Дикий альфа

35

Когда я начала влюбляться в Хави, я думала о том, как бы мне в конце концов признаться своим друзьям и семье в том, что он моя пара. Как бы там ни было, я представляла, что будет беспорядок, но это? Это полная задница.

Как только Хави приказал своей стае «защищать свою Луну’, мы больше не могли скрывать тот поворот, который преподнесла нам судьба. И хотя я технически не являюсь его Луной, поскольку мы еще не скрепили нашу супружескую связь, отметив друг друга, этого заявления было достаточно, чтобы все присутствующие соединили точки. Я услышала вздохи удивления; увидела потрясенное выражение на лицах моих друзей. Затем все пошло наперекосяк, и последнее, что я увидела перед тем, как мой брат запихнул меня в машину, чтобы увезти оттуда ко всем чертям, была Далила, истекающая кровью на тротуаре, в то время как Мэдд и Арчер поднимали Хави на ноги.

Именно в этот момент я наконец почувствовала, что моя волчица снова начал шевелиться. После того, как волчий аконит на несколько часов вырубил ее, она внезапно рванулась вперед в легкой панике, отчаянно пытаясь добраться до нашей пары. Однако никакие мольбы не могли заставить Айвера развернуть машину, и все, что я могла сделать, это стиснуть зубы от напряжения, связывавшего меня в груди, когда он вез нас прямо к «Голденлиф пакхаус», всю дорогу допрашивая меня о моих отношениях с Хави.

Поскольку скрывать больше не было смысла, я все рассказала Айверу. Я призналась во всем насчет ночи полнолуния, наших встреч в коттедже после и того, как Лив опознала маму Хави по одной из фотографий с камер наблюдения. Единственное, что я опустила, так это рассказ о наших более интимных моментах, решив, что, вероятно, будет лучше избавить его от грязных подробностей сексуальной жизни его сестры. Можно было бы подумать, что он это оценит, но вместо этого я просто выслушала нотацию о том, что подвергаю себя опасности и что из-за сохранения секретов меня могли убить, что, я полагаю, справедливо, учитывая, что мне только что угрожали ножом и все такое.

Старшие альфы альянса уже ждали нас в доме Мэдда, когда мы прибыли, и меня сразу же проводили на кухню, где я была изолирована от их дебатов, пока Айвер рассказывал им о том, что произошло в мотеле. Слоан бросила один взгляд на мое измученное лицо и поставила кофе, задержавшись со мной на кухне под предлогом ‘составить мне компанию’, но потом я услышала, как пришли другие ребята с Хави, и, даже не задумываясь, я рванула к двери, чтобы подойти к нему. Слоан преградила мне путь, в ее глазах светилось сожаление, когда она призналась, что ей было приказано держать меня в этой комнате.

Так что, я думаю, моя пара не единственный, кого сегодня судят.

Я не стала спорить с ней по этому поводу, потому что я даже не могу винить их за то, что они усомнились в моей лояльности на данный момент. Моя неспособность выполнить свою работу могла обрекать нас всех. У меня нет другого выбора, кроме как переждать, надеясь, что они увидят, что я сделала с Хави, и дадут ему шанс.

Слабым утешением является то, что они привезли его сюда, а не бросили в камеру в полицейском участке. По крайней мере, это означает, что они больше не считают его угрозой. И пока совет продолжает обсуждать его судьбу в другой комнате, я улавливаю обрывки их спорных аргументов, летающих туда-сюда. Похоже, сделка, которую он заключил с ними, все еще в силе — его стае будет предоставлено убежище на нашей территории, — но о чем они, похоже, не могут договориться, так это о том, что делать с ним сейчас, что более чем немного тревожит.

Так много всего произошло за такой короткий промежуток времени. Из-за снижения уровня адреналина я чувствую себя опустошенной, но, по крайней мере, моя волчица проснулась. Для меня большое облегчение снова почувствовать ее, даже если она так взволнована разлукой с Хави, что меня физически тошнит. Из-за этого и моего неистового беспокойства я не могу даже выпить чашку кофе, которую предложила мне Слоан — она стоит передо мной нетронутой, жидкость внутри давно остыла. Она берет на себя смелость вылить его в сливное отверстие и принести мне новую чашку, над которой поднимаются струйки пара, когда она несет ее мне.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Слоан, ставя его на стол передо мной. Она все такая же добрая и сострадательная, как всегда, даже перед лицом того бардака, в который я нас всех втянула.

— Бывало и лучше, — шучу я, с тоской глядя на нее.

Мое колено дергается под столом в нервном возбуждении, пальцы болят от того, как я заламывала руки.

— Я не предполагаю, что у тебя было какое-то предчувствие относительно того, чем все это обернется?

Она одаривает меня сочувственной улыбкой и опускается в кресло слева от меня, выдыхая воздух, от которого развеваются вьющиеся завитки волос, выбившиеся из конского хвоста и обрамляющие лицо.

— Насчет этого? Нет, — признается она, обхватывая руками свою кружку с кофе и глядя в нее. — Но когда мы впервые встретили Хави, у меня действительно возникло к нему предчувствие. Я рассказала Мэдду об этом в тот вечер, когда мы обсуждали, стоит ли давать им шанс. Я просто чувствовала, что Хави принадлежит нам, но я не знала почему и как.

Она поднимает взгляд, ее зеленые глаза встречаются с моими.

— Думаю, теперь это имеет смысл. Он твоя пара.

Я так долго хранила этот секрет, что мне немного неприятно слышать, как кто-то другой произносит эти слова вслух, и мое первое побуждение — отрицать это. Я не уверена, когда правда стала более неприятной, чем ложь.

Укол печали отзывается эхом в моей груди, когда я киваю в знак подтверждения.

Хави — моя пара. И я не должна быть заперта на этой кухне, оставляя его судьбу на усмотрение членов совета, которые едва ли даже знают этого человека. Я должна быть там, сражаться за него, как он сражался за меня сегодня.

— Как, черт возьми, я должна убедить этих парней снять его с крючка? — спрашиваю я вслух, еще быстрее ударяя коленом под столом. — Я даже не знаю, готова ли простить его.

Слоан наклоняет голову, проводит большим пальцем по краю своей кофейной чашки и задумчиво смотрит на меня.

— Может быть, и нет, но готова ли ты потерять его?

— Нет.

Ответ слетает с моих губ еще до того, как я полностью обдумываю ее вопрос, но это правда. Я думала, что была готова уйти от Хави после нашей последней совместной ночи в хижине. Я думала, что смогу просто спрятать все свои чувства подальше, потому что объективно, принимая во внимание все факты, шансы на то, что у нас все получится как у пары, были удручающе малы.

Но с тех пор я пришла к тяжелому осознанию того, что любовь не объективна. Это не соответствует списку плюсов и минусов, и это не то, что можно исправить с помощью сброса к заводским настройкам или пропатчить как строку кода. Как оказалось, нет единственно правильного ответа, когда речь заходит о сердечных делах, и впервые в своей жизни я должна заставить себя смотреть сквозь черное и белое, чтобы увидеть оттенки серого.

Жаль только, что я не пришла к этому осознанию раньше, прежде чем позволила себе попасть прямо в ловушку Далилы.

Если бы этого не произошло, ушла бы я от Хави во второй раз?

Я хочу сказать «да», потому что сегодня я поехала в мотель с намерением предупредить его, чтобы он убирался из города, но как только он открыл дверь и я увидела его лицо, я потеряла всякую решимость. Хавьер Круз так глубоко запал мне в душу, что теперь он как будто часть меня. За последние двадцать четыре часа я плакала из-за него, целовала его, сомневалась в нем и была спасена им. Неудивительно, что мой разум настолько запутался, что я едва могу ясно мыслить.

— Тогда, я уверена, ты что-нибудь придумаешь, — загадочно говорит Слоан, лениво проводя кончиками пальцев по изгибу между шеей и плечом, где у нее метка пары Мэдда.

Она бросает взгляд на мою кружку с кофе, все еще полную передо мной.

— Ты выпила много кофе. Если тебе понадобится воспользоваться туалетом, он есть в той стороне, дальше по коридору гостевого крыла.

Она кивком головы указывает на дверь позади себя.

— Это вторая дверь налево. Не третья, это комната, в которую поместили Хави.

Она отодвигает свой стул от стола и встает.

— Мне, наверное, стоит налить еще кофе мальчикам.

Понимание приходит, когда она начинает проходить мимо меня, и я тянусь к ее руке, хватая ее в свою.

— Спасибо тебе, — шепчу я, крепко сжимая его и глядя на нее снизу вверх.

Она кивает, на ее губах появляется озорная улыбка.

— Не задерживайся, ладно?

Я киваю в ответ, вскакиваю на ноги и выбегаю из кухни, пока она не передумала. Слоан рискует ради меня, и я не собираюсь упускать возможность все исправить. Сегодня Хави поставил на карту все ради меня. Это мой шанс сделать то же самое для него.

Задняя дверь из кухни ведет прямо в холл, откуда не видно главной комнаты загона, где члены совета все еще совещаются. Голоса мужчин эхом отдаются у меня за спиной, когда я бесшумно крадусь по коридору, проскакиваю мимо туалета и направляюсь прямо к третьей двери слева, как указала Слоан. Я задерживаю дыхание, когда тянусь к ручке, открываю дверь и проскальзываю внутрь так быстро, как только могу.

Хави сидит на краю кровати, его голова поднимается, когда я вхожу. Как только наши взгляды встречаются, он вскакивает на ноги, и я едва успеваю закрыть за собой дверь, прежде чем он пересекает комнату и втискивается в мое пространство, обхватывает мою щеку рукой и приподнимает мой подбородок, чтобы осмотреть порез на моей шее.

Сейчас это просто царапина — с тех пор, как моя волчица проснулась, мое исцеление от оборотня начало восстанавливаться, — но Хави все еще проводит пальцами по заживающей ране с беспокойством, его лицо искажено страданием.

— Мне так жаль, моя любовь, — хрипит он, нежно проводя кончиками пальцев по моей коже. — Я никогда не хотел, чтобы тебе причинили боль.

— Я знаю, — говорю я, мое горло сжимается от его прикосновения, и я с трудом сглатываю.

Его пристальный взгляд поднимается, чтобы встретиться с моим, и я пристально смотрю в эти темные, бесконечные глаза, моя грудь сильно сжимается, когда поток эмоций захлестывает меня.

— Шайенн мне все рассказала.

— Она это сделала?

Я слегка киваю ему.

— Хотя я должна была услышать это от тебя.

— Я знаю, — вздыхает он, его рука убирается от моего лица, когда он отступает на шаг и запускает пальцы в свои иссиня-черные волосы. — У меня был собственный план, я просто пытался все уладить, прежде чем привлекать к этому тебя и остальных. Я никогда не думал, что моя мама что-то предпримет до того, как это произойдет. Я не хотел, чтобы кто-нибудь пострадал…

Его голос прерывается, и мое сердце болезненно сжимается при напоминании о горе, которое он, должно быть, переживает прямо сейчас.

Сегодня я видела, как враг истекал кровью на асфальте, но Хави видел, как умирала его мать.

— Мне жаль твою маму, — тихо произношу я, не зная, что сказать и как вести себя в этой ситуации.

Далила могла приставить нож к моему горлу и подвергнуть опасности нас всех, но она все еще была его мамой. Может, она и не заслуживает его горя, но, тем не менее, он имеет право чувствовать это.

Вспышка боли мелькает в его глазах, прежде чем он опускает взгляд, его плечи опускаются.

— Это должно было быть сделано.

— От этого не легче, — шепчу я, подходя ближе и кладу ладонь ему на плечо.

— Нет. Это не так.

Он поднимает голову, и его глаза снова встречаются с моими. Я хотела бы каким-то образом унять его боль и облегчить его бремя, но поскольку этого не происходит, все, что я делаю, это подхожу ближе, обвиваю руками его талию и прижимаюсь щекой к его груди.

Его руки обвиваются вокруг моего тела, уютно притягивая меня, когда он кладет свой подбородок мне на макушку, тяжело вздыхая.

— Итак, они пришли к решению?

— Пока нет, — бормочу я, отстраняясь, чтобы посмотреть на него снизу вверх. — Но мне кажется, я знаю, как повлиять на них.

Он вопросительно приподнимает темную бровь.

— Просто скажи мне одну вещь, — прошу я, пристально глядя ему в глаза в поисках малейшего проблеска сомнения. — Это было на самом деле? Ты и я?

Его губы хмурятся, как будто я оскорбила его даже вопросом.

— Конечно, это было реально, — рычит он. — Были вещи, о которых мне следовало быть более откровенным, но я никогда не лгал тебе, Ло. Не о том, что я чувствую, никогда о нас.

Он скользит рукой между нами, обхватывая мою щеку своей теплой, шершавой ладонью.

— Это прямо здесь, то, что есть у нас с тобой? Это причина, по которой я заключил эту сделку сегодня. Потому что любовь к тебе заставила меня взглянуть на мир по-другому, и пришло время сделать шаг вперед и стать тем мужчиной, которого ты действительно заслуживаешь.

Слезы наворачиваются на мои глаза, когда я наклоняюсь навстречу его прикосновениям, впитывая его слова, как кислород.

— Я люблю тебя, Ло Андерсон, — заявляет Хави, глубокий рокот его голоса, вибрирующий из его груди, проникает в мой собственный. — И что бы ни случилось дальше, это никогда не изменится.

— Тогда отметь меня, — выдыхаю я, обвивая руками его шею и притягивая ближе, пока не могу прижаться лбом к его лбу. — Сделай меня своей, и они не смогут тебе отказать. Им придется принять тебя.

— Я не могу просить тебя об этом, — бормочет он, отодвигаясь.

Я убираю руки с его шеи и обхватываю его лицо, серьезно глядя в глаза.

— Ты не просишь. Я тебе это приказываю.

Его брови хмурятся.

— Почему?

— Потому что я знаю, кто ты на самом деле, Хавьер Круз, и я не хочу потерять тебя, — говорю я, напряжение в моем голосе окрашено отчаянием.

Я провожу большими пальцами по щетине на его подбородке, удерживая его в плену своего взгляда.

— Ты сказал, что любишь меня.

— Я действительно люблю тебя, — шепчет он. — Это было по-настоящему, Ло, все это.

Я наклоняюсь ближе, пока наши губы не соприкасаются.

— Тогда докажи это.

Хави бросается вперед, захватывая мой рот в настойчивом, требовательном поцелуе, от которого у меня подгибаются колени и пальцы ног. Это тот поцелуй, который врезается в твою память в тот момент, когда он происходит — каждый изгиб его губ и движение языка вторят чувствам, которые он только что сказал мне, как будто он пытается запечатлеть эти слова в самой моей душе. Он любит меня. Это реально. И, черт возьми, я не хочу, чтобы это когда-нибудь заканчивалось.

На меня не похоже быть безрассудной и импульсивной, но ради этого мужчины, ради этого чувства, которое я испытываю, когда нахожусь рядом с ним, я готова отбросить осторожность. Я не колеблюсь, когда он снимает с меня одежду, не сопротивляюсь, когда он несет меня к кровати и укладывает на нее. И когда он устраивается между моих ног, прижимая головку своего члена к моему центру и толкаясь внутрь, я никогда не чувствовала себя такой завершенной. Я наслаждаюсь растяжкой, ощущением наполненности, когда он толкается между моих бедер, зная наверняка, что судьба не совершила ошибки, когда поставила этого мужчину на моем пути. Он — недостающая частичка, которая делает меня цельной.

Мой.

С каждым жестким движением его бедер мой оргазм нарастает во мне, как надвигающаяся буря. Я впиваюсь ногтями в его бицепсы, целую его в лицо, обхватываю ногами его талию, чтобы притянуть его ближе. И как раз в тот момент, когда я задаюсь вопросом, восстановила ли моя волчица достаточно сил, чтобы сотрудничать с этим моим половинчатым планом, у меня покалывает во рту от того, что мои клыки опустились, говоря мне, что она так же готова к этому, как и я. Я притягиваю Хави ближе, его грудь прижимается к моей, когда я впиваюсь зубами в место соединения его шеи и плеча, официально заявляя свои права на свою пару.

Медный оттенок крови покрывает мой язык, когда звезды вспыхивают за моими веками, мое тело содрогается в потрясающем, ошеломляющем оргазме. Я отпускаю плечо Хави, слизывая кровь, и он приподнимается на предплечьях, чтобы посмотреть на меня сверху вниз взглядом чистого желания и обожания, его зрачки расширились.

— Я твой, моя любовь, — напевает он, подаваясь бедрами вперед, чтобы погрузиться по самую рукоятку, в то время как мои внутренние стенки трепещут вокруг его толстого члена, каждый толчок приближает мой оргазм, пока не начинает казаться, что он никогда не закончится. — И ты моя.

Жестокая нотка в его тоне проходит сквозь меня подобно ударной волне, когда он делает выпад, чтобы вонзить свои клыки в мою плоть, отмечая меня и решая нашу судьбу. Клянусь, я чувствую, как наша связь внезапно разгорается ярче в моей груди, укрепляясь в постоянную, нерушимую связь между нашими душами, когда сыворотка спаривания вливается в мою кожу. Хави издает проклятие, опустошая меня последним жестким толчком, его тело дрожит, когда он скачет на волне собственного оргазма и успокаивает рану на моей шее нежными движениями своего языка.

Черные точки пляшут в уголках моего зрения, когда я начинаю спускаться, мы оба запыхавшиеся, потные и измученные. Хави приподнимается на локтях, чтобы снова посмотреть на меня сверху вниз, и мой взгляд зацепляется за алую капельку в уголке его губ. Я запускаю пальцы в его волосы и притягиваю его лицо к своему, слизывая их и хихикая ему в рот, когда волна головокружительной эйфории захлестывает меня.

Мы сделали это. Дело сделано. И хотя нам еще предстоит выйти на сцену и встретиться лицом к лицу с музыкой, одно можно сказать наверняка.

Теперь, когда мы связаны узами, есть только один ответ, который я приму от совета.

Я никому и ничему не позволю встать между мной и моей парой.