Заточение

— Держите спину ровнее! — резко говорит Изабелла. Харпер выпрямляет плечи, и Полина делает то же самое. — Напрягите корпус. Вы должны быть уверены, что контролируете ситуацию.

Утреннее солнце озаряет золотистым светом патио перед домом моей матери, где собралась группа женщин, чьи лица выражают решимость и стойкость.

— Что здесь происходит? — спрашиваю я.

— Я же говорила тебе, — отвечает Изабелла, вставая на цыпочки, чтобы поцеловать меня в щеку, когда подхожу к ней. — Эти женщины нуждаются в уроках самообороны. Я идеально подхожу для этой работы.

Она выглядит как колумбийская богиня, в облегающей одежде, с волосами, собранными в элегантный пучок на затылке. Она излучает уверенность и силу — качества, которые она передает женщинам моей семьи.

— Итак, дамы, — говорит Изабелла властным голосом. Перед ней стоят Полина в спортивной одежде — шортах и майке, Харпер, жена Александра, Ария и, к моему удивлению, моя мать. Она выглядит моложе с волосами, собранными на макушке. Никогда раньше не видел ее в леггинсах и толстовке.

— Из того, что я слышала, нашей семье угрожает опасность, — решительно говорит моя мать. — Я буду готова защитить тех, кто мне дорог. Включая тебя, — добавляет она. Екатерина Романова не терпит дураков.

Я не могу удержаться от шутки. Засовываю руки в карманы, спрашиваю: — Так ты не доверяешь нам свою защиту?

— Ты даже себя защитить не можешь, приятель, — говорит Харпер, подмигивая. Когда дело доходит до стрельбы, она права. Эта женщина могла бы сбить яблоко с верхушки Эмпайр-стейт-билдинг… отсюда.

— Ты сможешь защитить меня, mi querido jefe, — говорит Изабелла снисходительным тоном. За это она позже получит шлепок. Я подмигиваю ей, и она краснеет. Я сдерживаю улыбку.

— Итак, дамы, — с уверенностью и авторитетом снова говорит Изабелла, поворачиваясь к ним. — Сегодня вы научитесь нескольким базовым приемам самообороны. Эти навыки помогут вам защитить себя в опасных ситуациях.

Харпер подпрыгивает на месте, ее пальцы нервно подрагивают, будто она предпочла бы держать в руках пистолет, а не воздух.

Изабелла выпрямляется.

— Я продемонстрирую первый прием — простой, но эффективный способ освобождения от захвата за запястье. Если кто-то схватит вас за запястье, направляйте руку в сторону большого пальца нападающего, — она жестом подзывает меня. — Не мог бы ты подойти и помочь мне, дорогой? Хочу, чтобы ты схватил меня за запястье.

— Вот так? — подхожу к ней и внимательно наблюдаю. — Ладно. Только не делай мне больно. — Подмигиваю ей. Если она причинит мне боль, она за это ответит позже, и она это знает.

— У тебя получится, — говорит она.

Я хватаю ее за запястье, и она плавно выполняет прием, освобождая руку. Остальные женщины повторяют за ней, у некоторых получается лучше, чем у других. Изабелла ходит между ними, поправляя и подбадривая.

— Хорошо, Ария. Держи локоть ближе к телу. Полина, постарайся сильнее повернуть запястье.

Она подходит к Харпер.

— Вытяни запястье. Хорошо. Теперь поверни. — Харпер следует указаниям, и ее рука освобождается. Она смотрит на Изабеллу с удивлением.

— Вау. Это действительно работает!

Изабелла улыбается ей.

— Видишь? Я знала, что у тебя получится.

Я отхожу в сторону и наблюдаю, как они переходят к изучению того, как освободиться от удушающего захвата. Изабелла объясняет и показывает прием, и, к счастью, на этот раз не просит меня помочь.

Я бы с удовольствием придушил ее, но в хорошем смысле, в уединении нашей спальни, а не перед моей матерью, спасибо большое.

— Цельтесь в глаза, горло или пах — уязвимые места, которые дадут вам шанс спастись, — инструктирует она.

Женщины тренируются с новой уверенностью, и патио наполняется их смехом, комментариями и четкими указаниями Изабеллы.

Моя жена. Она прекрасно вписывается в эту компанию женщин и, кажется, чувствует то же, что и я — командный дух, силу. Наконец она объявляет перерыв.

Она прислоняется к моему плечу, и я обнимаю ее за талию.

— Они должны знать, что могут защитить себя. Это важно.

— Разве вы, девушки, не доверяете нам заботиться о вас? — дразню ее. Знаю, что она хочет сама защищать себя, и мне гораздо спокойнее от мысли, что она может это делать.

— Конечно, — отвечает она. — Но ты забыл про медузу?

— Медузу? — фыркаю я. — Я хочу видеть твоего брата в могиле. А ты? Готова ли ты защитить себя, когда придет время?

Она встречает мой взгляд и кивает.

— Готова. И я готова защитить нашу семью тоже.

Нашу семью.

Впервые она использует это выражение в разговоре со мной. Я наклоняюсь и целую ее в лоб.

— Я знаю, что готова.

Она следует за мной внутрь.

— Что ты делаешь?

— Мне нужно встретиться с Колей. Останься здесь, а я потом присоединюсь к тебе за ужином. Договорились? Можем заглянуть в тот индийский ресторан, котором ты хотела побывать.

— Звучит отлично.

Встреча с Колей длится дольше, чем планировал. Мы обсуждаем каждую деталь, и в конце я отправляюсь на ее поиски.

— Мам, ты не видела Изабеллу? — спрашиваю я. Мое сообщение ей остается без ответа.

— Кажется, она вышла на улицу, — говорит мама. — Она что-то говорила о том, что хочет подышать свежим воздухом.

Изабелла не любит долго находиться в помещении и часто выходит на улицу, чтобы проветрить голову.

Сначала я не вижу ее. Требуется время, чтобы найти ее, но затем слышу ее голос. Спускаюсь по ступенькам к небольшой вымощенной площадке, где у мамы стоит садовая мебель. Изабелла стоит в укромном уголке сада, тихо разговаривая по телефону. Я не могу разобрать слов, но она сгорбилась, говоря шепотом.

Какого черта? Я сразу насторожился. С кем она разговаривает? Почему прячется здесь? Если она хотела поговорить с кем-то, почему бы ей не сделать это при мне?

Я знаю, что у меня проблемы с доверием. После многих лет такой жизни они иногда дают о себе знать. Кажется, что все начинает рушиться. Предупреждения Коли и моих братьев не помогли. Я пошел на огромный риск, женившись на ней, и даже она это знает.

— Изабелла? — она резко оборачивается и смотрит на меня с классическим выражением «оленя в свете фар». Ее глаза широко раскрыты, рот приоткрыт. Она что-то говорит по-испански в телефон, а затем засовывает его в карман.

Я смотрю на нее.

— С кем, черт возьми, ты разговаривала? — спрашиваю, пытаясь сдержать гнев.

— Ничего важного.

О, нет, она не может так просто отделаться.

— Это не «ничего». Тебе явно нужна была конфиденциальность, и, похоже, у нас тут серьезная проблема. С кем, блядь, ты разговаривала?

— Я думала, ты мне доверяешь, — огрызается она.

Моя челюсть напрягается.

— Я доверяю тебе.

— Тогда поверь, что я разговаривала с кем-то, с кем мне нужно было поговорить. Обещаю, все, что я тебе говорила, — правда.

Почему она вообще это говорит? Я ведь не ставил под сомнение правдивость ее слов. Я был уверен в этом.

— Тогда скажи, с кем ты разговаривала.

Она отводит взгляд и качает головой.

— Мне нужно было поговорить с сестрой Карлоса. Мы подруги.

— Ты не можешь быть предана своей семье и моей одновременно, — резко отвечаю я.

— Что? — огрызается она в ответ. — Кто сказал, что я кому-то не верна? Ты знаешь, каковы мои намерения. Ты знаешь, чего мне стоило рассказать тебе про LSD. Я подписала себе смертный приговор в тот момент, когда рассказала тебе все, Лев.

Я отворачиваюсь.

— Я знаю, — качаю головой. — Прости. Просто когда ты ведешь себя так скрытно…

— Это моя вина? — спрашивает она с недоверием.

— Да. Ты вела себя скрытно. Ты не сказала мне, с кем разговаривала. Что, черт возьми, я должен думать?

— Слушай, я просто хотела, чтобы этот разговор остался между нами.

Я сжимаю челюсть. Давить на нее бесполезно. Я знаю ее слишком хорошо.

— Ладно, Изабелла. Пошли. — Мне хочется попросить ее показать телефон, чтобы она доказала, с кем разговаривала, но сейчас это кажется подлым поступком. Я обещал братьям, что буду следить за ней. Обещал, что не позволю ей предать нас.

Но в глубине души… Я не могу не задаться вопросом.

Могу ли я действительно ей доверять?