Болтливой избы хозяйка 2

Глава 4

«Тот же медведь, да в другой шерсти»

Омут его глаз затянул слишком быстро. Большие, глубокие, дна не видно, словно в колодец смотришь. В ноздри ударил запах, который она нигде раньше не слышала, кроме как от него. Смесь хвои, дегтя, мускатного перца и чего-то еще, не известного, но притягательного. Кожу на спине стянуло, лопатки вогнуло внутрь, грудь распрямилась, голова запрокинулась.

Гор оказался рядом, но не трогал, просто смотрел, медленно приближая свое лицо к ее. В зрачках горела страсть. Не симпатия, не влюбленность, не обожание — страсть. Не имея ранее с ней дел, Степка тем не менее узнала ее безошибочно. Только у Гора она была неприкрытой, яркой. У других женихов она тоже проскакивала, но как искорка, которая выпорхнула наружу случайно. В этом весь лесник. Какой есть, прямой, открытый, местами грубый и непрошибаемый. Степка облизала губы, а затем закрыла глаза.

Когда зрительный контакт оборвался, она почувствовала, как напряжено тело. Ладони взмокли, легкие свело от недостатка кислорода. Она рвано вздохнула и с выдохом выпалила:

— Лукерья, стакан воды, п-пожалуйста!

Стакан опустился на стол с легким стуком, оповещая, что просьба выполнена. Степанида нашарила на шее подарок Матильды, который решила всегда носить при себе, и отвинтила крышечку. Глаза открыла лишь на мгновение, для того, чтоб капнуть одну каплю в стакан и вновь зажмурилась, борясь с навязчивой мыслью коснуться губами его голой кожи в вырезе неизменной черной майки. Осушила стакан быстро, надеясь на мгновенный эффект. Глубоко в сердце кольнула мысль про Митю, что не правильно это все по отношению к нему.

— А метку мне, кто поставил?

Лесник неслышной поступью отошел снова к окну. Она по запаху определила, что его больше нет рядом. С губ едва не сорвался протестующий стон, словно с ним от нее ушло что-то важное, нужное, но запретное.

— Что ты знаешь о медведях? — спросил устало.

— Ни-че-го. Ну кроме того, что они спят в берлогах и на зиму набивают задницу землей, — Степка открыла глаза и с облегчением отметила, что он стоит спиной к ней.

— Может разочарую, но предпочитаю мягкую постель.

— Так это ты, а чем твой мишка занимается, можешь поручиться? — «кажется помогает».

— Я всегда знаю, что он делает. Так что будь спокойна, зад землей не набивает.

— Ничего-ничего, скажи ему, что я не против, надо, так надо…

— Брось, Стеш, давай серьезно…

— Давай, — согласилась сразу, но добавила, — только, лучше не подходи…

— У медведей в дикой природе пар не бывает. Они спариваются только в брачный период, когда у самки течка и расходятся навсегда. Медведица сама вынашивает потомство и сама его растит. Медведи-оборотни ведут себя иначе, потому что в них очень много от человека. Они находят себе пару, женятся по человеческим законам, живут среди людей. В большинстве случаев. Некоторые живут в лесу общиной, деля все поровну, любятся кому с кем припечет.

— Бесплатный бордель! — не смогла не прокомментировать Слагалица.

— Наверное. Ну, им так нравится. Могут жить годами в общине, потом встречают пару и уединяются. А кто-то до конца дней своих довольствуется общим котлом.

— И общей постелью?

— И общей постелью, — согласился лесник, — встречаются и одинокие медведи-оборотни, которые живут жизнью зверя, изредка возвращаясь в человеческий облик. Но никто из них не заводит отношений с людьми. Если они не истинная пара, — уточнил Гор, не оборачиваясь, — ты хоть что-то знаешь об истинных?

— Ну, что… В кино видела, мол это те, кто рождены друг для друга и никто другой им не подходит, — вспомнила Степка сюжет из какого-то фильма.

— Правильно. После того, как зверь встречает истинную, он уже не может быть с другой самкой. Они обмениваются метками и в дальнейшем контакт с другими исключен. Это в случае если оба звери. У нас все странно. Чего ожидать дальше, я не знаю. Свою метку он поставил, но нас прервали и ты не поставила свою.

— Я? — удивилась Степка, — а как это я должна была ее поставить? Где?

— Я еще не нашел информацию, как это происходит, если избранница человек. У зверей на уровне инстинктов происходит само собой при первой близости.

— Судя из нашей ситуации, я не могу быть твоей истинной, — ответила женщина, — у нас будет своя община, а не союз двоих, — и даже затошнило ее от последней фразы.

— Я в это не верю! — отрезал Гор, стукнув ладонью по дверной раме, — должна быть лазейка! Допустим, нужны все семь мужиков для обряда, но жить одной дружной семьей мы не сможем, Стеш. Да ты и сама понимаешь, — последнее проговорил так, словно внезапно выдохся: тихо и грустно.

— Предлагаешь переспать со всеми один разок для пользы дела и развестись? — съехидничала она. Думала он сейчас психанет, заявит, что открутит всем голову, но лесник удивил. Он только сжал кулаки и вздохнув, ответил:

— Да…

— Ты серьезно? — спросила, все еще не веря.

— Если окажется, что все правда, то другого выхода нет. Мать ищет инфу по своим каналам, я перерыл весь инет…

— Инет? — переспросила Степка, — ты думаешь там можно найти что-то?

— Почему нет? Конечно, много треша, но кое-что я уже накопал, — заверил лесник.

— Я почему-то думала, что если существование магических существ держится в тайне, то в инет инфу о них и не выложат, — растерялась она.

— Там полно легенд вперемешку с истиной, несведущий не разберется. Например, я накопал, что уже давненько по сети ищут Слагалиц. Поисковый запросы, датированные пятилетней давностью, говорят о том, что они действительно исчезли. Сама проверь, если не веришь.

— А что еще ты нашел?

— Первая Слагалица была замужем за семью мужчинами, это правда. И правда то, что с того времени началась вражда между лесниками и водяниками.

— Это тоже все выложено в сеть? — нахмурилась Степанида.

— Нет. Это я по другим каналам пробил.

— По каким другим? У тебя что, есть абонемент в секретную библиотеку магии?

— У меня в лесу есть дуб, — ответил Гор спокойно, не обратив внимание на ее сарказм, — ему очень много лет. Старый, наполовину протрух, но с ним еще можно договориться. Я для него всю ночь лесавок выкапывал.

— Это еще что такое?

— Грибы мудрости. Растут очень глубоко под землей. Раньше дуб их сам ловил, а сейчас корни ослабели, — пояснил он.

— Не поэтому ли ты заявился голый к тому месту на Поляне, где на нас «вонючки» напали? — вспомнила она какой он пришел грязный и не одетый, если не учитывать «юбочку».

— Поэтому. Никита вызвал, пришлось прерваться.

— Так и что тебе поведал тот мудрый дуб? — Степка вся превратилась в слух, в тайне надеясь услышать что-то полезное.

— Да никакой он не мудрый! Старый склеротичный пень! — выругался Гор, — но лесавки немного освежили его память и он разболтал, что действительно у Первой Слагалицы в женихах были лесник и водяник. Водяник устроил тому подлянку, жаль дуб не вспомнил какую, что лесник остался у разбитого корыта. Но, вроде как все у той парочки хорошо было, прожили несколько лет, да неожиданно она руки на себя наложила.

— Хм, значит Николай не врал.

— По крайней мере в этом не врал, — угрюмо согласился Гор.

— Так, ладно. Мы пришли к тому, что и так знали. Ты плавно съехал с темы метки. Зачем ты ее ставил, не спросив меня? Меня это, капец, как бесит!

Лесник медленно повернулся. Степка с опаской глянула в его глаза и тихонечко выдохнула с облегчением. Зелье Матильды работало.

— Стеш, это инстинкты. Я зверь, я многое делаю по законам природы. С той разницей, что зверь это принимает как должное, а я вынужден жить с угрызениями совести.

— Еще скажи шибко переживаешь, от того, что метку поставил, — хмыкнула недоверчиво.

— На счет этого нет, — Гор улыбнулся одним уголком губ, — тут мы с ним единогласны.

— А что же тогда заставляет твою совесть страдать и плакать? — изогнула вопросительно бровь.

— Это я о прошлом. С тех пор, как ты появилась медведь ведет себя почти примерно, — пожал плечами.

— Ладно. Прошлому место в прошлом, — решила быть мудрой хозяйка, — на сегодня у нас какие планы? В кино зовешь или как лучше друг друга узнавать будем?

— Я думал, ясно как, — вдруг расцвел Гор и сделал шаг вперед.

— Ну уж нет, так как ты себе это представляешь — не будет! — отрезала Степка, — но раз ничего другого предложить не можешь, у меня есть идейка.

— И какая? — лесник сделал вид, что нисколько не расстроился.

— Пойдем искать рыкоя! — заявила она, — я очень за него переживаю.

— Я перерыл весь свой лес, а так же человеческий, — нет его нигде!

— Но что же делать? Он ведь маленький… Его могли те вонючки… сожрать? — спросила содрогаясь от такой перспективы.

— Нет, рыкой им не по зубам… — лесник потер шею, задумавшись, — стой, у меня идея! А что, если он увязался за тобой, когда ты шла на Поляну, но заблудился, как ты, когда набрела на хижину волка?

— Может… Лукерья говорила, что после дня рождения он побежал следом.

— Тогда решено, будет у нас сегодня прогулка-свидание по сородичным мирам! — заявил лесник.

— Это еще по каким? — нахмурилась Степка.

— Сородичные миры, в которых живут различные существа. Да не бойся ты, уже как минимум в четверых побывала!

— Когда? — опешила Степка.

— Стеша, вспомни. Мой мир — первый. Водяника — второй, твоя Поляна — третий, а лес, в котором мы с тобой тогда спали на печи — четвертый.

— Хм, как параллели, что ли? — задумалась хозяйка.

— Можно и так сказать, но более привычный термин «сородичные миры», — пояснил Гор.

— А почему на входах в эти миры никто не сидит, типа ягини?

— Ягини сидят на вратах в мир мертвых, Стеш. А в сородичных мирах живут живые. Достаточно знать где вход, чтоб в них попасть. Кроме твоей Поляны, конечно.

— И много таких миров?

— Много. Сколько, не знаю, не спрашивай! Так идем?

— А ты не чувствуешь его запах? — поинтересовалась Степанида уже на улице, когда они спускались с пригорка в направлении заветного дуба у Поляны.

— Много времени прошло, — пояснил Гор, — да и «вонючки» здесь славно наме… натоптали!

— Что, тебе воняет? — принюхалась Слагалица, — я ничего не чувствую…

— Вот и хорошо, — хмыкнул лесник. Он попытался приобнять ее, но женщина освободилась от его объятий. Он тут же вспылил, — да что ты шарахаешься от меня? Я тебе противен?

— Нет, Гор, не противен. Но с тобой обниматься — себе дороже! — парировала она.

— С водяником вечно тискаешься! — буркнул тоном обиженного ребенка.

— Митя на меня не давит, не берет силой, не ставит метки! — отрезала Степка, — он прежде всего интересуется моим «хочу», а ты вынуждаешь и твердишь, я не я, хата не моя, к медведю все претензии!

— Не нравлюсь значит! — процедил сквозь зубы лесник, — так и скажи!

— Да ладно тебе, не нарывайся на комплименты. И сам знаешь, как меня… на вас клинит… — сказала Степка мягче и тихонько вздохнула, — но я помню предостережение, что нам нельзя…

— Со мной нельзя, а с волком в сеновале, можно? — грубовато поинтересовался Гор.

— Ты и это знаешь? — щеки Стеши порозовели, но она не дала себе устыдиться, — с ним я знала, что он грань не преступит! И вообще, у меня откат был, я мало что соображала!

— Я тоже умею держать себя в руках!

— Да-а-а? — протянула недоверчиво, — ты вот только рассказывал, что за медведя поручиться не можешь, — поддела его, — ой, Гор, тебе ли быть в печали? Или мне напомнить, что все то, о чем ты говоришь, у нас с тобой было, причем два раза?

— На все у тебя ответ готов, — лесник поднял ее на руки и зачем-то перенес через мостик, — ну ничего, невестушка… будет и на моей улице праздник…

— Угрожаешь? — Степанида без опасения поглядела в его глаза, не страшась, что снова накатит. Это было приятно, просто так глядеть на него, любоваться глубиной глаз, нахмуренными бровями, твердыми сжатыми губами… «Нет, пожалуй, лучше не засматриваться!»

— Констатирую факт. После свадьбы и не надейся, что я позволю хоть кому-то из мужиков подойти к тебе! — припечатал словами и медленно опустил на землю у самого дуба.

— Ну и зря. Зачем тебе война? — пожала плечами, — да и я взаперти сидеть не стану.

— Куда ты денешься, — оскалился Гор в ухмылке, — ты еще не знаешь, как тебе со мной хорошо будет… — и нагнувшись, поцеловал.

«Поймал…» — подумала Стеша и утонула в океане страсти лесника. Надо отдать ему должное, руки мужчина не распускал. Уперев ладони в ствол дерева по обе стороны от головы Степаниды, он очень нежно ее целовал. Его горячее дыхание согревало щеки, а твердые губы пленили рот, подчиняя и очаровывая. Целоваться Гор умел. Но стоило ей подумать, что уж больно большой опыт у него, как целоваться расхотелось. Она увернулась и ехидно спросила:

— А в сексе кто лидирует, ты или мишка? Вы как, одну женщину на двоих делите? «А-ля труа» или по очереди?

— Ядовитая, как поганка, — Гор все-таки сграбастал женщину в охапку и прижал к дубу, — но мне нравится, — и нежно укусил в шею, — во время секса мы с ним не разделяемся, не бойся!

— Пусти, зверюга! — Степка хлопнула его по рукам, из последних сил сдерживаясь, чтоб не прижаться к нему в ответном порыве. На таком близком расстоянии зелье Матильды работало с дефектами, — лучше скажи мне, почему у тебя дома меньше от страсти плющило, а?

— Тебя тоже? — удивился Гор, — я заметил, что в этом мире мне сложнее сдерживаться…

— Ага, я тогда сразу заметила…

— Может в разных мирах по-разному… Но лучше бы в моем тебе хотелось сильнее! — и он запустив пятерню ей в волосы, вновь притянул к себе для поцелуя.

— Пошли рыкоя искать, — пискнула Степка, трепыхнувшись в его объятиях.

— С одним маленьким условием, сегодня вечером ты придешь ко мне в гости! — сказали его губы очень близко от ее рта.

— Нет уж, давай на нейтральной территории.

— В отеле?

— Каком отеле? — возмутилась она, — слушай, ты еще о чем-то кроме траха думать можешь? Напоминаю, Гор — нам нельзя!

— Да помню я все, мы ничего запретного делать не станем. Просто побудем вместе. Пообнимаемся… мне так не хватает тебя…

От его слов предательское сердце пустилось вскачь. Степка сглотнула вязкую слюну и слабо ответила:

— Я… подумаю, пошли уже!

«В бою побывать, цену жизни узнать»

Они обошли дуб раза и очутились в сумрачном ледяном лесу. В нем было гораздо холоднее, чем в людском мире и зубы Степки тут же начали отбивать дробь.

— Болван, забыл, что здесь холодно! — выругался Гор и стянув свою куртку, закутал в нее Степку.

— А к-как же ты? — попыталась возмутиться женщина.

— Дорогая, я не болею простудными заболеваниями. Да в принципе, никакими! — заверил ее лесник.

— Надо же, какое полезное качество, — пробормотала Степка, но сбилась с фразы, когда увидела, что лицо Гора превратилось в хищную маску, — ты чего? — спросила шепотом.

— Тихо, я чувствую рыкоя… Но он здесь не один, — лесник задвинул Степку себе за спину и двинулся вдоль ряда старых голых берез.

— А с кем? Может он встретил родню? — прошептала женщина, идя следом за Гором, держась за его свитер.

— Нихрена не родню! — сквозь зубы прошипел лесник и Степка напряглась. «Если лесник чем-то озадачен, то…» — здесь след обрывается! — они остановились у широкоствольной древней березы. Как по команде устремили взгляды ввысь. Из-за сумерек и густоты леса разглядеть что-то на дереве было невозможно, но Гор внезапно воскликнул:

— Вот он, где! Видишь?

— Не-а, — ответила Степка, — совсем ничего!

— Справа, гляди рыжий хвост торчит! — указал куда-то вверх лесник.

— Киса-киса, — позвала женщина, силясь хоть что-то разглядеть, — ты чего туда забрался? Испугался маленький… — и вдруг взвизгнула, — твою ж мать!

— Что? — лесник подобрался весь, словно готовый броситься на жертву зверь, озираясь по сторонам. Задвинул Степку за спину и крепко прижимая к себе левой рукой повторил, — что ты увидела?

А Степка не мигая и, кажется, не дыша, во все глаза смотрела на дерево. Справа, куда указал Гор, на толстой ветке сидело нечто. Существо, облаченное в лохмотья, с косматой головой, длинной бородой и огненными глазами. Оно глядело на женщину зло, сверля взглядом. В сумеречном свете его было плохо видно, но не разглядеть горящие ненавистью глаза было невозможно.

— Стеша, что ты видишь? — тряхнул ее Гор.

— Т-ты н-не в-видишь? — заикаясь пролепетала она, не в силах оторвать взгляд от страшилища.

— Нет! Где? Не молчи! — рявкнул он.

— Т-там! — она показала рукой, чувствуя что тело парализует страх. Еще мгновение и она даже говорить не сможет.

— Черт! Не вижу ничего, только рыкоя! — нервничал Гор, всматриваясь в темноту, — давай выведу тебя отсюда, потом вернусь за ним…

— В-вон же… н-не видишь? — пропищала женщина, сгорбатившись от тяжелого взгляда, — страшилище, — она опустила взгляд ниже и увидела, что за ногу чудища в лохмотьях держится зубами ее питомец. Зажав крик ужаса руками, простонала, — рыкой кого-то поймал…

— Чертовщина! Рыкоя вижу, страшилище не вижу! Все, уходим! — и он подтолкнул Степку, пятясь назад, — смердит-то как…

В этот момент огнеглазое чудище на дереве, видимо устало сидеть на ветке, или по какой-то иной причине, тряхнуло ногой и прыгнуло. Прямо на Степку. Она завизжала и вжала голову в плечи. Гор зарычал.

Слагалица упала ничком на землю, а существо вцепилось в куртку лесника и дергало вверх. Степка визжа, брыкалась, от чего куртка распахнулась и соскользнула с нее. Существо рухнуло на землю, держа в руках-лапах черную куртку. В ту же секунду на него сверху прыгнул медведь. Степанида, продолжая орать не своим голосом, развернулась на спину и успела увидеть, как лохматое существо вырвалось из лап медведя, прыгнуло на соседнее дерево, с него на еще одно и скрылось в темноте.

Перепуганная женщина закрыла лицо руками и заплакала. Медведь тут же оказался рядом, поднял с земли и прижал к себе. Рыдая на его груди она почувствовала, как ей в руки ткнулся живой комочек. Прижав его к себе, заплакала еще сильнее.

А затем ее долго куда-то несли. Вокруг стало светлее и потеплело. Успокоившись, Степка оторвала лицо от косматой груди и поглядела по сторонам. Они были в лесу лесника, она сразу вспомнила тот особый запах сосен и свежий, ни с чем не сравнимый воздух.

Перевела взгляд на мужчину и опешила. Гор нес ее на руках в частично перевоплотившемся медвежьем теле.

— Что так смотришь? — улыбнулся он ей, — нести тебя легче в человеческом теле, но без одежды холодно.

— Т-ты и так можешь? — удивилась она, — словно шкуру надел…

— Уже могу, годы тренировок, знаешь ли. Ты как?

— Н-ничего…

— Хорошего?

— Н-не знаю пока.

— Ладно, мы уже пришли. Ничего не бойся.

— Н-не боюсь, — прошептала она и опять спрятала лицо в косматую грудь.

Дом Гора встретил теплом и уютом, как в прошлый раз. Лесник посадил женщину в кресло и скрылся в спальне. Степка обнаружила у себя на груди пригревшегося рыкоя и ласково погладила его по шерстке. «Котик» открыл глаза и жалобно мяукнул, глядя на нее больным взглядом.

— Гор, мой котик ранен, наверное, — поведала она вернувшемуся леснику, который уже полностью восстановил свой облик и оделся в привычную одежду, а волосы на затылке завязал в хвост.

— Дай его мне! — мужчина взял рыкоя, внимательно оглядел его и сказал, — у него нет повреждений, просто очень слабый, скорее всего от голода. Сколько его не было?

— Дней десять…

— Просто оголодал. Сейчас подкормим и будет, как новенький!

— Что это было? — спросила Слагалица. Они сидели на кухне лесника и пили кофе из больших кружек. Под столом, у ног женщины, грыз кусок мяса рыжий питомец.

— Я не успел разглядеть. Увидел тварь, только когда отпустил зверя на свободу, — недовольно ответил Гор, — жаль, упустил! Он точно ничего тебе не сделал?

— Он ко мне не прикоснулся. Схватил за твою куртку только, — поморщилась от воспоминаний Степанида, — но смотрел так страшно, словно пилил глазами.

— Найду, вытащу его гляделки, не переживай, любимая! — от нежности, прозвучавшей в голосе Гора стало немного легче. Она хлебанула еще глоток обжигающего напитка и произнесла, задумавшись:

— Я, кажется видела его в книге, которую Николай подарил… Но забыла, как он назывался. На нем была подранная солдатская форма, тебе не показалось?

— Говорю же, не разглядел, — повторил хмуро, — но смердело от него знатно.

— Навозом?

— Нет. Гнилью, тленом…

— Вспомнила! — вдруг закричала Степка, когда лесник вернулся с улицы, куда выводил рыкоя по нужде, — я вспомнила, как в книге Николая та тварь называлась!

— И как? — заинтересовался Гор.

— Не то хапуга, не то хапун. Звякни маме, может она знает что-то о таких?

— Ай, не хочу, — скривился мужчина, — сейчас в инете глянем!

— А чего так? И тебя умаяла?

— Есть маленько…

— А чего хочет?

— Идеальности она хочет, — ответил Гор, — пошли в кабинет, поищем…

Кабинетом громко называлось угол в гостиной, оборудованный деревянной столешницей на цепи, прикрученной к потолочным балкам, на которой размещались современные гаджеты, в виде навороченного ноутбука и принтера.

— Еще скажи у тебя здесь инет по оптоволокну…

— Не поверишь, мобильный!

— Да ну! В магическом лесу?

— Сама увидишь! — они разместились за столом и Гор открыл ноутбук.

— Здорово, Mас, я тоже такой хочу… — сказала Степка мечтательно, погладив откушенное яблочко на крышке.

— Без проблем, куплю! — тут же отозвался лесник.

— Нет-нет-нет! — воскликнула Слагалица, — я не подарки выпрашиваю, ты что! Я и сама могу!

— Не лишай меня радости сделать невесте подарок! — лесник стрельнул взглядом и поцеловал ладошку, которую Степка тут же отняла.

— Пардон за нескромный вопрос, но банально интересно…

— Давай… — Гор ввел пароль, совершенно не таясь от рядом сидящей женщины.

— Чем нынче зарабатывают на жизнь носители земной стихии, а? Уж не браконьерничаешь? — поддела Степка.

— Не угадала, — ничуть не обиделся лесник, — я программист.

— Фикс твою траблу! — подпрыгнула женщина, — не верю!

— Почему это? — изогнул свою кустистую бровь лесник.

— Я тоже программист! Была… — вдруг взгрустнула женщина, вспомнив, как давно не открывала компьютер. Наверное лет сто, не меньше.

— Бывших программистов не бывает!

— Как моряков?

— Как ВДВ-шников! — улыбнулся Гор, глядя в монитор, — смотри, нарыл я нашего нового знакомого! — и он повернул к ней к ней ноутбук, — похож, сволочь!

Из экрана компьютера на Степку глядело существо, действительно похожее на того, кто напал на нее. Разве что горящие глаза на рисунке не выражали той ненависти, с которой глядел тот.

— И правда, он… — изумилась, — а описание есть?

— Да, сек… Вот, слушай… — лесник начал читать текст под изображением, — персонаж славянской мифологии, злое существо, похититель… — Гор осекся и поглядел с тревогой на женщину.

— Ой…

— Невидим для всех кроме, животных, детей и тех, кого избрал в жертву…

— Мамочки… — от холодка, полоснувшего кожу между лопаток, Степка поежилась и послала Гору взгляд полный страха, — он… меня украсть хотел?

— Если написанному здесь можно верить, — ответил мужчина, нахмурившись пуще прежнего.

— Ладно, читай, что там еще?

— Выглядит немощным стариком, в оборванной солдатской одежде…

— Точно, он!

— Опознать можно по резкому запаху сырости и тлена. Воруют людей или существ со слабой магией и продают в рабство в сородичных мирах. Предпочитают женщин, так как те не могут дать отпор. Продают их для… Ах ты ж, сука, найду, убью! — Гор захлопнул крышку ноутбука и вскочил на ноги, опрокинув кресло.

— Ч-что… там? — прошептала Степка, — для чего продают?

Гор мерил комнату шагами, сжимая-разжимая кулаки. Он выглядел так, словно готов на убийство прямо в эту минуту.

— Г-гор… ты меня пугаешь… для чего продают?

— А ты догадайся! — он остановился и склонившись к ней, обхватил за плечи, — для чего купят в рабство женщину?

— У-убирать? Г-готовить? — сделала жалкую попытку догадаться Степка.

— Красивую женщину! — уточнил Гор.

— М-мамочки… в бордель, что ли?

— Полагаю, если в рабство, то для чьего-то единоличного пользования, хотя…

— Жеванный торт! — выругалась Степанида, — так он меня для трахалок украсть хотел? — и глаза у нее стали большие-большие и круглые-круглые.

— Стеш, ты только не бойся ничего, мы тебя не на минуту не оставим, если надо дежурства организуем… ты чего? — осекся мужчина, когда Степка внезапно захохотала, откинувшись на стуле.

— Иро-ния с-судьбы, — проговорила сквозь смех, — я г-гляжу мне при л-любом раскладе грозит ак-тив-ная половая д-деятельность в ближай-шем вре-мени…

— Стеш…

— Н-ничего-ничего, это, нервное… — истерика перешла в рыдания и Степка упала в объятия мужчины и затряслась от слез. Со слезами выплескивался весь ужас пережитого и облегчение от понимания того, чего удалось избежать. Гор поднял женщину на руки и опять куда-то понес. Положил на кровать в уже знакомой комнате, присел на корточки, погладил по заплаканному лицу и сказал:

— Я принесу тебе чаю с мятой, хочешь?

— Я боюсь…

— Вот, с тобой рыкой посидит, я всего на одну минутку, хорошо? — взгляд лесника был до того встревоженным, что Степка выпустила из стальной хватки его майку и сказала:

— Ладно…

Мужчина вернулся очень быстро с чашкой горячего ароматного чая. Пока Степка пила его маленькими глоточками, размышлял вслух.

— Я полагаю, та тварь караулила тебя возле дуба, а рыкой на него напал. От страха и неожиданности он попытался скрыться в сородичном мире, не ожидая, что рыкой настолько силен. Молодец, малыш! — похвалил Гор «котика», погладив по голове, — не с тем он связался, да? — рыкой громко замурчал в ответ на похвалу.

— И что, — спросила Степка, — больше недели они вместе просидели на дереве?

— Жаль, наш малыш не умеет говорить. Но наверное, так и было.

— Неужели он такой страшный? — Степка перевела взгляд на нежного «котика», — с виду крупный котенок…

— Это обманчивое мнение, я говорил тебе. Рыкой — идеальный защитник! А этот малыш даже без привязки бросился на твою защиту! Посмотри на эти зубы… — Гор приоткрыл пасть животному, показывая острые густые зубы, они ядовитые даже для нечисти…

— Ого, два ряда? — изумилась Слагалица, — да ты акуленок у меня… Спасибо, маленький, что не дал меня в обиду! — рыкой вырвался из рук лесника и прыгнул на колени женщине.

— Сделай привязку, Стеш… Так надежнее будет! Я настаиваю…

— Напомни, что для этого надо?

— Проткни палец и дай ему слизать. Дело-то!

— Ладно… Дай что-нибудь острое, — попросила она.

Лесник принес иглу и Степка, не колеблясь проткнула палец. Когда маленькая капелька выступила на пальце, рыкой, до этого спокойно лежащий на ее коленях подпрыгнул, завертелся на месте волчком, пригнув ушки.

— Дай лизнуть, нервничает, — велел Гор. Степка оробев от такой реакции, медленно протянула палец и зажмурилась. Но напрасно, животное очень нежно провело языком по пальцу, не причинив боли.

— Это… все?

— Все! — подтвердил Гор, — он теперь очень много есть будет и расти буквально на глаз, не пугайся, это нормальный процесс.

— Хорошо…

— И ходить по пятам станет, в первое время вообще не отстанет. Не гони его, не ругай, он настраивать связь будет, а для этого нужен постоянный контакт.

— Хорошо, — повторила Степка, не отводя глаз от питомца.

— Не хочешь прилечь? — спросил Гор, когда увидел, что женщина клюет носом.

— Так рано еще…

— Ты переволновалась, подремай пару часиков.

— А ты?

— А у меня есть чем заняться, пойду пока следы свежие поищу хапуна нашего…

— Я боюсь, — Степка приподняла голову с подушки, — не уходи!

— Не бойся, с тобой рыкой, да и эта тварь на мою территорию не сунется, он же не самоубийца!

— А тебе он ничего не сделает?

— Стеш, ты шутишь? — Гор даже обиделся.

— Ладно-ладно, ты у нас грозный противник, я забыла. Хорошо, только недолго. Хочу вернуться домой не поздно. Проводишь меня? — проговорила устало. Казалось, со слезами из нее ушли все силы.

— После ужина — обязательно!

Степка не знала, сколько проспала, но когда она проснулась, за окном было уже темно. Под боком спал рыжий питомец, но стоило Степке пошевелиться, как он встрепенулся.

— Привет, малыш, — Степка погладила его и нащупав светильник, включила свет, — ого, да ты и правда подрос! — восхитилась она. Рыкой следил за каждым ее шагом, ловя любой жест. За время ее сна он вырос на пару сантиметров, мордочка вытянулась вперед, сделав его похожим на лисенка.

Она еще немного погладила его и поднялась на ноги, размяла затекшие со сна конечности и вышла в гостиную. Рыкой бесшумно двинулся следом. В доме было тихо, на столике у камина горела настольная лампа.

«Наверное Гор еще не вернулся…» — подумала она и встревожилась, не случилось ли с ним чего. Но тут взгляд упал на белую шубку да сапоги на шпильке, валяющиеся у входной двери. Сердце кольнуло от нехорошего предчувствия.

«Спокойно, не нервничаем…» — скомандовала она себе, а сердце уже пустилось вскачь. Ноги, сами того не желая, понесли ее к спальне Гора. И с каждым шагом, который приближал ее к его комнате она понимала, что сегодня — определенно не ее день.

Из-за двери доносились стоны и тихие вскрики. «Блин, да не может быть! Ну в самом деле…» — а рука уже крутанула ручку двери и распахнула ее. Увиденное заставило зажмуриться и медленно закрыть дверь.

В это самое время через входную дверь вошел хозяин дома, аккуратно прикрыв ее за собой. Первое, что бросилось ему в глаза — сапожки и белый полушубок. Гора передернуло. Степка, стоявшая в тени гостиной, увидела весь спектр чувств, промелькнувших у него на лице в одно мгновение: удивление, тревога, страх, бешенство. Не дожидаясь, пока Гор не разобравшись, разнесет дом, Степка шагнула к нему и с кривоватой улыбочкой заявила:

— Дорогой, а у тебя гостья…

— Стеша, честное слово я не… — начал он, но затем оборвал себя, принюхиваясь. Его лицо побелело. Он качнулся, сделал шаг назад, судорожно нащупывая дверную ручку.

— Эй, ты чего? — опешила Степанида, увидев, как изменился в лице лесник. Но тот, не ответив, спотыкаясь вылетел из дома, — что за фигня?

Она надела куртку и выбежала следом. Гор, в паре шагов от дома стоял, уперевшись лбом в ствол вековой сосны.

— Гор, что с тобой, тебе плохо? — спросила она, коснувшись плеча. Мужчина вздрогнул так, словно его полоснули плетью.

— Стеш… уйди, спрячься в доме, — прошипел сквозь стиснутые зубы, — это… медвежий приворот…

— Ах, вот оно что! Ну, мерзавка! — выругалась Слагалица, — и что сейчас будет? Кинешься в брачные игры, что ли? — но зря она так пошутила. Гор развернулся к ней всем корпусом, схватил за руку и рывком прижал к своему каменному телу. Степка ударилась о него, как о скалу, едва не прикусив язык. Широкая лапища тут же опустилась на ягодицы и сжимая до боли, принялась обшаривать пятую точку. Вторая рука рванула ворот куртки и проникла под свитер. Это было проделано так виртуозно, что Степка и охнуть не успела, как ее джинсы оказались расстегнутыми, а бюстгальтер закатан под самое горло.

— Стой, Гор, стой, — прошептала испуганно и попыталась вырваться из стального захвата. Но куда там… Лесник тяжело дышал сквозь зубы и глядел на нее безумным взглядом. Еще мгновение, и она оказалась прижатой лицом к той самой сосне, которую накануне обнимал Гор, а сам он рывком стянул ей брюки до колен вместе с бельем. Степка закричала и дернулась изо всех сил, но опять напрасно. Мужчина держал крепко за бедра и оглаживал голую кожу. При этом стонал и подрагивал всем телом.

Степка испугалась. Нет, не готова она вот так запросто быть распятой посреди леса обезумевшим самцом. «Нам же нельзя!» мигало в мозгу неоновыми лампочками. Гор опустился на колени и лизнул место немного выше кобчика. Степка дернулась, потому как в том месте тут же запекло и горячее томление быстро потекло по всему телу. «Он нет!» — закричало сознание, вспомнив, как в прошлый раз она отреагировала на прикосновение к той загадочной зоне. Но предательское тело тут же затребовало продолжения.

«Что делать? Что делать?» хаотично пыталась придумать Степка теми крохами разума, которые еще не затопила похоть. Но ничего не приходило в голову, а я ее напрасные трепыхания походили на дергания мотылька в паутине.

Страх и возбуждение ядреный коктейль, превращающий кровь в жидкую лаву и отключающий мозг. Через секунду она уже сама стала стонать и впилась в ствол ногтями, мечтая, чтоб он перешел к более активным действиям.

Вылизав свою метку так, что у Степки подгибались ноги, Гор прижался к женщине всем телом. Теплая одежда не давала слиться вместе и мужчина с недовольным рыком дернул ее куртку, припечатав женщину грудью к дереву. И тут Степка ощутила колющую боль от которой пришла в себя.

«Бутылочка с зельем! — вспомнила она, слегка «отрезвев», — вот, что нам поможет!» Дрожащими руками нащупала канатик и вытащила бутылочку из-под свитера. В этот момент Гор стащил таки куртку, одной рукой продолжая удерживать ее поперек живот. Причем, гад такой, настолько нежно надавливал в самом низу, что Степка едва оставалась в сознании.

А затем она услышала звук расстегивающегося ремня и обомлела. Еще какая-то секунда и к голым ягодицам прижимается нечто твердое и горячее. Степка пискнула, подумав, что все, приехали, прощай сила Слагалья…

Лапища лесника раздвинула ее ноги по-шире, а сам он прикусил шею, сграбастав волосы в кулак. При этом он так рвано дышал, словно бежал кросс.

— Л-любимый, п-поцелуй меня! — выкрикнула она, как могла страстно, и сорвав зубами крышку с бутылочки, набрала в рот зелья. Гор прошептал что-то протестующе и Степка взмолилась про себя, только бы он отозвался на ее просьбу.

Ее развернули, и теперь голые ягодицы царапала кора сосны, а в живот упиралось то, о чем она старательно старалась не думать, а тем более, не тянуть руки. «Не тянуть руки!!!»

Лесник поднял ее повыше, от чего на пятой точке явно останутся царапины и впился в губы. Степка схватила его за голову обеими руками и «поделилась» зельем. Гор, объятый страстью, даже не скривился от горького зелья, вылизав ее своим языком и втянув в себя дрожащий ротик.

Пару капель проглотила и Слагалица и скривилась, поняв, для чего его нужно разводить в воде. От вкуса едва не вывернуло, но здорово отвлекло то, что рука лесника уже пробралась меж ног и попытался развести их в стороны. Спасло лишь то, что колени все еще плотно облегали джинсы.

Он чертыхнулся, дернул джинсы и… пришел в себя.

«Слава всем богам, кажется помогло! — подумала Степка, — или чего он замер?»

Следующие три секунды ей показались бесконечными. Вокруг стало так тихо, что она слышала, как колотятся их сердца.

Затем Гор разжал руки и сделал шаг назад. Степка сползла по стволу вниз, оцарапав свой многострадальный зад еще больше и рухнула прямо на влажную траву.

Силы покинули ее вместе с неудовлетворенным желанием, поэтому она с трудом поднялась на ноги, обожгла стоящего в паре шагов Гора гневным взглядом, который тупо смотрел на нее и не моргал.

— Козел! — выдавила сквозь зубы, натягивая белье с джинсами, — спрячь хозяйство, застудишь!

Лесник рассеяно поправил брюки, все еще туго соображая. Степка подошла к нему и изо всех сил влепила пощечину. Тут же взгляд мужчины стал более осознанным и в нем проскользнула тревога.

— Стеша, что… твою ж мать — выругался он, сообразив, что едва не произошло, — мы что? Мы…

— А ты не помнишь? — ехидно спросила Степка.

— Н-нет…

— Живи, плешивый, ничего не было! — зло сказала она и натянула куртку, которую обнаружила в паре метров от злополучного дерева.

— Я не плешивый! — обиделся мужчина.

— Будешь, если еще раз на меня набросишься! Мы же едва… черт, Гор, что это вообще было???

— Понятия не имею! По ощущениям, приворот… А что ты сделала? Почему я остановился? — лесник озирался по сторонам, — вкус во рту ужасный… — он скривился, словно хлебанул прокисшего квасу.

— Позвони мамочке и скажи спасибо! Ее подарок нас только что спас! — Степка все еще сердилась, хоть и понимала умом, что виноват не он. «А кстати! — вспомнилась «гостья» — это же дело рук Катерины!»

— Скажу обязательно…

— Там в твоей спальне тебя кое-кто ждет, — продолжала Степанида, — в пикантном виде и…

— Там Катерина, да? — спросил Гор странным голосом.

— Вот именно. Не спросишь, чем она там занимается?

— Лучше посмотрю! — лесник развернулся и на деревянных ногах пошел к дому. Степка рванула за ним. Увидев на пороге вылизывающегося рыкоя Степка остановилась и накинулась на того:

— А ты что, все это время здесь был и на помощь не пришел? — «кошак» оторвался от своего важного дела и поглядел на нее не понимающе, — предатель! — сказала Степка и поспешила вслед за Гором.

Не дойдя до спальни несколько шагов, они вновь услышали стоны и хриплое дыхание. Гор распахнул дверь и замер. Поперек его кровати лежала полностью обнаженная Катенька и… ублажала себя руками.

— А ну, отвернись! — скомандовала Степанида и Гор послушно развернулся. Что странно, Катенька на их появление никак не отреагировала. Ее тело изгибалось дугой, глаза закатились, из пересохших губ вырывались нечеловеческий стоны.

— Э-к-ка ее развезло… придется спасти, а потом прибить! Гор, принеси стакан воды, пожалуйста!

Когда мужчина принес воду, Степка вылила в нее оставшиеся две капли из бутылочки и скомандовала ему:

— Ты держишь, я вливаю!

Она следила за Гором, пытаясь увидеть в его глазах страсть или желание, но как-то слишком безразлично сграбастал фигуристую красотку, прижал коленом к кровати и держал за подбородок, пока Степка «поила» зельем.

Катенька дергалась, крутила головой, часть воды вылила на кровать, но в итоге, большую часть выпила.

— Заверни ее одеяло! — скомандовала Слагалица, и с облегчением вздохнула, когда шикарные телеса молодой соперницы скрыла плотная ткань.

— Ну что, пришла в себя?

Катерина села на постели и недоумевающим взглядом уставилась на Степку.

— Не ожидала меня здесь увидеть?

— Где я? — охрипшим голосом спросила девушка.

— Не знаешь?

— Н-нет… никогда здесь не была…

— Думаешь, поверю?

— Да плевать мне, веришь ты или нет! Где я? — взвизгнула красотка.

— Дурой прикидываешься? Ладно, не важно, собирай манатки и вали!

— Где я? Что ты со мной сделала? — продолжала визжать девица.

— Я? Да упала ты мне! — возмутилась женщина, — сама приперлась!

— К-куда приперлось? Чей этот дом? Почему… я голая… — на последних словах голос красотки сорвался на хрип.

— Ладно, напомню, я не гордая. Ты пришла соблазнить Гора и забрызгалась какими-то феромонами.

— Я??? — побледнела Катенька.

— Нет, я! — психанула Степка.

— Она не врет, Стеш, — раздался голос Гора. Он вернулся и стоял, привалившись к косяку. Взгляд его до странного был безразличным, — Катерина никогда раньше не была здесь.

Увидев мужчину, красотка, вместо того, чтоб обрадоваться, испуганно взвизгнула и вжалась в кровать. Степка нахмурилась, ничего не понимая.

— Ладно, пойдем выйдем! — сказала она Гору, — а ты, оденься пока!

— Это дело рук водяника! — сказал лесник, когда они сели в кресла у камина, — это он подсунул ей приворотное и привел к моему дому.

— Что? Почему это сразу Митя виноват? — кинулась на защиту Степка.

— А больше некому, Стеш, — голос и взгляд Гора все еще был до странного безразлично-холодным, — сюда дорогу знает мать, сын и он. Ну и сами жители леса, конечно. Из твоего мира — больше никто… Он хотел нас поссорить, по примеру своего деда! — его обвинительные слова срывались с губ медленно, с расстановкой, словно мужчине было безразлично происходящее. «Видимо зелья выпил слишком много!» — подумала Степка, — и Катерина по доброе воле никогда больше не приблизилась бы ко мне…

— Откуда такая уверенность?

— Я кое-что сделал. Чтоб исключить… посягательства, так сказать… Ну и чтоб она больше нос к тебе не совала.

— И что же это?

Лесник вздохнул. Ему явно не хотелось об этом говорить.

— У медведей оборотников очень активная половая жизнь…

— Прямо рада за вас! — хмыкнула женщина.

— Не ерничай, я не договорил. Дело в том, когда самец с самкой в спарке…

— В чем-чем?

— Ну… когда самец и самка находятся… в любовных отношениях, их тела, как бы настроены друг на друга, выделяют ферменты, от которых им хорошо вместе. Но наступает момент, рано или поздно, когда симпатия ослабевает. И тогда от партнера начинает… воротить. Он пахнет плохо, на вкус противный. Слюнные железы выделяют особый секрет, который прерывает связь. И все, пара распадается без каких-либо обид и скандалов.

— Ничего себе, однако! — присвистнула Степанида, — как удобно! У тебя тоже, выделяется этот… секрет?

— У меня все иначе, ведь я с медведицами в связи не вступаю, а женские тела секрет не выделяют.

— И? А, стой, я поняла! Ты хочешь сказать, что твои многочисленные телки, через какое-то время, сами от тебя сбегали? Ты как бы не против еще с ними встречаться, а им уже все, притошнило-завоняло?

— Грубо, но пусть будет так.

— Но раз Катюха притащилась ко мне с разборками, значит ей от тебя пока не воняло?

— Правильно. Но есть один нюанс. Я не простой медведь-оборотник, я лесник…

— И что же это значит?

— Все просто. У меня этот секрет выделяется по желанию.

— Нет, ну это ж надо! — Степка аж подпрыгнула в кресле, — вот бы мне такое умение… Ты прямо счастливчик, Гор. Одна невезуха в твоей жизни — я на пути с этим жениховством встала. Так бы до смерти трахал девок. Надоела — плюнул, причем в прямом смысле, а сам к другой. Ни ревностей тебе, ни скандалов… Мечта.

— Не совсем так, конечно. Мы не плюемся. Достаточно поцелуя, — и лесник опустил глаза в пол.

— Ага… то есть ты у меня у порога поцеловал Катерину?

— Да, прости, Стеш, но другого способа ее отвадить не было, — его извиняющиеся слова и безразличный тон абсолютно не сочетались и звучали совершенно неискренне. Степаниде пришлось напомнить себе, что он такой из-за передозировки зелья.

— А знаешь, Гор… я не сержусь, — сказала она.

— Да? — он таки отклеил взгляд от половых досок, — не ревнуешь меня, ничуть?

— Где-то в глубине души, возможно. Но имею ли я право на ревность, когда у самой кроме Нестера еще шестеро?

— Какого еще Нестера? — не понял мужчина.

— Забей, поговорка такая, кажется от Лукерьи услышала. Но это не значит, конечно, что мне все равно с кем ты. От природы я собственница. Так что даже не представляю, как мы будем сосуществовать ввосьмером.

— Я уже говорил тебе. После обряда мы останемся с тобой вдвоем, не будет никакой великолепной семерки!

— Слишком ты самоуверен, ты об этом знаешь? — Степка скривилась, — это бесит. Ты не забыл, что остальные тоже ко мне что-то испытывают? И я тоже… могу к кому-то прикипеть, — она вспомнила Митю и в сердце кольнуло теплым лучиком, — так что давай эту тем закроем. Пока!

— Твоя симпатия останется прежней даже после того, что сделал водяник? — лесник изумился.

— Я не верю, это не Митя!

— Хорошо, допустим. Кто?

— Николай. Или маменька твоя. Да мало ли кому ты успел насолить за жизнь, характер чай, не подарок. Может ты еще у кого-то невесту увел и это месть?

— Нутром чую, что он! — не унимался Гор.

— Ну и чуй, без доказательств никого обвинять не стоит! Вон, к маменьке сходи! Это она тут зельеварщица, пусть вспоминает, кому феромончики продавала!

— Схожу, обязательно! — заверил лесник.

— Ну и молодец, — Степка потянулась, всем своим видом показывая, что данная тема ее больше не интересует, — расскажи мне лучше, удалось ли что-то найти?

— Не удалось. Та тварь ушла по деревьям, потерял след…

— Как считаешь, если у хапуги не вышло меня украсть, он еще предпримет попытку, или на этом все?

— Он называется хапун, — исправил Гор, — сомневаюсь, что он сдастся, если уже положил глаз. Поэтому тебе нельзя выходить одной, пока мы его не устраним или не найдем способ отвадить.

— Ох, как же мне это все надоело, — вздохнула она, — проводи меня домой, хочу в душ и спать!

— Оставайся у меня… — робко попросил он.

— Спасибо Гор, но ты и сам знаешь, что я не могу. Твоя мать сказала, что внимание нужно оказывать всем в равной мере! Другие обидятся, оно мне надо? — признаться Степка кривила душой, как нельзя кстати вспомнив завет Матильды. Ведь у Мити с радостью оставалась на ночь. К Гору ее тоже тянуло, но в тоже время, в его присутствии она испытывала напряжение. Возможно просто сама себя боялась, что не устоит? Но на данный момент ответа на этот вопрос не было.

— Давай хоть поужинаем.

— Не хочется, спасибо. Никакого аппетита.

— Ты похудела с нашей первой встречи, — заметил Гор, — скоро от ветра шататься начнешь!

— Ты и так очень красивая, есть за что подержаться! — не согласился мужчина.

— Давай лучше не будем на эту тему! С последнего раза, как ты «подержался», у меня весь зад исцарапан!

— Да ты что? Дай посмотреть! — и даже вперед подался, якобы лучше рассмотреть.

— Спасибо, обойдусь!

— Чего ты? Может царапины смазать надо?

— Обойдусь, сказала! Одни увечья от тебя, то метки, то царапины! — надула она губы, — ах да, чтоб полную бутылочку зелья принес мне рано утром. Мало ли, как на меня завтра Петр Ильич воздействовать будет…

Лесник скривился, дернулся и ответил:

— Вечером принесу. Катерину спроважу домой и принесу.

— Как, кстати, ты ее домой отведешь?

— Позову мать, пусть усыпит. Переход между мирами ей лучше не видеть.

— Ну да… понимаю, — ответила, а мыслями уже унеслись вперед: «Сегодня надо успеть с Письмовником пообщаться, давно с Евдотьей не беседовала. Да и поглядеть, как там у Зои дела…» — Ладно, пойдем? Кис-кис-кис, где моя киса?

Рыкой ленивой походкой выполз из-под кресла и прыгнул в протянутые руки.

— Хороший кошак, как же мне тебя назвать, а? Будешь Мурзиком?

— Стеша, ты шутишь? — улыбнулся Гор, — хищника-телохранителя Мурзиком называть.

Как в доказательство его слов рыкой скривил мордашку.

— А как? Я не сильна в кошачьих кличках. Ладно, побудешь пока безымянным! — решила она, — позже что-нибудь придумаю!

— М-да, неудачка у нас со свиданием вышла, — сказал мужчина грустно, — даже толком вместе не побыли.

— Как это не побыли, — не согласилась Степа, — а у сосны, забыл?

— Это не считается, я не в себе был. Хочу обнять и приласкать тебя по-настоящему… Иди ко мне? — и посмотрел так манящее, так жалобно.

— Н-но…

— Сейчас-то ты чего боишься? От материных капелек я не озверею. Хочу просто обнять тебя, коснуться. Мне это надо, как воздух…

Отказать она не смогла. Как бы ее не злил и не раздражал местами лесник, в его объятиях было хорошо. Да и неправильно это, отказывать жениху в малом.

Степанида отпустила кота на пол, а сама шагнула в мужские объятия. Гор прижал к себе бережно, погладил по спине, подхватил на руки уселся с ней в кресло. Чмокнул в макушку, пробежался сильными пальцами по затекшей шее, запрокинул голову и осторожно коснулся губ.

— Стеш, оставайся, хочешь, сделаю тебе массаж, а на ужин угощу куропаткой? Я ее по собственному рецепту приготовил с пшеничной кашей… А потом кино посмотрим… Можешь даже на ночь не оставаться, просто побудь еще немного, прошу…

— Н-но… Гор, это, неправильно ведь, — прошептала слабо, — завтра мне с Петром Ильичом встречаться. Что если и он захочет всего того же самого? А потом Антон? Я не могу так сразу… Мне привыкнуть надо.

— А ты не со всеми, а только со мной…

— Ну не начинай и так тяжко, — она прилегла ему на грудь, обняв за талию, — еще пять минут так посидим и идем!

Степанида лежала и думала, что будь у Гора характер помягче, она бы не нашла в себе сил расстаться. И от этой мысли стало немного неловко, словно она ею предала чувства к Мите.