Дикий альфа

6

В то время как многие обычные девушки мечтают когда-нибудь выйти замуж, многие из нас, волчиц, фантазируют о том, чтобы найти свою пару. Вся концепция всегда объясняется так, как будто в ней есть все атрибуты сказки — взгляды встречаются при полной луне, ваша душа узнает свою вторую половину в ком-то другом, связь встает на свои места… романтично, не так ли? За исключением того, что теперь я знаю по опыту, что это не только сердечные взгляды и поездка навстречу закату. Далеко не так.

Хавьер Круз — мой суженый.

Я все еще не могу осознать этот факт, и я понятия не имею, что делать с этой информацией или куда двигаться дальше. У меня такое чувство, будто я просто барахтаюсь после вчерашнего откровения, моя тщательно организованная жизнь, полная структуры и планирования, стремительно скатывается в хаос.

Я не могу мыслить здраво с тех пор, как наша связь образовалась. Так много неопределенностей; так много неизвестных последствий того, что это значит для нас двоих. Моя волчица весь день была беспокойной, стремясь быть рядом с нашей парой, и ее волнение передалось мне, действуя на нервы.

Я в ужасном состоянии.

Я пыталась подойти к этому логически, но вся ситуация похожа на уравнение, которое я не могу полностью решить. Не имеет смысла, что судьба свела меня с Хави. Конечно, я едва знаю этого парня, но по нашим немногочисленным встречам я уже могу сказать, насколько мы с ним кардинально отличаемся. Он такой красивый, красноречивый, высокомерный альфа, а я просто… я. Немного неловкая в общении, много саркастичная и явно испытывающая дискомфорт от выхода из своей зоны комфорта. Я имею в виду, связь есть, но как, черт возьми, мы можем установить какую-то интеллектуальную связь, когда у нас нет ничего общего?

— Что ты об этом думаешь, Ло?

Я вскидываю голову при звуке своего имени, обводя взглядом стол моих друзей в столовой комплекса отряда, пока не останавливаюсь на человеке, произнесшем его: Аресе Рейнсе.

Он расплывается в улыбке в ответ на мой взгляд оленя в свете фар, со смешком качая головой.

— Черт возьми, девочка. Куда ты ходила?

— Ты же знаешь, какая она, всегда о чем-то глубоко задумчивая, — поддразнивает Айвер, толкая мою ногу под столом.

— Это Хави? — спрашивает моя подруга Эйвери.

Я в тревоге поворачиваю голову, широко раскрыв глаза.

— Что? — выпаливаю я, моргая.

Откуда она знает?!

Эйвери хмурит брови, явно озадаченная моей интуитивной реакцией на ее вопрос.

— Ты пыталась нарыть информацию о нем и его стае, не так ли?

Верно.

— О, да, — бормочу я, быстро меняя выражение лица и беря себя в руки.

Крутая игра, Ло.

Мысленно ругая себя за то, что все так чертовски очевидно, я немедленно перевожу разговор на другую тему, которая оборвалась прошлой ночью; ту, о которой мы действительно можем поговорить.

— Нет, я просто думала о Слоан и Мэдде, о том, через что им пришлось пройти, чтобы вернуться друг к другу, — говорю я, осторожно обводя взглядом сидящих за столом, чтобы увидеть, купились ли мои друзья на мою ложь.

Эйвери да — крючок, леска и грузило.

— Это так романтично, не правда ли? — восхищается она, наклоняясь ко мне ближе. — Я имею в виду, я всегда знала, что этим двоим суждено быть вместе. И ты даже не представляешь, как тяжело было сидеть в стороне, пока они разбирались в своем дерьме.

Эйвери Кесслер прочно вошла в команду Мэдда и Слоан с тех пор, как они впервые встретились еще подростками — несмотря на то, что их отношения стали, мягко говоря, немного запутанными. Теперь, когда ее брат и лучшая подруга официально признаны избранниками судьбы, она на седьмом небе от счастья.

— Не странно ли, что теперь она будет луной твоей стаи? — спрашивает Арес, никогда не стесняясь помешивать в кастрюле. — Я имею в виду, технически, она будет выше тебя по рангу в твоей собственной стае…

Эйвери пренебрежительно машет рукой.

— Технически, да, но меня это не беспокоит. Я люблю Слоан. И на самом деле, это только до тех пор, пока я не найду свою пару и не покину стаю.

Да, потому что оборотни придерживаются архаичного правила, согласно которому, если пара спаривается, самка покидает свою стаю, чтобы присоединиться к самцу. Я пытаюсь не закатить глаза при этих словах, а затем осознание обрушивается на меня, мой желудок камнем опускается, когда я обдумываю свою собственную ситуацию. Если мы с Хави скрепим узы, мне придется покинуть свою стаю. Мне придется присоединиться к его…

— Почему ты так уверена, что он из другой стаи? — Арес бросает вызов.

— Потому что мой брат — наш альфа, — легкомысленно отвечает Эйвери.

— И? — он настаивает.

Она опирается предплечьями о столешницу, наклоняется вперед и смеряет его жестким взглядом.

— Ты действительно думаешь, что кто-то, кроме альфы, может справиться со мной? — спрашивает она, выгибая бровь.

Губы Ареса растягиваются в широкой глуповатой улыбке, и он наклоняется, встречая ее на полпути.

— Во мне течет кровь альфы, детка.

Эйвери отшатывается с забавным фырканьем.

— Держи это в штанах, Рейнс.

Все смеются за его счет, и хотя я присоединяюсь к ним, чтобы соблюсти приличия, мой собственный смешок звучат пусто и натянуто.

Многие оборотни с альфа-кровью оказываются вместе, так что, полагаю, имеет смысл, что судьба свела меня с Хави. Он альфа, а я дочь одного из них. На бумаге наши ДНК совпадают. Тем не менее, я чувствую, что у нас двоих не может быть меньше общего, и мысль о присоединении к такой кочевой стае, как у него, вызывает у меня тошноту. Если совет шести стай решит не позволять им поселиться здесь, мне придется оставить свою семью, своих друзей…

— Эй, куда ты идешь? — спросила Эйвери, когда я вскакиваю со своего места за столом, от резкого движения у меня немного кружится голова.

— Мне нужно работать, — бормочу я.

Когда я беру свою тарелку, то понимаю, что почти ничего на ней не съела. Думаю, эмоциональное смятение не способствует хорошему аппетиту. Мой желудок протестующе сжимается, когда я быстро прощаюсь со своими друзьями, затем бросаю тарелку в мусорное ведро, выхожу из столовой и из комплекса.

Сумерки только начинают сгущаться, когда я направляюсь к парковке, небо окрашивается в красные и оранжевые тона. Я сажусь за руль своей «Джетты», мое сердце бешено колотится в груди, и на секунду я замираю, держа пальцы на клавишах.

Я не обязана этого делать. Я могла бы просто вернуться в общежитие и продолжать жить, как будто ничего этого никогда не было. Я могла бы забыть о Хавьере Крузе и проклятой супружеской связи между нами.

Но даже когда я обдумываю это, я знаю, что это не вариант для меня. Моя волчица жаждет быть рядом с нашей парой, и я никогда не была из тех, кто уходит от чего-то, не доведя дело до конца. Я должна увидеть его; должна понять, кто он на самом деле и почему судьба свела нас двоих вместе. Во всяком случае, это даст мне кое-какие зацепки, когда дело дойдет до выполнения моей задачи по проверке его кандидатуры в совет.

Именно эта последняя мысль толкает меня повернуть ключ в замке зажигания и выехать со стоянки. Потому что это касается не только меня; это касается моей работы, моей репутации и безопасности каждого на территории шести стай, когда дело доходит до потенциальной опасности впускать незнакомцев. Это касается моего долга. Моей цели.

Домики рядом с коттеджем скрыты среди густого покрова деревьев и листвы, и когда я приезжаю и поднимаюсь по гравийной дорожке к домику номер двенадцать, мои ладони становятся скользкими от пота, а сердце бешено колотится. Оглядываясь назад, возможно, мне следовало довериться кому-нибудь о том, куда я направляюсь. Хави мог быть опасен — он мог планировать устроить мне здесь засаду, и я добровольно пошла прямо в его ловушку. Хуже того, это ловушка, которую я сама себе устроила.

Такая глупая.

Однако у меня нет возможности долго сидеть и размышлять об этом, потому что хруст гравия под другой парой шин вырывает меня из моих суматошных мыслей, и я бросаю взгляд в зеркало заднего вида, чтобы увидеть большой черный пикап, заезжающий на парковку позади меня. Сделав глубокий, успокаивающий вдох, я заглушаю двигатель своей «Джетты» и вылезаю наружу, нервно оглядываясь на грузовик.

Дверь со стороны водителя открывается, и Хави выпрыгивает, легкая улыбка на его лице заставляет мое сердце пропустить удар.

Боже, он великолепен. Обычно я не из тех, кого отвлекает приятная внешность, но все во внешности этого мужчины взывает ко мне. Я хочу обхватить руками эти мощные бицепсы, провести кончиками пальцев по острым углам его заросшей щетиной челюсти. Провести ладонями по его широкой груди, спустится к бугоркам его пресса, затем ниже, к его…

— Скучала по мне? — самонадеянно спрашивает Хави, перекидывая ключи из руки в руку, когда подходит, все еще ухмыляясь.

— О да, я считала минуты, — отвечаю я, преувеличенно округляя глаза.

— Я так и знал.

— Я был саркастична.

— Уверен, что так и было.

Он подмигивает, сокращая оставшееся расстояние между нами, пока не оказывается прямо передо мной, останавливаясь близко. Слишком близко.

Сочетание его близости и его запаха, ударяющего мне в нос, заставляет мои колени немного подкашиваться, и когда я смотрю в эти темные глаза, меня втягивает в орбиты, удерживая в плену его магнетического взгляда. Его волк устремляется вперед, в радужках его глаз мерцает предательский золотистый оттенок, и я чувствую, как во мне в ответ пробуждается мое собственное животное.

Я слишком хорошо ощущаю жар его тела рядом с моим, то, как я могла бы протянуть руку и коснуться его, едва подняв руку. Я не могу дышать, не могу думать — не могу ничего делать, кроме как дрожать под силой притяжения, которое я чувствую к нему, наша связь гудит в моей груди, как будто она обрела собственную жизнь.

— Так мы просто будем тусоваться здесь или пойдем внутрь? — спрашивает Хави, выгибая темную бровь.

Его вопрос выводит меня из застывшего ступора, и не слишком скоро. Я прочищаю горло, отступаю на шаг и киваю.

— Мы можем войти.

Легкая ухмылка приподнимает уголок его рта, и я резко разворачиваюсь на каблуках, торопливо поднимаясь по каменной дорожке к домику. Однако я не поднимаюсь по ступенькам на переднее крыльцо — вместо этого я сворачиваю налево, наклоняясь, чтобы столкнуть большой камень, лежащий на земле рядом с лестницей.

— Что ты делаешь? — спрашивает Хави у меня за спиной, пока я вожусь с тяжелым камнем.

Я чувствую на себе тяжесть его взгляда и готова поспорить на что угодно, что прямо сейчас он пялится на мою задницу.

— Достаю ключ, — выдавливаю я, отодвигая камень, чтобы дотянуться до него.

Мои пальцы скребут по влажной грязи, прежде чем сомкнуться на холодном металле, чувство победы пронзает меня, когда я выуживаю его и возвращаю камень на место. Затем я выпрямляюсь, поднимаюсь во весь рост и поворачиваюсь лицом к Хави, торжествующе поднимая ключ.

Его взгляд скользит между моим лицом и ключом в моей руке, и я сразу же чувствую себя идиоткой, краска ползет по моей шее, когда я прохожу мимо него, чтобы подняться по лестнице на крыльцо коттеджа.

— Мой друг Мэдд нашел и украл ключ, когда мы были детьми, — объясняю я, слыша, как он идет в ногу со мной. — Раньше мы приходили сюда на спор, потому что ходили слухи, что в этой хижине водятся привидения. Очевидно, когда-то здесь кто-то умер.

— Интересное место для первого свидания, — размышляет Хави.

Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него через плечо.

— Это не свидание.

— Разве нет? — спрашивает он, и его очаровательная улыбка возвращается на место.

— Нет, — настаиваю я, поворачиваясь обратно к двери и вставляя ключ в замок. — Свидания обычно включают ужин, или кино, или… — мой голос срывается на недовольное ворчание, когда я поворачиваю ключ в замке, ржавый механизм защелкивается.

Дергая ее сильнее, я толкаю дверь плечом, пока она не поддается, и, спотыкаясь, делаю шаг внутрь, когда она распахивается.

Затхлый запах выдает десятилетнее неиспользование в закрытых помещениях, а также слой пыли. Эти домики были хороши в свои лучшие времена — туристы платили большие деньги, чтобы брать их в аренду, а не останавливаться в номере в лодже. Печально, что они пришли в такое упадок, но при хорошей уборке, держу пари, им можно было бы вернуть былую славу. Если, конечно, мы когда-нибудь сможем вновь открыть горнолыжный курорт. Пока охотники все еще там, это место обречено оставаться закрытым.

Я шагаю дальше в темную каюту, и Хави следует за мной, останавливаясь прямо за дверью, чтобы щелкнуть выключателем света на стене рядом с ней.

— Призраки забыли оплатить счет за электричество? — он шутит, выключатель бесполезно щелкает, когда он щелкает им вверх-вниз.

Я выуживаю телефон из заднего кармана джинсов и включаю фонарик.

— Мы годами не подключали электричество к домикам, — говорю я, указывая на кухню с помощью фонарика сотового телефона.

Я нахожу на столе то, что ищу: большую свечу с тремя фитилями и зажигалку, оставшиеся после подростковых шалостей.

— Кажется, ты сказала, что это не свидание? — растягивая слова, Хави подходит ближе, наблюдая, как я пытаюсь включить зажигалку и поднести пламя к фитилям свечи.

— Это не так.

— При свечах довольно романтично.

Я поднимаю голову, бросая на него хмурый взгляд поверх свечи, когда вспыхивает последний фитиль.

— Ты можешь просто погасить это?

Он в замешательстве хмурит брови.

— Что ты имеешь в виду?

— Весь этот лощеный плейбой, — бормочу я, указывая на него. — Я знаю, что ты делаешь. Это не мило, и я не из тех девушек, на которых это действует.

Он наклоняет голову, на его губах появляется ухмылка.

— Тогда почему ты покраснела?

У меня отвисает челюсть, когда я в ужасе закрываю щеки руками.

Его раскатистый смех эхом разносится по комнате, и я слишком поздно понимаю, что он просто издевается надо мной. Затем я действительно краснею — не от его чрезмерного, неискреннего обаяния, а от смущения.

— Я знала, что это плохая идея, — ворчу я, хватая телефон со стола и засовывая его в задний карман.

Я начинаю убегать оттуда, обходя стол и направляясь к двери, но Хави ловит меня за запястье, когда я прохожу мимо него, и дергает за него, отчего я прижимаюсь к его широкой груди. Я хлопаю ладонью по его твердой, как камень, груди, чтобы смягчить удар, смотрю на него, у меня перехватывает дыхание.

— Прости, — бормочет он, сверля меня своими невероятно темными глазами. — Я буду вести себя хорошо, просто… не уходи.

Он все еще держит мое запястье зажатым между нашими телами, между нашей кожей пробегают искры, когда я смотрю ему в глаза. И я не уверена, в чем дело — в резкости его тона или в том, как энергия потрескивает в воздухе между нами, как живая проволока, но просто так меня снова затягивает в его водоворот.

Наши узы связаны нечестно.

У меня перехватывает горло от тяжелого сглатывания, когда я киваю, отстраняясь от него и делая шаг назад.

Его плечи с облегчением опускаются, и он снова подходит к столу, указывая на ближайший стул.

— Может, присядем?

Еще раз молча кивнув, я присоединяюсь к нему за столом, выдвигая стул. Деревянные ножки со скрежетом скребут по половицам, и я опускаюсь на сиденье, наблюдая, как Хави вытаскивает стул рядом со мной и садится. Он такой большой, что рядом с ним тонкий деревянный стул выглядит мебелью из кукольного домика, но он быстро устраивается поудобнее, откидываясь на спинку и расставляя колени.

— Так расскажи мне о себе, девочка-сталкер, — настаивает он, проводя большим пальцем взад-вперед по нижней губе.

Я хмурюсь.

— Ты действительно снова забыл мое имя?

— Нет, Ло, — многозначительно отвечает он. — Или ты предпочитаешь Логан?

— С Ло все в порядке, — вздыхаю я, закидывая ногу на ногу и складывая руки на груди. — Что ты хочешь знать?

— Все, что угодно, — пожимает он плечами. — Все. Чем ты увлекаешься?

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, обдумывая это.

— Компьютеры, я полагаю? Я работаю в сфере информационных технологий.

Уголок его рта приподнимается.

— Отсюда вчерашний инцидент с ноутбуком.

— Совершенно верно.

Он медленно кивает, его взгляд скользит по моему телу, затем снова поднимается, чтобы встретиться с моим собственным.

— Так чем же ты занималась, если бы тебе приходилось работать на обочине дороги?

— В основном я занимаюсь вопросами безопасности, — говорю я, не уверенная, сколько мне следует разглашать.

Вероятно, лучше держать это в секрете — по крайней мере, до тех пор, пока я не узнаю о нем больше и не решу, можно ли ему доверять.

— Так тебя послали проверить мою стаю? — спрашивает Хави, хотя, судя по интонации в его голосе, на самом деле это не вопрос.

Я качаю головой.

— Я этого не говорила.

— В этом не было необходимости.

Он наклоняется вперед, упираясь локтями в колени, его взгляд по-прежнему устремлен на меня. Интенсивность его зрительного контакта нервирует.

— Значит, ты ботаник, — говорит он с тихим смешком.

— Это грубо, — ворчу я.

— Эй, я не имел в виду ничего плохого. Я просто удивлен, наверное. Ты не похожа на компьютерного ботаника.

— А как должен выглядеть компьютерный ботаник? — я бросаю вызов.

Он окидывает меня взглядом, таким медленным и оценивающим, что это заставляет меня поежиться.

— Не так, как ты, — наконец говорит он, как будто этого объяснения достаточно. — Хотя мне это нравится. Сексуальная и умная.

Его язык высовывается, чтобы облизать губы, жар в глазах ни с чем не спутаешь.

Я раздраженно выдыхаю.

Этот скользкий, неряшливый способ, которым он проецирует себя, полностью выводит из себя. Не могу сказать, притворяется ли он, или это на самом деле он, но, по-моему, это не приносит Хави никаких очков.

— Извини, — съязвил он, садясь и поднимая руки в знак капитуляции. — Веду себя наилучшим образом.

Я сжимаю губы в тонкую линию, слегка кивая ему. Потому что я хочу узнать его получше, но сначала я должна преодолеть этот поверхностный слой, чтобы увидеть, есть ли что-то еще под поверхностью. Боже, я надеюсь, что это так. От одного взгляда на него мне хочется запрыгнуть на него, но мне нужно нечто большее, чем просто физическое влечение.

— А как насчет тебя, чем ты увлекаешься? — рискую я, накручивая прядь волос на палец.

Обычно я заплетаю волосы, чтобы убрать их с пути, но сегодня я оставила их распущенными. И накрасилась. И надела симпатичный топ. Потому что да, я хотела хорошо выглядеть для него. Меня не очень волнует поверхностная чушь, но в душе я все еще девчушка.

Хави уклончиво пожимает плечами, закидывая ногу на ногу, чтобы перекинуть лодыжку через колено.

— Не так много времени на хобби, поскольку мы так много переезжаем. Я работал на дорожном строительстве в нашем последнем месте, а до этого выполнял кое-какие кровельные работы.

Это возбуждает мой интерес. Теперь я могу использовать эту информацию.

— Где? — спрашиваю я, сохраняя небрежную интонацию.

— Конструкцией? Или кровлей?

— И то, и другое.

— Строительство велось в Небраске, — отвечает он, сплетая пальцы вместе и хрустя костяшками. Мой взгляд сразу же притягивается к его рукам, когда он это делает, мышцы напрягаются в такт его движениям. — Руфинг был в Айове.

— Черт возьми, ты действительно уже освоился, — бормочу я.

— Не так много, как ты думаешь, — говорит он, легкая ухмылка кривит его губы. — Но мы продолжаем двигаться. С тех пор как я стал Альфой, мы переезжаем каждые три месяца, и до сих пор охотники нас не догнали.

— Когда это было? — спрашиваю я, мысленно фиксируя каждую информацию, которую он мне сообщает.

— Около двух лет назад.

— Это была позиция твоего отца или…?

Хави качает головой, его темные глаза опускаются к пыльным половицам.

— Нет. Я никогда не встречал своего отца, — он снова смотрит на меня, мускул на его челюсти напрягается. — Здесь только я и моя мама. Альфа нашей стаи был куском дерьма, он не выполнял свой долг по обеспечению нашей безопасности. Поэтому я бросил ему вызов.

— И, очевидно, ты победил, — говорю я, почтительно наклоняя голову.

— Конечно, победил, — гордо заявляет он, садясь немного прямее и расправляя свои широкие плечи. — Он не воспринимал свою роль альфы всерьез. Я так и делаю.

Я никогда не видела, как проходят испытания на роль альфы, но из того, что я поняла, они могут быть довольно жестокими. Некоторые стаи придерживаются правила, согласно которому претендент должен фактически убить бывшего альфу, чтобы занять его место. Я не могу не задаться вопросом, стоило ли Хави заходить так далеко; есть ли на его руках кровь его бывшего альфы.

— Так ты сказала что твой брат Альфа? — спрашивает он, отводя меня с темной тропы, по которой начал блуждать мой разум.

— Айвер, да, — выдыхаю я. — Ты познакомился с ним на днях. В прошлом году он заменил нашего отца. Наша стая — Уэстфилд.

Он проводит рукой по подбородку, раздумывая.

— А другие парни, которые были с тобой?

— Мэдд — альфа стаи Голденлиф, а Тристан пока не Альфа, но скоро, — легко отвечаю я, теряя бдительность и переходя к приятной беседе. — Он из стаи Ривертонов. Его сестра Слоан на самом деле суженая Мэдда, они узнали прошлой ночью.

Хави весело фыркает.

— Что ж, это объясняет его реакцию, когда она представилась.

— Да, он всегда был таким из-за Слоан, — говорю я, тихо посмеиваясь, когда вспоминаю, как Мэдд вел себя как пещерный человек, когда подошел к Хави. — На самом деле, с тех пор, как мы были детьми. Они двое и сестра-близнец Мэдда Эйвери росли как маленькое племя, они были неразлучны.

Он приподнимает бровь.

— И как ты вписываешься в это?

— Я не знаю, — отвечаю я, пожимая плечами. — Я имею в виду, я всегда была близка с ними, но не так близка, как с этими тремя. Моя самая близкая подруга — Энди Рейнс, она дочь альфы стаи Стиллуотеров.

Может быть, я выдаю слишком много, но когда он не пытается быть напускным засранцем, с Хави на удивление легко разговаривать. Что-то в нем вызывает у меня желание раскрыть все свои секреты.

Наверное, мне повезло, что в этот момент мой телефон завибрировал, прерывая нашу дружескую перепалку. Я переношу свой вес и наклоняюсь, чтобы вытащить его из заднего кармана джинсов, хмурясь, когда вижу текстовое сообщение на экране от одного из ИТ-сотрудников, который столкнулся с проблемой в нашем программном обеспечении и просит моей помощи.

— Черт, мне пора идти, — бормочу я, поднимаясь на ноги и наклоняясь над столом, чтобы задуть свечу.

Тушение пламени погружает хижину в темноту, от трех обугленных фитилей поднимаются струйки белого дыма.

— Да, хорошо, — протягивает Хави с оттенком разочарования в голосе. Он встает, чтобы последовать за мной к выходу из комнаты, задерживаясь у двери, пока я снова запираю засов. — Так мы можем как-нибудь повторить это? — с надеждой спрашивает он. — Или я мог бы пригласить тебя на настоящее свидание…

— Нет, — выпаливаю я, вытаскивая ключ из замка и резко разворачиваясь к нему лицом.

Непроницаемый взгляд в его глазах застает меня врасплох и заставляет немедленно отступить.

— Извини, я имею в виду… Я просто предпочла бы пока держать это в секрете, пока мы не решим, что нам делать.

Он проводит пальцами по своим темным волосам, уголок его рта приподнимается в полуулыбке.

— Да, я понимаю. Я тоже еще не сказал своей стае.

— Хорошо, — киваю я. Хотя я не уверена, почему мое сердце немного замирает, когда я это слышу.

Я отворачиваюсь, прежде чем он успевает увидеть это на моем лице, сбегаю по ступенькам и иду рядом с ними, чтобы снова спрятать ключ, пока Хави стоит рядом, наблюдая за мной.

Я не уверена, что за мной когда-либо так сильно наблюдали. Обычно я та, кто наблюдает за происходящим во время работы службы безопасности, отслеживая записи с камер. Это немного нервирует — быть объектом постоянного наблюдения, ирония которого не ускользает от меня.

Мой телефон снова вибрирует, когда я поднимаюсь на ноги, и я неохотно достаю его, чтобы проверить свои сообщения, ругаясь себе под нос.

— Мне действительно пора идти, — бормочу я, лезу обратно в карман за ключами и протискиваюсь мимо него к своей машине. — Я, э-э, увидимся позже? — зову я, оглядываясь на Хави через плечо.

— Определенно, — замечает он, поражая меня своей обезоруживающей улыбкой.

Я одариваю его застенчивой улыбкой в ответ, сажусь в свою машину и закрываю дверцу, ожидая, пока он сядет в свою машину, поскольку припарковался позади меня. И пока я сижу там, сердце все еще колотится, а в животе порхают бабочки, я не могу сдержать ухмылку.

Потому что он мне нравится.

А это значит, что у меня большие неприятности.