Замерзшие лилии

ГЛАВА 25. Нора

С рыцарем Люциусом, а ныне – новым магистром в составе Совета жрецов Ордена я столкнулась случайно при входе в храм. Притормозила, пропуская вперед пожилого мужчину в сопровождении парочки рыцарей. Казалось, новый статус придал ему новый облик: если раньше он не вызывал во мне приятных чувств, то теперь – казалось, что гордость, надменность и самодовольство усилились в мужчине многократно. Магистр искренне удивился, увидев меня в столичном храме. Даже показательно повздыхал, узнав, что я живу здесь с начала года, зарабатывая на жизнь швеей. Пытался выведать, как получилось устроиться в столице, но я лишь уповала на помощь Омада, стремясь скрыть то, что мне помог другой магистр Ордена. Также терпеливо выслушала новости о тех, кого знала в восточной провинции. Показательно расстроилась, услышав о том, что Аякс умер по собственной глупости еще минувшей зимой: уснул пьяным на улице ночью, не дойдя до дома из таверны. В душе не испытывала по этому поводу радости или сожаления: каждому из нас предначертана своя судьба, а Аякс всегда стремился получить от жизни максимум удовольствия. По-настоящему меня волновало благополучие бывшей падчерицы. С удивлением узнала от магистра, что Кора проживает в моем доме и даже вышла замуж. Порадовалась, что в такое непростое время девушка не осталась одна.

Поблагодарив мужчину за уделенное мне время, поспешила на занятие к девочкам. Увы, теперь мы не шили кукол, как раньше. Лишь самое необходимое для нужд приюта и Ордена, что могли изготовить руки детей.

Заказов у меня теперь практически не было, поэтому я, устав от постоянного одиночества и грустных мыслей, приходила к девочкам каждый день. Несколько часов среди мирного щебетания и пересказывания их занятий в приюте, отвлекали от того, что происходило за пределами столицы.

С наступлением холодов темнело рано, но мне приходилось уходить около пяти вечера не только поэтому - с шести часов в столице действовал запрет на перемещения. Город патрулировали рыцари Ордена, которые остались верны Таурусу.

Все эти месяцы я не видела Кассия и даже не знала, где он теперь. Остался ли делать вид, что верен Ордену, или вместе с друзьями вернулся к мятежникам? Как и обещала: я молилась о его благополучии, но без надежды, что мы увидимся вновь.

Это случилось двадцать шестого ноября. Я немного задержалась в храме, успокаивая Анну. У этой девочки были потрясающие длинные волосы: светлые, густые и волнистые. Она постоянно заплетала их в тугие косы, чтобы не мешались, но даже так они доходили ей почти до колен. В приюте же в преддверии зимы жрецами было принято решение подстричь всех детей максимально коротко. Банные дни устраивались раз в неделю, кроме того оказалось, что младшенькие девочки, любившие возиться с уличными кошками и собаками, принесли какую-то заразу в приют. И хотя я понимала мотивы жрецов, осознавала также всю степень горя Анны, для которой волосы были тем сокровищем, что отличало ее от других девочек.

Попрощавшись с Анной, надела теплый плащ с капюшоном и поспешила на улицу, понимая, что нужно успеть попасть домой за меньшее время, чем всегда. На обледеневших ступеньках храма неудачно поскользнулась, но не успела упасть. Меня подхватили сильные руки, которые твердо и в тоже время бережно легли на талию, не позволяя очутиться на холодной земле. Капюшон слетел с моей головы и с минуту я, ошеломленно вглядываясь в лицо стоявшего человека напротив, стояла, пытаясь понять, не вижу ли перед собой видение? Но мужские руки на моей талии, которые он так и не убрал, были реальными, как и знакомая фигура в темном плаще.

Уставший и притягательно-мрачный, с несколькими прядями седых волос в волосах, которые сейчас были распущены по плечам, - таким он напоминал себя прежнего. Горящий взгляд, который появлялся у мужчины лишь в моменты страсти, - единственное, что выдало его совсем не спокойное состояние. Прикоснулась рукой к мужской груди, слушая, как под ней бешено стучит сердце. Почувствовала, что его руки сжимаются на талии, словно он раздумывает: оттолкнуть меня или прижать к себе? Выдохнув имя, я сама бросилась в его объятия, крепко обвив руками за шею. Пытаясь осознать, что он со мной, жив, и все эти месяцы я зря проливала слезы. Я и сейчас не могла остановить поток влаги, которая застилала глаза, не давая, как следует разглядеть Севира.

- Нора, - хриплый шепот, словно и ему сложно сейчас говорить.

Наши тела так тесно прижаты друг к другу, и больше всего на свете мне не хочется, чтобы это когда-либо прекращалось. Как же я скучала по нему! По этим волосам, пряди которых сейчас, не стесняясь, ласково пропускала сквозь пальцы. По рукам, которые обвили меня словно стальные канаты, словно он тоже боялся отпустить меня. По…

- Мы возле храма, - он останавливает меня в тот момент, когда я почти прикоснулась к его губам своими.

В его глазах вижу отражение своего желания, но Севир прикрывает их всего на миг и возвращает на лицо привычную маску хладнокровного магистра. Отодвигается от меня, разжав объятия и, бросив взгляд в сторону храма, говорит о том, что проводит меня домой. Мне же хочется закричать от того, как несправедлив этот мир, но я послушно плетусь рядом, понимая, что больше мужчина не покажет мне своей слабости.

- Я много месяцев думала, что ты мертв, - прерываю наше молчание, поскольку практически на протяжении всей дороги Севир не издает ни звука.

Даже в сгущающихся сумерках понимаю, что мужчина хмур и сосредоточен. Он не смотрит на меня, держит спину прямо, но я знаю, что он ловит каждое мое слово.

- Если бы не тот потайной ход, который ты показала мне, я бы умер. – Его голос ровный, словно он говорит о каких-то обычных вещах. - А так вместе со мной спаслись те немногие, что остались верными мне и Ордену.

-Почему? Почему это скрывалось?– Теперь я осознала, что Таурус знал обо всем и молчал, не вспоминая Севира в своих проникновенных речах.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Так было нужно…

Это показное спокойствие вывело меня из себя, и я, схватив мужчину за руку, дернула, заставляя посмотреть в мое лицо.

- Я оплакивала тебя! Много-много дней подряд! Сожалея, что все получилось именно так, молясь Омаду, чтобы он даровал тебе счастливую жизнь рядом с собой!

Но Севир вновь никак не отреагировал, а, кивнув взгляд в сторону моего дома, лишь заметил:

- Мы почти пришли, ступай в дом.

- Пожалуйста, - умоляюще попросила я и потянула его за руку, заставляя зайти внутрь дома.

Примени он силу, мне ни за что не удалось бы это сделать, но Севир позволил. Вошел следом и встал около стены, наблюдая за тем, как я закрываю дверь на замок и зажигаю свечи в комнате. Ставни были закрыты, поэтому я не боялась того, что кто-то может увидеть нас с улицы.

- Я могу ответить тебе только на один вопрос, - произнес он, кода я приблизилась к нему. – После этого уйду, и мы больше никогда не увидимся.

- Тебе нужно возвращаться в миссию Ордена?

- Это вопрос?

Покачала головой, понимая, что едва не потеряла свой единственный шанс.

- Ты не хочешь задать мне вопрос? – Прошептала я, всматриваясь в его глаза.

Мне хотелось вытравить из них ледяной холод, которым мужчина обдавал меня сейчас.

- Я знаю, как ты живешь, Нора.

Усмехнулась, понимая, что он в отличие от меня, был прекрасно осведомлен о моих передвижениях. Следил тайком, избегая случайной встречи?

- Спроси меня, почему я плакала, Севир? – Я поднялась на носочки, чтобы наши лица были сейчас на уровне друг друга. - Почему мне было больно при мысли, что больше тебя не увижу? Из-за чего я до сих пор храню твой плащ в своей спальне и иногда достаю его, чтобы прикоснуться… лишь из-за того, что ты дал мне эту вещь?

- Я знаю, - его уверенный тон лишь разозлил, а не успокоил. – Это обычная благодарность за спасение…

- Не знаешь! – Хотелось кинуться на него, бить в грудь руками, чтобы заставить его хоть немного чувствовать, а не притворяться ледяной статуей. – Я люблю тебя! Я так сильно люблю тебя, и больше не могу удержать это в себе! Все эти месяцы я цеплялась за ту фразу, что ты сказал мне в Порт Перл, что ты был бы со мной, если бы… если бы…

Лед разбился вдребезги, и я увидела перед собой настоящего Севира.

- Тристия катится в пропасть, и я не могу все бросить даже ради тебя, понимаешь?! – Его крик эхом разошелся по комнатам, заставив меня невольно вздрогнуть.

- Хотя бы один раз…только раз останься со мной как любящий мужчина, а не магистр Ордена. А потом уходи на войну, защищай Тауруса, как требует твой долг…

Мне не было стыдно за просьбу, за умоляющий голос и слезы, которые свободно стекали по щекам. Я знала, каково это – просыпаться ночами, зовя его по имени, и понимать, что мы больше никогда не увидимся.

- Нора…

- Потом можешь сказать, что я – твоя слабость…избегать, как делал все эти месяцы, пока я сходила с ума от горя…

- Нора, - полустон-полувсхлип, и мир перестает существовать для нас двоих.

Я не знаю, чьи руки дрожали сильнее: его или мои. Севир, легко перенесший меня на второй этаж в спальню, бережно расстегивал пуговички платья, находящиеся у меня за спиной, попутно целуя все, что попадалось ему по пути: шею, волосы, собранные в косу, плечи и спину. Мы не зажигали свечи, находясь в полной темноте, но его тяжелое дыхание и обжигающие кожу поцелуи пронизывали мое тело полностью. Не выдержала, и когда платье окончательно упало на пол, повернулась и обняла за шею, находя своими губами его - сухие и горячие, которые мечтала поцеловать ничуть не меньше, чем час назад. Сладко застонала, чувствуя, как он целует меня в ответ. Его руки наскоро расплетали косу, зарываясь в густой водопад волос, пока я вела руками по животу и груди, приподнимая рубашку мужчины вверх.

- Всегда мечтал о том, что сделаю это, - тихо признался он, перебирая пряди моих волос.

Легкие дразнящиеся поцелуи прошлись по всему лицу, спустились к шее и ключицам, заставляя меня прижаться спиной к стене, чтобы не упасть от охвативших все тело чувств.

- Нора, моя Нора, - хриплый шепот.

Зарылась пальцами в волосы Севира и прикрыла глаза, наслаждаясь тем, как он медленно опускается вниз, целуя чувствительную грудь и. ласково поглаживая кожу живота.

Было ли в моей жизни отдаленно напоминающее то, что происходило между нами в этой темной спальне? Нет, и я наслаждалась каждым моментом, гоня от себя прочь мысли, что утром все закончится, а Севир вновь исчезнет из моей жизни.

Потянула его вверх, целуя страстно и горячо, одновременно с этим пытаясь все же стянуть с мужчины рубашку и брюки, в которых он до сих пор находился. Оторвалась на миг и припала губами к обнаженной груди, слыша лишь стук наших сердец и прерывистое дыхание мужчины. Пальцами наткнулась на что-то чуждое и рваное на животе и, понимая, что это, скорее всего – шрам от раны, поцеловала небольшой участок кожи.

- Ржавый гвоздь, только и всего, - прошептал Севир, припадая к моим губам новым головокружительным поцелуем.

Мужчина подхватил меня на руки и осторожно перенес на кровать, не забывая ласкать и поглаживать все тело. Долгие поцелуи, которым я потеряла счет, не прекратились, когда его пальцы аккуратно раздвинули ноги и скользнули внутрь, растирая влагу. От неожиданности замерла на мгновение, часто задышав, поскольку это было настолько приятно, что тело непроизвольно само поддалось навстречу руке Севира. А когда мужчина заполнил меня собой, прижавшись всем телом сверху, мы застонали одновременно.

Медленный древний танец, который раскрывал внутри нас все потайное и скрытое до сих пор. Тихий шепот, признания в любви и размеренные движения Севира, который боялся до самого конца выпустить меня из кокона собственных рук. Короткая передышка, и мы вновь сплетены в единое целое. Где начинались мои руки и заканчивались его? Рваное дыхание на двоих, безумные лихорадочные поцелуи, громкие стоны и крики. Севир отпустил себя полностью, откровенно наслаждаясь мной. Он гладил, целовал, бесстыдно ласкал там, куда после вторгался, наполняя и растягивая собой. Одеяло давно было на полу, простынь сбилась, и в комнате стоял воздух, наполненный запахом наших разгоряченных тел, пота и острого желания, которое не отпускало ни на мгновение. Я принимала мужчину, лежа на спине, пока он удерживал мои ладони сверху. Чувствовала его спиной, когда в очередной раз он, перевернув меня на живот, целовал шею и ласкал рукой грудь, вновь и вновь пронизывая меня внутри. Ближе к рассвету медленно опускалась на него сверху, чувствуя, с какой любовью он смотрит на меня в этот момент. Казалось, что я сорвала голос, но это было ерундой.

Когда солнечные лучи проникли в спальню, освещая наши переплетенные тела, я поняла, что глубоко ошибалась, считая, что будет достаточно одной ночи. Не смогла заснуть подобно мужчине, которого все же сморил сон перед самым рассветом. Тихо лежала, боясь разомкнуть объятия, и осторожно рассматривала Севира, который даже во сне внушал трепет и восхищение. Отсчитывая минуты, часы перед тем, как мы расстанемся навсегда. Все же заснула, утомленная бессонной ночью и жаркими ласками.

Во сне почувствовала, как мужчина овладел мной и, не открывая глаз, поддалась навстречу, обнимая его руками за шею.

- Люблю тебя, люблю, - шептала в самое ухо, губами натыкаясь на постоянно мешавшие волосы Севира.

- Люблю, - отвечал он, проникая сильно и глубоко одновременно.

Удовольствие затопило нас обоих, после чего я вновь провалилась в сон, чувствуя, как мужчина устраивает меня на своей груди и пытается выровнять дыхание.

Проснулась ближе к обеду, сладко улыбнулась и потянулась в постели, чувствуя во всем теле приятную истому. Нащупав рядом с собой одно лишь одеяло, резко открыла глаза, осматривая комнату в надежде увидеть Севира. Но его не было. Ни в спальне, ни в доме, ни даже в подвале, куда я заглянула в порыве отчаяния. Вернувшись в комнату, с несвойственной мне злостью сорвала спутанную простынь и подушки, кинув их на пол, словно они были в чем-то виноваты. Села на пол, понимая, что сейчас не перед кем держать лицо и, прижав к себе подушку, на которой хранился запах Севира, зарыдала в полный голос.