Беспощадный охотник

7

Оливия

— Вам еще что-нибудь нужно, мисс Маркова? — спрашивает Йев, изо всех сил стараясь не смотреть на маленькое кружевное черное неглиже, которое я ношу.

— Нет. Мне больше ничего не нужно.

Я скрещиваю одну длинную золотую ногу с другой, слишком обнажая бедра. Достаточно, чтобы его убило, если бы Джуд был здесь и застал его за тем, как он смотрит на меня.

Йев — один из самых доверенных телохранителей Джуда, на одну позицию ниже старшего телохранителя. Вот почему его выбрали, чтобы он пошел со мной. Алекс такой же.

Джуд выбрал своих лучших людей. Тех, кому он мог доверять, чтобы они следовали его приказам, исполняли его распоряжения и следили за тем, чтобы я делала то, что мне говорят.

Несмотря на все приказы и страхи перед тем, что Джуд сделает с ними, если они вызовут его недовольство, они оба все еще мужчины. Мужчины, которых можно склонить даже на мелочи в присутствии женщины, одетой так, будто она готова заняться сексом.

Поэтому я не удивляюсь, когда взгляд Йева опускается на мои бедра и невидимые пальцы похоти, соблазняющие его попытаться увидеть то, что находится за кружевами.

Он думает, что я одета для сна, но на самом деле я одета для клуба. Сегодня та ночь, когда мне нужно сделать следующий шаг, сделать следующий ход.

Это неглиже — то, что вы надеваете в клуб вроде Dark Odyssey, где дресс-код — ваше лучшее нижнее белье. Это одно из моих.

Я никогда не пользовалась своим телом и внешностью, но в этой игре это все, что у меня есть. Мне нужно использовать и то, и другое, чтобы очаровывать и зачаровывать. Околдовывать и заставлять их делать то, что мне нужно.

Прямо сейчас мне нужно, чтобы этот парень ушел.

— Если только ты не хочешь сделать для меня что-то еще, — добавляю я небрежно, невинно кладя руку на сердце, чтобы привлечь его внимание к моему глубокому декольте.

Конечно, это работает. Йев с трудом сглатывает, и когда он смотрит на мою грудь, его взгляд в мгновение ока устремляется на мой.

— Нет. Больше ничего. Я сегодня на дежурстве, если понадоблюсь. Я просто буду в гостиной.

— Хорошо, спасибо за сегодня, — киваю я и игриво улыбаюсь ему.

— Пожалуйста.

С этими словами он уходит, быстро. Так быстро, как только его ноги могут вынести его из моей комнаты.

Я знаю, что больше не увижу его до конца вечера.

Йеву может быть уже за сорок, и он работал с Джудом больше двадцати лет, но он точно такой же, как и все остальные. Его влечет ко мне, но он ничего не может с этим поделать, потому что знает, что это означает смерть. И, как и большинство людей, он ценит свою жизнь больше, чем что-либо еще.

Ночь за ночью в течение последних пяти лет я наблюдала, как один охранник сменял другого, и каждый из них знал правила Джуда.

Никто не должен смотреть на меня или разговаривать со мной дольше, чем необходимо.

Никто не должен меня трогать, если только это не необходимо.

И все они следуют правилам, потому что никто не забудет Пьето, который не мог оторвать от меня глаз.

Пьето был молод и глуп. Джуд поймал его, когда он пялился на мою задницу, и покончил с ним, выстрелив ему в голову, прежде чем он успел солгать, чтобы спасти себя.

Это произошло в первые несколько месяцев правления террора Джуда, и с тех пор все, включая меня, были в состоянии повышенной готовности.

Когда дверь захлопывается, я встаю и думаю о том, что буду делать сегодня вечером.

Прошлую ночь я использовала для планирования своих действий, но, что еще важнее, для оценки состояния помещения и охраны.

У нас в отеле один из главных люксов, то есть в нем две спальни и гостиная.

У меня самая большая спальня, а охранники по очереди несут вахту. Один остается в гостиной, а другой спит в спальне напротив моей.

Вчера я заставила себя выглядеть как невеста, поэтому, когда мы приехали, я попыталась выглядеть взволнованной. Сегодня был первый день шоу, что было бы потрясающе, если бы я действительно была взволнована этой свадьбой.

Итак, я собрала брошюры на тот день о демонстрируемых свадебных платьях.

Я вернулась в номер со стопкой журналов и всевозможными пакетами с подарками из шоу, стараясь выглядеть правдоподобно, поэтому, когда охранники доложили Джуду, я знала, что они не смогут сказать ничего, кроме того, во что я заставила их поверить.

Но теперь пришло время поднять ставки. Я не могу сидеть здесь еще одну ночь и тратить ее впустую. Пришло время действовать. Я подумала, что мне понадобится больше одной ночи, чтобы подобраться к Эйдену, если у меня вообще появится такая возможность, а теперь у меня всего шесть ночей на работу.

Я быстро высвобождаю волосы из резинки, удерживающей их, и трясу головой, позволяя платиновым локонам свободно падать на плечи.

Затем я делаю макияж, наношу дымчато-серые тени на глаза и крашу губы красным. К тому времени, как я провожу тушью по ресницам, я выгляжу так, будто готова пойти на вечеринку, а красный цвет на моих губах кричит о сексуальности. Я намеренно избегала носить черное и красное вместе в присутствии Джуда все эти годы.

Сегодня вечером они станут частью моего арсенала.

Я должна быть готова. Даже если внутри я этого не чувствую, мне нужно преодолеть свои страхи и принять неизбежное.

С этой мыслью я достаю свою маленькую сумочку из дорожного чемодана и убеждаюсь, что документы, которые дала мне Эми, надежно спрятаны в заднем отделении. Внутри также есть копия письма, которое Эрик дал мне перед тем, как он пропал.

Это письмо никогда не имело для меня смысла, но теперь оно имеет смысл в некотором смысле. Больше, чем когда-либо, я знаю, что не могу рисковать, чтобы кто-то его увидел, потому что я не знаю всей истории.

Я надеваю черные кружевные туфли Prada, которые подходят к моему пеньюару, и тянусь к своему макинтошу длиной до колена, туго затягивая пояс вокруг талии. Я не хочу привлекать нежелательное внимание на улице.

Вот и все. Пора идти.

Я подкладываю подушки под одеяла, чтобы это выглядело как я, как в тех сумасшедших фильмах, которые мы с Эриком смотрели. Затем я выключаю свет. Я не думаю, что кто-то сюда зайдет, но если зайдет, будет казаться, что я все еще сплю.

Этот придурок использует страхи всех против них — именно то, что я использую, чтобы исчезнуть почти на виду.

Охранники никогда бы не ослушались Джуда и не вошли в мою комнату, пока я сплю, и Джуд знает, что я бы не стала пытаться сделать что-то подобное из страха перед тем, что он сделает с моей матерью.

Я осторожно открываю дверь на балкон, благодарная, что она не издает ни звука. Она просто распахивается, так что никто не узнает, что я делаю.

Я попробовала сделать это вчера вечером в качестве эксперимента и оставалась на улице несколько часов, чтобы посмотреть, что будут делать охранники.

Как я и думала, они оставили меня в покое, и я не видела никого из них до утра, когда вышла на кухню, чтобы перекусить перед завтраком.

Так что, по моим записям, у меня должна быть целая ночь. Однако я осознаю, что все может пойти не так.

Я просто надеюсь, что этого не произойдет.

Я спускаюсь к концу балкона и нахожу пожарную лестницу. Она прочная. Я не ожидала ничего меньшего от такого отеля, как Regis.

Спустившись по лестнице, я иду через парковку, наслаждаясь ощущением свободы под ногами.

Это первый раз, когда мне удалось поехать куда-то, где никто не знал бы, где я нахожусь.

У Джуда есть устройство слежения в моей машине и моем телефоне. Он знает каждый мой шаг.

Мне удалось поговорить с мамой раньше, но это было недолго, и мы не говорили ни о чем, что могло бы меня выдать.

Наш разговор был средним с напряжением. У мамы есть помощница, которая приходит ей на помощь в те дни, когда я на работе. Она сейчас там с ней и будет там на протяжении всего моего пребывания.

Знание того, что кто-то рядом с ней, даже если они работают на Джуда, утешает. Это дает мне возможность сосредоточиться на том, что мне нужно сделать.

Теперь, когда я в Лос-Анджелесе, мой разум неустанно работает над планом. Я застряла на двух вещах: первое — как мне поговорить с Эйденом, а второе — буквально, что дальше.

Я подумала, что могут произойти две вещи. Во-первых, я получу от него то, что мне нужно. Или, во-вторых, он убьет меня за то, что я задаю вопросы, которые мне не следует задавать.

Поэтому мне нужно подумать о том, что я собираюсь сделать и сказать.

Dark Odyssey появляется в поле зрения через десять минут, когда я иду по главной улице.

Картинка, которую мне показала Эми, не передает всей красоты этого места. Здание передо мной выглядит так, будто его выдернули из Вегас-Стрип, и не хватает только экстравагантного каскада огней и чрезмерности Вегаса. Сходство с одним из отелей и казино на Стрип заключается в дизайне. Хотя я бы никогда не назвал его секс-клубом.

Я поднимаюсь по широким ступеням, ведущим к двери, которую охраняют двое крепких мужчин, похожих на телохранителей, которых можно увидеть на страже тюрьмы.

Я присоединяюсь к очереди людей, одетых в нижнее белье и черные маски, которые входят в заведение.

Когда дверь из матового стекла открывается, я ступаю на мраморный пол и вижу чистейшую изысканность.

Передо мной стоят шесть пар, которые оживленно беседуют, а впереди — стойка регистрации с администраторами, у которых модные прически и не менее модная одежда.

Парам, у которых нет масок, они вручают небольшой серебряный мешочек.

Я отвечаю улыбкой на улыбку администратора, когда подхожу к стойке и плачу двести долларов за вход.

— Спасибо и добро пожаловать в Dark Odyssey. Ты здесь одна или встречаешься с кем-то? — спрашивает она.

— Я здесь одна. Я путешествую и подумала, что стоит осмотреть это место, — отвечаю я.

Ее улыбка становится шире. — Не волнуйся, я уверена, ты отлично проведешь время. Вот твоя маска. — Она держит маленькую черную маску с золотой отделкой по краям. — Надень ее, если хочешь быть загадочной. Так ты сможешь раскрыть себя, когда будешь готова, любому, кто привлечет твое внимание. Или иди такой, какая ты есть, если хочешь быть более смелой.

Ее кивок в мою сторону говорит о том, что она поступила бы именно так, и я думаю, что мне следует поступить так же в соответствии с моим планом.

У меня нет времени на тайны, поэтому я буду дерзкой.

— Думаю, я наберусь смелости и пойду такой, какая я есть, — отвечаю я.

Она усмехается.

— Идеально. Но это у тебя должно быть. Это традиция клуба.

Она протягивает мне один из маленьких серебряных мешочков, которые, как я видела, брали все остальные. Внутри серебряная монета.

— Это то, что вы даете человеку, с которым решили провести ночь, — добавляет она.

В этом есть что-то притягательное, что, как я удивляюсь, нахожу это почти привлекательным. Даже соблазнительным, хотя это совсем не мое.

Я беру сумку и улыбаюсь. — Спасибо.

— Идите прямо по тропинке вниз, слева в конце коридора будет гардероб. Напротив него — вход на клубный этаж.

— Спасибо.

Я оставляю ее и делаю, как она сказала, стараясь сосредоточиться. Как только я попаду в клуб, следующим заданием будет найти Эйдена. Я уверена, что это будет легче сказать, чем сделать.

Когда я сдаю пальто, я оставляю себе кошелек и маленький мешочек с серебряной монетой.

Я останавливаюсь перед большими стеклянными дверями, когда мой взгляд падает на табличку над дверью, написанную золотыми буквами на черной глянцевой табличке. Она гласит:

Наоборот, чтение вывески усиливает мою тревогу, и теперь я прекрасно понимаю, что могу увидеть нечто такое, чего никогда не предполагала увидеть.

Ну, вот и всё.

Я толкаю дверь, чтобы зажечь клубные огни золотого и серебряного цветов и последующие клубные миксы. Но как только я переступаю порог, я точно знаю, что чувствовала Алиса, когда она упала в кроличью нору и оказалась в Стране чудес.

Только в отличие от Алисы я попала в чью-то дикую, темную фантазию, где по обе стороны двери в стеклянных клетках занимаются сексом эксгибиционисты.

Я настолько потрясена, что останавливаюсь и смотрю, потому что не могу поверить в то, что вижу.

Я знала, что могу увидеть нечто подобное, но не думала, что это будет так. Я думала, что это будет более тонко.

Это что-то другое.

Пара слева от меня теряется в муках секса, когда мужчина вбивается в женщину сзади так сильно, что она прижимается к стеклу клетки. Выражение восторженного удовольствия на ее лице эротично и возбуждающе.

Как и пара на другой стороне, за исключением того, что женщина держит ногу поднятой высоко над головой, пока мужчина трахает ее. Я думаю, она, должно быть, танцовщица.

Я вынуждена отвести взгляд только тогда, когда за моей спиной открываются двери и входит группа женщин в масках и нижнем белье.

Они проходят мимо меня, и я следую за ними, словно на автопилоте.

Клубный этаж забит до отказа. Настолько забит, что я не уверена, что смогу пробраться сквозь него.

Я пытаюсь направиться в сторону, где я вижу кабинки и поляну, но когда я дохожу до первой кабинки, я понимаю, почему там была поляна. Потому что внутри них люди занимаются сексом.

В этом пространстве передо мной на шезлонге происходит секс втроем. Двое пожилых мужчин трахают девушку, которая выглядит достаточно молодой, чтобы быть их дочерью.

Все они голые, если не считать масок на лицах.

Вокруг меня происходит жесткий секс, и люди танцуют так близко друг к другу, что кажется, будто они занимаются сексом.

Эйден не может проводить здесь деловые встречи.

Так где же он?

Я прохожу сквозь толпу, избегая смотреть по сторонам, но останавливаюсь в конце ряда, когда замечаю, что пол изгибается в более широкое пространство, а впереди находится бар и многоуровневые полы, ведущие прямо к потолку.

На каждом этаже есть гостиная с отдельным баром. На верхнем этаже самая большая, и она, кажется, самая шикарная. Так что, я думаю, это то место, где он мог бы быть. Выглядит как VIP-зона.

Я иду туда, следуя по тропинке, а затем поднимаюсь на лифте на четвертый этаж. Это самая высокая точка.

Я выхожу из лифта, когда он прибывает в более мягкую обстановку в плане музыки. Здесь музыка и клубные вибрации все еще очень сильны, но громкость ниже.

Глаза следят за мной, когда я иду на балкон у бара. Я оглядываюсь и вижу группу мужчин в масках, наблюдающих за мной.

Я быстро отворачиваюсь, когда кажется, что они могут меня позвать. Думаю, вся эта дерзость с отсутствием маски может привлечь больше внимания, чем я рассчитывала.

Здесь наверху люди все еще занимаются сексом на диванах напротив бара, но это не так, как у вас на глазах. Они дальше.

Когда я выхожу на балкон, я оглядываюсь. Это идеальное место, чтобы увидеть все происходящее. Поэтому я могу понять, почему некоторые люди подошли, чтобы посмотреть на танцпол внизу. Но я хочу увидеть только одного человека. Одного мужчину.

Я смотрю на людей напротив меня, которые танцуют и пьют.

Я поднимаю взгляд на этаж выше и тут я вижу его.

Эйден.

Он сидит в месте, которое может быть только VIP-зоной, поскольку стеклянная стена отделяет ее от всего остального, а мягкие блестящие черные кожаные диваны буквально кричат о его богатстве.

С бокалом в руке он разговаривает с двумя русскими мужчинами напротив него. Еще двое сидят по обе стороны от него. Один чисто выбритый, который мог бы сойти за киллера, а другой — блондин, похожий на Эйдена.

Я так ошеломлена, что нашла Эйдена, и я на самом деле смотрю на него, что мне приходится держаться за поручень, чтобы удержаться.

Я примерно в тридцати футах от него, но даже отсюда я вижу, что фотография клуба, которую мне показала Эми, была не единственной, которая не отдавала должное реальности. Потому что человек, на которого я смотрю, это то, что я бы назвала шедевром, а его реальная версия даже близко не стоит с тем, что мне показала Эми.

На мгновение я ловлю себя на том, что смотрю на него, не потому, что мне нужна от него информация, а потому, что я позволяю себе увлечься его видением.

Эйден — человек, а не возможный злодей, который мог захватить моего брата.

Когда я смотрю, что-то, чего я не должна чувствовать, тянет меня к нему. Что-то, чего я не должна была чувствовать среди ужаса, назревающего в моей душе.

Что-то заставляет мимолетный момент эгоистичного желания бороться с силой, толкающей меня назад, чтобы сосредоточиться на моей миссии. Это почти как будто я не хочу возвращаться в то место, где на мои плечи возложено такое темное бремя. И я понимаю, что это именно оно. Я не хочу. Я не хочу, чтобы реальность была реальной, и глубоко внутри я хотела бы, чтобы я действительно была вне дома этой ночью. Просто девушка, которой не о чем беспокоиться, наблюдающая за великолепным парнем.

Но я не такая, и каким бы красивым он ни был, он не обычный парень.

Мужчина столь же смертельно красив, сколь и опасен. Но разве не всегда так?

Они либо уродливы как грех, как Джуд, либо прекрасны как дьяволы, как Эйден. Оба одинаково опасны. Иногда прекрасный дьявол хуже, потому что именно они могут тебя очаровать.

Его широкие, мощные, мускулистые плечи и аура уверенности напоминают о том, кем он является. Российским главарем мафии. Лидером Братвы.

Человек, обладающий властью, к которому мне не стоит даже приближаться.

Однако если я прислушаюсь к этому предупреждению, все может быть потеряно.

Эта мысль трогает меня, и я иду в другую часть здания, чтобы подняться по лестнице.

Мне нужно подойти ближе.

Мне это нужно, если у меня есть надежда поговорить с ним, и если у меня появится такая возможность, я буду флиртовать до упаду и думать, что делать дальше.

Маленькими шажками. Я добилась прогресса, просто я не зашла так далеко, как хотела.

Я пробираюсь сквозь толпу, но когда я добираюсь до лестницы, ведущей в VIP-зону, меня встречают двое телохранителей, которые выглядят еще страшнее, чем парни у входа в клуб.

Эти двое выглядят как смесь приспешников, которых можно увидеть в фильмах о Бонде, и солдат, выполняющих секретную операцию.

Один из них протягивает руку, чтобы остановить меня, прежде чем я успеваю подумать о том, чтобы пройти мимо них.

— Извините, мисс, вам туда нельзя, — говорит он, и строгость на его лице показывает, что мой внешний вид его не убедит, так что мне даже не стоит пытаться.

— О, как жаль, — говорю я, притворяясь невинной. — Я просто надеялась встретиться с боссом.

Он изогнул бровь на своем каменном лице. — Единственный способ, которым ты попадешь туда, — это если он тебя пригласит или если ты одна из его особых официанток.

Отлично. Что мне теперь делать?

— Это единственные способы с ним встретиться? — Я стараюсь не выдавать отчаяния.

— Да.

Его взгляд, брошенный на меня сейчас, — явный знак, что мне не следует больше задавать вопросов.

— Хорошо, спасибо.

Он отворачивается от меня, словно я — задача, которую он только что вычеркнул из своего списка.

Поражение оседает у меня в животе и сжимает внутренности, когда я безнадежно отступаю и иду в другой угол.

Я нахожусь по ту сторону бара и снова вижу Эйдена. На этот раз яснее, потому что я ближе.

Он все еще говорит.

В отчаянии я снова обнаруживаю, что смотрю. Я снова, задаюсь вопросом, что, черт возьми, я собираюсь делать теперь.

В этот самый момент он смотрит прямо на меня, и наши глаза встречаются.

Меня пронзает острая боль желания, наши взгляды смешиваются в таком сильном жаре, что я не могу отвести взгляд.

Я в ловушке его ледяного голубого взгляда, прикованная к месту, и я знаю, что это что-то, что я чувствовала ранее. Это неоспоримое, чистое влечение.

А когда он также не отводит взгляд, я понимаю, что, возможно, я посеяла первые семена сближения с ним.

Семена интереса.