стоял длинный деревянный стол, отполированный до блеска и украшенный тканью с яркими узорами, типичными для местного мастерства. На столе возвышались блюда с фруктами, крупами, жареным мясом и лепешками. Бокалы из выдолбленного светлого камня стояли рядом с кувшинами, наполненными темным вином и сладким кокосовым соком.

— Присаживайтесь, Миран, — произнес Реликариус, жестом указывая на место рядом с собой.

Миран опустился на мягкую скамью, кончиками пальцев касаясь вышитого на обивке растительного орнамента. Слуга в ярко-желтых одеждах, двигаясь бесшумно, подлил вино в бокал Владыки, не поднимая глаз.

— Благодарю вас за подарок, посланный с гонцом. Увы, я прибыл с пустыми руками, но, быть может, поднесу вам драконье яйцо. Наша самка вот-вот должна снестись. Кажется, вы давно мечтали об этом? — Миран поднял бокал, сделал небольшой глоток терпкого вина и чуть сморщил губы.

— О, это великая честь для меня! — Реликариус широко улыбнулся. — Вы стали столь мудры с нашей первой встречи. Но скажите, какими судьбами летите в Сильваниум?

— Я подозреваю, что их лекарь похитил одну из важных карт, — мрачно ответил Миран, покачивая бокал в руке. — Я отправил к ним гонца, но в ответ они пригрозили войной. Придется разбираться лично.

Реликариус внезапно разразился хохотом, откинувшись назад.

— Да я голову на отсечение дам, но не быть войскам эльфов на моей земле! — сказал он, едва успокаиваясь. — Пронырливые крысы! Говорят, там недавно место старика заняла его дочь. Та самая с огромными… глазами. — Он потер подбородок, и на лице его появилась странная, явно неподобающая улыбка.

— Вы против Владычицы? — Миран взял кусочек нарезанных плодов, вдохнул сладковатый аромат и закинул алую дольку в рот. Вкус оказался горьковатым, и он едва заметно скривился.

— Конечно, против! Мы, значит, мучаемся от своей ангельской крови, а им все сходит с рук! Боги слишком милосердны к эльфам. Да и нечего девке сидеть на троне.

— Ну почему же? Триединые сожгли половину Сильваниума дотла. Горели леса, деревни, животные… Гибли дети и старики. Может, нынешняя королева пытается занять свое место в глазах старых правителей. Я ее понимаю, но… выбрал более мирный путь, — Миран заговорил ровно, почти задумчиво.

— Хм, — протянул Реликариус, отправляя в рот крупный кусок вяленого мяса. — А что за карта?

— Кое-что с Небес. Я не могу распространяться.

— Мы прибыли, Ваша Светлость. — Грубый мужчина наконец явился в зале, в окружении своих напарников. — Я настоял, чтобы охрана провела нам экскурсию по замку, чтобы мы могли эффективнее защищать вас.

— Где моя рабыня? — Не отыскав взглядом демоницу, король Валоры нахмурился.

— Рабам не место за этим столом, Миран. Это мой дворец. Мои правила. — Реликариус выжидающе начал тарабанить пальцами по столу.

— Где она? — терпеливо повторил мужчина, в этот раз обращаясь к Владыке.

— Убери от меня руки, ублюдок, — холодно бросила Иветта, отталкивая охранника.

— Да брось, развлечемся немного. Думала, спряталась среди свиты? А рожки-то на показ! Небось Владыка возит тебя как утешение. — Он насмешливо хмыкнул, сняв с себя шлем. Перед ней оказался молодой мужчина с темными глазами и смуглой кожей.

На мгновение мир замер. Сердце Иветты болезненно сжалось. Перед ней словно стоял Годфрид. Слишком похожий — та же мерзкая усмешка, черные волосы, наглость во взгляде. Ее дыхание участилось, все поплыло перед глазами. В ушах раздавались звуки, которые она желала бы забыть: тяжелое пыхтение, скрип кровати, грубые руки на ее бедрах. Ноги дьяволицы подкосились, и она едва удержалась, облокотившись о стену.

— Поиграем? — голос охранника вывел ее из ступора. Он достал нож.

Сделав шаг назад, Иветта нащупала ладонями прохладную стену. Мысли путались. Она не могла дышать. Руки дрожали, ноги не слушались, но внутри все кричало: «Беги!»

Она не могла убить его. Не могла позволить Мирану рисковать.

— Ты дрожишь, как лист. Неужели боишься меня? — ухмыльнулся он, медленно приближаясь.

Дыхание стало рваным, но вместе с ним в груди нарастало другое — чувство, затопившее страх. Гнев. Годфрид лишил ее свободы. Лишил чести.

Ее пальцы сжались в кулаки, и она приняла стойку. Тело слегка наклонилось вперед, колени чуть согнулись, позволяя удерживать равновесие. Ступни были расставлены чуть шире плеч, руки поднялись, прикрывая лицо и грудь, локти плотно прижаты к бокам. Иветта выровняла дыхание, удерживая себя на грани ярости и самоконтроля.

— Сделаешь еще шаг — и я переломаю тебе кости, — с ненавистью выплюнула она.

Гнусавый, хриплый смех эхом прокатился по покоям, в которых ее заперли. Парень провел рукой по своим темным локонам и растянул губы в широкой улыбке. Затем нагло сделал шаг.

— Ну, сделал. И что теперь? — он с вызовом раскинул руки, словно приглашая ее к действию.

И совершил ошибку.

Дьяволица не стала ждать. Она бросилась вперед, сделав два молниеносных шага, и вложила всю свою ярость в удар. Кулак с глухим звуком врезался в челюсть охранника. Его тело дернулось, голова резко откинулась назад, и он рухнул на роскошный ковер, потеряв сознание.

— Иви! — буквально через мгновение в покои ворвался Миран. Его глаза сразу остановились на неподвижном теле охранника и взволнованной девушке. — О Боги, что здесь произошло?

Следом за ним, тяжело дыша, влетел король Харразана. Явно раздосадованный, прижимал к груди полы своего белоснежного плаща.

— Это недопустимо! — начал он, взмахнув рукой в сторону Иветты. — Это же моя охрана! Да как смеет ваша рабыня устраивать такое безобразие?

— Я защищала свою честь. — быстро вставила Иветта, присаживаясь на одно колено.

— Да как ты смеешь, грязная дьяволица?! — Реликариус замахнулся для удара.

— Реликариус, ваши слова и поступки глубоко оскорбляют меня, — сказал Миран, твердо вставая между демоницей и королем. — Вы ведете себя неподобающе для Владыки, и это непростительно. Сегодня же мы покинем Харразан. И про яйцо дракона можете забыть. — На его лбу уже пульсировала вена.

— Простите, это моя вина. Мне стоило вести себя пристойнее, — сказала Иви, быстро поднявшись на ноги. Она склонила голову, стараясь смягчить напряженную ситуацию, но короли уже сверлили друг друга глазами.

— Нет, Иви. Мы уходим.

Он схватил ее за рукав и уверенно повел к выходу, не обращая внимания на молчаливую стражу и взволнованные взгляды слуг. Это место резко отличалось от светлого и гармоничного дворца Мирана. Стены были покрыты резными панелями из темного дерева, а массивные гобелены изображали ящериц с шипастыми хвостами. Свет из редких канделябров отбрасывал резкие тени на темный мраморный пол. Воздух в коридоре был пропитан тяжелыми благовониями, от которых кружилась голова. Вдоль коридоров стояли статуи полуголых ангелов с суровыми лицами.

Весь путь до зала они прошли в полной тишине. Возле дверей Миран остановился и обернулся к Иви. Он медленно поднял руки, мягко коснувшись ее плеч. Мягко скользнул вниз по рукам, обнаженным закатанными рукавами. Нежно переплел свои пальцы с ее.

— Иви, что там произошло? — спросил он, оглядываясь по сторонам.

— Ребята пошли осматривать дворец, а меня должны были сопроводить в твои покои, как рабыню. Но… — Она замялась, стараясь подобрать слова.

— Все пошло не по плану, — подсказал он, пристально наблюдая за ее лицом.

— Да… — Ее глаза опустились к полу. Голос стал тише. — Он был так похож на Годфрида. Прости, мне стоило рассчитать силы. Тебе не стоило заступаться за меня.

Он мягко сжал руки демоницы, чуть наклонившись, чтобы поймать ее взгляд.

— Ты никогда не должна просить прощения за то, что защищаешь себя, — тихо говорил он. — Что бы ни случилось, я не позволю никому относиться к тебе иначе, чем с уважением. Ты не рабыня. Ты та, кто делает этот мир светлее для меня. Никто не посмеет обидеть тебя, пока я рядом.

Больше ничего не добавив, он решительно отворил тяжелые двери, и они шагнули в зал. Там царил шумный оживленный пир. Воины за длинным столом уже вовсю наслаждались жареным мясом, сочными тропическими фруктами и свежим хлебом, запивая все терпким соком. Кругом стояли кувшины, из которых щедро разливали напитки, а между ними ходили слуги в ярких одеждах, стремясь угодить каждому. Время от времени зал наполнялся взрывами смеха, а воздух дрожал от гулких голосов, перекрывающих друг друга.

— Мы уходим, — резко бросил Миран, не замедлив шага.

Гул затих на мгновение, и свита молча проводила короля взглядами. Иви шла за ним, стараясь держаться близко. Ее глаза опустились к полу, а щеки горели от чувства, которое она ненавидела. Осуждающие взгляды, словно стрелы, вонзались в ее спину. Она знала, что никто не осмелится сказать что-то вслух.

Этот немой суд всегда был невыносим — он сковывал изнутри, заставлял чувствовать себя чужой, ненужной. Ее шаги стали быстрее, желание скрыться захлестнуло Иветту с новой силой. Люди боятся не понять, боятся чужого, боятся даже тех, кто рядом. Этот страх порождает злые мысли, внушает, будто каждый из них знает истину. Демоница глубоко вздохнула. Она знала, что их осуждение не определяет ее как личность.

— Постойте же! — раздался громкий голос бегущего Реликариуса.

— Нам не о чем говорить, — холодно отрезал Миран, не замедляя шага.

— Ну погодите же! — Владыка догнал его, тяжело дыша после поспешного рывка. — Прошу, простите меня. Я не знал, что эта игрушка столь важна для вас! И не ведал о деяниях своего слуги. Если хотите, я немедленно его уволю!

«Видимо, очень хочет получить яйцо дракона.» — мелькнуло в голове Мирана.

Он обернулся, его взгляд скользнул по солдатам, которые, видимо, совсем не ожидали такого развития событий. Некоторые из них спешно жевали остатки еды, не желая бросить ее на тарелке. Другие, пошатываясь, держались за стулья или столы, перебрав с вином в ожидании предстоящего отдыха. Лица многих были усталыми, осунувшимися. Трудная дорога, жаркий воздух и нервное напряжение сделали свое дело. Им нужен был отдых. Каждый из них вымотался, и даже дракон после такого стремительного полета явно не мог продолжить путь.

Миран бросил взгляд на Иви. Ее руки заметно дрожали. Она стояла прямо, но взгляд ее был устремлен вниз. Реликариус, напротив, выглядел жалко. Его молящие слова были лишены настоящего раскаяния, в них звучало только желание сохранить свой статус и выгоду. Глаза, бегающие из стороны в сторону, сбивчивые фразы — все в нем вызывало отвращение. Миран молчал, но внутри него поднимался гнев, холодный и острый, как обнаженный клинок.

— Я останусь только ради своей свиты, но не ради вас, Владыка. И выделите мне другие покои. Не хочу спать там, где побывало бренное тело вашего слуги. — выпалив с подавленной агрессией, он сложил руки на груди.

— Я сделаю все, что вы попросите, только останьтесь! — Реликариус сложил руки в умоляющем жесте.

Не удостоил его даже мимолетного взгляда, король Валоры взглянул на своих воинов, коротко кивнул в сторону столов.

— Можете вернуться к трапезе. А мне и моей рабыне принесите еду в покои, — последняя фраза была обращена к хозяину дворца.