Замерзшие лилии

ГЛАВА 29. Севир

Инносентия ворвалась в мой кабинет примерно через полчаса после побега Норы. Постучавшись лишь ради приличия и зайдя внутрь, она даже не думала скрывать от меня свой гнев. И этим немного отрезвила, поскольку после того, что произошло…после слов Норы и ее ухода…казалось, что от меня осталась лишь внешняя оболочка, поскольку сердце, душа – все ушло вслед за любимой женщиной.

- Что Вы сделали с ней, магистр Севир? Вы, тот, кто всегда помогает женщинам? Я была уверена, что Вы не станете причинять ей вреда, но Вы же…

-Что? – Я поднял глаза на Инносентию, понимая, что, оказывается, давно сидел в кресле, бездумно уставившись на бумаги перед собой. Примятые, разбросанные в беспорядке. На них я совсем недавно укладывал Нору, стремясь насладиться ее теплом и любовью.

- Она была одной из самых сильных среди них, а после Вас… из нее будто вытащили стержень и все силы, что удерживали ее раньше. Что Вы сделали?

- Лишил ее надежды, - тихо, едва слышно добавил, - и себя тоже.

-Вы??? – Инносентия ахнула, прикрыв рот руками. – Невозможно! Вы???

- Разве я чем-то отличаюсь от других? – В моем голосе была слышна горечь, и я устало взглянул на женщину.

Сейчас не было необходимости изображать из себя неприступного магистра: я знал, что Инносентия никому не расскажет о произошедшем.

- Вы не такой, как магистр Люциус, - теперь она села напротив меня и выжидающе уставилась, ожидая ответа на свои вопросы.

- Год назад муж Норы сильно избил ее, я добился развода и дал ей денег, чтобы она уехала в столицу. Думал, что здесь Нора будет в безопасности, - выдал женщине часть информации.

- Надо же, - удивилась Инносентия. – Вы как всегда, не смогли пройти мимо.

- Ты сама была в такой ситуации, можешь ее понять, - намекнул на прошлое женщины.

- Только за мой развод магистр Люциус запросил определенную цену, - горько усмехнулась Инносентия. – Если бы Вы тогда не вмешались, - она вздохнула, а я вспомнил, что именно из-за нее Люциус невзлюбил меня так сильно.

Но тогда я, случайно узнав, что он принуждает женщину спать с ним, пригрозил, а Инносентию пристроил на работу в Миссию, зная, что здесь Люциус не поспеет ее тронуть.

- Что случилось? – Женщина вернула наш разговор к тому, что произошло между мной и Норой.

- Мы не сошлись во мнении на многие важные вещи, - мысленно я вновь и вновь возвращался к тому, что сказала мне Нора.

- Она, как и любая другая женщина на ее месте, не желает умирать, магистр Севир.

- Я тоже не хочу этого, - признался совершенно искренне.

- Тогда помогите ей и всем остальным, - взмолилась женщина. – Поговаривают, будто Таурус хочет назвать Вас своим преемником…

- Этому слуху уже несколько лет,- отмахнулся от слов Инносентии.

- Возможно, только говорят, он вырастил Вас, направлял. – Голос женщины звучал уверенно и убедительно. – Кому под силу уговорить Тауруса изменить все, как не Вам?

Закрыл лицо руками и тяжело вздохнул, понимая, как сильно измотан произошедшим. Слова Норы относительно наставника так и крутились в голове. Так ли был он милосерден, как я всегда считал? Так ли мудр и справедлив, если его законы и заповеди привели к тому, что я мог наблюдать на протяжении многих лет? Ранее я всегда полагал, что виноваты люди, которые неверно соблюдают правила Ордена. Даже для самого себя оправдывал жертвоприношения, считая, что тогда Омад смилостивится над всеми нами. Обвинял магистров в том, что они стремятся к роскоши и удовольствию, наказывал рыцарей, которые вступали в связи с женщинами. А теперь я, оказавшись на их месте, стремился, во что бы то ни стало сохранить верность Таурусу и Ордену, но вместе с тем - спасти Нору. При этом спасение любимой женщины приравнивалось в моем понимании к предательству, как и сокрытие мятежников, что много месяцев, скорее всего, шпионили во благо «истинного короля».

- Присмотри за Норой и докладывай, что и как, хорошо? – Пробормотал, давая понять, что разговор закончен.

- Я поняла Вас, магистр, - она почтительно поклонилась и вышла.

А я задумался над тем, что услышал сегодня от обеих женщин. Окинул взглядом стол, зацепился глазами за донесения и свои собственные заметки. Вздохнул и понял, что должен, как следует подготовиться и все продумать. А дальше – заставить Тауруса меня услышать. Иначе – все станет бессмысленно.

Проработав остаток дня и практически всю ночь, смог забыться сном лишь на пару часов перед самым рассветом. Передал просьбу через помощника, что желаю видеть всех членов Совета и Тауруса утром на собрании.

Собирался со всей тщательностью: чистая рубашка и штаны, в карман которой перекочивала раковина, что дала мне Нора. Волосы, которые никак не успевал подстричь, сейчас спускались на плечи свободными прядями. Прикрыл глаза, пытаясь набраться сил и спокойствия, которое должен был демонстрировать, несмотря ни на что. Гнал от себя прочь мысли о Норе, к которой так настойчиво рвалось сердце.

В Овальном кабинете с удивлением обнаружил не только членов Совета с Таурусом во главе, но и отряд, состоявший из мужей «лилий». Они выглядели довольно уставшими, и я невольно вспомнил, что сам же приказал отправить их патрулировать столицу минувшей ночью.

- Мальчик мой, - улыбнулся Таурус, кивая на место рядом с собой. – Присаживайся.

- Я планировал провести собрание только для членов Совета, - пояснил, взглянув на вытянувшихся при моих словах мужчинах.

- Они сохранили нам верность и пошли на величайшую жертву во имя Ордена, женившись на «лилиях». Почему бы не позволить им узнать, что такого срочного ты планировал нам сообщить?

-Вы уверены, что желаете выносить наши внутренние разногласия? – Спросил жестко, в упор разглядывая наставника.

- А мы разве планируем ссориться, Севир? – Не смог остаться в стороне Люциус.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Или ты вновь решил утомить нас очередными предложениями, как раньше? – Теперь в беседу включился магистр Гирастос.

- Утомить? – Усмехнулся. – Я планирую сегодня разговаривать с Советом откровенно и надеюсь, что Вы все, - обвел глазами стол, за которым сидели остальные магистры, - дадите мне подобную возможность. Также предвижу поток возмущений, поэтому убедительно прошу выслушать меня.

Взглянув на Тауруса, добавил:

- Это будет в самый последний раз, когда я выступлю перед Вами как член Совета Ордена.

- Даже так? – Расхохотался Люциус. – С чего вдруг ты решил уйти?

- Довольно, - наставник внимательно посмотрел на меня. – Говори, Севир!

Я положил на стол все бумаги, которые прихватил с собой, но не стал садиться. Встав сбоку от Тауруса и, зажав в своем кулаке раковину, задал всем присутствующим вопрос:

- Многие из Вас являются членами Совета с самого начала, кто-то, как и я, пришел намного позже. А Вы, наставник, будучи жрецом Омада – и вовсе, носите гордое звание основателя Ордена. Скажите мне, для чего мы все здесь?

- Странный вопрос, Севир, - пожал плечами Таурус. – К чему ты клонишь?

- Для чего Орден провозгласил главенство Омада и свергнул власть короля, прогнал аристократов и ввел строжайшее соблюдение обетов и множество запретов?

- Ты прекрасно знаешь, зачем, - раздраженно ответил Люциус, в то время, как остальные недоуменно рассматривали меня.

- Власть Ордена жрецов должна была принести в Тристию мир и благоденствие, - сам же ответил на свой вопрос.

- И мы это сделали, - уверенно заявил Таурус, а я позвал своего помощника, который принес и положил на стол «светлячок» и огнемет, которые я привез из своей последней поездки в Силезию.

- К чему это? – Поинтересовался наставник, когда помощник удалился из кабинета.

- Вот эта вещь, - указал на «светлячок», - едва не сожгла мой лагерь, когда в нем вынужденно «гостила» королева Силезии. – А орудие – то, из-за чего мы проиграли войну в Мартинике, потеряли огромное количество людей в Силезии и сейчас - несем потери в войне с мятежниками.

- Это нам и так известно, - раздраженно отмахнулся магистр Ивиан.

- Одним из главных качеств, которыми мы все должны обладать, как люди, от которых зависит Тристия, – сделал выразительную паузу. - Способность признавать собственные ошибки и действовать во благо населения, которое страдает по нашей вине.

- Бред! – Таурус стукнул кулаком. – Мальчик мой, ты видимо сильно устал, раз заявляешь подобное.

- Вы позволили мне говорить, наставник. – Спокойствие и самообладание не покинули меня, и я дождался дозволения от Тауруса.

- Совет Ордена провозгласил единого бога - Омада и установил четкие правила. Вы убрали из жизни населения все развлечения, включая даже нарядные одежды, утверждая, что так народ станет больше думать о собственной душе и проводить время в молитвах. Запретили многое из того, что ранее дозволялось женщинам. Но это привело к тому, что мужчины стали больше употреблять горячительных напитков и вести себя неподобающе по отношению к своим женам.

- Ты опять о своем Севир! – Раздраженно воскликнул магистр Леон.

Не стал реагировать на подобное восклицание и спокойно продолжил:

- Пока мы набирали рыцарей в число защитников, заставляли их молиться и отказываться от создания семей, наши соседи создали мощные армии, которые воевали за жалование. Я говорил Вам, наставник, о том, что мне пришлось контролировать собственные отряды в Силезии, дабы они не насиловали местных девушек.

- Севир!!!– Возмущенные голоса и тревожные взгляды в сторону посторонних мужчин.

- Я могу перечислить, сколько всего лично мной было казнено рыцарей за подобные злодеяния. Что касается этих вещей, - взял в руки «светлячок» и показал всем принцип его работы. – Такая маленькая на вид безделица может нанести большой урон. Но главное другое: никто из наших ремесленников, даже тех, которые разобрались в огнеметах, привезенных из Силезии, не смогли постичь, каким образом эта штука высекает огонь.

- И что это значит? – Нетерпеливый голос одного из магистров.

- Пока мы заставляли людей молиться и приносить жертвоприношения, наши соседи ушли вперед, развивая ремесла. И последнее: если бы людей все устраивало, они бы воспротивились возвращению «истинного короля» вместо того, чтобы сдавать провинции практически без боя.

- Твои предложения, мы слушаем, - требовательным голосом заговорил Таурус.

Набрал в грудь воздуха и, постаравшись скрыть свое внутреннее волнение, выпалил на одном дыхании:

- Мы должны все изменить. Абсолютно, - отложил из принесенной ранее стопки бумаг необходимые листы и положил их перед Таурусом. – Провести изменения везде, куда коснулась рука Ордена: ввести верования в остальных богов, как это сделал «истинный король» на захваченных им территориях; отменить человеческие жертвоприношения,- не обращая внимания на возмущенные крики со всех сторон, продолжил, смотря только на непроницаемое лицо наставника. – Далее освободить рыцарей от обета безбрачия, дав им выбор: продолжать служить или уйти на вольные хлеба. Если у них будут семьи, это также будет подстегивать их к тому, чтобы защищать интересы Тристии.

Таурус гневно хлопнул кулаком, но помня о собственном обещании, позволить мне договорить и лишь молча сверлил меня своим взглядом.

- Мы вернем обратно возможность для всех женщин получить образование и откроем школы, а также - упростим получение развода. Уберем те догматы, которые касаются интимной жизни между супругами, поскольку это их личное дело. Откроем ремесленные школы и сделаем все возможное, чтобы хотя бы каким-то образом догнать другие страны, пока не стало слишком поздно. Возвращаем увеселения, да, - кивнул. - Поскольку это стало одной из причин, по которой южные провинции обратились против нас, приветствуя наемников Уайны. Думаю, не стоит напоминать Вам, что я едва выжил, потому что многие отряды рыцарей предпочли предать всех нас и перейти на другую сторону.

- Ты сошел с ума, - прошипел Люциус, а остальные закивали. Лишь Таурус молчал, все также не сводя с меня тяжелого взгляда.

- Последнее: как Вы знаете, последние годы мы не могли похвастаться хорошим урожаем, а этим летом остались и вовсе без него. Запасов продовольствия хватит от силы на три месяца, и это приблизительные расчеты только на население столицы, не говоря о тех территориях, которые пока мы сохраняем за собой.

- Ты паникуешь! Мы выкрутимся! Омад нас не оставит! – Раздались выкрики со всех сторон.

- Если мой прогноз окажется верным, а он будет верным, через три месяца в столице начнется сильнейший голод. А учитывая, что юг нам уже не принадлежит, надежды на пополнение запасов – нет. К этому времени войска «истинного короля» подойдут ближе, а короли Силезии и Мартиники, понимая, что у нас с Вами связаны руки, начнут войну. Помешать мы им не сможем, поэтому северные и западные территории также будут утеряны.

- Севир! – В глазах Тауруса сверкал гнев. – Как ты смеешь говорить подобное?

- Смею? Не я один читаю донесения, наставник, но почему-то только мне пришла мысль озвучить это вслух.

- Мы не допустим! Будем сражаться до последнего рыцаря! – Возгласы вокруг.

- Мы все погибнем, вопрос в том, как и когда, господа. – Я обвел их глазами и произнес самую крамольную мысль, ставящую меня на один уровень с мятежниками. – Я предлагаю начать переговоры с «истинным королем»…

Таурус вскочил в нетерпении и закричал все, что думал об этой моей идее. Подождав несколько минут, пока гнев немного уляжется, а он, обозвав меня бунтовщиком и слабаком, спокойно заметил:

- Наставник, мне очень жаль, но я вынужден сказать всем Вам неприятную правду: все, что Вы делали для Тристии за последние годы, только подтолкнуло ее к тому состоянию, которое мы наблюдаем сейчас.

- Как ты смеешь говорить подобное МНЕ, мальчишка! – Таурус приблизился ко мне, держа руку на своем мече. – Ты забыл, что я сделал для тебя??

- Нет, я всегда буду об этом помнить, наставник. И я всегда думал, что отдам свою жизнь за Вас, но сейчас понимаю, что не хочу видеть, как страна, которую я люблю, идет ко дну и растаскивается на куски. Услышьте меня: союз с королем – единственный шанс на спасение…

- НЕТ!!!! – Вскричал Таурус, а его голос эхом разнесся по всему кабинету.

- Тогда, - вытащил свой меч и вложил его в руки наставнику, - я прошу проявить милосердие и убить меня здесь и сейчас, поскольку не могу переубедить Вас в собственных словах.

Бросив взгляд на Кассия и его друзей, увидел пораженные замершие лица. Вспомнил о том, как лично уничтожил все бумаги, в которых было хоть какое-то упоминание о мятежниках: мне нужно было, чтобы они смогли спасти Нору и всех остальных девушек.

Остальные магистры также замолчали и переводили свои взгляды с меня на наставника и обратно.

- Севир, - казалось, голос Тауруса сел, таким он стал хриплым и безжизненным. – Что ты делаешь?

- Вы назвали меня мятежником и слабаком, но я реально смотрю на вещи и понимаю, что если мы продолжим в том же духе, умрем все, возможно в этом самом зале. К чему продлевать агонию, если веры нет, как и надежды?

В голове рефреном отдавали слова Норы, которые она произнесла на прощание вчера. Какой смысл бороться, во имя чего, когда любимая женщина отвернулась от меня? Вспомнил то, что сказала Инносентия о Норе: что я сломал в ней стержень. Но правда была в том, что себе я причинил боль во сто крат хуже, чем ей. В глазах Норы было разочарование, которое ударило по мне сильнее, чем ревность к ее мужу. До этого в глазах любимой светилась радость и любовь, надежда, а я все уничтожил.

Сжал раковину в кулаке и склонил голову перед Таурусом, надеясь, что смерть настигнет меня быстро. Прикрыл глаза и глубоко вздохнул, понимая, что сейчас…

- Браво, мой мальчик, - казалось, что в голосе Тауруса звучали нотки отцовской радости. – Браво! Подними свою голову и возьми свой меч, - выполнил его требование и забрал орудие, смотря на мужчину в довольно сильном смятении.

Неужели получилось достучаться до наставника? И он примет все, что я предложил?

Не убрал меч в ножны, сжимая в правой руке, а левой - удерживая раковину, которая давно впивалась в ладонь, расцарапав ее до крови. Впервые за все собрание, не смог сохранить на лице маску спокойствия и ошарашено наблюдал за довольным Таурусом, у которого с лица не сходила улыбка. Казалось, что он резко помолодел, так непривычен был его образ. Мужчина подошел к дверям и подозвал моего помощника, который дежурил снаружи. Далее вернулся к столу и расписался на одной из бумаг, которые лежали перед ним до моего прихода. После чего – пододвинул в мою сторону те приказы, что были подготовлены лично мной.

- Друзья мои, - громогласно обратился ко всем присутствующим наставник. – Сегодня мы с Вами приветствуем нового главу Совета Ордена – магистра Севира, - я вздрогнул, - который по праву займет мое место, а я тем временем, удалюсь на столь желанный покой.

Таурус жестом руки остановил остальных магистров, заставив их прислушаться.

- Севир доказал, что он достоин быть на этом месте. Кроме того, - мужчина усмехнулся, - будет лучше, если все нововведения будут введены уже им.

Указав мне на приказы, попросил их подписать, после чего, все было передано помощнику с требованием разослать их по всей Тристии , как и прекрасную весть о том, что Омад и Таурус благословили магистра Севира на новую должность.

Далее наставник обратился к остальным присутствующим и удивленно поинтересовался, почему не слышны поздравления?

Мужья «лилий» первыми приблизились к столу и произнесли положенные случаю слова. За ними – раздались недовольные поздравления всех остальных. Кроме Люциуса, который дождавшись тишины в кабинете, громко произнес:

- Протестую! Магистр Севир не достоин занимать пост главы Совета!

Напряжение, сковывавшее меня долгое время, вырвалось именно в этот момент: я расхохотался. Громко, заливисто, продолжая удерживать в руках меч.

- Мой дорогой друг, Люциус, ты, как всегда, не изменяешь собственным привычкам, - злость помогла, вернула холодный расчет и былую уверенность.

Я прикидывал, как смогу после собрания отменить жертвоприношения и освободить Нору, поэтому надеялся, что Люциус выразит свое недовольство достаточно быстро.

- Люциус, на твоем месте я бы ничего не говорил сейчас, - резко вступился Таурус. – Севир достойно прошел мое испытание.

- Испытание? – Настала пора удивляться мне. – И в чем же оно заключалось?

- Мы желаем услышать слова Люциуса, - гневно потребовали другие.

Их желание было понятно: многие свергали короля вместе с Таурусом и мечтали занять его место. А здесь я: «любимчик», которого совсем недавно клеймили как мятежника и слабака.

- Хорошо, - Таурус даже садиться не стал, предпочитая остановиться неподалеку от меня. – Расскажу я, поскольку слова, которые сказал мне Люциус некоторое время назад, весьма огорчили и расстроили.

Теперь наставник взглянул на меня:

- Мой мальчик, нам всем было прекрасно известно твое отношение к женщинам: сколько раз ты пытался изменить наше запреты, а также – скольким женщинам ты содействовал, ничего не требуя взамен. Как истинный рыцарь Ордена, ты был милосерден к тем несчастным, которые просили у тебя помощи.

- Разумеется, - никак не мог понять, к чему идет разговор.

Что-то засвербело в груди, заставляя нервничать. В моих планах подобного разговора не было, и я изо всех сил пытался казаться непоколебимым.

- Наш друг, - Таурус кивнул в сторону Люциуса, - увидел, как ты обнимаешься с женщиной прямо около храма Омада, припоминаешь такое?

Все внутри похолодело от осознания того, что нас с Норой все же увидели в тот вечер. Как? После всех моих ухищрений, чтобы женщину никогда не связали со мной?

- И я был удручен, поскольку знал, что ты верен обету безбрачия, Севир. Никак не мог взять в толк, но не верить Люциусу не мог. Поэтому решил проверить тебя. Ты же понял, о какой женщине идет речь?

Кивнул, поскольку не был в силах произнести ни звука, чтобы не выдать своего состояния.

- Думал, что сделаю ее «лилией», прикажу выйти замуж, а потом посмотрю на твою реакцию. Чтобы убедиться, что она ничего для тебя не значит, - Таурус лукаво улыбнулся. – И оказался прав: ты не подвел меня, Севир. Мы все были свидетелями, каким спокойным ты был, услышав новости. Как достойно вел себя после. И я понял, что слова Люциуса – не более, чем домыслы. Уверен, что твоему поведению в тот вечер, когда он видел тебя, было объяснение.

- Лед, - старался, чтобы голос не выдавал моего негодования.

Только сейчас все кусочки и нестыковки встали на свои места. Ведь Нора сказала вчера о том, что не желала выходить замуж, и если бы не приказ Тауруса…а я, ослепленный ревностью, не расспросил подробнее! И если бы не мое отточенное годами самообладание, мы оба были бы уже мертвы!

-Что?- Изумился Люциус. – Какой лед, что ты несешь?

- Лед на ступеньках храма, - не смотрел в сторону мужчины, понимая, что иначе не сдержусь и накинусь на него. – Она поскользнулась и упала бы, не подхвати я ее за талию. Естественно, ей пришлось ухватиться за меня, только и всего. Смотри ты лучше, друг мой, ты бы увидел, что так называемое «объятие» было недолгим.

- Ты посодействовал разводу этой женщины с первым мужем! – Закричал Люциус, пытаясь доказать правдивость своих слов.

- Лишь потому, что он пытался убить ее, - мой голос был ровным и безжизненным.

-Ты исчез после того, как я видел Вас в храме!

- Вечер, близилось патрулирование улиц. – Пояснил я. – Как истинный рыцарь Ордена я был обязан убедиться в том, что женщина добралась домой без происшествий.

-Тебя тогда не было всю ночь, ты не вернулся в Миссию, - стоял на своем Люциус, и я все же удостоил его своего взгляда.

- Разумеется, потому что вместе со своим отрядом разыскивал тех, кто распространяет листовки, - по крайней мере, именно так я оправдывал тем утром свое отсутствие перед Таурусом.

- Севир, ты…

- Я не сплю с женщинами, используя их благодарность в отличие от тебя, Люциус, - напомнил ему историю с Инносентией.

- Поклянись, Севир! – Требовательно закричал Люциус. – Поклянись перед всеми нами, перед лицом Омада, что Нора Сергиус никогда не была твоей любовницей!

- ЧТО?- За всем разговором я совсем позабыл о присутствии Кассия и остальных.

Мужчина изумленно смотрел на всех нас, явно не веря в услышанное.

- Я клянусь именем Омада, что Нора Сергиус никогда не была моей любовницей, - произнес, смотря в глаза ее супругу.

Тот заметно расслабился после моих слов, но все равно продолжал стискивать кулаки.

- Требую, чтобы эту женщину привели сюда! – Казалось, Люциус никак не может принять поражение, а я напрягся.

В отличие от меня Нора может выдать себя: случайным взглядом, неосторожным словом. Тем более, после того, как ужасно мы расстались вчера!

- Должен тебя огорчить, Люциус, - теперь в наш разговор вмешался Таурус. – Но придти сюда и подтвердить слова Севира, в которые поверили абсолютно все, кроме тебя, госпожа Нора уже не сможет.

- Почему??? – Продолжал настаивать мой неугомонный «друг».

- По моим подсчетам, - невозмутимо продолжал Таурус, - она и ее подруги уже мертвы.

- ЧТО???? – Крики Кассия и его друзей перетянули внимание на них в то время, как у меня земля ушла из под ног.

Я взирал на человека, которому служил большую часть жизни и не мог понять: как мог быть настолько слепым? Как не увидел в нем жестокости и безжалостности? Слушая рассуждения о том, что Таурус повелел провести обряд жертвоприношения сегодня утром, не мог поверить в услышанное. Нора не могла умереть! Ни тогда, когда я столько усилий приложил к тому, чтобы ни она, ни другие женщины не пострадали! Ни тогда, когда она так разочаровалась во мне!

- Ваше Величество! – Обращение Тауруса заставило всех магистров, включая меня, обратить свое внимание на Александра Константиноса. – Неужели Вы думали, что я не раскрою Ваш секрет?

-Вы знали? – Только сейчас я обратил внимание на то, что группа мятежников стояла как раз между вскочившими из-за стола членами Совета.

- Я использовал «лилий» дважды, - похвалился Таурус своей изобретательностью. – Мой Севир, посмотри, как ловко я придумал: узнав, что в подготовительном отряде действует группа мятежников во главе с самим «истинным королем», дал им возможность проявить себя. Как это сделать? Я знал, что они попытались бы спасти женщин от печальной участи. А значит – ухватились за возможность заключить браки.

Мужчина расхохотался, смотря на вытянувшиеся лица сторонников короля:

–Думаю, Вы успели пообещать своим женам спасение, а взамен насладились той «благодарностью», которую они Вам подарили?

Меня замутило от отвращения и тона, которым это все было произнесено. Перед глазами пронеслось воспоминание о вчерашней близости с любимой, признание о том, что она никогда не принадлежала собственному мужу.

Воздуха перестало хватать, и казалось, что все происходящее - страшный сон. В котором Таурус был виновен в том, что Нора и все женщины были использованы как своеобразная «наживка», чтобы поймать короля и его сторонников. А Нору так и вовсе использовали дважды, чтобы проверить меня на преданность.

Должность Главы Совета Ордена стоит гибели единственной женщины, которую я люблю?

- Севир, - Таурус подошел ко мне так близко, что я видел триумф в его глазах. – Нам не придется заключать договор с королем, поскольку мы убьем его. Не будет «истинного короля», не будет войны, а в Тристии наступит мир и процветание! И, кстати, все твои приказы пока лежат в твоем кабинете, еще обсудим их позже.

- Что? – Переспросил я, поскольку на миг показалось, что плохо услышал последнюю фразу.

Моя душа, так стремившаяся спасать Нору прямо сейчас, подталкивала к решительным действиям. В голове шумело, и я не знал, насколько еще хватит моих сил.

- Севир, мальчик мой. – Таурус улыбнулся мне словно безумный. – Женщины – зло и отрава, помнишь об этом? Они слабость, которую мы, мужчины у власти, позволить себе не можем. И ты, убив короля, попавшегося к нам в руки из-за такой слабости, навсегда усвоишь урок: женщины недостойны тех благ, за которые ты радеешь…

Я не хотела влюбляться в тебя, но люблю. Люблю сильно. Но я не хочу больше находиться рядом с тобой и знать, что ты боишься смотреть на меня… готов отправить меня как можно дальше, чтобы никто не узнал о твоей слабости!

Моя Нора, моя любимая прекрасная Нора. Сколько раз я проходил мимо ее дома, чтобы просто взглянуть, зная, что не смогу явиться к ней явно? Почему так легко поддался ей, услышав слова любви? С таким наслаждением погрузился в нее, забыв о долге и Ордене? Даже сейчас продолжал удерживать в руке небольшую раковину, не обращая внимания на боль и струйку крови, которая стекала по тыльной стороне ладони.

- Вы убили мою мать? – Не знал, почему эти слова вырвались из моих уст.

Возможно потому, что я должен был окончательно убедиться в крахе собственных идеалов.

-Любовь – это слабость, Севир, - казалось, он пел эти слова, а я…

Это был импульс. Погрузившись в переживания, совсем позабыл, что удерживаю в руках меч. Тело среагировало само. Один удар прямо в сердце, лезвие прошло насквозь, а мужчина захрипел в предсмертной агонии, хватая ртов воздух. Кровь обагрила рубашку и руку, но я, пользуясь тем, что тело Тауруса было вплотную приближено к моему, прошептал:

- Любовь- дар, а не слабость. Она дает веру и надежду. Спасает в самые темные дни. Но ты никогда бы не осознал ее ценности, потому что никого и никогда не любил. Отрава ты, Таурус.

Вытащил меч и резко отпрянул в сторону, позволяя телу бывшего наставника рухнуть на пол, испустив последний вздох.

Пару минут ничего не происходило. В Овальном кабинете стояла оглушающая тишина. Магистры замерли, словно безмолвные статуи, взирая то на тело Тауруса, то на меня с окровавленным мечом в руках. Кассий, Александр и другие мятежники, выхватившие мечи ранее, воспользовались всеобщей заминкой и осторожно перегруппировывались на случай боя. Молодцы, никак иначе!

- Ты! – Первым отмер, разумеется, Люциус. – Предатель! Ты солгал!

- Солгал? - Впервые в жизни, находясь в этом кабинете, не нужно было скрывать собственные эмоции и чувства, но я не мог поставить под удар честь Норы. Смотря прямо в глаза Люциуса, произнес. - Была ли она моей любовницей? Нет. Люблю ли я ее? Да.

Я улыбнулся, поднимая меч и не давая обезумевшему мужчине преимущества. Одним ударом перерезал ему горло, после чего выхватил оружие Люциуса, который также упал вниз, и поднял с пола меч, принадлежавший Таурусу.

В два шага оказался рядом с королем и, протянув ему один из мечей, произнес:

- Они могут быть еще живы.

Кто мог подумать, что судьба Тристии решится в тот момент, когда магистр Ордена и король объединят усилия, чтобы спасти своих любимых женщин?

Спустя десять минут, мы шли по коридорам миссии, едва не срываясь на бег. Я приказал всем привести одежду в порядок и сохранять невозмутимость. Тела магистров и Тауруса мы оставили в таком положении, будто против бывшего властителя вспыхнул мятеж среди собственных сторонников, который, увы, для всех участников закончился плачевно. По пути встретился помощник, которому я приказал разослать ранее подписанные бумаги. Отмахнувшись от его поздравлений в связи с моим назначением, сказал, что отбываю с рыцарями по срочному делу.

Мы ворвались в крыло, где ранее жили женщины, и обнаружили рыдающую Инносентию. Она, увидев меня, бросилась под ноги, говоря, что пыталась обо всем предупредить, но я в этот момент был вместе с остальными членами Совета.

- Когда их увезли? - Потерял самообладание и рыкнул на женщину, поскольку каждая минута была на счету.

- Менее двух часов назад, магистр…

- А дорога занимает чуть больше часа, - произнес мысль вслух, не зная, какому божеству теперь молиться. – Срочно собери все теплые вещи, все, что можешь!

- Мы поможем, - вызвались мужчины, а Инносентия кивнула, говоря, что так получится быстрее.

На сборы ушло еще около десяти минут, во время которых я выслушал, что женщина успела укутать каждую «лилию» в дополнительную шаль, а кроме того разбавила чай, в котором было сонное снадобье. По крайней мере, оставалась надежда, что оно не успеет подействовать в полной мере.

Отправив Инносентию домой, мы вскочили на лошадей и помчались по направлению к горной гряде Тупак. Карта была спрятана у меня в плаще, также как и раковина, и лишь надежда увидеть Нору живой, заставляла гнать, что есть мочи сквозь ледяной ветер и начавшуюся метель. Сейчас мне было плевать на недовольство Кассия, который еще в миссии пытался напомнить, что является мужем Норы. Я не думал о членах Совета и Таурусе, умерших от моих рук. Забыл о Тристии и нуждах ее жителей.

Все мысли были там, в ледяной пещере, где сейчас находилась Нора.