Частная школа

10

Директриса пансиона не понравилась Эрику с первого взгляда. Не любил он таких — преисполненных чувства собственной важности и превосходства. Тех, кто смотрит на других, как на второй сорт и цедит через губу. А эта ещё к тому же явно была редкостной злючкой.

Школа тоже не понравилась. Нет, здесь было круто. Пожалуй, даже слишком круто. Дубовые двери, мраморные полы, в холле — хрустальные с позолотой люстры, в коридорах — кожаные диваны. Не школа, а какой-то Вестминстерский дворец.

Здесь буквально всё источало пафос и снобизм. И Эрик чувствовал себя в этом месте совершенно чужим.

Вот директриса и все эти лощёные мальчики-девочки в белоснежных форменных рубашках и чёрных галстучках — вписывались в этот антураж безупречно, а он в своих драных джинсах, стоптанных кедах и чёрной майке — нет. Ещё и чёрная татуировка, змейкой обвивавшая смуглое предплечье, добавляла «шику».

Он бы прикрыл эту красоту толстовкой, в которой был утром, когда их только привезли сюда, но ближе к обеду погода вдруг раскочегарилась. Стало жарко и душно, будто не сентябрь, а июль в самом разгаре. Так что толстовку вместе с остальными вещами он скинул в комнате, куда его заселили.

У директрисы аж лицо перекосило, когда он заявился в её кабинет такой, как есть. Ну и плевать, отмахнулся он. На внешний вид она ему, конечно, попеняла и распорядилась выдать форму как можно скорее.

Мимопроходящие мальчики-девочки помладше тоже таращились на него чуть ли не с ужасом, ну а те, что постарше кривили лица в презрительном недоумении: что этот тут делает?

Однако эта помпезная школа устраивала куда больше, чем колония, куда его обещали упечь. Да и упекли бы наверняка, если б не какой-то давний знакомый матери, который по её просьбе вмешался, и как по волшебству дело сразу закрыли. И не просто закрыли, а ещё и моментально сменили тон. Если раньше в полиции ему и матери открыто хамили и угрожали, то после звонка этого знакомого обращались к ним сконфуженно, но вежливо, даже уважительно.

Кто он такой и откуда она его знает — мать не раскололась, хоть Эрик и выпытывал.

Этот же таинственный могущественный знакомый сюда его и запихнул. Только зачем?

Мать говорила: так надо. Но кому надо? Уж точно не ему. Да, в прежней школе их попросили забрать документы, даже несмотря на то, что все обвинения с него сняли. Но есть же и другие школы в городе. Полно их! Но мать упрямо твердила: так надо, вот билет на самолёт, до свидания.

Непонятно всё. Да и не нравилось ему, когда за него решают. Но лучше этот пансион с его почти тюремными правилами, чем реальная тюрьма, напомнил себе Эрик.

Так что он готов облачиться в такую же белую рубашку с эмблемой школы и тесный галстук, слушать учителей и никуда не встревать, как обещал матери.

Эрик привалился спиной к стене, отделанной тёмным деревом, вздохнул. Долго их будут ещё мурыжить? С ним уже побеседовали и завуч, и директриса, и психолог. Теперь велели ждать. А чего ждать-то?

Скучно и есть хочется…

В коридоре неподалеку, возле приёмной директора, топталась девчонка. Такой же «неформат», как он сам, сразу видно. Тоже, очевидно, новенькая.

Эрик внимательно осмотрел её. Тощая, угловатая, с длинными тёмными волосами. Тоже в джинсах, но явно не по размеру. На ней они сидели мешком.

Девчонка его определённо не впечатлила. Хотя лица её он не видел — она низко наклонила голову. И вообще спряталась за длиннющей уродской чёлкой, как за занавеской. Но и так понятно — обычная мышка-норушка. Слишком застенчивая и нервная. Пока ждала разговора с директрисой — тряслась от волнения. Теперь вон тоже теребит край кофты.

Мимо прошла группа старшеклассников. Четверо парней и пять девушек.

На парней Эрик не обратил внимания, а вот девушек оглядел с интересом. Особенно трёх из них.

Они шли впереди всей компании, холёные, самоуверенные, до жути высокомерные. Даже не шли — вышагивали грациозно и гордо, как по подиуму. И все три блондинки. Этакие светловолосые грации, стройные, симпатичные, а та, что посередине, с пепельными локонами по плечам, вполне тянула и на красивую. Но на лицах каждой из них словно печать поставили: «Осторожно! Стерва!».

Мазнув по девчонке с чёлкой пренебрежительным взглядом, местная «королева» с кривой ухмылкой бросила подружкам:

— И вот это будет с нами учиться? Ну и чучело.

Эрик покосился на девчонку, та ещё ниже склонила голову. Бедняга. Красотка же продолжала негодовать:

— Чума что, совсем сдурела? С каких пор к нам стали брать убогих?

— Ну тебя же взяли, — не удержался Эрик.

Она остановилась, посмотрела на него, удивлённо изогнув идеально-очерченную тёмную бровь. Оглядела его с головы до ног, усмехнулась.

— Это ты мне? Смешно.

Подружки и один из парней, тоже светловолосый, остановились рядом с ней. Ещё одна, рыжая, переминалась с ноги на ногу чуть поодаль, словно не могла решиться: то ли к этой блондинистой компании примкнуть, то ли идти за остальными одноклассниками, которые молча прошли мимо по коридору и скрылись за поворотом.

— Дуракам всегда смешно… и дурам, — Эрик в ответ окинул девчонку таким же взглядом — оценивающим, чуть презрительным и насмешливым.

— О, — она оглянулась на свою свиту, — слышали? Нормально…

— Э, полегче, — тут же подал голос светловолосый парень. — Хамить девушкам нехорошо.

— Хочешь это обсудить? — Эрик вынул руки из карманов и, чуть вздёрнув подбородок, шагнул к нему. Ленивая расслабленность, с какой он секунду назад подпирал стенку, сменилась дерзкой запальчивостью.

Блондин на миг замешкался, скосил глаза на подруг, но увидев, что «королева» смотрит на него выжидающе, подобрался и ответил:

— Нарываешься? — голос блондина слегка дрогнул, выдав неуверенность.

— Что здесь происходит? — раздалось рядом.

Вся компания резко преобразилась. С их лиц моментально сошли ухмылки. И все три стервы в мгновение ока перевоплотились в пай-девочек. Блондин тоже вытянулся в струнку. А рыжая, что маячила поодаль, торопливо сбежала, пока её не заметили.