Замерзшие лилии

ГЛАВА 4. Кассий

Сложно отзываться на вымышленное имя, когда настоящее ты постоянно вынужден скрывать. С малых лет мне приходилось прятаться от рыцарей Ордена, чья жажда убивать порой переходила немыслимые границы. Это в своих лживых хрониках они выставляли себя справедливыми героями, которые избавляли страну от гнета богачей. А на деле: захваченные страстями и нежданно обрушившейся на них властью, они становились безумцами, способными перебить тех беззащитных, которые пытались бежать из страны. Жестокие и мучительные убийства, пытки, изнасилования… после жрецы стремились убрать особо отличившихся в подобных бесчинствах воинов без лишней суеты. Случайное утопление в реке, смерти при невыясненных обстоятельствах, принесение себя в жертву великого Омада… предлоги были разными и лишь сильнее запугивали простых людей.

Со временем многие события стерлись из памяти, какие-то – обросли недостоверными подробностями, но сейчас люди словно начали отходить от религиозного дурмана и понимать, что их жизнь с приходом к власти Ордена стала серой и мрачной, лишенных каких-либо красок. Народ не мог найти покой и умиротворение в молитвах к божеству, культ которого так агрессивно насаждали жрецы. Ежегодные зимние жертвоприношения привели к тому, что по всей стране велся тщательный отбор девушек, которым, со слов жрецов, выпадала великая честь стать «замерзшими лилиями» и услаждать взор Омада в ином мире.

Я был свидетелем, как несчастных дев вели по площади в столице перед жертвоприношением под крики толпы; как горько рыдали их матери, как печальны были сами «лилии».

Единственными развлечениями, которые были доступны населению, стали ежедневные молитвы, посещение храма Омада, празднества по случаю жертвоприношений и …употребление горячительных напитков, которыми некоторые представители мужского пола злоупотребляли чрезмерно. Женщины в свою очередь были полностью бесправны: находились под тотальным контролем своих мужей и должны были заниматься исключительно домом и детьми.

Я, вернувшись на родину около года назад, долгое время пребывал в замешательстве, одновременно испытывая чувства жалости по отношению к обычным людям и негодования к рыцарям Ордена и жрецам. Страна скатывалась в хаос, но Орден предпочитал жить по накатанной за два десятилетия политике и не замечал, что перемены не просто требуются, а они жизненно необходимы.

К сожалению, действия, которые мы с соратниками проводили за спиной Ордена, надеясь пополнить свои ряды единомышленниками, не остались незамеченными. Начались преследования и гонения, и рыцари несколько дней назад буквально дышали нам в затылок. После короткой стычки вблизи городка Реноме, нам с моими друзьями пришлось разделиться, чтобы магистр Севир в свою очередь потерял численное преимущество. По дороге к провинции Имо я смог втереться в доверие к одному торговцу, Гийому Стэфанусу, который вез свои товары, и стал одним из его помощников. Это позволило бы мне спокойно передвигаться по стране, не привлекая внимания рыцарей Ордена, если бы не встреча с разбойниками в горах. Они напали неожиданно после наступления темноты и за несколько минут перебили всех людей. Я был ранен и потерял сознание, что и спасло меня от дальнейшей расправы. Очнувшись через какое-то время, смог отыскать тело Гийома, благодаря тому, что разбойники подожгли телегу, которая пылала словно огромный факел в кромешной тьме. Обыскав вещи мужчины, забрал его верительные грамоты, понимая, что другого выхода у меня нет. То имя, под которым я проник в Тристию, теперь было известно рыцарям Ордена.

Как я смог отвязать лошадь, которую разбойники почему-то не забрали с собой и добраться в ночи до ближайшего строения, - отдельный разговор. Лишь после осознал, что оказался в замке самого наместника провинции Имо, куда с утра пораньше нагрянули рыцари Ордена с самим Севиром во главе. Очнувшись и осмотрев вещи, понял, что мой медальон пропал…и, не теряя ни минуты, я попытался покинуть замок, несмотря на ноющую рану и озноб, который бил все тело. Не самое лучшее состояние, чтобы встречаться с рыцарями Ордена, но другого выбора не было. Попадись я в руки Севира, пыток было не избежать, и мое заточение могло поставить под угрозу все планы по возвращению на трон короля.

Кто бы мог подумать, что спасение придет в лице хозяйки дома и супруги самого наместника? Нора Сергиус. Темноволосая молодая женщина, красоту которой не могли скрыть уродливые темные тряпки, которые должны были носить все замужние дамы Тристии. Спокойная, рассудительная, знающая себе цену. Даже находясь в полубессознательном состоянии, я отмечал про себя, с какой невозмутимостью она управляла слугами, как ловко строила каждую фразу и никогда не говорила ничего лишнего. После, наблюдая за ней на протяжении многих дней из-за того, что мое выздоровление растянулось, я, наконец, понял, кого напоминает мне госпожа Нора.

Мою собственную мать и тех женщин, которые бежали вместе со своими семьями, чтобы не попасть в руки жрецам Ордена. На чужбине каждая из них сохранила чувство собственного достоинства и особый флер аристократизма.

Смотря на госпожу Нору, я невольно понимал, что в ее прошлом, как и в моем, было достаточно много тайн. И помогая мне, она сильно рисковала. За все последние дни, что я провел в замке наместника, ни разу не получилось остаться с этой женщиной наедине. Поначалу, когда я в виду слабости оставался в постели, вместе с госпожой в комнате неизменно находился кто-то из слуг. После, когда стал спускаться в обеденный зал и передвигаться по дому, также не мог улучить момент, чтобы перехватить мою спасительницу для разговора.

Наместник постоянно навязывал мне свое общество, когда не был занят делами. Поэтому ежедневно приходилось выслушивать недовольные речи мужчины о том, что никто не ценит его усилий. Раздражительность и брюзжание усиливались день ото дня, и я понимал, что господин Аякс мучается от того, что был резко ограничен в выпивке, которую ранее, видимо, употреблял регулярно и в больших количествах. Осторожные расспросы слуг при помощи звонких монет подтвердили мои предположения. Наместник изводил своими претензиями всех домашних, и я в очередной раз восхитился выдержке госпожи Норы, которая спокойно реагировала на любое замечание супруга, чем сильно отличалась от своей падчерицы. Госпожа Кора, девица, которая довольно сильно напоминала своего папеньку мелкими бегающими глазками, носом с горбинкой и, к несчастью для нее, широкой костью и телосложением, отчего-то вознамерилась завоевать мое внимание. Девушка постоянно крутилась неподалеку, делая вид, что занята вышивкой или чтением наставлений жрецов. Наместник быстро смекнул, в чем дело, поэтому первый осмотр замка, прогулки по ближайшей территории и даже поездка в Тенебро – центральный город провинции Имо, расположенный неподалеку, проходили в присутствии госпожи Коры.

Безусловно я не показывал недовольства, был учтив и даже мил, чтобы не вызывать лишних подозрений. Ведь нужно было поддерживать версию о том, что я являюсь торговцем, но никак не вернувшимся с чужбины аристократом, который желает вернуть прежний порядок. Медальон, способный разоблачить меня, был искусно обшит материалом и находился внутри слайпуса – деревянного амулета с изображением Омада, которое я теперь носил на прочной цепочке вокруг шеи.

В первый же день после отъезда рыцарей и магистра Севира моя спасительница довольно громко посетовала, что разбойники лишили меня запасной одежды и, о, ужас, сняли защитный оберег с изображением божества. Оказалось, что женщина была швеей до замужества, поэтому, сняв необходимые мерки, довольно скоро пополнила мой скудный гардероб. Первое время я считал, что она зашьет медальон в одежду и таким образом вернет его мне, но госпожа Нора оказалась умнее. На одном из совместных ужинов она на глазах у собственного супруга и падчерицы принесла в зал небольшую шкатулку, предложив на правах хозяйки дома выбрать любой амулет с изображением Омада, который придется мне по душе. Господин Аякс неожиданно похвалил супругу, выдавая ее рвение за желание быть милосердной и добросердечной, а моя спасительница лишь кротко улыбнулась и глазами указала мне на слайпсус, лежащий чуть поодаль от остальных.

В спальне я несколько раз потряс амулет, понимая, что изделие несколько тяжелее, чем должно было быть. Довольно долго рассматривал боковые стороны, прислоняя свечу максимально близко. И обнаружил едва заметную борозду, которую смог позже вскрыть при помощи тонкого лезвия, которым обычно брил себе лишнюю растительность на лице.

Медальон обнаружился в тканевом мешочке в полости слайпуса, и я глубоко вздохнул… от облегчения и радости, что семейная реликвия вновь находилась в моих руках. Помимо этого чувство восхищения к хрупкой женщине полностью охватило мое существо. И засыпая той ночью, я дал себе обещание, что обязательно «верну долг» госпоже Норе за свое спасение.

.Подходящий случай представился довольно скоро. В то утро я спустился к завтраку раньше обычного, чтобы по пути успеть зайти в библиотеку замка без сопровождения хозяина. О существовании оной комнаты я случайно узнал от госпожи Норы, которая еще в те дни, пока я был прикован к постели, смогла передать мне несколько книг для чтения, прикрывая их заветами Ордена. И оказавшись в помещении, смог понять, что госпожа Сергиус была единственной среди обитателей, сумевшей оценить полноту собранных знаний бывшими хозяевами замка. Обширные сведения по истории нашего и соседних государств, записи мыслителей древности…большие стеллажи до потолка, заполненные множеством книг, которые хотелось изучить в более спокойной обстановке. Как обронил наместник в одном из наших с ним разговоров, все запрещенные Орденом книги были свезены со всей округи и сброшены в одну кучу порядка двадцати лет назад в чулане. Собственно саму библиотеку замка на предмет неугодных Ордену книг хозяину было перепроверять не с руки, поэтому данную почетную роль взяла на себя госпожа Нора, которая также строго следила за тем, чтобы слуги вовремя убирали помещение и стирали пыль с книжных фолиантов. Мне же не терпелось поинтересоваться у женщины, смогла ли она добраться до тех запрещенных текстов? Почему-то я был уверен в том, что жена наместника обязательно должна была найти способ, чтобы привести их в порядок. На эти мысли наталкивал тот факт, что библиотека замка выглядела уютной и обжитой, хотя насколько я мог судить, эта комната не пользовалась вниманием господина Аякса или его дочери.

Пробыв в библиотеке некоторое время и, обнаружив на полке книгу о тактике ведения военных действий, прихватил ее с собой, решив, что успею отнести фолиант к себе в комнату и лишь после спуститься в обеденный зал. Но проходя мимо него, услышал требовательный голос наместника и тихий голос госпожи Норы. Войдя в помещение, я громко поздоровался, привлекая к себе внимание обоих, в надежде, что смогу понять очередную вспышку гнева господина Аякса. В последние дни я довольно часто слышал перешептывания слуг и их жалобы на мерзкий характер хозяина. В руке мужчины я заметил небольшой пузырек с бледно-желтой жидкостью, с которого не сводила взгляда госпожа Сергиус. Сегодня она была невероятно бледной, и потому, как сильно женщина сжимала руками собственную юбку, я понял, что госпожа Нора боится…

- Доброе утро, господин Гийом! Присаживайтесь, скоро будет подан завтрак. - Поприветствовал меня наместник и, нахмурившись, вновь посмотрел на жену. – Ты скажешь, наконец, сказать, что это за капли?

Госпожа Нора судорожно вздохнула и еще сильнее стиснула руками ткань. Обычное спокойствие, которое она демонстрировала в последние дни, словно покинуло ее. А я на миг задумался, что же такого могло быть в пузырьке, что заставило ее так волноваться?

- Это снадобье господина лекаря, которое он оставил для меня накануне, - выдал я на одном дыхании и ловко перехватил капли, забрав их из руки наместника. – Видимо я случайно обронил их. Благодарю Вас госпожа Нора, что нашли пропажу, - улыбнулся женщине, надеясь, что тревога исчезнет из ее глаз.

- Ваше? – Господин Аякс удивленно посмотрел сначала на меня, а после - на супругу и, повысив тон, добавил, – И почему ты сразу не сказала мне об этом, а? Замолчала, словно в рот воды набрала?

- Мой господин, я растерялась, - госпожа Нора склонила голову вниз, - прошу простить меня. Я нашла эти капли, но не знала, чьи они, поэтому и не смогла ответить на Ваш вопрос…

- А, ну тебя, - махнул рукой мужчина и направился к своему месту во главе стола. – Лучше слуг поторопи, я ужасно голоден.

- Конечно, мой господин, - женщина изобразила легкий поклон и поспешила уйти, одарив меня быстрым напряженным взглядом.

Я же, сильнее стиснув стеклянный флакон, положил его в карман и обратился к наместнику:

- С удовольствием составлю вам компанию, лишь книгу отнесу в комнату, - помахал фолиантом, который держал в другой руке, в подтверждение своих слов. – Я скоро вернусь, господин Аякс.

Мужчина кивнул, подтягивая к себе блюдо с ароматными булочками, которые видимо занимали его в первую очередь. Я же, преодолев расстояние до собственной комнаты в рекордные сроки, наглухо закрыл дверь, после чего достал флакон и открыл крышку, надеясь разгадать загадку таинственной жидкости. Мысль о том, что это яд, я отмел еще в столовой, понимая, что госпожа Нора не производит впечатления хладнокровной убийцы. И по тем сведениям, которые успел выпытать у слуг, выходило, что она давно замужем за господином Аяксом, и не стала бы травить супруг.

Я попытался вдохнуть, поднеся бутылек ближе к носу, но жидкость ничем не пахла, словно состояла из одной воды. Пришлось окунуть мизинец внутрь и осторожно попробовать одну капельку на вкус. Она оказалась горькой до невозможности, из-за чего нестерпимо захотелось пить, но я все же смог выделить в составе бледно-желтого настоя водяной перец и пастушковую траву. И понял, наконец, причину испуга госпожи Норы: вряд ли наместник был бы милосерден к супруге, если бы узнал, что она принимает зелье для того, чтобы не забеременеть. Ведь насколько я мог судить, мужчина долгие годы приносил жертвы Омаду и посещал храм в надежде, что жена сможет наконец-таки подарить ему наследника.

Мог ли я осуждать госпожу Нору, которая все это время обманывала мужа? Нет. Теперь я, наконец, смог понять скрытый смысл ее слов о том, что у всех нас есть свои тайны.

День прошел относительно спокойно, если не считать коротких взглядов хозяйки дома, брошенных в мою сторону. Женщина видимо опасалась, что я сделаю какие-то неправильные выводы относительно нее. Поэтому я воспользовался первым же удобным случаем, чтобы вернуть госпоже Норе заветные капли - осторожно подложил их в ее корзинку для рукоделия.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Переговорить с женщиной до своего отъезда я так и не смог, о чем в глубине души жалел. Следующим утром она беззвучно произнесла «спасибо» во время завтрака, а после ни словом, ни взглядом не намекнула о наших с ней общих секретах.

Приближался очередной обязательный выезд на проповедь в храм Омада, и я понял, что более не могу выслушивать лживые слова жрецов и делать вид, что действительно живу, согласно заветам Ордена. Я достаточно задержался из-за раны в замке наместника и отчаянно размышлял над тем, под каким предлогом будет лучше всего покинуть гостеприимный дом. Знал, что друзья давно ожидают меня, поскольку мы заранее условились о доступных способах связи на случай, если придется разделиться. И несколько дней назад я смог получить послание от Александра, который ожидал меня в одном из близлежайших городов. Сославшись на дела и необходимость отправиться за новым товаром, смог убедить наместника, что мой скорый отъезд – дело решенное.

Он юлил, пытаясь задержать меня, говоря, что сможет предоставить мне охрану через несколько дней, чтобы обезопасить путь, но я был непреклонен. Госпожа Кора так и вовсе не сводила с меня печального взгляда, полного слез, словно я, уезжая, забирал все ее надежды на счастливое будущее.

Госпожа Нора… мне показалось, что она выдохнула и заметно расслабилась, узнав о моем отъезде. Возможно, опасалась рыцарей Ордена и того, что правда обо мне вскроется, а потому не стремилась выведать у меня что-то о наших с друзьями планах.

Покидая замок на своем верном коне, я почему-то не мог выкинуть из головы образ этой женщины, одетой в уродливое темное платье. Впрочем, плохая погода и близость гор повернули мысли в другое русло, а воспоминания о нападении разбойников и последовавшей резне заставили гнать лошадь на пределе. Я посчитал, что эти бесчестные не рискнут нападать днем и кроме того ожидал увидеть людей Главы охраны провинции, но домики-будки, в которых они должны были находиться, оказались пусты. Непонятная тревога охватила тело, но я постарался отогнать ее, лишь крепче ухватив рукоять меча. Но предчувствия не обманули: через какое-то время я услышал лязг металла и громкие крики, среди которых услышал знакомые нотки.