Дикий альфа

27

Двенадцатый дом кажется пугающе пустой без Хави. Я стараюсь не думать о рассказах о привидениях, которые мы с друзьями рассказывали об этом месте подростками, пока накрывала на стол, но каждый скрип половиц под ногами заставляет мое сердце учащенно биться, каждый шорох ветвей деревьев по крыше заставляет меня вздрагивать.

Я знаю, это глупо. Мы приходили сюда неделями, так что, если бы здесь действительно был призрак, он наверняка уже дал бы о себе знать. И все же я не могу не нервничать, расставляя пластиковые столовые приборы именно так, желая, чтобы все в этом вечере было не что иное, как идеально.

Я начинаю напевать мелодию «Я буду ждать» группы Mumford & Sons — моей песни дня от Хави, — чтобы отвлечься от мыслей о вурдалаках, прячущихся в тени, и это действительно в какой-то степени работает. Проблема в том, что это только подталкивает меня к размышлениям о других вещах, например, о потенциальных призраках собственного прошлого Хави.

Я много думала о том, как подойти к этому. Я прокручивала в уме различные сценарии, рассматривая, как каждый из них может закончиться. И в конце концов, зная, что меня ждет, я решаю подарить себе еще одну ночь. Всего лишь еще одна ночь, чтобы быть счастливой и влюбленной, даже если утром все это окажется милой ложью.

От меня не ускользает, насколько нелепа эта игра в притворство. Я похожа на домохозяйку шестидесятых, которая тщательно подметает полы и накрывает на стол, ожидая возвращения моего мужчины домой. После этого мы оба ускользнем, чтобы вернуться к нашей жизни, но эта неизбежность не умаляет того, насколько особенным кажется каждый момент, когда мы вместе. Я живу как во сне с тех пор, как наши пути с Хави пересеклись при полной луне, и я не готова просыпаться.

Пока нет.

Еще одна ночь.

Я напеваю себе под нос, накладывая на тарелку еду из Bella Vita, маленького итальянского ресторанчика в Голденлифе, и не позволяю себе думать о том, что завтра все это закончится. Вино разлито; на огромной кровати постелены свежие простыни. Свеча на столе зажжена, отбрасывая мягкий рассеянный свет на разложенное на нем прекрасное угощение. Не хватает только моего мужчины. Моей пары.

Я, должно быть, немного слишком хорошо настраиваюсь на звуки вокруг, напевая мелодию песни, потому что я даже не слышу, как его грузовик подъезжает к гравийной дорожке. Боковым зрением я замечаю движение открывающейся двери, и я, вздрогнув, смотрю в ту сторону, как раз когда Хави переступает порог, мое сердце замирает.

Он так потрясающе красив, что я испытываю благоговейный трепет каждый раз, когда смотрю на него. Его густые черные волосы уложены в идеально растрепанный «фоксхок», жесткая тень щетины покрывает квадратную челюсть. Темная футболка, которую он носит, облегает его мускулистую фигуру, подчеркивая выпуклую мускулатуру широких плеч и груди, а выцветшие синие джинсы облегают бедра. Хавьер Круз чертовски великолепен, в этом нет никаких сомнений. И тот факт, что он хочет меня, что он любит меня, — это то, что я до сих пор пытаюсь осознать каждый раз, когда смотрю на него.

Наши взгляды встречаются, его губы растягиваются в усмешке, когда он пинком закрывает за собой дверь, и он, не теряя времени, бросается ко мне, сокращая расстояние между нами большими шагами. Я следую за натягиванием связи в моей груди, пока мы не сливаемся воедино, обнимая друг друга, когда наши губы соприкасаются.

Мои любимые поцелуи ‘привет’. Они всегда наполнены страстью, каждый из нас неистовствует в своем отчаянном желании снова дотронуться до другого. Хави поднимает меня на руки, и подол моего маленького голубого платья задирается вокруг моих бедер, когда я обхватываю ногами его талию, а его ладони обхватывают мою задницу. Наши языки скользят вместе, рты сливаются, сердца бешено колотятся.

Это то, чего я ждала весь день. Я запускаю пальцы в его волосы, притягивая его ближе, нуждаясь в большем. Мы целуемся так, словно изголодались по этому, как будто это наркотик, и мы оба умираем от желания принять еще одну дозу. Я зависима от его вкуса; от ощущения его губ на моих губах и от того, как его большие руки собственнически обнимают меня, как будто он никогда не хочет меня отпускать.

Однако в конце концов он это делает. Мы оба затаили дыхание, когда он ставит меня на ноги, и Хави поражает меня душераздирающей улыбкой, когда он отстраняется, чтобы посмотреть на меня, расплавленное золото кружится в его радужках. — Ты прекрасно выглядишь, моя любовь, — напевает он, задерживая руки на моей талии.

Я улыбаюсь ему в ответ, склонив голову набок. — Как сказать — Я люблю тебя по-испански?

Он наклоняется, прижимается своим лбом к моему и смотрит мне в глаза. — Te amo.

— Te amo, — повторяю я, поднимая подбородок, чтобы запечатлеть еще один быстрый поцелуй на его губах. Рычание вырывается из его груди, когда я отстраняюсь, скользя ладонью вниз по его руке, чтобы взять его за руку в свою.

Я дьявольски ухмыляюсь ему в ответ, направляясь к столу, дергая его за руку, чтобы подтолкнуть к себе.

— Итальянская? — спрашивает он, глядя на разложенные блюда.

Я киваю, позволяя ему выдвинуть стул для меня и усаживаюсь. — Прямо как на нашем первом свидании. Хотя на этот раз я купил его в местном магазине.

— Это прекрасно. Он занимает свое место за столом, с удовлетворением оглядывая сервировку.

— Еда, может, и не такая вкусная, но вино, гарантирую, лучше, — поддразниваю я, вспоминая горькое каберне с завинчивающейся крышкой, которым мы подавились в тот первый вечер.

Он разевает рот, изображая обиду. — Что? Ты сказал, что тебе понравилось!

— Я просто пыталась быть милой, хихикаю я. — Я имею в виду, что ты приложил столько усилий, я не собирался критиковать.

Хави приподнимает темную бровь. — А теперь?

— Теперь ты любишь меня, так что не нужно стесняться в выражениях. Я ухмыляюсь, беру стоящий передо мной пластиковый стаканчик, наполненный приличным мерло, и подношу его к губам, чтобы сделать глоток.

Он сдержанно хихикает, качая головой, и берет вилку, чтобы поковыряться в еде. — Как прошел вчерашний ужин с вашей семьей?

— Отлично! — Говорю я, допив вино и слизывая остатки с губ. — Было приятно снова собрать всех вместе. Ставя чашку, я расстилаю бумажную салфетку у себя на коленях, глядя на него, пока он набивает лазанью себе в рот. — Чем ты закончила заниматься прошлой ночью, чем-нибудь захватывающим?

Он качает головой, пока жует, проглатывая еду, прежде чем ответить. — Просто тусовался в мотеле. Ничего интересного.

Наша беседа легко протекает на протяжении всего ужина, мы говорим обо всем и ни о чем, хотя я избегаю затрагивать тему, которая больше всего занимала мои мысли после того разговора с Лив прошлой ночью. Я не хочу портить это время, проведенное вместе; я просто хочу еще немного побаловаться фантазиями. Я позволяю себе по-настоящему жить настоящим моментом, смеясь над его шутками и краснея от его комплиментов.

Хави умеет заставить меня почувствовать себя по-настоящему обожаемой. Я впитываю это, улыбаясь до боли в щеках и смеясь до боли в животе. Когда мы наконец заканчиваем ужинать, я убираю наши тарелки со стола, запихиваю все обратно в бумажный пакет, в котором принесла его, и возвращаюсь к столу с маленькой коробочкой в руке.

— У них не было тирамису, так что, надеюсь, тебе нравятся канноли, — говорю я, ставя блюдо на угол стола.

— Иди сюда, — подзывает Хави, похлопывая себя по бедру.

Я подхожу ближе, и как только оказываюсь в пределах досягаемости, он сажает меня к себе на колени, чтобы я оседлала его, зарываясь лицом в мою шею и покрывая поцелуями мою чувствительную кожу.

— Ты не хочешь десерт? — спросила я. Я хихикаю, кладя руки ему на плечи и извиваясь от ощущения его губ у себя за ухом.

Он отстраняется, глядя мне в глаза жарким взглядом. — Я имел в виду кое-что еще на десерт.

Руки Хави сжимаются вокруг моей талии, и визг срывается с моих губ, когда он поднимает меня со своих колен, усаживая на край стола. Он встает передо мной, прижимается своими губами к моим, задирая подол моего платья вверх по бедрам, засовывает пальцы за пояс моих трусиков и тянет их вниз. Я приподнимаю бедра, чтобы помочь ему, и его губы оставляют мои, спускаясь к линии подбородка, моя голова запрокидывается, когда он снова целует мою шею, одновременно снимая трусики с моих ног, позволяя им бесцеремонно упасть на пол.

Мои руки сжимают мягкий хлопок его футболки, пока он продолжает атаку на мою шею, оставляя следы на коже. Затем он внезапно опускается обратно на свой стул, раздвигая мои бедра, и до меня доходит, что он имел в виду своим предыдущим заявлением.

Я — десерт.

Его теплое дыхание скользит по моей коже, когда он прокладывает дорожку из поцелуев по внутренней стороне бедер, мое дыхание вырывается короткими вздохами, когда он подбирается все ближе и ближе к вершине. Он не торопится, целуя, облизывая и покусывая мою кожу, пока я не начинаю извиваться от желания на столе, и когда я, наконец, чувствую, как его теплый, влажный язык проникает в меня, я почти горю.

Хави закидывает мои ноги себе на плечи, скользит руками под мою задницу и хватается за нее, чтобы притянуть меня ближе. Его пальцы впиваются в мои ягодицы, когда он крепко прижимает меня к себе, превращая свой язык в твердое острие, чтобы засовывать его в мое отверстие и выходить из него. Запрокидывая голову со стоном, я извиваюсь, выгибаюсь и оседлаю его лицо, моя спина выгнута, локти сцеплены, ладони расправлены, а пальцы растопырены на столе.

Мужчина даже не выныривает, чтобы глотнуть воздуха. Должно быть, я душу его тем, как сильно мои бедра сжимаются вокруг его головы прямо сейчас, но он просто продолжает лизать и посасывать, как будто мой вкус на его языке нужен ему больше, чем кислород в легких. Он облизывает мой клитор, обводя его кругами кончиком языка, прежде чем прикоснуться к нему губами, и через несколько минут я кончаю.

Крик вырывается из моего горла, когда на меня обрушивается оргазм, но Хави не сдается, продлевая его так сильно, что я почти рыдаю от облегчения, когда он, наконец, уступает. Затем он отстраняется, зрачки расширяются, а губы блестят от свидетельства моего возбуждения, и я такая дрожащая и бескостная, что рухнула бы на этот стол, если бы не его крепкая хватка.

Хави дает мне время перевести дыхание, встает и, наклонившись, шепчет мне на ухо красивые слова по-испански. Затем, когда я, наконец, могу держаться прямо, он отступает, чтобы сбросить брюки и боксеры, срывая рубашку через голову, пока я снимаю платье и отбрасываю его в сторону.

Как только мы оба полностью обнажаемся, он поднимает меня со стола, мои руки и ноги обвиваются вокруг него, пока он несет меня в спальню. Как только моя спина соприкасается с матрасом, я чувствую, как толстая головка его члена упирается в мой вход, и я прерывисто дышу, когда он толкается внутрь, заполняя и растягивая меня до абсолютного предела.

От одного этого по телу пробегает легкое покалывание после оргазма, пальцы на ногах поджимаются, а кончики пальцев немеют.

— Я люблю трахать тебя, — рычит Хави, наполовину выходя и толкаясь обратно. — Твоя киска создана для меня.

От его грязных слов по мне пробегает волна жара, но мужчина чертовски близок к тому, чтобы мучить меня этими медленными, размеренными толчками.

— Быстрее, — выдыхаю я, впиваясь ногтями в его плечи.

— Вот так? — выдыхает он, начиная вдавливать меня в матрас. — Моя пара хочет грубого секса?

— Да! — я вскрикиваю, обхватывая ногами его бедра. — Сильнее, Хави!

Я хочу, чтобы он сломал меня, расколол на части и оставил истекать кровью на матрасе, чтобы мне не пришлось иметь дело с разбитым сердцем, которое, я знаю, надвигается. Я хочу, чтобы он трахал меня так сильно, чтобы я чувствовала это в течение нескольких дней; так что у меня все еще будет маленький кусочек его со мной после того, как я выйду отсюда в конце ночи.

Он прижимается своими губами к моим, и я упиваюсь его поцелуем, как эликсиром жизни, мои ногти впиваются полумесяцами в его лопатки. Слезы скатываются из уголков моих глаз, когда он оседлывает мое тело, и я приподнимаю бедра навстречу каждому его жесткому движению, наслаждаясь ощущением соединения наших тел; того, что мы двое движемся как одно целое.

Я отрываю свои губы от его губ, чтобы выдохнуть:

— Я хочу быть сверху, — и, как внимательный любовник, которым он и является, Хави немедленно отстраняется, оборачивается и плюхается на кровать рядом со мной, притягивая меня к себе, чтобы я оседлала его талию.

Я прижимаю ладони к его груди, выпрямляясь, и со стоном опускаюсь на его толстый член. Его руки скользят вверх по моему животу, обхватывая груди, когда я начинаю подпрыгивать вверх-вниз, откидывая голову назад с очередным хриплым стоном.

— Черт возьми, детка, ты такая чертовски сексуальная, — бормочет Хави, пощипывая пальцами мои соски. — Продолжай вот так же скакать на моем члене, Нежность.

Его грязные слова подстегивают меня, и я откидываюсь назад, накрывая его руки своими, с дикой самозабвенностью прижимаясь к нему бедрами, в погоне за оргазмом, который, как я чувствую, нарастает глубоко внутри меня. Он поворачивает свои бедра как раз в нужном направлении, и трение его таза о мой клитор доводит меня до оргазма ровно за десять секунд.

Я вскрикиваю от удовольствия, оседлав волну блаженства, руки Хави опускаются на мои бедра, чтобы удержать меня на месте, когда он толкается вверх, издавая стон собственного освобождения. Мы оба потные и задыхающиеся, когда я падаю ему на грудь, а он все еще внутри меня, насытившийся и опустошенный.

Мы вдвоем лежим в этой постели часами.

Мы обнимаемся, целуемся и еще немного трахаемся.

И когда мы, наконец, собираемся уходить, я обвиваю руками его шею и крепко целую, вкладывая в это все свои эмоции. Потому что какая-то часть меня знает, что это наш последний поцелуй.