Замерзшие лилии

ГЛАВА 7. Севир

Несколько минут я смотрел на дверь после того, как Нора Сергиус покинула мою комнату. Глупо и нерационально так тратить собственное время, когда все тело протестует и требует отдыха и сна. Но в моем нынешнем положении это было излишней роскошью.

Женщина испугалась, осознав, что лекарство было подменено, и посчитала ошибкой пожилого лекаря, но я не мог быть так в этом уверен. Хотя был безмерно благодарен хозяйке дома, поскольку сам бы не заметил разницу в зелье: в травах я, увы, не особо хорошо разбирался. Мог ли лекарь, напуганный тем, что осматривает самого магистра Ордена, перепутать бутыль с зельем? Сомневаюсь, он не самоубийца, и прекрасно понимает, что с него первым спросят, если рана загноится, перестанет заживать и приведет к моей гибели.

Тогда кто-то либо запугал, подкупил или с помощью шантажа надавил на лекаря или же после поменял снадобье? Вопрос: кто это мог быть? Наместник Аякс? Слишком глуп и недальновиден. Меня удивляло, как такой человек смог продержаться на своем месте столько лет, учитывая его инертность и пристрастие к выпивке? Сговор с моим давним «другом» Люциусом? Который был слишком умным и хитрым, как многие старые жрецы Ордена. К вопросу того, как выполняет обязанности Люциус, еще стоило вернуться, но немного позже.

Не стоит сбрасывать со счетов и Главу охраны Сифэлуса, которому мое прямое вмешательство было словно кость в горле. Необходимо было проверить, получал ли он процент от разбойников, поскольку служба охраны велась, мягко сказать, спустя рукава. А постоянные нападения на обозы торговцев были прибыльным делом. Если мое предположение верно, мужчина постарается дотянуться до тех уцелевших, которые сейчас содержались в подвале дома наместника. Я приказал подержать их на хлебе и воде, чтобы допросить, когда мое самочувствие немного улучшится.

Если эта зацепка не подтвердится, Главу всегда можно обвинить в халатности и несоблюдении стандартам службы. Так что как ни крути, а зуб на меня он точил знатный.

Устало прикрыл глаза и потихоньку доковылял до кровати, несмотря на отдававшую боль в ране. Наедине с собой можно было не притворяться, но я привык не показывать слабости никому: урок, прекрасно выученный еще в детстве. Растянувшись на простынях, выдохнул, мечтая провалиться в спасительный сон, в котором не будет недругов, постоянно окружавших меня, требований Ордена и давления со стороны Совета жрецов. Я так устал! Выживая с самого детства, находясь в постоянном напряжении и просчитывая каждый свой шаг наперед. Казалось, что став членом Совета жрецов и магистром, смогу хоть немного передохнуть. Но нет, Таурус[1] решил сделать из меня главную ищейку и блюстителя идеалов жрецов! Особого выбора у меня в любом случае не было, и я вновь отдавал все свои силы на поддержание относительной стабильности в стране, которую несмотря ни на что любил.

Годы правления Совета не прошли для Тристии даром: насаждение единых догматов, вмешательство в семейные отношения, принижение роли женщин и отмена каких-либо развлечений. После правления короля и его сторонников, когда вовсю процветали бюрократия, взяточничество и расслоение населения на богатых и бедных; догмы Ордена казались раем для тех, кто ранее был в более ущемленном финансовом положении.

Но на практике раздача богатств аристократов особо отличившимся в борьбе и усиление власти жрецов привели к скрытому разделению общества на слуг и господ. Только теперь все сдабривалось рассказами о почетном труде и вознаграждении на небесах. Мне лично приходилось видеть предметы роскоши, которые хранились в потайных комнатах у многих влиятельных жрецов. Пожалуй, из всех только Таурус хранил верность старым догматам и приверженность к аскетичности. Остальные члены Совета не гнушались пользоваться услугами доступных женщин, которые также никуда не исчезли за годы правления Ордена.

Я не был святым, который мог бы похвастаться тем, что никогда не вступал в близость с этими дамами. Дело было в далекой молодости, когда кровь бурлит в крови и сложно сдерживать в узде собственные инстинкты. Но после, когда увидел бегающие глазки, торопливые дерганые движения и желание принять после еще клиентов, чтобы успеть заработать больше…

С тех пор подобные женщины стали отождествляться с ощущением грязи, когда соприкоснулся с чем-то мерзким и отвратительным и не можешь отмыться. Так что обет безбрачия, которые многие мои соратники втайне проклинали, стал для меня в некотором роде оправданием, чтобы быть в согласии с собственной совестью. С другой стороны, порядочные женщины воспринимались мною лишь как слабые существа, о которых следует заботиться и защищать.

Путешествуя по стране, я наблюдал за тем, что творилось в семьях обычных граждан Тристии. И с горечью в душе осознавал, что Орден лишь усугубил положение женщин, наделив их мужей безграничной властью. Неоднократно я пытался достучаться до Тауруса и остальных членов Совета, чтобы попытаться изменить эту ситуацию. Но они опасались менять что-либо в проводимой политике, полагая, что это будет воспринято, как позорная слабость. В итоге я принял решение помогать там, где смогу.

Заветы Ордена можно было применить ко многим случаям, и в большинстве своём получалось отучить мужей злоупотреблять горячительными напитками или же чрезмерно терзать жён, прикрываясь супружеским долгом. Иногда конечно приходилось действовать более явно: подкупать слуг или же непосредственно давать самой женщине некие порошки, которые незаметно добавлялись в еду или питье супруга.

Чувствовал ли я удовлетворение, проворачивая подобные дела? Не знаю. Но каждый раз глубоко внутри напоминало о себе застаревшее чувство вины, что не смог помочь той, которую любил больше всего на свете.

Дотронулся до перевязанной раны, вспоминая руки госпожи Норы: теплые и осторожные касания, стремящиеся не причинить мне лишней боли. Невольно я вспомнил, что последний раз вот также ко мне прикасались совсем другие, материнские руки, и было это в далеком-далеком детстве. Господин наместник не заслуживал такой жены, но своим недалеким умом не понимал, какой бриллиант скрывается под темными, наглухо застегнутыми платьями. Вздохнул, прогоняя образ хозяйки дома из своих мыслей. Я постарался сделать для нее все, что мог еще в прошлый приезд, а сейчас снова ощущал потребность отблагодарить женщину из-за ситуации с подменой зелья.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Следовало сосредоточиться на насущных проблемах и узнать, кто так мечтает отправить меня на тот свет. Встал с кровати и, невзирая на сильную боль и небольшое головокружение, накинул на себя плащ Ордена и осторожно преодолел расстояние до двери. Открыл ее и тихо присвистнул, призывая рыцаря, оставленного неподалеку в качестве неприметного охранника.

- Какие будут приказания, магистр? – Вытянулся он в ожидании моих слов.

Вопросов в моей голове было много, и сейчас настало время искать на них ответы.

[1] Таурус- Глава ордена жрецов, правитель Тристии (страны, в которой происходит действие романа)

Глава 8. Нора.

После ужина, на котором мне удалось отвести гнев супруга от магистра Севира, мне хотелось отдохнуть в своей спальне до самого утра. Отложить мысли о разговоре с рыцарем Ордена и внимательных взглядах господина Гийома на завтра. Сегодня усталость и напряжение, скопившееся за долгие дни, резко сказались на мне. Очень сильно болела голова, а руки неприятно ныли – пришлось помогать кухарке в готовке, а также разносить еду и напитки рыцарям, поскольку слуги не успевали справляться с таким количеством гостей. Помимо того отряда, который прибыл с магистром в прошлый раз, присутствовал еще один, который, как я поняла, был отправлен в качестве подмоги для борьбы с разбойниками.

Еще вчера я настоятельно просила супруга нанять временных помощников, но он отказался, заявив, что не станет платить чужим женщинам, когда в доме есть мы с Корой. Падчерица при этих словах недовольно насупилась, но выступить против воли отца не посмела. И только в разговорах со мной она периодически жаловалась по поводу того, что устала. Пришлось напомнить ей, что в дальнейшем подобный навык ведения большого хозяйства и помощи собственным слугам может весьма и весьма пригодится. Кто знает, что приготовил нам Омад в будущем? Упоминание божества привело падчерицу к некоторому смирению и послушанию. Но я опасалась, что в подобном состоянии Кора пробудет ненадолго. Слишком сильно она любила отлынивать от ведения домашних дел, предпочитая слушать сплетни и лишь иногда - рукодельничать.

По дороге в спальню пришлось еще раз уточнить у тех слуг, которые отвечали за состояние лошадей рыцарей Ордена: нет ли каких-то проблем и пожеланий. После заглянуть на кухню, чтобы проверить, все ли в порядке и заодно составить список блюд, которые необходимо будет приготовить, а также перечень продуктов, которые придется закупить рано утром. Уже предчувствовала гнев супруга из-за чрезмерных трат, но жаловаться в Орден было бессмысленно: жрецы полагали, что пребывание рыцарей в доме наместника – великая честь, и предпочитали забывать, в какую сумму обычно обходится такое гостеприимство. Вздохнула, понимая, что вновь придется стать безмолвной рыбой и выслушивать жалобы Аякса на несправедливость.

Зевая на ходу, поднялась на второй этаж, жалея, что нельзя распустить волосы прямо сейчас. От перенапряжения голова болела неимоверно, и я уже составила в уме план, по которому первым делом расплету косу, облачусь в ночную рубашку и растянусь на кровати.

Но у судьбы оказались другие планы, поскольку в коридоре меня поджидал неожиданный визитёр. Он отделился от стены, с которой сливался до этого практически бесшумно и за мгновение преградил мне дорогу. Я нахмурилась, не понимая, зачем понадобилась одному из рыцарей Ордена, но мужчина быстро и по-военному объяснил всю ситуацию. Оказывается, он был послан за мной самим магистром. И нам необходимо пройти в подвал дома тихо и, не привлекая к себе лишнего внимания. Я удивилась, поскольку помнила, что именно там держали оставшихся в живых разбойников. Их охраняли люди Севира, и слуг туда не пропускали. Но последовала за рыцарем, понимая, что спорить бесполезно.

Мы спустились по боковой лестнице, предназначенной для слуг, на нижний этаж дома. Обычно я не спускалась сюда. Кладовая и все запасы хранились в отдельном помещении рядом с кухней, а в погреб, который располагался в правом боковом коридоре, обычно спускались слуги или сам Аякс. По левую сторону тянулось множество пустых помещений, в одном из которых как раз и держали задержанных. По дороге нам встретились воины Севира, которые стояли вдоль стены, вытянувшись в струнку с оружием наперевес. Видимо их предупредили о моем появлении, поскольку никто не пытался узнать, что хозяйка дома делает здесь, и как-то нас задержать. В сыром и холодном помещении подвала было зябко, и я пожалела, что не успела накинуть поверх домашнего платья хотя бы шаль.

Рыцарь, что сопровождал меня, открыл дверь и пропустил вперед, становясь позади. Удивилась, потому что это выглядело так, словно мне отсекают пути отступления, но переведя взгляд вперед, не смогла сдержать тихого вскрика. На полу рядом с тюфяками, набитыми соломой и призванными служить подобием постели и перевернутыми мисками, в скрючившихся позах лежали мертвецы. Почему-то не могла отвести взгляд от стеклянных глаз и белой субстанции на лицах теперь уже бывших разбойников.

- Их отравили, - только услышав голос, я осознала, что в комнате все это время находился магистр Севир.

Но потрясенная увиденной картиной, не заметила мужчину.

Странно, мы виделись чуть более часа назад, и сейчас магистр вновь выглядел опасным хищником в своем темном плаще и острым взглядом. От того мужчины, которому я делала перевязку, не осталось и следа: он выглядел собранным и сейчас не сводил с меня внимательного взгляда.

- Решил не откладывать дело в долгий ящик и допросить их, но, спустившись сюда, поняла, что опоздал.

- Но их же охраняли, - я припомнила ряд воинов в коридоре.

- Верно, - только воду и хлеб для них передавали ваши слуги, госпожа Нора.

Я ошеломленно уставилась на магистра. Он что, обвиняет меня в произошедшем? Зачем мне травить тех, кого я видела в первый раз жизни?

- Чтобы спасти своего мужа, который состоял в сговоре с Главой охраны и покрывал преступников, - ответил магистр на вопрос, который невольно вырвался у меня вслух.

- Вы бредите! – Потрясенно произнесла я. – Аякс не мог, он не меньше Вас желал покончить с этими нападениями!

- Да неужели? – Протянул Севир с плохо скрываемым сарказмом в голосе и вплотную приблизился ко мне.

На миг мелькнула мысль, что подходить к замужней женщине на такое близкое расстояние недопустимо, но сейчас магистр воспринимал меня не иначе, как подозреваемую в душегубстве.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Ваш супруг своеобразно демонстрировал служебное рвение: вместо того, чтобы сменить Главу охраны, наставить дополнительные посты в горах и лично находиться там, господин наместник предпочитал приятно проводить время. К слову, в компании все того же Сифэлуса.

Теперь я поняла, почему магистр поспешил обвинить этих двоих в заговоре. А учитывая убийство подозреваемых в доме наместника… тяжело вздохнула, понимая, что нахожусь на волоске от гибели, но признаться следовало:

- В последние двое суток именно я пекла хлеб, который подавали к столу, в Вашу комнату и, - махнула головой в сторону трупов, - сюда.

Магистр удивился, но довольно быстро справился с этим и засыпал новыми вопросами:

- Почему? А Ваша кухарка? Разве это не ее прямая обязанность?

- Обычно, когда у нас нет гостей, она действительно занимается всем. Но ей плохо удается хлеб, особенно из ржаной муки. – Я не отводила взгляда, понимая, что придется говорить только правду, а Севир слушал, не перебивая. - Поэтому если в доме присутствует Глава охраны или рыцари Ордена, пеку только я.

- Вы сказали – особенно из ржаной муки, что это значит? – Голос мужчины был задумчивым, и он наклонился ко мне так близко, что наши лица теперь находились на неприличном расстоянии друг от друга.

- Запасы белой муки закончились еще две недели назад, когда Вы гостили у нас в прошлый раз магистр. Сейчас холодно, торговцы берут дополнительный наценок за каждый мешок, а господин наместник, - запнулась, понимая, что не могу произнести слова о скупости и жадности супруга.

Это бы выглядело как жалоба, что порицалось наставлениями Ордена: жена не имела права критиковать и осуждать мужа.

- Он приказал Вам обходиться теми запасами, которые есть в доме? – Севир обдал мои губы своим дыханием.

- Верно, - я кивнула и постаралась незаметно отодвинуться от мужчины хотя бы на немного. – А Нэнна, она отлично готовит, особенно мясные блюда, но выпечка ей, к сожалению, не всегда удается.

- Кто-то мог добавить что-то в тесто? Например, когда Вас не было на кухне?

- А зачем? Тогда мы бы все сейчас были как, - сглотнула, - эти люди.

- Кто из слуг передавал моим людям хлеб и воду для арестантов?

Я задумалась, припоминая, кого отправляла с таким поручением.

- Эрик, - пришлось описать внешность слуги магистру, - молодой темноволосый парень. Он довольно быстро передвигается по лестнице, очень расторопный. Матэуса в силу возраста я не стала просить.

- Мне придется взять его под стражу и допросить.

- Ясно, а меня вы тоже посадите под замок? – Посмотрела в глаза мужчины, стараясь, чтобы мой голос не дрожал. Не следовало показывать магистру страха, охватившего меня при мысли, что судьба вновь преподнесла мне неприятный подарок.

- Отведите меня на кухню, а также покажите кладовую, Я должен увидеть мешки, в которых хранилась мука.- Севир ушел от ответа и направился к двери, ожидая, что я последую за ним.

С одной стороны я была рада покинуть холодный и сырой подвал с мертвецами, с другой - не знала, дрожу ли я сейчас из-за холода или опасений за собственную жизнь? Первым из помещения вышел рыцарь, я поторопилась последовать за ним, а магистр оказался за моей спиной. «Словно под конвоем», - мелькнуло в голове. Но после все мысли исчезли, когда я почувствовала, как на меня накидывают теплый плащ с символикой Ордена. Сбилась с шага и остановилась, удивленно взглянув на мужчину.

- Возьмите, согреетесь быстрее, - теперь господин Севир был по правую сторону от меня и протягивал собственные кожаные перчатки. – Берите, иначе окончательно замерзнете и заболеете.

Поняв, что я никак не реагирую и молчу, удивленная подобным проявлением внимания, мужчина довольно быстро натянул на мои безвольные руки перчатки, после чего затянул завязки на плаще.

- Госпожа Нора, почему Вы не оделись теплее? – Теперь тон его голоса не напоминал дознавателя, а был похож скорее на ворчание доброго дядюшки.

- Не успела. Мне сказали, что Вы желаете срочно меня видеть, - увидела, что мужчина нахмурился, и поспешила поблагодарить за заботу.

- Не за что, госпожа. Я весьма заинтересован в том, чтобы Вы были в добром здравии.

- Благодарю, магистр.

Более мы ни о чем не говорили до самой кухни. Там к счастью уже не было никого из слуг, поэтому мужчина беспрепятственно заглянул во все шкафы, проверил посуду, в которой выпекался хлеб, а после внимательно оглядел кладовую. Довольно тщательно просмотрел пустые мешки из-под белой муки, которые подтверждали мои прежние слова.

После чего, выяснил, где ночует Эрик, и отдал приказ своим людям по-тихому забрать парня из комнаты, чтобы допросить. Мне было позволено отправиться к себе в комнату, но прежде магистр взял с меня клятву, что я не посмею рассказать обо всем произошедшем никому, включая собственного мужа.

- Вы более не обвиняете меня в убийстве? – Я осмелилась задать вопрос прямо, понимая, что не смогу вести себя, как обычно, зная, что вот-вот буду казнена за убийство.

Севир тяжело вздохнул, но ответил:

- Будь Вы заинтересованы в том, чтобы отвести подозрения от супруга, вели бы себя совершенно иначе, Нора. Да-да, помните, я просил наедине называть меня по имени. Так что это правило остается в силе.

- Почему? – С души словно упал тяжелый груз, и я почувствовала, что стало как-то легче дышать. – Почему Вы поверили мне?

Мужчина вновь, как и в подвале, в одно мгновение оказался слишком близко и, наклонившись прямо к моему уху, тихо прошептал:

- Вы прекрасно разбираетесь в травах, Нора. И я более чем уверен, что все эти годы принимаете зелье, позволяющее не рожать супругу детей.

Я вздрогнула, но магистр положил руку на спину, не позволяя мне отодвинуться от него, и продолжил.

– Если говорить от сердца, я могу понять Вас. Господин Аякс даже у меня, мужчины, не вызывает никакого уважения. Между тем, Нора, - каждый раз он произносил мое имя со странной интонацией, - Вы не являетесь убийцей, иначе бы очень давно сделали так, чтобы наместник тихо скончался в собственной постели.

Мужчина был прав: бывшая нянюшка научила меня не только тем травам, которые могли приносить пользу. Свойства растений, способных вызвать у человека удушье и смерть, также были мне хорошо известны. Но, как правильно заметил Севир, я не была убийцей. И, несмотря на отвращение и презрение к собственному супругу, не могла переступить через себя даже ради свободы.

Магистр наконец-то отступил от меня и добавил:

- Не переживайте: Ваш секрет я не выдам, потому что сегодня вечером Вы фактически спасли мне жизнь. А я не привык оставаться в долгу.

- Благодарю Вас! – Я поклонилась ему и, сняв с себя плащ и перчатки, которые по-прежнему были на мне, поспешила покинуть кухню, полагая, что наш разговор окончен.

До рассвета оставалось совсем мало времени, а мне требовалось хотя бы несколько часов передышки и сна. И о том, что произошло сегодня, я планировала подумать позже.