Завтра наступит, я знаю

Глава 16

Если вовремя не поцеловаться, можно навсегда остаться только друзьями

Сериал «Клиника»

Поцелуй, мгновенный, будто удар крыльев случайно налетевшей бабочки, опалил губы страстью и чужим горячим дыханием, застал врасплох — и тотчас прервался, оставив Регину в потрясении. Машинально она ускорила шаг, едва поспевая за оборотнем, и лишь на площадке второго этажа, опомнившись, дернула его за руку, принуждая остановиться.

— Реджи, ты что, с ума сошел?

— Не понял? — Он преувеличенно внимательно оглянулся. В пустынном коридоре, уходящем, казалось, куда-то в иное измерение, никого не было. — Так, похоже, все уже в Зале Совещаний… Если ты не передумала, и впрямь не хочешь туда пойти, то я пока пристрою тебя в свой…

— Редж! — сурово повысила голос Рина. — Не валяй дурака, ты все прекрасно понял! — И добавила миролюбиво: — Подумай сам, зачем нам какой-то флирт? Это уже лишнее! Ты отличный парень, я благодарна тебе за помощь, но…

— Но… — пробормотал он рассеянно. — Да какой там флирт, Рина… Ну да, возможно, я тороплю события, прости, не удержался. — Он глянул ей в глаза и неожиданно подмигнул. — Я просто намерен за тобой ухаживать. И если целоваться с девушкой в первый же, встреченный вместе рассвет, против обычаев твоего мира — хорошо, я согласен подождать. Ты только скажи, когда можно начать. Чтобы мне не налететь на выговор или что похуже. Но и не затягивай, а то я опять что-нибудь нарушу.

Она не знала, сердиться ей или смеяться.

— Да ты… Реджи, что ты несешь? Мы лишь вчера познакомились, какое ухаживание? И потом: я тебе никакая не «девушка», хоть и хотелось бы. Пойми, у нас такая разница в возрасте…

— Это-то я как раз понимаю, — нетерпеливо прервал он. — Но меня она не смущает. Ясное дело, нам нужно немного подождать; но я ведь не предлагаю серьезных отношений немедленно! Мне и жениться-то пока нельзя; но вот через полгода, а может, и раньше, этот дурацкий запрет снимут. Вот тогда мы с тобой и поговорим всерьез. А пока…

— Реджи!

— Полгода, слышишь? Достаточный срок, чтобы познакомиться и узнать друг друга лучше. Как это соотносится с традициями твоего мира? Давай так: если к тому времени ты поймешь, что я тебе подхожу — вот тогда я стану ужасно серьезен и подкачу с официальным предложением. А разругаемся — пошлешь меня нафиг, я все пойму. Оборотни не собственники, какие бы там байки про них не рассказывали.

Регина судорожно сглотнула. Похоже, парень был настроен серьезно.

Начала строго:

— Послушай…

И вдруг поспешно отвернулась, чтобы скрыть подступившее рыдание. Как часто в юности, в дни далекой минувшей молодости она мечтала о таком… таком чудесном моменте и подобном парне! А теперь все это ни к чему. Но так трогательно, что сжимается сердце.

— Ри-ина… — протянул он ласково. — Ну, что ты? Я не хотел тебя напугать, честное слово! Так уж вышло. Но мне казалось, ты не будешь возражать… Прости, если обидел.

Слабо улыбнувшись, она покачала головой.

— Не в этом дело. Я не обиделась. Просто… скажу тебе прямо: мне уже не столько лет, чтобы думать о романах. Тем более…

Она запнулась.

«А вдруг я и в самом деле Тень? И жить мне осталось…»

— Тем более с такими мальчиками, как ты, — договорила смущенно. — Да к тому же, я еще толком не знаю, что мне делать, куда себя пристроить в новом мире, а тут… ты… Я тоже не хочу тебя обидеть, пойми меня правильно. Но в моем возрасте…

Осторожно, как тогда перед ступеньками, он сжал ее пальцы.

— О каком возрасте ты твердишь все время? Вот еще глупости! Кому тут следует волноваться — так это мне, и совсем по другой причине. Оборотни, знаешь ли, все слывут сердцеедами, а я держал оборону столько лет, и вдруг — здрассте, попался… Обхохочутся. Но ты не думай ни о чем, Рина. То, чем ты забиваешь голову — лишь условности твоего мира. Как только ты на себе почувствуешь…

Он запнулся.

— В общем, словами тут не объяснишь, это надо через себя пропустить. Ладно, не тороплю, просто стану иногда ходить за тобой по пятам и предлагать помощь. Или звать на ужин. Годится? Это соответствует твоим представлениям о простых дружеских отношениях? Чисто дружеских, без обязательств?

Она невольно улыбнулась.

— Вот, — обрадовался он. — Значит, соответствует. И ни о чем не волнуйся, я просто окажусь рядом, если увижу в себе необходимость, вот и все. А начнешь справляться сама — отлично; буду знать, что ты встречаешься со мной не из корысти, а потому, что я тебе уже нравлюсь.

Не выдержав, Регина расхохоталась.

— Вот балда! Да на тебя просто невозможно сердиться! Но ты все же имей в виду: никаких романов. Однозначно.

— Ага. Пойдем, покажу тебе свой кабинет.

— Нет, стой, что значит «ага»? Не увиливай! — Ей опять пришлось припустить за ним чуть ли не вприпрыжку. — Ты точно все понял? Я против…

— М-м? Против чего конкретно? Против ужинов?

— Ну… э-э…

— Видишь, сама идея тебе нравится. Против моей помощи? Да ведь кому-то надо помочь тебе с документами, проводить в твой первый здешний банк, показать, как управляют мобилем и какие здесь правила движения, пока ты не освоилась? А-а, похоже, и это не вызывает возражений… Так ты конкретно против поцелуев? Но мы же договорились: не раньше, чем ты сама намекнешь. Что я упустил существенного?

— Ты… невозможен, — задыхаясь от невольного смеха, выговорила Регина. — И упрям! Как ты не понимаешь, что самое существен… Ого!

Последний возглас вырвался непроизвольно, стоило переступить порог обычной вроде бы двери: не пластиковой, конечно, не застекленной, как в земных офисах, но из натурального тяжелого дерева, зато без всякого намека на замок и ручку. Она просто распахнулась, когда в этом возникла необходимость.

Открывшись в джунгли, как сперва показалось Рине.

Стен поначалу она вообще не увидела. Впрочем, те угадывались — но где-то в отдалении, заслоненные зарослями густого бамбука, кряжистыми деревьями, переплетенными лианами. В лицо дохнул влажный горячий воздух тропиков, наполненный неизвестными дурманящими ароматами. Где-то дурняком заверещали обезьяны. Заорала какая-то птица.

Оборотень засмеялся и взмахнул рукой, жестом словно приглушив звуки. Легкий ветерок, пролетевший по вовсе, как оказалось, не бесконечному помещению, снес переизбыток влаги и запахов.

— Имитация. Не обращай внимания, наш умелец Гарри любит экспериментировать с иллюзиями и создавать маленькие реальности. Он снабжает их способностью к саморазвитию, вот и получаются иногда такие эффекты… Это он однажды решил меня порадовать и создал кусочек рая для оборотня; немного не угадал с климатом, но я не в претензии. Мне нравится.

Через макушки переплетенных крон пробилось солнце, фокусируя лучи на необъятном рабочем столе, выплывшем из вееров гигантского папоротника. Еще один взмах рукой — и в проявившейся напротив стене образовалось привычное глазу окно, откуда проглядывала уже знакомая Площадь Орденов.

— Это чтобы ты не заскучала, пока мы все на совещании. Ты же хотела дождаться Лоуренса? Раньше, чем через час, он не освободится и нас не отпустит. Но окно — это так, чтобы потеряшкой себя не чувствовала, а то тут иногда чересчур реальные заросли становятся, непривычному человеку жутко. А для развлечения оставлю тебе одну интересную штуку.

Он трижды стукнул костяшкам пальцев по столешнице — не деревянной, но из какого-то странного материала, похожего и на пластик, и на матовое стекло одновременно. Поверхность ожила, налилась молочно-белым свечением и стала вдруг поразительно похожа на огромный кинескоп, только опрокинутый горизонтально. И… живой. Наливающийся не только красками, но и объемами. Заколыхались волны миниатюрного мирового океана, вспучились среди них несколько материков, усеянных горными хребтами, покрытых лесами, прорезанных реками… Забелели полярные шапки…

— Вот! — сказал с гордостью Реджи. — Это и есть наш мир. Наш Арт во всей красе.

Нашарил в папоротниках кресло, подкатил к столу.

— Годится, чтобы занять время?

— Еще как! — отозвалась Регина, пожирая глазами проступающие на чудо-панораме надписи, понимая их, улавливая голоса, вещающие про каждый материк, на который стоило бросить взгляд. — Это карта, да?

— И карта, и энциклопедия, и гид… Можно даже эффект присутствия в любой точке обеспечить, но я его пока отключил: тут особая подготовка нужна, чтобы не потеряться и не забыть себя на новом месте. Хочешь, соорудим такую у тебя дома? Это тоже придумка Гарри; он может ее дополнить информацией для…

— … школьников, — энергично кивнула Рина. — Ты-то и так все знаешь, а мне надо изучать все с самих азов. С самых первых букв, — пояснила, увидев вопросительный взгляд. — Погоди-ка! А как так получается, что ты не понимаешь некоторых сравнений, но в целом меня понимаешь, как и я тебя? Спрашивается, где языковой барьер? Почему в Храме Ану-бисса я поначалу слышала от жрецов только «бу-бу-бу», а вас поняла сразу? И письменность ваша мне ясна…

— А-а, именно потому, что тебя сразу занесло к Ану-биссу. У него, видишь ли, как у иностранного божества, по всему Храму запрятаны лингвоартефакты. И переводят, и обучают, чтобы неофитам все понятно было. Тебе просто повезло… Ну, в том плане повезло, что попала не на улицы города или куда-нибудь в провинцию. Там вы с местным населением друг друга не поняли бы. Так что…

— Выходит, нет худа без добра. Ничего себе…

Оборотень хлопнул себя по лбу:

— У-у, время, время… Я побежал, Рина! Не скучай!

Подмигнув, сложил губы дудочкой, словно собрался чмокнуть ее на расстоянии да вдруг передумал… и только его и видели.

Нет, на этого баламута совершенно невозможно было сердиться.

И все же Регина сурово свела брови. Не выговора ради, поскольку воспитывать было уже некого, а чтобы вернуть себя с небес на землю.

— Какой же ты тигр, сьер Реджинальд Роу? — высказалась с неожиданным ехидством. — Если бы не видела тебя кошаком, так и подумала бы, что лис! Нахальный хитрый лис! Задурил девушке голову…

И засмеялась от неожиданности, поняв, что сама только что назвала себя девушкой. Вот он, дурной пример! Но ведь приятно….

Милый мальчик, подумала вдруг с нежностью. Очень милый, очень внимательный, заботливый… Ах, скинуть бы лет десять! Но что уж там, никуда от возраста не деться. Зато у нее, в отличие от двадцатилетних, голова все же доминирует в мыслительных процессах, так что… Не будет она уподобляться небезызвестной Джулии Ламберт и страдать от переменчивых страстей мальчишки, которому, оказывается, даже жениться запрещено. Должен же хоть кто-то в их дуэте оказаться серьезным взрослым человеком!

Но и отпихивать его, брякнув что-то резкое или обидное, как при отваживании нежелательного поклонника — не хочется. Если уж его так припекает за ней поухаживать — пусть попробует: скоро поймет, что они разные люди, разные поколения, и вообще…

Временно махнув рукой на неопределенное «вообще», она уселась в кресло, нерешительно протянула руку к ближайшему к ней континенту на чудо-карте, на котором вдруг замигало крохотное солнышко… и замерла, услышав приятный мужской баритон, хорошо поставленный, как у профессионального чтеца:

— Приветствую вас, дорогая лейди! Итак, вы находитесь на материке Джорден, в городе Артис, столице нашего Соединенного королевства. Ваше местоположение отмечено на карте маяком. Артис расположен на берегах реки Джубаг, впадающей в Лимонный пролив…