Частная школа

54

— Что-то я полуживая, — вздохнула Дина. — А ты как?

— Да нормально, — пожал плечами Эрик.

Они сидели вдвоём на скамейке в липовой аллее. Обычно бродили кругами, взявшись за руки, но сегодня последним была физкультура, а физрук в последнее время прямо как с цепи сорвался: гонял всех нещадно.

В прошлый раз Лиза даже высказала Олесе Приходько: «Скажи своему отцу, чтобы поумерил пыл. У нас вообще-то не спортивный клуб, а школа. И тут он не тренер, а физрук».

Передала Олеся или нет, но сегодня он зверствовал пуще прежнего. Не давал ни минуты продохнуть, даже девочкам, все жилы вытянул.

После физкультуры в раздевалке стонали, ныли и без сил валились на скамейки.

Только привычный к нагрузкам Корбут да Эрик отзанимались без особого напряжения. Дина тоже вымоталась, поэтому отказалась гулять, предложив просто посидеть, а хотелось вообще прилечь.

— Совсем скоро уже зима, — с лёгкой грустью произнесла Дина, склонив голову Эрику на плечо. Эрик тронул губами её макушку, прижал к себе поплотнее.

Осень и правда уже отыграла: кругом всё поблекло и пожухло. Ещё недавно такие нарядные липы теперь простирали в выцветшее небо совсем голые, тёмные ветки. Природа будто затаилась в ожидании первого снега. И явно ждать его долго не придётся. Приближение зимы чувствовалось во всём. Даже улица пахла иначе. Исчезла терпкая пряность. Воздух стал чистым, холодным и немного колким.

В такое время, замечала Дина, на неё почему-то всегда накатывала тоска и меланхолия. То ли от того, что куда ни кинь взгляд — всюду увядание, то ли от… неумолимо надвигающегося дня рождения.

Она его с детства не любила, как и почти все праздники. Потому что праздники в их доме имели обыкновение заканчиваться пышными скандалами.

Умом Дина понимала, что необязательно так должно быть. Уж собственный-то день рождения зависел теперь от неё, и, например, здесь, в пансионе, всегда проходил мирно и даже весело. Но всё равно где-то на подкорке эти семейные празднества накрепко сплелись с безобразными выходками пьяной матери, с воплями, истериками, драками, битьём посуды. Всё своё сознательное дошкольное детство она наблюдала подобные сцены и до сих пор накануне очередного праздника в душе́ начинало свербеть подспудное ожидание чего-то дурного.

Хотя на этот раз привычного гнетущего предчувствия не было, а было лёгкое волнение. Может, потому что всего каких-то несколько дней — и она официально станет взрослым человеком, хоть замуж выходи. А, может, потому что с ней будет Эрик. Это их первый совместный праздник.

Она, конечно, лучше бы отметила с ним вдвоём, тихо и романтично. Зачем ей кто-то ещё? Но она знала, что девчонки что-то такое готовят, а, значит, романтика откладывается.

Обе они, и Полина, и Лиза, уже не раз уточняли, будет ли она отмечать в их комнате или как? И обе сокрушались, что в городе теперь не получится гульнуть. Из-за того случая в монастыре директриса наложила вето на все отлучки из пансиона без сопровождения кого-нибудь из преподов, а за самоволку — грозилась отчислить без разбирательств.

Впрочем, какая разница, где отмечать, думала Дина, главное — с кем. С Эриком. С ним всё хорошо, даже вот так просто сидеть на скамейке среди голых лип.

— Дина! Детка! — услышала она вдруг знакомый голос.

Со стороны школьной парковки к ним быстрыми мелкими шажками семенила мама. Если бы осень ещё чуть-чуть подзадержалась, то мама их и не увидела бы. А так — они как на ладони.

Дина непроизвольно выпрямилась, убрала со своего плеча руку Эрика и сама немного отодвинулась от него.

В красном кашемировом пальто и высоких сапогах мама выглядела очень эффектно. Всё-таки она умела себя подать, когда хотела. Подойдя ближе, она замедлила шаг, сменив трусцу на почти подиумную походку. Даже сумки в обеих руках ничуть не нарушали её изящества.

— Дина, а ты почему здесь? Гуляешь? — спросила она и слегка развела руки в стороны. — Ну, иди ко мне, детка.

Дина поднялась со скамьи и на мгновение прижалась к матери, вдохнув терпкий аромат нового парфюма.

— А что за мальчик с тобой? — спросила чуть тише, но Эрик, конечно, слышал.

Дина оглянулась на него. Вдруг вспомнилось, как он представил её месяц назад своей матери.

— Это мой одноклассник, — спрятав улыбку, сказала она. — Эрик Маринеску.

— Ах да, тот самый новенький? Слышала, слышала… кто-то из совета школы говорил… — Она улыбнулась ему, как на камеру, ослепительно и фальшиво. — Это тебя и ещё какую-то девочку, если ничего не путаю, взяли сюда по программе… помощи неимущим, да?

Только мама могла такое брякнуть! Дина беспокойно покосилась на Эрика. Ну а тот, конечно, сразу помрачнел. Однако мама как будто ничего не замечала, продолжая щебетать:

— Ну как тебе тут? Нравится, наверное, после… ээ…? Уже привык к таким условиям? К хорошему быстро привыкают, — издала она смешок.

— Мама! — одёрнула её Дина.

— Что, детка? — улыбнулась мама, вскинув идеальные брови.

— Ты что вообще говоришь?

— А что? — она искренне не понимала.

Дина снова обернулась, бросила виноватый взгляд на Эрика, но тот, оказывается, уже поднялся со скамьи и направился в сторону школы.

— Эрик! — окликнула она его.

Он развернулся, посмотрел так, что мама перестала улыбаться. И выражение его лица ясно давало понять: пусть лучше он сейчас идёт, успокоится там, остынет, а Дина потом с ним поговорит.

— Я зайду к тебе позже, хорошо? — как можно приветливее произнесла она.

Но он лишь неопределённо дёрнул плечом, мол, как хочешь, и ушёл.

Дина с досадой посмотрела ему вслед, затем повернулась к притихшей матери.

— Вечно ты всё портишь! — выпалила гневно. — Ну кто тебя за язык тянул? Зачем ты это ему сказала? Ему же неприятно такое слышать!

— Боже мой, какие мы гордые, — усмехнулась мама. — Но я разве неправду сказала?

— Правда всякая бывает, иногда тыкать ею… некрасиво.

— Дин, а чего это ты так распереживалась? Он что, тебе нравится?

— Да, нравится! — с вызовом ответила она. — Мы с ним встречаемся, чтоб ты знала.

— С ним? — мама разочарованно посмотрела в ту сторону, куда Эрик ушёл. — А получше что, мальчиков нет? Поприличнее…

— Для меня — нет, — отрезала Дина и, уже не скрывая злости, спросила с раздражением: — Зачем ты приехала?

— Вообще-то я приехала поздравить дочь с днём рождения, — обиделась на её тон мама.

— Рановато что-то. Или ты подзабыла, когда у меня день рождения? — зло съязвила Дина.

— Забудешь такое! — хмыкнула она.

Дина знала, что роды у матери были очень тяжёлыми, с осложнениями — та не раз рассказывала о пережитых страданиях. Знала Дина и то, что после родов у матери развилась затяжная депрессия. Видимо, потому, что родила она очень рано, на взлёте модельной карьеры, о которой пришлось забыть. Так, во всяком случае, отец объяснял. И Дина всякий раз, когда заходил этот разговор, невольно чувствовала себя виноватой. И понимала ведь, что вину ей эту искусственно навязали, а избавиться от этого чувства не получалось.

Вот и тут сразу смягчилась.

— Дин, я просто не смогу к тебе приехать двадцать пятого. Уезжаем на съёмки. На неделю точно. Но я позвоню, конечно. Поздравлю свою детку. Но подарочек хотела вручить тебе лично. А, может, съездим в город? Поужинаем где-нибудь вдвоём?

— Нас не отпускают.

— А я поговорю с Нонной. Со мной отпустит.

Дина кивнула. Наверное, так будет лучше, чем вести маму к себе, в пансион.

— Ах, подарок же! — снова разулыбалась мама и протянула ей яркий бумажный пакет.

В пакете обнаружилась коробка конфет и упаковка с логотипом Apple.

— Последняя модель. Ты как свой-то умудрилась потерять? Где?

— Не знаю, — пожала плечами Дина.

Не рассказывать же матери про монастырь. Или про то, как Эрик вышвырнул её сумку из окна. Так что новый айфон, конечно, был очень кстати. Она уже месяц ходила со старым сотовым Полинки, который безбожно глючил и больше нервировал, чем служил.

— Спасибо, — Дина поцеловала маму в подставленную щёку.

— Ну ладно, детка, ты иди, переоденься, а я к Нонне. Отпрошу тебя на вечер. Посидим, поболтаем.

— Слушай, мам, а сделай мне ещё один подарок. Отпроси весь наш класс на это воскресенье? Чума вообще не разрешает отмечать. Два месяца назад отметили так же Полинкин день рождения в нашей комнате, так она нас чуть не четвертовала. Если опять попытаемся, а она узнает, вообще аутодафе нам всем устроит. А всё-таки восемнадцатилетие… Скажи, что ты забронировала комнату в «Ладоге»? Только скажи, что ты с нами будешь, а то не разрешит.

Мама деланно нахмурилась, как будто просьба её озадачила, но Дина знала — в таких делах она никогда не откажет. Ещё и сама подкинет идей для пущего веселья. Вот отец бы — ни за что не согласился. Обманывать Нонну? Да никогда! Брать кого-то под свою ответственность? Да ни в жизнь! Но маме все эти заморочки были чужды. Соврать — раз плюнуть. А ответственность для неё вообще нечто эфемерное.

— Ладно, но! — игриво сказала мама. — Ты должна пообещать, что никаких глупостей там не выкинете.

— Когда это я глупости выкидывала? — самоуверенно возразила Дина, мама в ответ только засмеялась.

Вернулась из города Дина уже поздно, незадолго до отбоя. Сразу осчастливила девчонок — мама и впрямь выторговала разрешение у директрисы на весь их класс. А ещё действительно выкупила VIP-зал в местном клубе на ближайшее воскресенье.

— О! Супер! — радовалась Полина. — Хоть развлечёмся как следует наконец.

— Пфф, я тебя умоляю, — усмехнулась Лиза. — Ты, Полинка, будто в нормальных местах не бывала. Но там, конечно, всяко лучше, чем здесь. У тебя, Дин, мировая мама!

Дина ничего на это не ответила. Ей хотелось поскорее поговорить с Эриком, как-то нехорошо они днём расстались. Мамины слова его явно задели. И хоть она себе не признавалась, но был страх, был. Боялась она, что этот неприятный эпизод подпортит их отношения.

Эрика она нашла в его комнате, позвала поболтать. Хоть он и без лишних слов пошёл за ней, но всем своим мрачным видом показывал, что настроение у него отнюдь не добродушное.

— Мама мне новый телефон подарила, — сообщила Дина, когда они уединились в комнате отдыха. — А то Полинкин бешеный мобильник меня с ума сводил. Представляешь, сам по себе начинал рассылать какие-то сообщения по вайберу. Абракадабру всякую или смайлики. Валику вон отправил вчера кучу дурацких смайликов, подмигивающих, с высунутыми языками… А я ни сном ни духом. Потом смотрю от Валика пришёл вопросительный знак. Тогда только увидела. Вирус у неё там, что ли, какой-то…

Эрик выдавил подобие улыбки и упрямо продолжал молчать. Стоял такой неприступный, заложив руки в карманы, хмурился, и никак его не растормошить.

Дина, вздохнув, произнесла:

— Слушай, мама глупость сказала, она вообще частенько не думает, что говорит. Но на меня-то ты не обижайся.

— Я что, девочка — обижаться? — заговорил он наконец, но явно нехотя.

— Тем более я так не считаю.

— Что не считаешь? — спросил он грубовато. — Что я… как там она сказала, неимущий? Но она права. Просто она сказала то, что мы и сами знаем, но притворяемся, будто это не имеет значения. А это имеет значение. Мы ведь, Дина, с тобой и правда из разных миров. Между нами пропасть, нравится нам это или нет. Ты — наследница, а я… — он отвернулся в профиль.

Пусть говорил он и спокойно, но проступившие желваки выдавали, что внутри у него всё кипело.

Чёрт, Дина и не ожидала, что мамино бездумное высказывание так его заденет!

— А ты мой парень, — договорила она за него, стараясь придать голосу теплоты и игривости.

— В самом деле? — снова вскинулся он. — А я думал, одноклассник.

— Не понравилось, что я так тебя представила? А своей матери, как ты меня представил? Забыл?

Он реально забыл. Посмотрел на неё озадаченно. Потом, наверное, припомнил, криво улыбнулся.

— Ещё один стеклянный шкаф?

— Именно, — улыбнулась она и уже серьёзно спросила: — А ты решил, что я тебя стесняюсь?

— Ну, мама-то твоя наверняка считает, что я тебе не пара.

— Послушай, для меня всё это… ну, там положение, статус и всё такое… не имеет значения, правда. Есть вещи поважнее. Я, может, не всегда это понимала, точнее, не задумывалась об этом. Но я не такая, как мама. Я не думаю, как она. И я так людей не делю. И с кем мне быть — сама решаю.

Дина видела, что Эрик всё равно как будто держал внутреннюю дистанцию, не хотел идти навстречу, отгораживался. И каких-то особенных слов, чтобы его растопить, она не находила. И от этой нелепой ситуации, в которой она чувствовала себя без вины виноватой, щемило в груди.

Несколько секунд она молча смотрела на него, а потом, скорее, по наитию, подалась к нему, порывисто обвила шею руками и прильнула к губам.

В первый момент он не ответил на поцелуй, но это невидимое сопротивление удалось сломить в два счёта, и уже в следующее мгновение он, рвано выдохнув, впился в её губы сам. Жадно, жарко, отчаянно…