Болтливой избы хозяйка 2

Глава 13

«У отца с матерью за пазухой и на морозе тепло»

Три дня Степанида провела в постели в доме родителей. Как и ожидалось, дочь с обновленной внешностью они узнали не сразу, непонимающе воззрившись на девушку на своем пороге. И лишь после того, как незнакомка, бросившись им в объятия расплакалась, с удивлением признали кровиночку.

А Степка расклеилась. Ощутив любимые руки да родные стены, позволила горю поглотить себя полностью, чем напугала родителей до чертиков. И только когда, не на шутку напуганная мать пригрозила вызвать врача, дочь наконец, согласилась выйти в столовую и немного поесть.

— Степанида! Мы с отцом настаиваем, чтоб ты нам все рассказала! — голос матери был тверд, но глаза полны тревоги, — прекрати издеваться над стариками, подумай про наше здоровье!

— Да, Фаня, детка, мы же родные тебе! — отец нервничал по-более матери и нервно вертел вилку в руках, — ты можешь все нам рассказать!

— Хорошо, — прошептала дочь, глядя перед собой, — я расскажу. Только прошу вас, не надо меня жалеть. Просто, будьте рядом!

— В жалости близких нет ничего плохого, дочь! — сверкнула очами мать, — это все стереотипы. Ты ведь не дворняжка лишайная, в конце концов!

— Да помолчи ты! — шикнул отец, — дай ей сказать! Ни минуты без нравоучений!

Степке вдруг подумалось, что отношения отца и матери ей кого-то напоминают и едва не прыснула. Точно! Егорыч и Лукерья, они вдвоем тоже постоянно друг друга подначивают. Так, стоп! А не связывают ли ее охоронников близкие отношения? Уж чем-чем, а безразличием там точно не попахивает.

— Коля… умер, — сказала она вслух, подняв глаза на родителей. Мать охнула и побелела, а отец сжал кулаки.

— К-как умер, когда, от чего? — проронила хозяйка дома растеряно, а рука супруга тут же сжала ее ладонь ободряюще. Степанида посмотрела на их сцепленные ладони и даже удивилась, что раньше этого не замечала. Отец с матерью всегда были очень близки и прежде всего думали о своей половинке, а потом обо всем остальном. Даже дочь была на втором плане. Особенно после того, как выросла и покинула отчий дом.

«Я словно была слепа все эти годы. А после того, как стала Слагалицей, многое стала замечать»

— Недавно, мам, сердце… — без раздумий солгала она. Правду им ни за что не скажет.

— Это… ужасно! Н-но, почему ты ничего не сказала, похороны ведь надо организовать и…

— Мама, его… кремировали, — Степка глотнула чаю, проталкивая ком, — так что… похорон и не было.

— Дочь, но все же, почему ты ничего нам не сказала, мы бы были рядом, поддержали тебя, — подал голос отец.

— Пап, мам, понимаете, мы с Николаем расстались. Задолго до его смерти и…

— О Боже! Степанида! С тобой столько всего произошло, а мы ни слухом ни духом! — голос мамы задрожал и глаза наполнились слезами, — мы настолько плохие родители, что ты ничего не хочешь нам сообщать?

— Нет! Ну что вы! — проронила Степка в отчаянии, — просто… мне было стыдно и гадко на душе, я хотела побыть одна и уехала в дедову избу.

— В деревню? В ту самую избу, которая развалилась наполовину? Шутишь? — мать обменялась с отцом странными взглядами. Да, дочка ввела родителей в шок и они никак не могли поверить в происходящее. Разве их Степанида способна на такие не логичные поступки с ее математическим складом ума?

— В ту самую, но она не развалилась, а в отличном состоянии, — Степка вздохнула, собираясь с силами, на ходу сочиняя, что можно поведать родителям, — да, мы с Колей расстались. Поняли, что не любим друг друга и решили начать с начала.

— Вот так запросто? Да вы же вместе больше десяти лет! — воскликнул отец, для которого семья была на первом месте и понять, как можно расстаться после стольких лет, он не мог.

— Пап, так бывает, — она пожала плечами, подумав, что знай отец настоящую правду, он наверное… Да что там, в психушку бы он ее определил, да и все. Понять такое обычным людям не дано. Поэтому правильно, что она расскажет им лишь малую часть произошедшего, — однажды поняли, что стали чужими. Вот и все.

— Ничего себе, — мать потерла область груди и накапала в рюмочку своих сердечных капель, которые всегда стояли на столе. Степка с тоской подумала, что ей пришлось так сильно расстроить мать. Но все равно рано или поздно появиться у них пришлось бы, — но, Степанида, почему из квартиры ушла ты? А не он?

— Мам. Он умер, какая сейчас разница? Я захотела уйти, не могла больше находиться там.

— А как же ты узнала, что он умер?

— Да так, общие… друзья сообщили, — врать было тяжело, поэтому она не глядела в глаза родителей, разглядывая узор на скатерти.

— Бедная наша доченька! — отец поднялся с места и обнял Степку, подойдя сзади, — как ты? Исхудала, не говори, что не переживала! Да ты сама на себя не похожа!

— Из-за расставания не переживала, пап! Честно! — дочь закрыла глаза, прислонившись головой к отцовской груди, — а вот после смерти… да, конечно. Все-таки…

— Да-да, мы понимаем! — мать тоже оказалась рядом и они обнялись втроем, как в старые добрые времена. Они какое-то время стояли посреди кухни, позволив дочери раствориться в любви и заботе.

— Спасибо, вы самые лучшие! — всхлипнула она, вновь размякнув. Она так устала! Как же она устала от происходящего. Ей давно надо было поехать к родителям, не зря говорят, что дома и стены лечат.

— Расскажи, как ты жила в той заброшенной деревне? — спросила мама, когда они перебрались на диван в гостиную.

— Вы не правы, деревня не заброшена, а очень даже наоборот! У нее знаете, какой мэр?! Село разрослось, в нем открыли магазины, отремонтировали школу, дороги покрыли асфальтом! — она начала взахлеб рассказывать, чувствуя, что действительно гордится родным селом и его замечательными жителями, — один… богатый человек вкладывает деньги в его благоустройство, его зовут Антон Грозный, кстати друг мэра, Никиты Честного. Есть свой участковый, Вячеслав Тихий, даже отделение почтовой службы…

Так, слово за слово, она упомянула всех женихов, вскользь о каждом, как о жителях села, с которым якобы познакомилась за это время.

— Есть даже местная ведьма, — она улыбнулась, здесь позволив сказать правду, — травница Матильда, она же мать лесника и бабушка мэра…

— Стоп, Фаня, подожди, — перебил отец, — я запутался в твоих новых знакомых. Ты так быстро сошлась со столькими людьми? Ты, которая всегда сторонилась чужих?

— Причем, исключительно мужчинами, ты заметил? — изогнула иронично бровь мать, — ведьму я не считаю.

— Ну почему же… я познакомилась и с женщинами! Например у Антона есть дочь, ее зовут Зоя. У нее скоро будет ребенок, — улыбнулась Степка. Она оттаивала. Стала рассказывать о своей жизни, о женихах и почувствовала, как узел боли и тоски стал развязываться, — так же познакомилась с двумя девушками, как-то пришли ко мне домой сами, познакомиться хотели. Приятные очень, вежливые, — хохотнула в ладошку, вспомнив приход бывшей пассии Гора, — а еще я познакомилась с очаровательной женщиной, ее Лукерья зовут, она мне по дому помогает… А еще есть Егорыч, тоже по хозяйству хлопочет…

— У тебя там еще и хозяйство? — удивлению родителей не было предела.

— Нет, я имею ввиду починить кое-что, там, воды натаскать… — стала выкручиваться на ходу.

— Надо же, а ты оказывается хозяйственная, быт организовала, работников наняла, — покачала головой мать, — я хочу посмотреть на это! Пригласишь?

— Ой, там ремонт сейчас, — испугалась Степка, что перестаралась, расхваливая, — как доделаю, обязательно приглашу, похвастаюсь.

— Ну хорошо, дочь! — согласилась мама, — но я настаиваю. Очень хочу увидеть, где живет моя дочь и познакомиться с удивительными деревенскими жителями. А то какие-то они слишком идеальные у тебя выходят.

— Они такие и есть, мам. Правда, мальчики очень хорошие!

— Фаня, а уж не влюбилась ли ты часом?

— Может и влюбилась, пап! — улыбнулась она.

— Что, во всех сразу?

— Ага! Они такие замечательные, прямо не знаю, на ком остановиться, — она рассмеялась, переведя все в шутку, — спасибо вам, мне правда, легче стало! Поговорила с вами и отпустило!

«Прошедшего не возвратить, а думай, как наперед жить»

На следующий день после задушевных бесед с родными, засобиралась Степка в старую квартиру. Хочешь — не хочешь, а сходить надо, хотя бы для того, дабы разобраться с документами и вещами, ведь родственников у огневика не было. Да и душе требовалось поставить точку. Теперь уже навсегда попрощаться с прошлой жизнью и попытаться забыть о Николае и его ужасной смерти.

Помня о своем обещании не выходить на улицу без защиты, она набросила на плечи, поверх теплой куртки, шаль, подаренную Славиком и красиво заколола брошью Петра. Не совсем ее стиль, конечно, но получилось неплохо.

Улица встретила шумом дорог, от которого она успела отвыкнуть в деревне, пронизывающим ветром с колючими снежинками и… большим черным псом у двери подъезда. Степка собак не боялась, но от немигающего желтого взгляда животного поежилась. «Без намордника, поводка или хотя бы ошейника, — отметила она, застыв на пороге, — такая громадина и беспризорная? Да она сожрет меня и не подавится!» Женщина сделала робкий шажок в сторону, но пес вдруг опустил голову и посторонился, пропуская ее. «Надо же, воспитанный! Значит просто ждет хозяина! А я уже решила, что ничейный». Она спустилась по ступенькам и поспешила к остановке, через время позабыв о животном.

Дорога к прежней квартире была недолгой. Почти сразу подошла нужная маршрутка, не позволив Степке продрогнуть на ветру. Но каково было ее удивление, когда у парадного Колиной квартиры вновь встретила пса. Большого, в этот раз серого и так же без намордника. «Что-то собак бездомных развелось, — подумалось ей, — да еще таких громадин!» Но когда пес снова опустил голову, сверкнув желтыми глазами и посторонился, Степка нахмурилась. В подъезд заходила с опаской, поглядывая по сторонам. В душе поселился страх. От чего-то вспомнился хапун и позвоночник сковало ужасом. На негнущихся ногах едва добралась до квартиры, дрожащими руками открыла замок и захлопнула за собой дверь, чувствуя, как хаотично колотится сердце и страх плещется меж лопаток.

«Фуф, так и до паранойи рукой подать! Собаки бродячие пугают…» Развить эту мысль не удалось, так как взгляд остановился на распахнутых дверцах шкафа в прихожей. Тот оказался пуст. Полностью. Ни пальто, курток или старых пиджаков Николая. И даже зонта. Такой же пустой оказалась обувная тумба. Степка в полном шоке прошлась по квартире. Ноль. Ничего. Никаких признаков жизни. Ни одежды, личный вещей, фотографий или книг. «Николай съехал из своей квартиры? Почему?»

Ответ нашелся на столе в бывшем его кабинете. Тетрадный листок в клетку и несколько строк:

«Здравствуй, Степанида. Квартиру я продал со всем имуществом. С первого января в нее въедут новые жильцы. Деньги от продажи и кое-какие накопления перевел на твой счет в банке. Сделай с ними все, что посчитаешь нужным. В любом случае ближе тебя у меня никого нет, так что тебе ими и распоряжаться.

Не держи зла на старика. Или держи, как хочешь… Там, где я сейчас нахожусь, мне больше ни до чего нет дела. Прощай.

Не гневи богов и будешь счастлива!

Негослав»

И почему в глазах печет и хочется плакать? Он же был подонком и убийцей, украл у нее одиннадцать лет жизни и порядком раздражал последние полтора месяца…

И вот только утерла непрошенные слезы, как накрыло тошнотой, выбивая дыхание. Степка не успела толком разобраться, что не так, как ухнула в пропасть. «Нет, только не это!!!»

В этот раз очнуться в новом теле было сродни полученной оплеухе. А нет, это была самая настоящая пощечина! Женщина тут же распахнула глаза и открыла рот, чтоб покрыть изысканным матом, посмевшего поднять на нее руку, но из губ сорвалось невероятное:

— Да, да, бей меня, любимый! Все что хочешь стерплю, только не уходи!

«Чего-чего? Это куда ж меня занесло на этот раз? Клуб любителей садо-мазо?»- мелькнула в голове глупейшая мысль, прежде чем она смогла разглядеть стоящего перед ней мужчину, в рубаху которого цеплялась руками. А как разглядела, впала в ступор. Это был Мечислав. Не спутала с другими братьями, которых уже довелось видеть во снах. Да просто эти глаза с другим не спутаешь. Точно такие она видела у Мити, когда он был очень зол. А Мечислав был зол. На дне его синих глаз шторм крушил города.

— Ма-ра, — процедил он белыми губами, — я скажу тебе всего один раз. А ты запомни! Выжги вот здесь! — он больно ткнул пальцем в середину груди женщине, — прекрати свою охоту, я тебе не заяц! Ты мне противна! Слышишь? Нет? Мне повторить? — он склонился ближе и проорал на самое ухо, — про-ти-вна!

— Но не безразлична ведь… — женщина, которой говорили в лицо неприятные слова была поразительна спокойна и даже улыбалась, — не верю не единому твоему слову! Ты хочешь меня!

— Я люблю твою сестру! — сильные руки оторвали от себя тонкие пальцы и оттолкнули говорившую.

— Она точная моя копия! — женщина усмехнулась, словно это была какая-то шутка.

— Нет! Вы разные, как небо и земля! Не обольщайся!

— Да? Ты считаешь? А вот твои братья так не думают! — в голосе был елей, но мужчина брезгливо скривился.

— Мне безразлично на мнение братьев в этом вопросе!

— Меч, послушай, глупо упрямиться, ты все равно придешь ко мне. Нида не женщина, она перепуганная овца, мужчины таких не любят. Тебе надоест и очень быстро. А я сделаю… да я все ради тебя… ради вас сделаю! Прошу, не отказывайся от меня, — и она сделал шаг ему навстречу.

— Нет! — он остановил ее рукой, — ты не понимаешь… Ну да ладно! — он развернулся и пошел к двери, но у самого входа замер и добавил, — скажу иначе… Еще раз попытаешься навредить Нидаре — я тебя убью! Найду и убью!

Степке стало страшно. Угроза, звучавшая в голосе была жуткой. Явственно ощущалось, что это не просто слова. Он и правда найдет и убьет…

Женщина же, в теле которой находилась Степка, лишь захохотала вслед. Громко, звонко, но через время смех стих, превратившись в хрип.

— Ничего, Меч, я подожду… И ты придешь, сам. Приползешь! — прошипела она.

Дверь, всего пару минут назад, закрывшаяся за Мечом вновь распахнулась, изо всех сил стукнувшись о стену.

Вихрем внутрь влетел второй брат и схватил женщину за горло. Степка не успела даже как следует его разглядеть, потому что была впечатана в противоположную стену.

— Ах ты, гадюка! — горло обожгло огнем и сразу стало понятно, кто это пришел такой злой, — что творишь? Как посмела? Да она же чуть не умерла!

— Ты — зло! Но мы не позволим тебе этого сделать! — Степка наконец рассмотрела вошедшего. Молодой Николай, то есть Негослав, был красив. Но иной красотой, отличной от Мечислава. В его чертах неуловимо чувствовалась жесткость, не смотрят на то, что они были близнецами. Да и глаза. Совсем иные, металл и огонь. Но огонь которые обжигает, а не греет.

— А что вы можете? Ха! Я не боюсь! Никого не боюсь! Ты поделился со мной каплей силы, забыл?

— Да, я помню о своей ошибке, когда поддался на соблазн! И братья помнят! Но капля, это не вся сила, Мара! Еще раз подойдешь к Ниде — мы сотрем тебя с лица земли!

— И что же тогда станете делать? — у Степки от ее смеха уже скулы болели, — останетесь сами? Нидка все равно ни с кем из вас не ляжет! Она по своему Мечу сохнет! Вы для нее — жалкие копии!

Огневик побледнел и отступил. Ее слова жалили больно. Правильно он сказал, настоящая гадюка!

— Ты тоже жалкая копия! — вернул он ей «любезность», — красивая снаружи и червивая изнутри! — его красивые губы искривила брезгливая гримаса. Он вытер ладони, которыми касался женщины о штаны и покинул дом.

А она упала на пол и зарыдала. Горько, яростно, выплескивая яд, которым сочилось сердце.

— Что бы ты сдохла, сестрица, что бы ты сдохла! — выкрикивала она между всхлипываниями.