Беспощадный охотник

40

Эйден

Мы собрались в лесу в миле от объекта. Мы так близко к тому месту, где нам нужно быть, но так далеко, далеко в плане знаний. Это не очень хорошо для меня, потому что мы делаем все по старинке.

Как я и сказал Оливии. Мы проверяем место и переезжаем, если увидим возможность.

Задержка сегодня утром была вызвана тем, что мы пытались заставить работать устройство Доминика.

Это не сработало, или, скорее, пока не работает. Он спроектировал его так, чтобы он постепенно стирал брандмауэры, ослабляя систему. Пока это не произойдет, и мы не знаем, когда это произойдет, потому что у Эрика есть какая-то сумасшедшая установка, которая превосходит все, что мы делаем.

Мы зашли слишком далеко, чтобы сидеть и ждать.

Черт его знает, я уже достаточно долго сижу и жду.

— Вы должны предположить, что объект и прилегающие территории похожи на смертельную ловушку, — начинает Алехандро акцентированным голосом, который предполагает, что он в основном говорит по-португальски и только по-английски, когда это необходимо. — Были сообщения о том, что это место было оснащено ловушками всех видов, предназначенными для того, чтобы убить вас в мгновение ока.

Он очень напоминает мне моего отца, хотя эти двое мужчин совершенно не похожи.

Алехандро намного моложе, ему сорок шесть лет, но он держится с уверенностью зрелого человека, который слишком часто видел суровые испытания жизни.

Глядя на него перед нами, я понимаю, что он видел слишком много смертей. Немного похож на меня.

Нужно знать одного. Я думаю, это может быть что-то в свете, который человек несет с собой, что узнаваемо.

Те, кто живет во тьме, как я, не несут ничего. Это то, что мы осознаем.

Я вижу это сейчас, глядя на него.

— Дом там. — Он указывает на тропу с самыми высокими деревьями. — Мои люди покажут вам дорогу. Важно придерживаться тропы и следовать за ними в точности. Это их территория, так что мы будем как ягненок на заклание, если кого-то из нас поймают.

Я ему верю, и это меня беспокоит.

— В таком случае, я думаю, нам лучше объединиться, — предлагает Массимо. — И использовать коммуникаторы.

— Согласен, — отвечает Алехандро, коротко кивая. — Как насчет того, чтобы десять человек остались здесь для подкрепления, а мы отправимся с остальными тремя группами по десять человек.

— Согласен. Оставайся здесь. Если дерьмо попадет в вентилятор, нам понадобится кто-то сильный, чтобы довести все до конца.

— Ладно, давай сделаем это. — Алехандро пожимает руку Массимо, словно прощаясь.

Массимо выглядит невозмутимым и сосредоточенным. Две вещи, которые я хотел бы иметь прямо сейчас.

В отличие от него, который берет на себя ответственность, я как ходячая бомба замедленного действия, готовая взорваться. Как дикарь, которым я являюсь, все, что у меня на уме — это смерть. Смерть и образ разочарования, который я увидел на лице Оливии, мечутся во мне.

Ни то, ни другое мне не подходит. Они оба выводят меня из равновесия, и я не могу себе этого позволить.

Мы разделились на три группы, среди которых лидируют трое сильнейших мужчин. Это я, Массимо и Доминик.

Рядом со мной Максим, который все еще недоволен тем, что я утаил информацию об Эрике. Он ничего не сказал, когда я сегодня утром инструктировал его и Илью, но я мог сказать, что он был зол, тогда как Илья не выразил никаких эмоций ни в ту, ни в другую сторону.

Во главе у нас двое людей Алехандро, которые ведут нас через чащу деревьев. Деревья такие густые и плотные, что я надеюсь никогда не потеряться среди них. Поскольку все выглядит одинаково, вы, вероятно, потеряетесь навсегда. Это место напоминает мне леса в России. Человек может пропасть там и больше никогда о нем не услышат.

Я смотрю на Максима, пока мы движемся, и замечаю, как он двигается. Как настоящий воин и как меня тренировал мой отец. Он двигается так, будто защищает своего лидера, чтобы миссия могла быть выполнена.

Я думал о том, что Доминик указал на откровение Персефоны. Я не могу это уложить в голове, потому что, как всегда, я что-то упускаю. Какой-то ключевой фактор, и этот ключевой фактор может оправдать моих людей.

Мой брат в частности, который всегда был моей спиной. Человек, который двигается как он, по сути используя себя как щит, не из тех, кто предаст другого. Также не предаст и такой человек, как Илья.

Максим смотрит на меня, и его лоб напряженно хмурится.

— Что такое, Пахан? — бормочет он, понизив голос.

— Ничего, просто будь осторожен.

Его глаза на мгновение сужаются, а затем он возвращается к своему наблюдению, пока мы движемся вперед.

Мы продолжаем идти, кажется, около мили, и тут я замечаю впереди небольшую поляну.

Солдат Алехандро поднимает руку, и мы останавливаемся, затем он приглашает меня подойти поближе.

— Здесь нам нужно быть осторожными, — говорит он мне. — Я предлагаю вам и вашему заместителю проверить место отсюда, а мы останемся здесь, чтобы прикрыть вашу спину. Вам решать, стоит ли вам рисковать и двигаться дальше.

— Хорошо, я понял.

— Мы будем ждать вашего слова.

Мы движемся вместе скрытно, приседая, пока окружающая обстановка не становится более ясной, а затем пригибаемся к земле, когда я вижу, что мы находимся на краю крутого холма.

Объект находится под нами, и он такой же бесконечный, как на картинке, которую Доминик показал нам несколько дней назад.

Мало того. Он очень тщательно охраняется, как гребаный Форт-Нокс.

Мы в двухстах футах от них, но я вижу людей на крыше и людей на земле. Их много. У всех оружие.

Я достаю бинокль и увеличиваю изображение, чтобы лучше видеть. Максим делает то же самое.

— Это безумие, Эйден, — говорит Максим. — Я не сомневаюсь, что мы сможем пройти мимо этих охранников, проблема в том, что мы не знаем, куда идем. И я думаю, нам нужно больше людей. Хотя бы для того, чтобы разделить вещи и дать нам явный шанс прорваться.

Он чертовски прав. Нас тут сорок один, включая Алехандро. Этого недостаточно, если мы летим вслепую.

Это было бы самоубийством.

— Попробуй осмотреть входы. Давай убедимся, что мы как следует разведали место и подойдем ближе, если понадобится, — отвечаю я. Он кивает и немного отходит, чтобы начать проверять входы.

Я делаю то же самое, глядя за балконы.

— Привет, Эйден, — раздается в трубке у меня в ухе голос Массимо.

— Привет.

— С моей стороны куча людей охраняет это место. Кажется, я нахожусь в задней части дома, и там есть люди, спускающиеся по ступенькам под землю. Думаю, Эрик там.

— Нам стоит к вам зайти.

— Нет. Я думаю, что нас намного меньше. И…

— Что?

— Подожди, я что-то слышал. Я собираюсь это проверить.

Приемник отключается.

В это же время Максим подает мне знак быстрым взмахом руки.

Я спешу.

— Что?

— Блядь, посмотри туда, Эйден, — он указывает вниз на подъездную дорожку к открытым воротам.

Я смотрю в бинокль и вижу одинокий черный седан.

Рядом с ним пожилой мужчина с седыми волосами до плеч. Когда я смотрю на него, мне кажется, что я его уже видел. Он стоит спиной, так что я не вижу его лица. Я узнаю его слегка сгорбленную позу.

Я смотрю на него, пока этот ублюдок не оборачивается, и я сразу понимаю, почему Максим позвал меня.

Мужчина, на которого я смотрю, — Джешеро Никитин, отец Габриэллы.

То, что он стоит в здании, принадлежащем Ордену, — это еще один кусочек головоломки, и, возможно, самый большой, поскольку он был человеком, который знал все входы и выходы моего дома в то время.

Он бы знал, когда мы с Габриэллой будем дома. Достаточно близко, где мы были в любое время.

Он всегда был с моим отцом и его людьми, выполняя приказы, и всегда находился либо дома у отца, либо в Romanov Logistics.

Это мог быть кто-то, кто наблюдал за моими передвижениями у всех на виду, и я бы об этом не узнал.

Что еще важнее, он был человеком, который знал Джуда и его отца, потому что они все вели общий бизнес.

Меня предал не кто-то близкий.

Это был кто-то близкий моему отцу и кто-то близкий Габриэлле.

Я всегда считал, что нападение на мой дом было похоже на то, как будто кто-то открыл ворота и впустил врага.

Ну, это именно то, что произошло, если бы мой тесть пришел ко мне домой. Никто бы не усомнился в его визите. Он бы вошел в дом без проблем, и никто бы ничего не подумал.

Он приходил к Габриэлле и Алексею каждый день после того, как она родила, и даже пытался сказать ей, что ей не следует возвращаться на работу так скоро после родов. Он должен был знать ее рабочий график и знать, что она закрывает салон на ночь, когда ее персонал заканчивает работу.

Но в ту ночь он ошибся.

Это был он.

Отец Габриэллы. Но почему?

Он не хотел, чтобы я женился на его дочери. Но неужели он ненавидел меня так сильно, что хотел убить?

Возможно, он так поступил, потому что, упустив возможность, он мог что-то потерять.

Габриэлла должна была выйти замуж за Джуда. Доминик сказал, что Джуд придумал этот план, чтобы убить меня и забрать ее, как будто у него было разрешение, так что, возможно, его дал ему ее отец.

Я оглядываюсь на Максима, понимая, как я ошибался, и впервые за почти десятилетие позволяю ему чувствовать себя моим братом. Человеком, которому я должен доверять.

— Это был не я, Эйден. Это, должно быть, был он, — говорит Максим.

Когда я снова смотрю вниз в бинокль, то тот, кого я вижу следующим, делает мой анализ неопровержимым.

Из машины выходит маленький темноволосый мальчик. Я максимально увеличил изображение, так что могу видеть его лицо.

Его лицо похоже на мое, а глаза — как у матери.

Это Алексей.

Внутренний родитель заставляет меня броситься вперед, как дикий зверь, но Максим удерживает меня изо всех сил.

— Ты не можешь, Эйден. Ты погибнешь, если побежишь туда вот так, — утверждает он.

— Это мой мальчик. Я его достану. — Я знаю, что я окончательно сошел с ума, и он прав, но я не могу мыслить здраво.

Зверь внутри меня хочет убивать. Он хочет мести. Он хочет крови.

— Эйден, послушай меня. Ты не сможешь вернуть его, если ты, блядь, умрешь. Ты…

Звук выстрелов заглушает его следующие слова.

— Эйден и Доминик, убирайтесь отсюда, нас атаковали, — кричит Массимо в трубку.

Я смотрю вниз и вижу, как Джешеро входит в дом с моим сыном, и ворота дома закрываются за ними. Даже если бы я мог слететь туда, я бы не успел.

— Пойдем, Эйден, выберемся отсюда и вернемся с большей рабочей силой. Мы его вернем, — обещает Максим, дергая меня за руку. — Ты не можешь здесь умереть, Пахан.

Это то, что возвращает меня к реальности.

Я не могу умереть здесь. Не так.

Мы спешим обратно, чтобы присоединиться к оставшимся позади людям, но по громкому звуку выстрелов я понимаю, что на них напали.

Черт. Люди в черных масках пикируют с деревьев, как ниндзя.

Градом пуль они уничтожили пятерых людей Алехандро и двоих моих.

Мы с Максимом спешим за густое дерево, чтобы укрыться. Я вытаскиваю оба ружья и бесстрашно стреляю, уничтожая шеренгу из десяти человек, которые идут на меня.

Приходит больше, и дерево больше не служит защитой. Максим и я уходим оттуда, направляясь обратно к месту встречи, где, как мы знаем, нас ждут еще мужчины и Алехандро.

Но нас преследуют.

Мы бежим так быстро, как только можем, расстреливая все, что движется. Я прикрываю спину Максима, а он меня, пока мы не разделимся.

Я не знаю, как это произошло, просто произошло, но я его слышу.

И вдруг все, блядь, затихает. Достаточно тихо, чтобы я мог думать и удивляться, как, черт возьми, они узнали, что мы здесь.

— Эйден, спускайся, — кричит Максим, бросаясь на меня.

Раздаются два выстрела, и меня сбивают с ног.

Одна пуля вылетела из пистолета Максима и застряла в голове человека в маске, который подкрадывался ко мне сзади. Другая пуля в груди Максима.

Я бросаюсь к нему, когда он хватается за свою рану и кричит. Когда темно-красная кровь течет из его груди, я вспоминаю его слова.

Он бы принял на себя пулю за меня так же, как его отец принял на себя пулю за меня.

— Убирайся отсюда. Оставь меня, — хрипло говорит он.

— Нет, я не оставлю тебя.

Меня охватывает паника, смешанная с адреналином, и я поднимаю его, взваливая на плечо.

Я не могу его бросить. Я не оставлю.

Собрав все силы, я бегу вместе с ним по тропинке и спускаюсь туда, где находится Алехандро. Похоже, с ним случилось то же самое. Повсюду лежат мертвецы, но, похоже, он с ними справился.

Он видит, что я иду с Максимом, и бежит мне навстречу.

— Его подстрелили, — кричу я. — Это мой двоюродный брат.

— Пойдем, — отвечает он, и мы бросаемся к одному из открытых грузовиков.

Я кладу Максима на спину, а Алехандро хватает аптечку. Он срывает ткань с раны, и я вижу, что Максима ранили близко к сердцу. Ему нужна немедленная медицинская помощь, если мы надеемся, что он выживет.

Максим смотрит на меня, прерывисто выдыхает, а затем закатывает глаза.

— Нет, засыпай, — кричу я. — Просыпайся, блядь.

Сегодня слишком много напоминаний о смерти тех, кого больше нет в моей жизни. Я раньше думал о своем отце, а сейчас Максим похож на Виктора, когда он умер у меня на руках.

— Уйди с дороги, — говорит Алехандро, отстраняя меня.

— Это мой брат. — Как будто меня запрограммировали так говорить.

— А я чертов доктор, если у тебя нет таких же навыков, как у меня, то отойди.

Я двигаюсь, и Алехандро проверяет пульс на шее Максима.

Когда он начинает делать искусственное дыхание, у меня прогибается грудь.

В этот момент к нам подбегает Доминик со своими людьми, его лицо залито кровью. Он видит Максима в грузовике, и его выражение лица омрачается.

Алехандро сильно надавливает на грудь Максима и делает ему искусственное дыхание. Я знаю, как это делать, но я никогда не думал, насколько странно смотреть, как кто-то, кто что-то для тебя значит, умирает у тебя на глазах.

Пока передо мной разворачивается эта ужасная сцена, мой телефон звонит в заднем кармане. Я достаю его потому, что запрограммирован ответить на звонок. Я даже не обращаю внимания на неопознанный номер, который я обычно ненавижу.

— Эйден Романов, — раздается голос Джуда, и впервые этот человек заставил меня почувствовать, что я оказался там, куда он хотел меня направить все это время.

— Ублюдок.

— Называй меня как хочешь. Теперь я главный.

— Как, черт возьми, ты узнал, что мы здесь?

— Я играл в выжидательную игру. Я знаю правду, Эйден Романов. Я знаю, кого ты ищешь, и это не только твой сын. У тебя и твоих людей есть определенные навыки, за которые я должен отдать тебе должное. Удивительно, что тебе удалось выяснить, что Алексей жив, не говоря уже о том, где я держу Эрика Маркова.

— Ебаный ублюдок. У тебя мой сын. Я только что его видел. Верни его мне, блядь.

— Как бы мне ни хотелось избавиться от этого маленького недомерка, ты умрешь еще до конца дня, так что этого не произойдет. Теперь ты на моей территории. В моем логове, где меня поддерживают лидеры Ордена. Твоя маленькая группа, которую ты привел с собой, — ничто. Определенно пыль, когда я владею Эриком Марковым. Он — оружие, с которым никто из вас не сталкивался, и он сделает все, что я скажу, если он хочет, чтобы его мать и сестра жили. Ему не нужно знать, что я больше не владею его матерью. Я нашел тебя, потому что он может отследить любой телефон, который я ему скажу, и ты ничего, черт возьми, не можешь с этим поделать. Я знаю, где вы с Максимом. И Илья. Илья, который с Оливией.

Блядь. Нет, черт возьми. Он знает, где Оливия.

— Оставь Оливию в покое.

— Она моя. Я говорил тебе это раньше. Чего я никогда не говорил, так это то, что она была отличной заменой Габриэлле. Я трахал ее так же. Обе умоляли меня остановиться. Всегда приятнее, когда они так делают. — Он смеется, и что-то внутри меня разбивается вдребезги, как смелый человек, проходящий по тонкому льду. Еще одна часть прошлого раскрывается. Это был он. Он издевался над Габриэллой. И он сделал то же самое с Оливией.

— Оливия моя, и я забираю ее обратно. К тому же я уверен, что Эрика убедят уничтожить вас всех, как только он увидит свою сестру. Какой это будет шок.

Джуд вешает трубку, и у меня кровь стынет в жилах.

Он идет за Оливией. Ужасная мысль о том, что он заберет ее с собой, наблюдая, как Алехандро пытается оживить Максима, разрывает меня на части.

— Я должен отвезти его в больницу прямо сейчас, — кричит Алехандро, возвращая мой разум в фокус. — Есть сердцебиение, но оно слабое. Иди к девушке.

Доминик оттаскивает меня с дороги, чтобы Алехандро мог сесть за руль грузовика. Ему требуется несколько секунд, чтобы завести двигатель и уехать.

Я смотрю им вслед, и только когда Доминик тянет меня за плечо, я вижу, что Массимо позади нас. Он все видел и слышал.

В моей голове проносится множество мыслей. Все вышло из-под контроля, и я не могу с этим смириться.

Я думаю об Оливии и двигаюсь.

— Мне нужно добраться до Оливии, — выпалил я, запрыгивая на один из мотоциклов.

Массимо и Доминик не отвечают, они просто идут за мной.