Замерзшие лилии

ГЛАВА 26. Нора

Удивительно, но о том, что после проведенной ночи с мужчиной могут быть определенные последствия, я вспомнила не сразу. Лишь через неделю, когда одна из соседок заметила, что я стала чересчур бледной и вялой, прямо в точности, как она в ожидании первенца. Меня замутило от ее слов, поскольку только тогда я осознала, что почти год как не принимаю зелье, помогающее не понести дитя. Но в ту ночь с Севиром мысли унеслись прочь, и все чего я хотела – быть с ним. А сейчас…придумав какой-то предлог для соседки, смогла остаться одна и, прохаживаясь взад-вперед по спальне, напряженно подсчитывала дни, которые прошли с момента прошлого кровотечения. Вспоминая все те обычные признаки, которые бывают у женщин во время беременности. Слабой и бледной я была, потому что ела через силу все эти дни, но все из-за того, что не могла справиться с тем, что творилось в душе.

И с одной стороны мне бы радоваться, что сейчас Севир жив, а с другой - я тосковала по нему намного сильнее, чем когда мы виделись в Порт Перл. И боялась, что он снова поставит свою жизнь под угрозу, поскольку война еще не закончена.

Что касается дитя, я вздохнула и положила руку на живот в раздумьях. Безусловно сейчас, в это страшное непонятное время мне не хотелось бы рожать ребенка, но я понимала, что если он все же будет…я не смогу избавиться от него.

Но жизнь снова сделала крутой вираж, положив конец всем сомнениям.

На следующий день после разговора с соседкой в мою дверь требовательно постучали. Открыв ее, увидела двух рыцарей, которые настоятельно просили пройти меня с ними в миссию Ордена. Накинув на себя теплый плащ с капюшоном, поскольку с неба срывались крупные хлопья снега, и, заперев дом, последовала за рыцарями. По дороге пыталась выяснить причину, по которой иду с ними, но они лишь повторили приказ, который им был озвучен. Я размышляла, чем могла привлечь внимание Ордена. В том, что это Севир отправил за мной рыцарей, сомневалась: он сам сказал, что прощается со мной. Но кто тогда? Магистр Люциус, но для чего ему разговаривать со мной? С того разговора мы больше не встречались.

Миссия Ордена в столице представляла собой величественное трехэтажное сооружение со множеством переходов и пристроек, в которой, как я понимала, непосредственно проживают и тренируются рыцари Ордена. Само здание было плотным кольцом окружено охранниками, словно Таурус опасался, что может быть в любой момент атакован.

Меня привели в огромную комнату, в которой к этому времени находилось несколько молодых девушек. Все они были младше меня и взирали друг на друга с удивлением. Мне было предложено присесть на один из стульев, расположенных здесь, и ожидать. Вот только чего?

Моей соседкой оказалась девушка, обладающая весьма пышными формами. Мелкие рыжие кудри вихрились вокруг ее головы, делая девушку похожей на круглолицее солнышко. Случайно зацепилась взглядом за край ее платья, отмечая, что шов был зашит крайне неаккуратно и вот-вот разойдется.

- В чем дело? – В ее голосе послышался вызов, а зеленые глаза с гневом уставились на меня. - Что-то не устраивает?

- Нет, - побоялась, что своим вниманием невольно задела девушку. – Тебе нужно будет лучше зашить платье вот здесь, - осторожно показала на место будущей прорехи. – Я швея, такие вещи сразу вижу. Извини, если задела.

- Пфф, ты меня прости, - она кивнула в сторону остальных девушек.- Нас здесь маринуют с самого утра, и никто ничего не говорит. – Взглянула на платье и махнула рукой. - А это: дядя постоянно твердит, что нужно меньше есть, тогда и вещи расходиться на мне не будут.

-Дело вовсе не в этом, - заверила ее. – Нужно шить немного иначе, и тогда сможешь носить вещи дольше.

- А ты сможешь? Я, Мелинда, кстати, - представилась она, улыбнувшись мне.

- А я - Нора, - ответила ей тем же.

- И ты швея, - кивнула она, а потом обратилась с вопросом к другим девушкам. – Слушайте, нам бы всем не мешало познакомиться друг с другом! Тем более непонятно, сколько будем здесь сидеть и главное - для чего?

Удивительно, но ее слова повлияли на остальных: постепенно мы услышали имена всех, кто присутствовал в комнате: Летиция, Камилла, Энни, Грета, Джулия, Линда, Лана, Сабрина, Летта. Вместе с Матильдой и мной нас было одиннадцать. Глубоко внутри появилось неприятное сосущее чувство чего-то неприятного. Оно не исчезло, когда через несколько минут в комнату зашла женщина, объявившая, что призвана проверить всех нас. Услышав, что именно собирались проверить, Матильда начала крепко возмущаться, а остальные девушки либо зарделись, либо прикрыли глаза руками.

- Я была замужем, зачем меня проверять? – Поинтересовалась, понимая, что все же старше всех присутствующих.

- Сколько была замужем? – Женщина и бровью не повела.

- Восемь лет, - тяжело сглотнула, вспомнив свой брак с Аяксом.

- Другие мужчины были? – Она совсем не отличалась тактом и терпением.

- Нет, - солгала я, стараясь, чтобы голос звучал твердо.

- Все равно проверю, - женщина показала в сторону двери. – Ты - первая, как самая опытная, остальные – по очереди. Кто станет брыкаться, будет осмотрен в присутствии рыцарей, ясно?

Угроза была реальной, и протестовать не решилась даже Мелинда.

Пережив несколько неприятных минут, пока эта женщина лазила в меня своими руками, поспешила скорее одеться и задала интересующий вопрос.

- Что Вы хотели узнать?

- Беременна ты или нет, - она устремила на меня внимательный взгляд, а я затаила дыхание.

Одно дело: узнать, что ты забеременела без мужа и пытаться скрыть это от соседей, совсем другое – попасться на подобном в главной миссии Ордена жрецов.

- Разумеется, нет, - произнесла женщина, а я незаметно выдохнула. – Ожидай в ближайшие дни обычного кровотечения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Поклонилась ей и устремилась в комнату к девочкам, стремясь на своем примере показать, что все не так страшно. После меня на осмотр отправилась бесстрашная Мелинда, чьи кудряшки забавно подпрыгивали при каждом шаге девушки. Я осталась с остальными и, как могла, убеждала их в том, что все не так страшно, как они себе вообразили.

После того, как были осмотрены все девушки, нам принесли поесть и попить. Я с сомнением смотрела на пшеничную лепешку, наполненную мясной начинкой, в то время, как та же Мелинда с удовольствием проглотила свою и начала посматривать в сторону моей.

- Ты есть не хочешь?

- Дело в другом: я уже месяц как не ела такого, - мои запасы муки, тянувшиеся с самой весны, действительно закончились.

- Тогда ешь, она вкусная, - Мелинда тяжело вздохнула, а я, разломив лепешку пополам, протянула часть девушке.

- Бери, для меня все равно много, - аппетит не появился даже после того, как я узнала, что ребенка от Севира у меня не будет.

И вроде бы должна была почувствовать облегчение, а нет… мысли о темноволосом малыше, который мог бы напоминать мне мужчину, не давали покоя.

После перекуса мы просидели в комнате около получаса, после чего нас всех повели куда-то по многочисленным лестницам и переходам. Встречающиеся по пути рыцари Ордена удивленно осматривали нас, но ничего не говорили вслух.

В итоге мы оказались в огромной овальной комнате, которая, судя по гигантскому столу и присутствию нескольких магистров, включая Люциуса, была тем самым местом, где располагался Совет жрецов Ордена. И сам Таурус, улыбаясь, словно добрый дедушка, шел нам навстречу, довольно потирая руки и приветствуя. Он был полностью седым, невероятно худым и высоким мужчиной. Чем-то напомнил старое тонкое дерево, которое с чрезмерным усилием цепляется корнями в землю, чтобы не упасть. Его глаза, в отличие от сладкой улыбки на лице, выдавали другое: азарт, интерес и предвкушение.

Магистры сидели по своим местам, в то время как Таурус лично подошел к каждой из нас, здороваясь и обращаясь по имени. Так получилось, что я шла позади, поэтому мое представление вышло самым последним.

- Нора Сергиус, - поклонилась, как положено, отмечая, как недовольно сверкнули глаза Тауруса, а магистр Люциус корпусом подался вперед, словно ожидая чего-то.

- Вы та самая супруга бывшего наместника восточной провинции?

Я была ошеломлена тем, что человек, руководивший страной, может знать подробности моей жизни.

- Все верно, но я - бывшая супруга, - бросила короткий взгляд в сторону Люциуса. – И как сообщил мне магистр, мой бывший супруг, увы, покинул наш мир.

- Почему Вы попросили развод? – Поинтересовался мужчина, не скрывая любопытства. – Из-за того, что не смогли подарить ему детей?

- Верно, - подтвердила слова Тауруса, понимая, что он навел справки у Люциуса. – А также потому, что мой супруг, к сожалению, был жестоким человеком.

- Хм, тогда думаю, Вы сможете найти общий язык, - он кивнул рыцарю, стоявшему на входе, и в комнату ввели еще одну девушку.

Но в отличие от нас она выглядела ужасно, словно побывала в подземелье не один месяц: грязные спутанные волосы, засаленное платье неопределенного цвета, огромные синяки под глазами и чрезмерная худоба, которая появляется только в случае сильного голода.

- Госпожа Лидия Ирмис, - поприветствовал ее Таурус, но ближе подходить не стал. – Я решил проявить милосердие оп отношению к Вам, позволив пожить еще немного и стать полезной для Ордена и Тристии.

Девушка устало взглянула на мужчину, перевела взгляд на всех нас, и в ее глазах я увидела пустоту и безразличие, так поразившие меня. Что с ней произошло?

Внезапно страшная догадка озарила меня, когда я поняла, что в комнате находится ровно двенадцать молодых женщин, включая меня!

Таурус, торжествующе улыбаясь, произнес речь, которая к моему ужасу подтвердила догадку. Мы узнали, что были избраны самим Омадом для того, чтобы принести стране в это сложное и трудное время процветание и благополучие. Наши имена будут вспоминаться потомками, а нас самих станут почитать, как и остальных «лилий», которые уже выполнили свой долг до нас. Часть девушек рухнула в обморок, кто-то стал рыдать, невзирая на крики магистров, Мелинда попыталась ругаться и протестовать, но ее довольно грубо осадил сам Таурус. Безучастными к происходящему были, как ни странно только я и госпожа Ирмис. Она вообще не интересовалась ничем вокруг нее, в то время как я, пребывая в состоянии шока, не знала, что делать, прекрасно понимая, что нам не дадут сбежать.

Только сейчас вспомнила, что жрецы Омада на стыке старого и нового года проводят красивую и одновременно страшную церемонию, когда по столице провозят двенадцать молодых женщин, облаченных в тонкие одежды под песнопения и молитвы жрецов. Далее женщинам вручают белоснежные лилии - цветок на каждую, и отвозят в одну из множества пещер в горах Тупак, где оставляют, жертвуя грозному божеству.

Год назад я пропустила церемонию, потому что находилась в дороге по пути в столицу, а в этом - забыла, поскольку мысли о войне и Севире полностью поглотили меня.

Последующие полтора месяца я провела, словно наблюдая за собой со стороны. Я жила вместе с остальными девушками в миссии Ордена, но в том крыле, куда не допускались рыцари Ордена за исключением магистров Совета и самого Тауруса лично. Делала все, что от нас требовали: ранний подъем и молитва, постоянная работа, которая прерывалась только на положенные трапезы, вечерняя молитва и сон. Меня, как искусную швею (оказалось, справки наводились через моих словоохотливых соседок) ожидали рулоны ткани и катушки с нитками – Таурус лично дал указание, чтобы я шила теплые вещи для рыцарей Ордена. К вечеру спина казалась деревянной, руки немели, а глаза к вечеру краснели от постоянного напряжения. Мелинда растирала мои исколотые иголкой пальцы и пыталась подбадривать: за время, проведенное в мрачном доме миссии, мы сдружились с ней особенно сильно. Особенно этому способствовало, что я за короткое время сшила несколько платьев для нее, потому что те, что нам принесли для перемены одежды, не годились. Так как все мы были доставлены в миссию без вещей, пришлось довольствоваться тем, что дали. Мелинда была широка в кости, а за счет пышной груди и тонкой талии на ней не прижились даже необъятных размеров балахоны, которые уродовали девушку еще сильнее. Помимо этого я по личной инициативе перешила несколько платьев для Лидии, которая оставалась невероятно худой, несмотря на то, что стол, за которым мы сидели трижды в день, буквально ломился от еды. Все же запасы провизии Орден использовал для личных нужд, забыв об обычных людях!

Лидия в отличие от других девушек не плакала и по-прежнему оставалась безучастной ко всему. Она вроде бы присутствовала вместе с нами во время молитв, за работой, но молчала, угрюмо уставившись в одну точку.

Госпожа Инносентия, та самая женщина, что проводила осмотр в первый день, и приглядывала за нами по сей день, тайком шепнула, что Лидия была доставлена из городской темницы, куда попала за убийство мужа.

- Он плохо с ней обращался? Да? – Только таким образом можно было объяснить все.

- Очень, - госпожа Инносентия вздохнула. – Избил ее, когда она ждала ребеночка, тот и умер.

Мы все хором ахнули, услышав о такой невероятной жестокости.

- Говорят, она после этого тронулась умом, и когда муж попытался снова прижучить кулаком, схватила тяжелый камень и ударила его по голове. Ее должны были повесить, но господин Таурус проявил милосердие, позволив ей заслужить прощение перед Омадом своей жертвенностью.

Я переглянулась с Мелиндой, зная, что подруга думает о том же: мы обе считали Тауруса выжившим из ума стариком, который ведет всех нас к гибели. В случае с Лидией речь и вовсе не шла о каком-либо милосердии…

Самым страшным стало то, что я потеряла надежду. Если первую неделю, просыпаясь, я ждала, что вот-вот в комнату войдет Севир, который сможет спасти меня из этого ужасного места… то теперь – понимала, что этого не случится. Как-то за ужином, на котором присутствовали все магистры Ордена, Таурус довольно громко пересказывал содержание донесения Севира – тот сейчас пытался не допустить новой войны с Силезией. Оказалось, что король жаждет реванша после мирного договора, что был подписан весной. А учитывая, что под властью Тауруса осталась лишь третья часть от всей территории страны, он опасался потерять оставшиеся провинции на западе.

Прикрыла глаза, потеряв всякий интерес к еде, вспоминая лицо Севира в нашу последнюю встречу. В тот момент, когда он сбросил с него все маски, становясь полностью моим. Почему же теперь было так больно, хотя я прекрасно знала, что мужчина умрет ради Тауруса, если это будет необходимо? Неужели магистр Севир не знает ничего о нас, тех несчастных, которых готовят в жертвы Омаду? Не может быть, что все закончится именно так: моей смертью в ледяной пещере?

Как ни странно, но Таурус смог поразить всех нас, будущих «лилий» еще раз. За две недели до положенного жертвоприношения, он решил позволить каждой из нас насладиться последними днями жизни и выйти замуж. Выбирать супруга предстояло из тех молодых мужчин, которые в настоящий момент собирались стать рыцарями Ордена. Оказалось, что подготовительный отряд по-прежнему существует, и мы с девушками вольны выбирать. Таурус, поразмыслив, дал нам два дня, чтобы познакомиться со всеми желающими, и принять решение. Мы могли выйти замуж или отказаться.

- Какой смысл будущим рыцарям жениться? – Задала резонный вопрос Мелинда, оставшись самой бойкой среди нас. – Они ведь готовят себя к служению Ордену, зачем им жена, тем более на такой короткий срок?

- А зачем мужчине нужна женщина? – Таурус неприятно расхохотался. – Каждая из Вас – последний шанс насладиться плотскими удовольствиями до того момента, как будут произнесены все обеты.

- Это мерзко! – Мы ошарашено уставились на Лидию, которая впервые подала голос. – Я не позволю ни одному мужчине прикоснуться к себе!

- Воля Ваша, госпожа Ирмис, - Таурус кивнул девушке, после чего перевел взгляд на меня. – Вам же настоятельно рекомендую выбрать супруга.

- Для чего? – Вырвалось невольно у меня.

- Потому что я приказываю Вам, госпожа Нора, - сейчас в голосе властителя слышалась сталь. – Не выберете супруга сами, я сделаю это за Вас.

И оставив ошарашенную меня осмысливать озвученные слова, мужчина вышел из комнаты.

А через час начались «смотрины», на которых я увидела человека, о существовании которого вообще забыла. Ущипнула себя за руку и несколько раз моргнула, понимая, что действительно вижу взволнованного Кассия, который направляется прямиком ко мне.

Надежда, похороненная под пеплом отчаяния, восстала подобно птице из сказок, которую когда-то в детстве читала мне нянюшка.

И когда Кассий, тихо прошептав, что сможет помочь мне, повысил голос и спросил, стану ли я его женой на то короткое время, что позволяет нам Орден…

Я посмотрела на Тауруса, с интересом наблюдающим за происходящем, вспомнила его угрозу и, переведя взгляд на другого мужчину, который, затаив дыхание, ожидал моего ответа… кивнула в знак согласия, пытаясь вытравить из себя ощущение предательства по отношению к Севиру.

Глава 27. Севир

В здание миссии Ордена я ворвался подобно вихрю. Быстро обмылся, смывая с себя недельную пыль и грязь, сбрил так надоевшую за последнее время бороду, потому что мчался с границы Силезии практически без остановок. Приведя себя в порядок, схватил со стола все необходимые бумаги и поспешил в Овальный кабинет – место, где меня ожидали Таурус и остальные члены Совета Ордена.

Разговор предстоял не из легких. Учитывая то, что мастера, которых мы собрали по столице и ее окрестностям, не успевали изготавливать огнеметы, нашим отрядам рыцарей катастрофически не хватало оружия. А оно было необходимо словно воздух: для войны с наемниками Уайны, которые сражались, чтобы посадить на престол «истинного короля». И, увы, подобные огнеметы были у них в достатке, что выяснилось еще в момент нападения на Порт Перл. По этой причине я не смог удержать город во власти Ордена, допустил прибытие наемников, несмотря на гибель многих наших кораблей и людей, и едва не погиб сам. Также предполагалось, что возможно нападение армии Мартиники, которая выжидала удобный момент. Переговоры с королем Силезии, который был не прочь пойти на нас войной, завершились благополучно только благодаря переданному золоту в обмен на новый мирный договор. Из-за этого казна Тристии существенно опустела, а учитывая приближение войск наемников Уайны и слухи о том, что вместе с ними воюет «истинный король» со своими приближенными, дела складывались откровенно скверно. В тех провинциях, где еще действовала власть Ордена, периодически случались народные волнения, которые приходилось давить силой.

В столице было еще более неспокойно: находясь в Силезии, получал донесения, что после новостей о проведении ежегодного жертвоприношения двенадцати девушек Омаду, мятежниками была неоднократно предпринята попытка восстания. По городу по-прежнему распространялись листовки, призывающие сместить Тауруса и вернуть власть «истинному королю».

В своих посланиях наставнику на протяжении последнего месяца я пытался отговорить его от проведения жертвоприношения. Мне никогда не нравилась эта традиция – отправлять невинных молодых женщин замерзать в ледяных пещерах, и я не раз высказывался против, но Таурус был непреклонен.

Сегодня мужчина был в прекрасном расположении духа и очень тепло поприветствовал меня. Остальные магистры были более сдержанны, особенно Люциус, который, наконец, получил желаемую должность в Совете и невероятно гордился этим фактом.

После доклада относительно Силезии, я перешел к сути: настоятельно просил отменить жертвоприношение или заменить девушек на животных, мотивируя тем, что столица на грани восстания. Таурус переменился в лице:

- Ты уже видел девушек? – Казалось, что в его глазах мелькнула с трудом сдерживаемая злость.

- Нет, магистр, - покачал головой, поскольку такая мысль даже не приходила мне в голову. – Я поспешил с докладом сюда, поскольку если мы хотим удержать Тристию от пропасти, нужно кардинально изменить всю проводимую политику.

- Что же ты предлагаешь, Севир? - Голос Люциуса сочился сарказмом. – Увеличить жалование рыцарям по примеру «истинного короля»?

- Увы, это не поможет , а только нанесет ощутимый удар по казне. – Перевел взгляд на Тауруса. – Почему запасы продовольствия, которые находятся у нас, не раздаются людям? Народ голоден и зол, и все охотнее прислушивается к призывам мятежников!

- Мы должны заботиться о рыцарях! – Возразил Таурус, - они будут сражаться за нас, если город окажется в осаде!

- А если люди будут умирать от голода, они быстрее пойдут войной на нас всех и сами откроют воротам войскам мятежников! – Пытался достучаться я до наставника. – Кроме того я призываю Вас к тому, о чем мы говорили ранее…

- НЕТ! При мне этого не будет! – Теперь Таурус разозлился не на шутку. – Севир, ты обязан быть на моей стороне, а не высказывать крамольные мысли!

- Я на Вашей стороне, мой господин и наставник! – Невольно повысил голос и вышел из себя, хотя никогда не позволял себе подобного.

Сделал паузу, во время которой несколько раз выдохнул, возвращая себе спокойствие и уверенность. Первое правило, которое усвоил еще в детстве: нельзя показывать свои эмоции и слабость.

- Ты устал, - Таурус подошел ко мне и положил руку на плечо. – Зная тебя, предположу, что и не спал толком уже давно. Отдохни, мой мальчик, а вечером за ужином мы еще раз поговорим.

- Скопилось много дел, - вспомнил свой письменный стол, заваленный бумагами.

Кроме того мне хотелось краем глаза увидеть Нору, хотя бы издалека, потому что тоска в груди была невыносимой. После того, как я оставил ее утром - сонную, желанную, после ночи любви, все стало в разы хуже. Мне было мало, катастрофически мало ее поцелуев, ласк, тихого шепота…

Каждый день я загружал себя делами так, чтобы не думать и не вспоминать, но желание обрушивалось на меня с невероятной силой каждую ночь. Хотелось забыть о том, что мир летит в тар-тарары, и быть с Норой. Погружаться в нее, ее горячее тепло, чувствовать на себе мягкие руки и слышать, как она шепчет слова любви.

Сейчас, смотря в заботливые глаза Тауруса, я чувствовал себя предателем, но ничего не мог с собой поделать. Я увяз в собственной слабости и любви к Норе, и более всего на свете хотел провести еще не одну ночь рядом с этой женщиной. Положил левую руку в карман штанов и легонько сжал раковину, что была со мной все время после поездки в Порт Перл. Каждый раз, когда становилось совсем невыносимо, я сжимал ее, чувствуя, что так становлюсь немного ближе к Норе.

Наш разговор был прерван стуком в дверь и вошедшими в комнату рыцарями. Развернувшись к ним, по одежде понял, что прибывшие принадлежат к подготовительному отряду, и с удивлением обнаружил знакомого мне человека.

Таурус неожиданно расплылся в добродушной улыбке и вызвался представить молодых людей мне.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Это, те господа, которые взяли на себя смелость стать супругами для наших «лилий».

Когда наставник произнес это, я весьма удивился, поскольку обычно такого не происходило. Таурус в принципе не одобрял плотских отношений между мужчиной и женщиной, исключительно - для продолжения рода.

- Поэтому, Севир, ты зря беспокоишься о девушках, - вновь обратился ко мне наставник. - Практически все они наслаждаются тихим семейным счастьем.

Таурус представлял будущих рыцарей: все они были подтянутыми, молодыми, крепкими физически и выражали готовность служить нам в дальнейшем. Когда очередь дошла до Гийома, я перебил наставника.

- Мы очень хорошо знакомы, - протянул руку для приветствия.

- Более того, благодаря Вам, я оказался здесь, - он легко поклонился мне.

- Правда, Севир? – Искренне удивился Таурус.

- Именно: господин очень помог мне в том деле в восточной провинции, когда был смещен наместник и Глава Охраны, - пояснил я наставнику, но не стал добавлять, что позже пожалел о своей рекомендации.

Смотрел на Гийома, который заметно разволновался после моих слов, и поинтересовался:

- Вы так желали стать рыцарем, а сейчас женились на одной из «лилий», - хмыкнул, отворачиваясь к столу, чтобы не выдать своего истинного отношения.

Совсем недавно я получил сведения о некоторых сторонниках короля, действующих на территории Тристии, среди которых обнаружил портрет господина Гийома. Тогда еще решил, что он, вероятнее всего, уже покинул подготовительный отряд, но как оказалось - нет. А его женитьба на потенциальной «лилии» означала лишь одно – сторонники короля готовят диверсию во время жертвоприношения.

- Вы правы, господин Севир, - донесся до меня голос мужчины, - я мечтаю о том, чтобы служить Ордену. Но так сложились обстоятельства, что я женился на женщине, к которой испытываю искреннюю симпатию. Думаю, Вы меня понимаете, - добавил он неуверенно.

- Что Вы имеете в виду? – Повернулся к нему, находясь в некотором недоумении.

- Вы знакомы, - Гийом смотрел прямо на меня, словно ждал какой-то реакции. – Это госпожа Нора, бывшая супруга наместника Аякса.

Я сжал раковину так сильно, что уколол палец об ее острый край, и это вмиг отрезвило. Кровь прилила к голове, и только многолетняя выдержка не позволила ни одному мускулу на моем лице дрогнуть. В голове стучало лишь одно: «Почему она? Как?»

Ведь все это время я пребывал в уверенности, что Нора в полной безопасности. Был убежден, что никто тогда не видел нас!

- Вот как, - мой голос был спокойным и равнодушным, словно мы сейчас говорили о какой-то незначительной мелочи. – По крайней мере, теперь этой несчастной женщине гораздо больше повезло с мужем, чем в прошлый раз.

МУЖ??? Произнеся это слово, понял, что теперь Нора окончательно стала недосягаемой для меня. Подавил на корню зарождавшуюся ревность к стоящему рядом со мной мятежнику, понимая, что не должен выдать себя перед Таурусом и остальными магистрами.

- Люциус просветил меня, что бывший наместник был крайне жесток с ней, - вмешался в разговор наставник.

- Верно, но он уже ответил за свои прегрешения перед Омадом, - испытал некоторое облегчение, когда узнал, что Аякс давным-давно мертв.

Обратился к Таурусу, понимая, что задыхаюсь в этой комнате:

- Я еще нужен Вам, наставник? Вы были правы: мне необходим небольшой отдых, после которого собираюсь обстоятельно заняться всеми делами.

- Хорошо, мой славный мальчик, - уголки губ мужчины растянулись в улыбке. – Но мы ждем тебя к ужину, где заодно ты сможешь увидеть наших прекрасных гостий.

Поклонился ему, стремясь никак не выдать своего состояния. Попрощался с остальными и, напоследок бросив взгляд на Гийома, покинул Овальный кабинет.

Как я добирался до собственной спальни, не помнил. Закрыл дверь на замок и, сорвав с себя плащ, стал ходить из стороны в сторону, пытаясь понять, что мне делать дальше. Отправиться сейчас к девушкам и попытаться увидеться с Норой? Самоубийство! К ним наверняка приставлена охрана, которая тотчас же доложит обо всем. И если я мог попытаться сохранить самообладание на лице, то за Нору ручаться не мог. Слишком свежи были воспоминания, как она бросилась в мои объятия в непосредственной близи к храму. Нора, моя Нора… моя ли? Таурус говорил, что девушки наслаждаются семейной жизнью. Это означало, что мужчинам было позволено ночевать вместе с ними… и что тогда? Гийом был в своем праве, и Нора не имела права отказать ему, тем более находясь в миссии Ордена! Зачем она вообще вышла замуж??? Как оказалась в числе тех, кого отобрали для жертвоприношения???

Понимая, что теряю время, вышел из спальни и направился к своему кабинету. Запросил у помощника бумаги по «лилиям», которые имели права просматривать все магистры. Не притронулся к тому, что ждало моего непосредственного участия на письменном столе, и торопливо вышагивал по комнате, пока не получил нужные бумаги. Отослал помощника прочь, быстро нашел все, что касалось Норы, но кроме опроса ее соседей и характеристики от жреца, в храме которого она проводила занятия для девочек, ничего не нашел. Вчитался в слова соседок, понимая, что те отчаянно завидовали и ревновали к красивой молодой женщине собственных мужей. Теперь ясно, почему Нора оказалась здесь. Не потому, что нас с ней кто-то увидел.

Нужно было что-то придумать, чтобы помочь ей. А перед этим как-то предупредить, чтобы на ужине даже не смела смотреть в мою сторону, чтобы не вызвать подозрений! Ведь именно об этом я твердил ей в Порт Перл: чтобы никто и никогда не узнал о том, что нас связывает!

Подошел к шкафу, в котором всегда хранилась запасная одежда. Нашел один из плащей и, вспоров небольшим кинжалом боковой шов, сделал небольшую прореху так, чтобы она внешне была незаметной. Схватил лист бумаги и оторвал от него небольшой кусочек, на котором написал: «Не смотри на меня». Скатал его в шарик и засунул в отверстие, надеясь, что Нора правильно поймет мое послание.

Подозвав помощника, поинтересовался, чем занимаются «лилии». Он рассказал подробно, упомянув, в том числе и Нору, которая, оказывается, все это время шила для рыцарей Ордена одежду. Передал завернутый плащ и приказал срочно отнести его госпоже, чтобы починила.

- Магистр, - удивился помощник, - мы можем найти для Вас новый плащ, не обязательно…

- Нет, - лихорадочно придумывал причину. – Этот плащ дорог мне тем, что принадлежал одному из наших павших товарищей.

- Я понял Вас, магистр, - поклонился помощник и поспешил прочь.

Прислонился лбом к двери после того, как мужчина скрылся. Сколько еще придется лгать? Мало было нарушить обет безбрачия, поддавшись собственному желанию, как сейчас я в буквальном смысле сгораю от желания увидеть женщину, которая принадлежит другому. Какие чувства теперь у нее в душе? Нора и раньше не жаловала Тауруса, а теперь имела полное право его ненавидеть. Меня она тоже теперь ненавидит? Самое ужасное, что до сих пор я не знал, что будет вечером. И даже не предполагал, как можно сделать так, чтобы спасти всех девушек от гибели.

Голова гудела от усталости и недосыпа, но я не мог тратить драгоценное время на сон. Сел за стол, разгребая текущие дела, в надежде, что на меня снизойдет озарение, и я найду выход. Бросил взгляд в сторону статуэтки Омада, что стояла в углу комнаты.

- Накажи меня за то, что я предал клятву, - обратился к нему то - ли с просьбой, то - ли с мольбой. – А ее не нужно: она достаточно настрадалась в жизни.

До самого вечера не поднимал головы от бумаг, понимая, что ситуация в стране намного плачевнее, чем я полагал. На чистый лист стал набрасывать заметки из того, в чем было необходимо убедить Тауруса и Совет. Отвлек помощник, доложивший, что меня ожидают на ужин в том крыле, где поселены «лилии».

Обтер шею и грудь холодной водой из кувшина, засунул лицо в глубокий таз на мгновение, чтобы жар хоть немного отступил. Надел чистую рубашку и пригладил волосы. Набрал в грудь побольше воздуха и выдохнул. Дал себе установку, что буду спокойным и недосягаемым, чтобы не происходило.

В комнату вошел уже тогда, когда большая часть магистров расселась по одну сторону длинного прямоугольного стола, а напротив них сидели девушки, между которыми расположились и их мужья. Таурус, как и положено, находился во главе стола и, завидев меня, махнул рукой в приглашающем жесте. Прошел, стараясь не смотреть в лицо той, что сидела аккурат напротив меня. Плащ был возвращен обратно около часа назад, и записки, как и прорехи, я не обнаружил. Искренне надеялся, что Нора все поняла. Краем глаза отметил, что она повернулась лицом к излишне худой девушке и что-то тихо говорит той. Лишь обращение Тауруса ко всем нам заставило Нору развернуться и на короткий миг встретиться со мной взглядами. Ощущение было, словно меня ударили под дых. Незаметно сжал раковину рукой – теперь эта привычка стала постоянной и навязчивой. Надавил сильнее, чтобы вновь уколоться об острый край и прогнать из собственной головы видение того, какой я видел любимую женщину в последний раз. Лучи утреннего солнца позволили увидеть изгибы совершенного тела, на котором остались следы моих поцелуев и ласк. Растрепанные длинные волосы, которые прикрывали торчащие темные соски и живот. Руки, будто специально раскрытые для объятий; податливое тело, которое приняло меня, пока Нора еще находилась во сне. Отклик женщины тогда был невероятно страстным, и я сам ненавидел себя за то, что оставил ее такую: раскрасневшуюся, утомленную моими ласками и невероятно нежную.

После положенной молитвы все приступили к трапезе, и только тогда я невольно обратил внимание на обилие еды. Стол был буквально заставлен всевозможными блюдами, которые с большим удовольствием поглощались магистрами, Таурусом, молодыми людьми, и с меньшим – девушками, присутствующими здесь. Мне самому не хотелось есть, и я поймал себя на мысли, что жую что-то, не чувствуя вкуса.

- Госпожа Ирмис, Вы вновь ничего не едите, - вопрос Тауруса был направлен к той худой соседке Норы, которую я заметил ранее. – И смотрю, Ваши подруги решили последовать такому же скверному примеру, - теперь тон звучал поистине зловеще.

- Благодарим Вас за заботу, магистр Таурус, - рыжеволосая девушка с полноватой фигурой мило улыбнулась наставнику, словно совершенно не испытывала страха по отношению к мужчине. – Ваши повара готовят превосходно. Но дело в том, что мы все случайно услышали сегодня о том, что дети в приюте вот уже несколько месяцев не видели хлеба и пирогов, не говоря уже о сладостях.

Девушка выразительно посмотрела на заставленный стол, а мне кусок встал поперек горла. Почему в бумагах и донесениях ничего не говорилось о том, что дети голодают???

Встал из-за стола и на изумленный вопрос Тауруса ответил, что срочно займусь этим сам. Коротко поклонился девушке, поблагодарив ее за сведения, которые по какой-то причине не получил.

- Вообще-то я занимаюсь делами этого приюта, - теперь из-за стола поднялся Люциус.

- Правда? – Взглянул на него с укором в глазах. – И как мы будем говорить о милосердии и жертвенности, если не в состоянии помочь детям, о которых некому позаботиться кроме Ордена!

- Севир! – Прикрикнул Таурус недовольно, - Ты не можешь взвалить на себя обязанности всех членов Совета!

- Обязанности магистра Люциуса мне вполне по плечу, наставник, - поклонился мужчине и покинул столовую, убеждая себя не смотреть в сторону Норы, которая, как и остальные присутствующие, внимательно следила за ходом разговора.

Как зол я был в тот момент, но не позволил этому чувству проявиться на лице! Отправился на кухню, приказав собрать не только готовую еду, но и принести запасы в самое кратчайшее время. После отправился в знакомый храм, заставил привести жрецов, отвечающих за детей, и стал узнавать подробности. Помимо этого приказал срочно накормить всех уже сегодня, напугав, что теперь буду лично следить за делами приюта.

Вернулся ближе к полуночи и столкнулся в коридоре с Люциусом неподалеку от собственной спальни.

- Думаешь, ты лучше всех нас, Севир? – Прошипел он, помня о том, что моя комната находится совсем близко к покоям Тауруса.

- Странно слышать подобное от тебя: ты так давно мечтал стать одним из магистров, что должен был проявлять особое рвение к своим прямым обязанностям.

- Мое дело следить за другим! – Люциус выставил руку вперед и потряс ей передо мной.

Выглядело нелепо, учитывая, что мужчина был головы на полторы ниже меня.

- Правда? Тогда думаю, ты не против, что я снял с тебя тяжелую ношу по присмотру за детьми, - направился к двери спальни, давая понять, что разговор окончен.

- Я припомню тебе это, когда буду смотреть за твоим падением, - попытался напугать меня мужчина напоследок, но я не обратил внимания на угрозу.

Добравшись до постели, рухнул прямо в одежде, понимая, что у меня совершенно нет сил. Но перед тем, как закрыть глаза, подумал о Норе. Спит ли она сейчас? Или находится в объятиях Гийома? В сердцах ударил по покрывалу, а потом еще и еще…

Сон, несмотря на безумную усталость и пережитые потрясения, пришел ко мне лишь под утро.