Возлюбленная распутника

Глава 19

Долгожданный бал-маскарад состоялся в начале октября. Первые осенние ветры начали сотрясать ветви деревьев и колыхать траву, щедро усеивая ее пожелтевшими листьями дубов и каштанов, но сады Хэмптон-корта еще хранили прощальное тепло ушедшего лета, обещая участникам маскарада приятное времяпрепровождение на открытом воздухе.

Поначалу Мейбелл хотела пошить себе костюм Рождественского Ангела с большими крыльями и поручить Летти изобразить ее любопытным взорам придворных. Но подумав, она отказалась от этой идеи. В отличие от нее, бедная Летти не отличалась находчивостью и сообразительностью, могла растеряться в неожиданной ситуации и выдать их всех. Поэтому Мейбелл только делала вид, что шьет себе платье к маскараду, и часто совещалась то с одной своей портнихой, то с другой. Ее ловкость помогла ей сбить с толку самых бдительных соглядатаев короля, и они совершенно были уверены в том, что эта обворожительная девушка желает одного — поскорее очутиться на самом большом танцевальном вечере сезона, и там повеселиться от души.

Накануне бала карлик Джеф рыл носом землю, пытаясь выведать у камеристок и портних Мейбелл в каком маскарадном костюме она будет на балу. В своей неуемной жажде скомпрометировать ее, он предлагал солидные деньги, если они раскроют ему секрет ненавистной девушки. Но по понятной причине портнихи не могли раскрыть тайны, которой они не знали. Шут не верил их отговоркам и грозил им страшной карой от короля, если они не удовлетворят его любопытство. Не на шутку испуганные женщины рыдали, но продолжали твердить, что им неизвестно кем нарядится герцогиня Дарлингтонская, отправляясь на маскарад.

Удостоверившись в провале ушлого карлика, обычно с блеском исполнявшего для него все щекотливые поручения, король Яков решил сам узнать у Мейбелл по какому платью он сможет узнать ее в маскарадной толпе. Он пошел к своей фаворитке, когда она одевалась в новое платье из серебристой парчи к приему датского посла, но добился не большего успеха, чем его шут. Герцогиня Дарлингтонская наотрез отказалась открыть своему королю тайну своего маскарада.

— Ваше величество, пусть ваше сердце подскажет вам как меня найти среди ряженых, — игриво заявила она ему, нежно при этом улыбаясь. Ей хорошо было известно, что ее венценосный покровитель не может устоять против ее ласковых слов и заразительного смеха, и потому могла смело с ним спорить.

— Девочка моя, да стар я уже стал для таких игр в прятки, — заохал пожилой король, все еще надеясь на то, что юная кокетка сжалится над ним и раскроет свой секрет. При этом он с удовольствием следил за тем, как искусные руки служанок делают его красавицу Мейбелл еще красивее.

— Что вы, сир, вы сейчас находитесь в самом расцвете сил! — поспешно возразила Мейбелл, и снова обольстительно ему улыбнулась. Теперь она нисколько не боялась Якова Второго, зная, как сильно он ею очарован. Его пленила не только ее внешняя красота, но также ее веселая жизнерадостность. В ее присутствии он заряжался энергией, и молодел на глазах. Это начало порождать в Мейбелл ответную нежность к нему и обманчивое чувство, что он простит ей любые прегрешения. Поэтому она произнесла, поддразнивая: — Не хочу даже слышать о том, чтобы раскрыть свой секрет раньше времени, ваше величество! Когда еще мне представится случай убедиться в искренности ваших чувств? Может вы морочите голову бедной девушке, уверяя меня в своей любви⁈

— Сердце мое, стоит тебе перейти в католичество, и я тут же начну бракоразводный процесс с Марией Моденской с целью женитьбы на тебе! — Якова Второго даже затрясло от недоверия к его чувствам возлюбленной, пусть даже высказанное в шутливом тоне. — Но падре — отец Ксаверий жалуется на тебя, говоря, что ты слишком поверхностно воспринимаешь его наставления, а затем задаешь ему такие вопросы, которые показывают, что ты совершенно не готова к обращению в истинную веру.

— Ах, я такая рассеянная! — с деланным раскаянием произнесла Мейбелл. На самом деле она приложила немало стараний, чтобы выглядеть в глазах почтенного иезуита, приставленного к ней королем Яковым в качестве ее духовника, полной дурочкой. Однако следовало задобрить короля и подарить ему новую надежду на совместное будущее во избежание подозрений с его стороны, и Мейбелл быстро сказала:

— Но я исправлюсь, ваше величество, ведь мой первейший долг — верно служить вам! Сразу после маскарада я посвящу все свое время тому, чтобы как можно лучше усвоить наставления отца Ксаверия.

Король Яков поверил обещанию кокетливой девушки, и больше никто не мешал ей готовиться к костюмированному празднику. За несколько часов до него, в обстановке строжайшей секретности, посыльный от герцога Мальборо передал ей большой пакет с костюмом лейтенанта французских мушкетеров. Для большего правдоподобия Мейбелл попросила у Джона Черчилля немного парфюма, которым он пользовался, а также подобрала себе сапоги с высокими каблуками и положила в костюм тканевую прокладку, придающую ее изящным плечам форму мужских. Полностью одевшись, Мейбелл критически осмотрела себя в зеркале и осталась довольна увиденным. Никто не смог бы догадаться, что под черной мужской маской, надежно прячущей лицо до самого подбородка, скрывается юная девушка. Ей оставалось только незаметно пробраться в бальный зал, где уже собрались первые гости.

Это был самый большой и пышный бал в жизни Мейбелл Уинтворт. Его посетили не только представители великосветского Лондона, но также жители столицы, которые могли позволить себе приобрести дорогой маскарадный костюм. Через каждые полчаса прибывали все новые толпы мужчин и женщин, наряженных персонажами античной мифологии, и одетые в костюмы фантастических зверей и птиц, волшебников и арапов. Зеркала на лестницах Хэмптон-корта отражали бесконечную блестящую процессию людей с закрытыми лицами и в сверкающих костюмах. Все они торопились веселиться и танцевать.

Мейбелл откровенно наслаждалась этой оживленной суматохой и атмосферой всеобщего счастья. Бал-маскарад представлялся ей огромным кипящим котлом всемогущей Судьбы, в содержимое которого нужно непременно окунуться, чтобы воссоединиться с любимым Альфредом и с дочерью. Она не видела маленькой Арабеллы два месяца, но так истосковалась по ней, словно прошло десятилетие их разлуки. И Мейбелл поклялась самой себе, что когда она вернется к своей крошке, то сделает все возможное для того, чтобы больше никогда не разлучаться с нею.

Мейбелл была еще очень молода, и побег от одного высокопоставленного поклонника с помощью другого она воспринимала в основном как забавное приключение, а не опасное предприятие. Она была до того уверена в успехе своей авантюры, что ничуть не боялась провала, но остатки благоразумия все же призывали ее к необходимой осторожности и взвешенности поступков. Кроме того, ей не следовало забывать об герцоге Мальборо, которому ожидание в условленной беседке могло показаться слишком долгим. Он вполне мог в таком случае отправиться на ее поиски. и два одинаковых мушкетера неизбежно привлекут к себе нежелательное внимание. Мейбелл решила не слишком задерживаться на балу, но сначала ей следовало убедиться в том, что ее маскировка ни у кого не вызывает подозрений.

Когда музыканты на хорах заиграли плавную мелодию к танцу коранто, Мейбелл решила пройтись по самому большому залу. Она неспешно двинулась вперед, внимательно прислушиваясь к обрывкам разговоров, из которых можно было догадаться какой лорд или леди находятся рядом с нею. Мария Моденская отсутствовала, она сочла ниже своего достоинства присутствовать на бале с весьма вольным стилем поведения. Зато в зале присутствовал Яков Второй в виде представительного господина с большой лошадиной головой, которая возвышала его, по крайней мере, на полметра над всеми присутствующими. В том, что это был король сомневаться не приходилось; слишком явным было то глубокое почтение, с каким ему уступали дорогу. Он явно искал ее, Мейбелл, а шут Джеф, стоящий рядом с ним, имел весьма угрюмое выражение лица, говорящее о том, что он не смог обнаружить даже следа своей весьма ненавидимой им противницы. Мейбелл испуганной мышью юркнула в угол, подальше от них, но вспомнив о необходимости играть свою роль, она приосанилась и уверенной походкой двинулась вперед.

Скоро на нее налетел граф Уильям Дигби, давний приятель герцога Мальборо. Судя по его затуманенному взору, тяжелому дыханию и покосившейся маске он уже успел принять в свое горло немало грячительных напитков. В момент встречи с Мейбелл Дигби уже плохо соображал, что ему следует делать, но о своем плане заманить как можно больше своих светских друзей на кулачные бои он помнил еще хорошо.

— Слушай, Джон, может ну его… этот маскарад! — заплетающимся языком произнес он. — Поедем в трактир «Черный Бык», там громила Харт наверняка разделает очередного глупца, осмеливающегося помериться с ним силами.

Мейбелл вздрогнула, так как ей приходилось видеть одного из противников знаменитого боксера Харта после поединка с ним — у несчастного вместо лица было кровавое месиво, но она овладела собою и заговорщически прошептала графу Дигби, подражая низкому голосу герцога Мальборо.

— В другой раз, Вильям. Ныне мне назначила свидание одна из земных заместительниц богини Венеры.

— Ну что ж, если так, отступаю, — хохотнул великан Дигби, и так ударил Мейбелл по-мужски по плечу, что она еле устояла на ногах. — Желаю хорошо развлечься этим вечером, дружище. А когда потухнет огонь любви, зажженный Венериной заместительницей, то подкинь мне ее адресок, у нас с тобою общие вкусы.

— Непременно, непременно, Вильям, — пробормотала в ответ Мейбелл, продолжая подражать поведению Джона Черчилля и вместе с тем скрывая свое отвращение циничным отношением графа Дигби к женщинам. Ее собеседника полностью удовлетворили ее слова, и он, еще раз коротко хохотнув, пошел дальше.

Мейбелл, стараясь держаться ближе к выходу из дворца, перешла в другой зал, задрапированный зелеными с золотом тканями и освещенный десятками свечей, горевших в настенных подсвечниках и позолоченных люстрах. Высокие каблуки танцующих дам мелодично постукивали по паркету, и казалось, их веселый смех заполнил все помещение, до самого потолка. Мейбелл тоже от души рассмеялась, радуясь, что ей удалось провести графа Дигби. Но тут ей на шею бросилась нарядная блондинка, одетая, не смотря на свои светлые волосы, восточной царицей.

— Ох, Джон, дорогой, как я рада, что судьба свела нас с тобою на маскараде, — защебетала она, не замечая от восторга, что на пол упал ее веер.

Мейбелл опешила — эту леди, одетую весьма смело в шаровары и окутанную в прозрачные ткани она определенно не знала.

— Миледи, а мы точно с вами знакомы? — на всякий случай осторожно спросила она, лихорадочно соображая, что ей теперь говорить, чтобы не попасть впросак.

— Джон, что с тобою? Не так уже сильно я замаскировалась, чтобы ты не смог узнать меня, — обиженно протянула светловолосая султанша. — Это же я, Кэсси Фрэзер из Суффолка!

Стоило блондинке назвать свое имя, и Мейбелл сразу поняла, что за красавица находится перед нею. Она облегченно перевела дух. К счастью, ей приходилось слышать сплетни о мимолетном романе герцога Мальборо и леди Кассандры Фрэзер, случившийся до того, как муж этой леди, задетый ее слишком вольным поведением, сослал ее в деревню. И вот она, оказывается, вернулась в столицу, чтобы сразу предъявить свои права на неотразимого Джона Черчилля.

— Кэсси, дорогая, конечно я помню вас! — воскликнула Мейбелл, снова искусно подражая голосу герцога Мальборо. — Я счастлив снова встретиться с вами, но здесь не самое подходящее место для доверительной беседы.

— Согласна с вами, милый Джон, но где мы можем устроить свое свидание? — жадно спросила ее жаждущая любви красавица.

— Кэсси, вы знаете фонтан с тритонами и сиренами? — осведомилась Мейбелл.

— Да, мне часто доводилось там прогуливаться, когда я состояла в свите ее величества Марии Моденской, — утвердительно ответила ее собеседница.

— Идите туда, в беседке возле этого фонтана я буду вас ждать, — обрадованно произнесла Мейбелл, воодушевленная тем, что ей пришла в голову удачная мысль избавиться от внимания назойливой леди, и заодно занять внимание герцога Мальборо обществом его давней любовницы. В случае чего ей будет легко оправдаться перед ним, когда он начнет задавать неудобные вопросы по поводу ее отсутствия на условленном месте свидания — леди Кэсси помешала!

— Хорошо, дорогой Джон, я тут же поспешу в указанное вами место, — легко согласилась Кассандра Фрэзер и, поцеловав Мейбелл в щеку, она быстро направилась к выходу.

Мейбелл искренне понадеялась, что эту молодую женщину герцог Мальборо сочтет достойной ее заменой, и не будет слишком на нее сердиться. Но даже если это было не так, ее, Мейбелл, это уже не касается — Мальборо она уже отнесла к своему прошлому.

Пребывание на маскараде показало Мейбелл, что она может легко, неузнаваемая, выскользнуть из королевского дворца — все явно принимали ее за прославленного военачальника, выигравшего Седжмурскую битву. Ее верная Летти с необходимыми вещами уже отправилась в дорогу, и ей оставалось самой пуститься в путь.

Девушка уже устремилась к дверям, но одна мысль замедлила ее движение. Немного поколебавшись, Мейбелл вернулась в свои апартаменты, чтобы выпустить из клетки соловья, томящегося в неволе. Это было довольно рискованно, но Мейбелл не могла уехать, оставив страдать в тесной клетке это маленькое существо.

К счастью, в комнатах никого не было; ее служанки выбежали, чтобы полюбоваться снаружи фантастическим фейерверком, который умели давать только при королевском дворе. Едва Мейбелл вступила в свою спальню, как огромный сноп пламени, сопровождающийся величественными раскатами, взметнулся с купола главного здания Хэмптон-корта, и осветил в мельчайших подробностях примыкающие к дворцу цветники.

При свете разноцветных огней, разгоравшихся все ярче и ярче и исторгавших восторженные крики участников бал-маскарада своими замысловатыми фигурами Мейбелл открыла клетку с соловьем, подаренным ей Яковым Вторым и осторожно взяла птичку в свои руки. Несчастный пернатый пленник давно примирился со своей печальной участью и даже не сделал попытки освободиться, покорно сидя на ладонях своей хозяйки.

Мейбелл на прощание нежно поцеловала нахохлившуюся птичку и раскрыла свои ладони, отпуская ее на свободу. Соловей поначалу не мог поверить в то, что его отпускают. С минуту он неподвижно смотрел впереди себя, но простирающаяся перед ним даль темнеющего неба неотрывно манила его, и он внезапно взмыл вверх, издав такую ликующую серебристую трель, что Мейбелл замерла в восхищении.

Опомнившись, она тоже устремилась к выходу вслед за соловьем, и ее сердце было полно той ликующей радости освобождения, как и у ее маленького пернатого товарища. Мраморные нимфы и сатиры в саду неодобрительно смотрели на дерзкую девицу, осмелившуюся бежать от самого короля, но Мейбелл мало волновало их каменное неодобрение, она изо всех сил спешила к самым дорогим для нее людям.

Через несколько ошеломительных мгновений, полных чувства опасности и головокружительного риска Мейбелл погрузилась в тишину темного парка, оставив позади себя шумный и яко освещенный королевский дворец. Она смело двинулась вперед по дубовой аллее, старательно молясь при этом богу о том, чтобы никто не хватился ее раньше времени. Через несколько минут она была далеко от Хэмптон-корта и слышала только свое учащенное дыхание.

Поднялся ночной ветер. Он сильно заколыхал вершины парковых деревьев, сомкнувшихся над ее головой, и она обрадовалась, надеясь, что разгулявшаяся стихия разгонит ночной туман, и полная луна осветит ей дорогу. Но ее возможным преследователям этот лунный свет тоже может сыграть на руку.

Мейбелл несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Путь был свободным, оставалось только найти своих спутников.

Туман клубился во тьме под порывами сильного ветра, и треск сухой ветки на земле предупредил ее, что кто-то приближается к ней. Мейбелл насторожилась. Еще минута, и она выяснит кто это — ее друг или преследователь, готовый безжалостно преградить ей дорогу к желанной свободе. Луна вышла из-за туч, и девушка с облегчением увидела знакомое лицо кучера, нанятого для нее Джорджем Флетчером.

Кучер с поклоном проводил ее к карете, где уже сидела Летти, но Мейбелл не захотела сесть в экипаж. Ее тянуло самой взять вожжи в руки, и Мейбелл, посадив рядом с собою кучера на облучок, принялась азартно погонять лихую четверку лошадей, славящуюся своей быстротой. Карета с бешеной скоростью помчалась по дороге, и Мейбелл весело рассмеялась в ответ на испуганные возгласы Летти и кучера. Она ничуть не сомневалась в том, что судьба к ней благоволит и это приключение для них троих закончится благополучно. Небо окончательно прояснилось, и полная луна благосклонно взирала на юную леди, во весь опор скачущую на восток. Через полчаса карета с Мейбелл и ее сопровождающими оставила далеко позади Лондон с его предместиями, и принялась с неумолимой скоростью приближаться к графству Норфолк, где находилось условленное место встречи с Альфредом Эшби.