Заточение

Черт возьми, наконец-то все эти формальности закончились.

Мы сделали первый шаг, и я чертовски готов к следующему.

У нас есть дела.

Полина вручает Изабелле сумку и целует ее в щеку, а затем меня.

— Вы, парни, делаете это самыми необычными способами, но мне нравится, что у меня теперь есть еще одна сестра. Береги ее. У нее отличная энергетика.

О, правда? Что, черт возьми, это значит? Я закатываю глаза. Я уже дважды ловил ее при попытке сбежать, и даже сейчас начеку, пытаясь заметить любой способ побега, которым она может воспользоваться, потому что она знает не хуже меня, что, как только она окажется в вертолете, побег будет невозможен.

Я принял к сведению напоминание Михаила. Я точно знаю, как держать Изабеллу привязанной ко мне.

Пока она ведет себя хорошо.

Я быстро обнимаю Полину.

— Спасибо.

— Вот, — говорю Изабелле, указывая на сумку. — Она положила туда одежду, в которую ты можешь переодеться. — Бросаю взгляд на пилота. — Она переодевается. Закрой, черт возьми, глаза. — Я бы голыми руками убил его и сам полетел на этом вертолете, прежде чем позволить ему увидеть хотя бы дюйм ее обнаженной кожи.

Изабелла подмигивает мне и с облегчением снимает свадебное платье.

— Ммм. Думала, ты никогда не попросишь. — За считанные секунды ее платье оказывается на полу, а на ней облегающие черные шорты и майка. — Так намного удобнее. Мы летим в теплые края?

— Так мне сказали.

Я тоже быстро переодеваюсь и складываю нашу парадную одежду в сумку. Затем мы надеваем гарнитуры, чтобы заглушить оглушительный шум лопастей вертолета, и пристегиваемся. Я откидываюсь на сиденье и глубоко вздыхаю. Я черт возьми, готов к отпуску.

В ушах раздается треск.

— Мы будем общаться через гарнитуру, — говорит пилот. Я уже летал с ним раньше, но он представляется Изабелле. — Я служил с мистером Романовым в российской армии. Я обязан Михаилу жизнью. Другими словами, на меня можно положиться. — Он ухмыляется. Михаил не делает ничего недобросовестно.

— Впереди двухчасовой полет. Пожалуйста, наслаждайтесь полетом и дайте мне знать, если вам что-то понадобится.

Да, мне не понадобится никакая помощь, кроме того, чтобы этот парень доставил нас в целости и сохранности.

— Спасибо, — отвечаю я.

Шум лопастей приглушен, но постоянен, когда мы поднимаемся в воздух, и облака быстро проплывают под нами. Я смотрю на Изабеллу, чтобы понять, как она себя чувствует, но она хмурится.

Нажимаю кнопку связи на гарнитуре, но она говорит первой.

— Лев, — говорит она с нахмуренным лицом. — Михаил не заказывал два вертолета, да? Что-то не так.

Выглядываю в окно и замечаю быстро приближающийся вертолет. Это точно не наш.

Мы не единственные, кто это заметил. Внизу я вижу Михаила, поднявшего руку и кричащего всем укрыться. Черт. На нас напали.

Инстинктивно нажимаю на гарнитуру, связываясь с пилотом.

— Вражеский вертолет на подходе. Уклоняйся, немедленно, — командую резким голосом.

Пилот мгновенно реагирует и резко уводит вертолет влево. Мы наклоняемся в креслах, но его маневр дает нам время. Я быстро осматриваю салон вертолета. Мой брат не отправил бы нас без оружия.

Ага.

Нахожу оружие, спрятанное под сиденьем. Вытаскиваю пистолет-пулемет MP-9 с глушителем и передаю Изабелле пистолет Glock 19. Ее глаза загораются. Она, черт возьми, в восторге от такого поворота событий, улыбается от уха до уха, как ребенок в кондитерской. Клянусь Богом, кажется, я только что женился на психопатке.

— Пригибайся и будь готова, — говорю ей тоном, не терпящим возражений, потянувшись к двери.

— Нет, я справлюсь, — кивает она, ее глаза сосредоточены и полны решимости. — Это Хавьер или один из его друзей, я знаю. Он хочет уйти красиво? Пусть попробует.

Когда вражеский вертолет приближается, он поднимается над нами, слегка наклоняясь вниз, чтобы выровняться с нами, примерно в 30 метрах с левой стороны. Мы видим троих мужчин в дверях, наводящих на нас свои длинные винтовки с угрожающим видом.

Наш пилот продолжает маневрировать, пытаясь затруднить им точное попадание в наш вертолет или сближение, но их пилот настойчив и с мастерством повторяет наши движения.

— Нужно не дать им прицелиться в нашего пилота или хвостовой винт, — говорю Изабелле. — Прикрывай меня.

— Нет! Позволь мне! Они не станут стрелять в меня.

Она уже держит руку на механизме открытия двери.

Черт.

Я не могу поверить, как быстро она двигается; насколько она ловкая и проворная.

Я киваю.

— Прикрой меня! — кричит она, открывая боковую дверь. Мне не нужно повторять дважды. Она моя жена.

Ветер ревет, вертолет раскачивается от турбулентности, и ветер почти вырывает ее маленькую фигуру наполовину из вертолета, но она удерживается и подтягивается обратно. Я занимаю позицию рядом с ней.

В первого ублюдка, которого вижу, стреляю. Огонь вырывается из моего оружия, пули попадают ему в грудь. Он отпускает руку и падает. У второго округляются глаза, он колеблется, давая мне время, чтобы устранить его. Третий высовывается, опираясь ногами в посадочную лыжу и держась за ручку внутри дверного проема, но Изабелла огибает меня и стреляет ему в руку, заставляя его потерять равновесие и упасть.

Их вертолет зависает опасно близко. Четвертый стрелок целится прямо в нее. Я стреляю и попадаю ему прямо между глаз. Его лицо превращается в розовое облако. Он падает. Другой вертолет появляется с правой стороны.

— Еще один вертолет, — кричу я ей, чтобы перекрыть рев ветра. — Нам нужно их устранить!

— Черт возьми, давай! — кричит она. — Мы сделаем что-то рискованное. Доверься мне. — Она сигнализирует пилоту, чтобы он опустил вертолет ближе к земле.

— Делай, что она говорит! — ору я в гарнитуру. Даже с наушниками шум оглушительный.

Когда мы приближаемся к земле, Изабелла кричит: — Готовься прыгать!

— Ты совсем охренела?

— Доверься мне! — Она смотрит прямо в мои глаза. — Муж.

Черт.

— Мы выпрыгиваем, — говорит она. — Держись ровно и не угробь нас, черт возьми.

Когда вертолет касается земли, она хватает меня за руку. Мы прыгаем вместе, приземляясь на траву, похоже, какого-то парка. Я поднимаю ее и тяну за собой.

Это застало их врасплох. Мы используем элемент неожиданности в своих интересах. Они замирают на секунду, шокированные, когда их вертолет пролетает мимо, но, вероятно, в этом и был весь ее замысел.

Мы бросаемся к ближайшим деревьям. Вражеский вертолет разворачивается, приземляется и высаживает еще четверых наемников прямо перед нами, прежде чем мы успеваем добраться до укрытия.

Худощавая женщина бросается на Изабеллу, но та даже не моргнула перед угрозой. Удар локтем в горло, сокрушающий гортань, коленом в живот — она сбивает нападающую с ног и всаживает две пули в ее череп, заканчивая ее жизнь в мгновение ока. Другой стреляет в меня и промахивается. Я нажимаю на курок, благодарный, что мой брат не экономит на оружии. Его грудь разрывается.

Двое устранены.

Поднимаю взгляд и вижу, как Изабелла сидит на спине третьего нападающего, вонзая лезвие в его шею, кровь брызжет во все стороны. Определенно психопатка.

Трое устранены.

Четвертый целится в мою жену, я с огромным удовольствием нажимаю на курок. За считанные секунды мы устраняем каждого, кто посмел на нас напасть. У них не было ни единого шанса. Мы захватываем вражеский вертолет.

Я быстро направляюсь к кабине пилота.

— Сдавайся! — кричу я, приставляя пистолет к его виску. Он хмурится и не отвечает. Изабелла подходит сзади, ее окровавленное лицо — маска прекрасной ярости, словно ангел-мститель.

— ¡Retírate, imbécil¹³! — кричит она. — ¡Sabes quién soy y sabes de lo que soy capaz¹⁴!

Я не понимаю, что она только что сказала, но он точно понял. С тихим стоном он поворачивается к нам. На мгновение я думаю, что он сдался, но в последнюю секунду он бросается на нее. Я нажимаю на курок.

Она смотрит на меня горящими глазами.

— Мой герой, — говорит она с коварной улыбкой, ее глаза сверкают огнем и голодом, в которых я могу утонуть.

— Откуда у тебя нож? — спрашиваю я.

— Я взяла его у той суки. — Она смеется, ее победная улыбка становится еще шире.

— Отдай его, сейчас же, — приказываю я.

Изабелла неохотно кладет лезвие в мою протянутую руку.

Тяжело дыша, я беру гарнитуру.

— Мы в безопасности, возвращайся и забери нас.

Проходит минута. Другая. Мой телефон взрывается от звонков и сообщений от братьев. Я не могу с ними сейчас разбираться. Мне нужна минута, чтобы прийти в себя.

Когда мы наконец забираемся обратно в наш вертолет, пилот смотрит на нас широко раскрытыми глазами. Вид Изабеллы с окровавленным лицом, сияющей от чистой, необузданной радости, — это не то, что он ожидал увидеть в этой жизни. Его взгляд сразу же устремляется вперед, когда мы поднимаемся в голубое небо, усеянное облаками.

— Я позабочусь о том, чтобы ты получил премию за это, — говорю ему.

Поворачиваюсь к Изабелле, которая пытается отдышаться, но ее глаза все еще горят. Она обожает адреналин.

— Хорошая работа, — говорю ей.

— Ты тоже отлично поработал, mi querido jefe¹⁵, — отвечает она, сдержанная улыбка играет на ее губах. — Если бы мы были в самолете, я бы трахнула тебя до потери сознания прямо сейчас. Это было чертовски горячо.

Пилот поперхнулся.

— Игнорируй это, — резко говорю я. Я отключаю его от нашего разговора. Он может говорить с нами, если нужно, но не будет слышать нас.

Хорошо. Нам нужна минута.

Я поворачиваюсь к ней, обхватываю ее за шею и притягиваю к себе. Без слов целую ее, наши губы сталкиваются. Сочетание кортизола и адреналина, бурлящих в наших телах, обостряет чувства до предела. Она стонет, ее язык скользит по моему, и я мгновенно становлюсь твердым, как камень. Я целую ее, пока наше дыхание не синхронизируется. Она на вкус как виски, адреналин и кровь, и я хочу большего.

— Сколько еще? — спрашиваю пилота.

— Час пятьдесят минут.

Мы откидываемся на сиденья.

— Что ты сказала пилоту? — спрашиваю я, передавая ей рулон бинтов и физраствор из аптечки, чтобы она могла привести себя в порядок. Я хочу знать. Черт, она бесстрашна.

Изабелла улыбается. Она настолько прекрасна, что мое сердце немного сжимается.

— Я сказала: — Ты знаешь, кто я, и знаешь, на что способна.

Я улыбаюсь ей. Каким-то образом в этой суматохе мы сбросили часть нашей вражды. Думаю, этого нельзя было избежать, ведь на какое-то время мы стали союзниками.

— Кто ты? И на что еще ты способна?

Наклоняясь, она берет мой подбородок в свою маленькую теплую руку.

— Я Изабелла Романова. И я способна на мировое господство.

Я не могу сдержаться, наклоняюсь и снова целую ее.

Мы откидываемся назад, и наконец наше дыхание замедляется.

Наш подъем захватывает дух, когда мы поднимаемся над облаками, а дома внизу становятся такими маленькими, что кажутся крошечными домиками на аэрофотоснимке, а облака — тонкими клочками пара.

— На юго-восток, — говорит Изабелла, кивая. Я едва слышу ее, но могу прочитать по губам. Она права. Мы направляемся в открытое море. Через некоторое время под нами остается только синяя глубина океана. Ее брови хмурятся, и я тоже слежу за деталями. Даже Михаил не знает, куда мы летим.

Нажимаю на микрофон, чтобы пилот мог меня услышать.

— Можешь сказать, куда мы летим?

— Прошу прощения, сэр, — отвечает он стоически. — Я не могу сказать вам, пока мы не приземлимся. Это слишком рискованно.

— Справедливо.

Внимательно наблюдаю за пилотом. Я знаю его, он прошел проверку… Но все же, я никогда раньше не был женат. У меня не было жены, о которой нужно было заботиться. Смотрю на Изабеллу, ее голова наклонена в сторону. Она спит.

Я не могу позволить себе уснуть, пока мы не приземлимся и не устроимся.

Смотрю на спящую фигуру моей жены рядом со мной, и грудь наполняется теплом от осознания того, что она связала свою жизнь со мной. Это кажется нереальным. Я никогда не знал никого более прекрасного или опасного, чем Изабелла Моралес.

И она моя.

В отличие от наших частных самолетов, здесь, на высоте, у меня нет Wi-Fi. Я откидываюсь на сиденье и скрещиваю ноги. Это самое спокойное состояние, которое я испытывал за последнее время.

Я напряжен и насторожен, когда Изабелла шевелится и открывает глаза. Она моргает от удивления, но не говорит ни слова, быстро ориентируясь в ситуации. Наблюдаю, как она смотрит на свою руку, где несколько часов назад я надел толстое золотое кольцо, словно напоминая себе, что это не сон.

Смотрю на кольцо, словно запечатлевая его в памяти. Она бросает на меня любопытный взгляд, но не пытается убрать руку. Я слегка сжимаю ее и кладу ее руку на свое колено, накрывая ладонью.

Мне все равно, что она Моралес. Мне все равно, что она заклятый враг. Мне все равно, что я заставил ее выйти за меня замуж, и наш брак без любви. Она моя жена, и я обещал ей, что буду заботиться о том, что принадлежит мне.

— Остались минуты, — говорит пилот.

Когда мы начинаем снижаться, в поле зрения появляется остров — пышный, зеленый рай, окруженный кристально чистой водой. Это захватывающее дух и удаленное место, идеальное убежище.

— Где мы? — шепчет она. — Я думала, может быть, Исландия или Новая Шотландия, но с этой высоты невозможно понять. И здесь, кажется, тепло, а не холодно. Слава Богу, — бормочет она.

— Ммм. Даже сейчас невозможно сказать. Существуют тысячи необитаемых, удаленных островов.

Мы приземляемся на частной вертолетной площадке рядом с грандиозной виллой. Она расположена на скале, с которой открывается вид на скалистые утесы океана внизу, а на востоке раскинулся пляж с белоснежным песком. Боже, это похоже на гребаный рай, и я собираюсь насладиться каждой чертовой секундой нашего короткого перемирия, прежде чем нас снова бросят в пекло.

— Бермуды, — шепчет она. — Держу пари, мы на одном из Бермудских островов. Всего в нескольких часах от Нью-Йорка, это единственное место, которое приходит на ум, где может быть тепло и солнечно в это время года.

Я наблюдаю, как ее губы изгибаются в улыбке.

— Попробуй найди меня теперь, Хавьер.

Когда она сжимает свои изящные руки с ухоженными ногтями, я на мгновение представляю, как они превращаются в когти, готовые разорвать его на части голыми руками. Моргаю, и она снова выглядит изящной и великолепной.

Нет… изящная неверное слово. Изабелла никогда не выглядит изящной. Стройная. Подтянутая. Ослепительно красивая и несомненно женственная. Но изящной? Никогда.

Мы берем наши сумки и покидаем вертолет.

— Спасибо, — говорю пилоту.

Он кивает и, не говоря ни слова, возвращается внутрь, чтобы отправиться обратно. Я беру наши сумки и направляюсь к большой вилле впереди, пока вертолет поднимается, рассекая воздух лопастями, и исчезает.

— Думаешь, мы здесь одни?

Я качаю головой.

— Надеюсь, что да.

— Никто не будет готовить для тебя? Заправлять постель? Я умею стрелять, Лев, но домашние обязанности…

— Моя мать воспитала меня мужчиной, а не мальчиком, — говорю с улыбкой. — Да, я справлюсь с этой ерундой.

Изабелла пожимает стройным плечом и улыбается.

— Нам ведь не нужен персонал, правда? Есть что-то привлекательное в том, чтобы быть вдвоем на острове.

Но когда мы входим на виллу, становится ясно, что мы действительно одни. Это место — шедевр современной архитектуры, идеально вписывающийся в природную красоту острова. Панорамные окна от пола до потолка открывают вид на океан, а интерьер оформлен элегантной, но простой мебелью.

— Знаешь, моя мама цокала бы языком при виде всей этой белизны и бежевого, — говорит она с улыбкой. — Хотя мне нравится морская тематика с акцентами.

Мебель на улице из белого ротанга украшена декором в виде ракушек и выполнена в бледно-голубых и зеленых тонах. Чистые, простые линии придают этому месту элегантный и безупречный вид.

Все, что меня волнует, — это то, что здесь есть все необходимое, и место уединенное, идеально подходящее для того, чтобы держать ее рядом и в безопасности.

Когда мы заходим внутрь, наблюдаю, как она все осматривает. Ее глаза слегка расширяются, и я понимаю, что она впечатлена, даже если не хочет этого показывать. Такое место, должно быть, контрастирует с тем, к чему она привыкла дома.

Достаю телефон, не удивляясь, увидев четыре деления сети и Wi-Fi. Мой брат никогда бы не отправил меня туда, где не смог бы связаться со мной в любую секунду. Отправляю ему сообщение.

Михаил: Что, черт возьми, произошло???

Лев: Мы сбили вражеский вертолет. Позже заставлю ее рассказать, кто это был, но очевидно, что за этим стоит картель.

Михаил: Черт. Рад, что вы благополучно добрались.

Лев: Дома все в порядке?

Михаил: У нас все хорошо. Пара недоумков попыталась устроить беспорядки, но Виктор разобрался. Мама даже не узнала.

Лев: Отлично. Здесь есть персонал?

Михаил: Нет. Я подумал, вам двоим будет лучше и приятнее, если вы будете совершенно одни. Я дал особые указания персоналу, когда они уезжали, чтобы обеспечить вам спокойный отдых. Ни о чем не беспокойтесь. Вы найдете все необходимое на стойке регистрации. Вы оба это заслужили.

Лев: Спасибо.

Михаил: Будь на связи.

Я поворачиваюсь к Изабелле.

— Мы здесь одни. Михаил говорит, что для нас оставили инструкции на стойке.

Она ухмыляется.

— Одни, на потрясающем острове, скрытые от врагов и я застрявшая с моим горячим, властным мужем, который поклялся скрепить наш брак и сделать мне ребенка? — Она постукивает пальцем по подбородку. — Хм. Дай подумать.

Она делает вид, что размышляет минуту, прежде чем поднять кулаки и издать победный клич.

— Ура-а-а!

Я наблюдаю, как она подбегает к стойке регистрации, где обычно мог бы находиться персонал и берет лист бумаги.

— Ооо, смотри, Лев. Вот о чем говорил Михаил.

Она читает своим прекрасным голосом.