Дикий альфа

34

— Где ты был? — раздраженно бросает мама, когда я пересекаю парковку мотеля, чтобы присоединиться к ней. — Они должны быть здесь с минуты на минуту.

— Теперь я здесь, не так ли? — я вздыхаю, не извиняясь, и провожу рукой по лицу.

Я эмоционально опустошен, но это служит хорошим предзнаменованием для холодного, отчужденного поведения, которое я собираюсь демонстрировать прямо сейчас. То, что ей нужно увидеть.

За последний час я встретился со всеми членами моей стаи, чтобы подготовить их к тому, что вот-вот произойдет. Стражи порядка стаи находятся на позициях, а остальные надежно укрыты в своих номерах мотеля, получив строгие инструкции оставаться на местах до дальнейших распоряжений. Раз уж Люк ушел с письмом, это должно сработать, и сегодня здесь никто не должен умереть.

Моя мама бросает на меня неодобрительный взгляд, когда я подхожу, чтобы занять свое место рядом с ней.

— А стрелки?

— Они готовы, — вежливо отвечаю я, сохраняя видимость ее послушной комнатной собачки.

Как я раньше не замечал, что все это время она использовала меня как марионетку, дергая за ниточки?

Печальный факт заключается в том, что моя любовь и уважение к единственному живому члену моей семьи не позволили мне увидеть, кто такая Далила Круз на самом деле. Ее собственная идеологическая обработка слишком глубоко укоренилась, чтобы ее можно было отменить, и как бы мне ни было больно вот так огорошивать ее, я устал от того, что она использует меня для увековечения своего цикла ненависти.

Сейчас это закончится.

Рев двигателя привлекает мое внимание к дороге, когда в поле зрения появляется Jeep Wrangler, который заезжает на стоянку мотеля и останавливается. Двери распахиваются, и я, затаив дыхание, наблюдаю, как Мэддокс, Айвер, Тристан и братья Рейнс толпой выходят, ни на одном из них нет той легкой улыбки, которую я видел на их лицах в тренажерном зале этим утром. Они все выглядят чертовски угрюмыми, и я не могу сказать, что виню их.

— Где остальные? — мама шипит себе под нос, толкая меня локтем.

Я не отвечаю. Я понятия не имею, что она отправила с моего телефона, чтобы они приехали сюда, но тот факт, что она ожидала большего их количества, служит хорошим предзнаменованием успешной доставки Люком моего письма. Я задерживаю дыхание в тревожном ожидании, когда парни начинают наступать, мое сердце колотится о грудную клетку.

Они делают всего несколько шагов, прежде чем моя мать уверенно поднимает руку, давая им знак остановиться.

— Это достаточно близко! — кричит она. — Вы окружены.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее, когда все пятеро останавливаются, замечая садистскую улыбку, искривившую ее губы.

Это никогда не касалось нашей стаи.

Это всегда касалось нее, и я просто благодарен судьбе за то, что начал видеть вещи ясно, пока не стало слишком поздно.

Я оглядываюсь на парней, когда Мэддокс отделяется от остальных, выходит перед ними и складывает свои толстые, покрытые татуировками предплечья на груди.

— Мы согласны на ваши условия, — объявляет он, низкий, опасный тембр его голоса эхом разносится вокруг нас.

Я с облегчением выдыхаю воздух, который задерживала.

Значит, Люк все-таки добрался до них.

— На какие условия? — мама плюется, ее глаза превращаются в злобные щелочки. — Здесь нет никаких условий, мальчики, и если вы хотите вернуть свою драгоценную маленькую принцессу, вам сначала придется разобраться с моим сыном.

Она самодовольно ухмыляется, наклоняя голову в мою сторону.

Я бросаю последний взгляд в ее сторону, хотя и не жалею о том, что собираюсь сделать.

Извини, ма. Игра окончена.

Укрепляя свою решимость, я начинаю свой марш через парковку.

— Что ты делаешь?! — она сердито шипит, хватая меня за руку в слабой попытке остановить.

Ее ногти впиваются в мою кожу, но я продолжаю тащиться прочь от нее, не оглядываясь.

— Ло уже ушла, — кричу я маме, подходя к Мэдду и остальным.

Я останавливаюсь рядом с ним, оборачиваясь к ней лицом, в то время как Арес и Айвер подбегают по обе стороны от меня, заламывая мои руки за спину, чтобы сдержать их, когда я, наконец, встречаюсь с ней взглядом, глядя на нее сверху вниз.

— Все кончено, ма.

Я вздрагиваю, когда Айвер грубо выворачивает мне руку, его ладонь сжимает мое запястье с такой силой, что кости стучат друг о друга. Похоже, придется немного потрудиться, чтобы вернуть расположение брата Ло после этой заварухи.

У мамы отвисает челюсть, глаза округляются от шока.

— Что ты делаешь, Хавьер?! — требует она, пронзительный тон ее голоса выдает зарождающуюся панику.

— Я заключил сделку, — спокойно заявляю я, позволяя Айверу сильнее вывернуть мне руку, несмотря на то, что мой волк настаивает, чтобы я сопротивлялся. — Условия таковы: мы сдаемся в обмен на то, что остальным членам стаи будет предоставлено убежище в пределах шести стай.

Это не идеально, но это то, что правильно. Моя стая никогда не была частью этой схемы. Я отказываюсь позволить им погибнуть вместе со мной и моей матерью, поэтому моим последним действием в качестве их альфы будет доставить то, чего они всегда хотели. Дом.

Это и есть то, что значит быть Альфой. Лидерство — это самоотверженность и самопожертвование ради общего блага, и я не прочь поступиться собственной гордостью, чтобы сделать это для своей стаи.

— Я никогда не сдамся, — выплевывает мама, не утруждая себя притворством или скрытием своего возмущения. — Ты слаб, Хавьер! После всего, что я для тебя сделала, как ты мог быть таким глупым? Я растила тебя не для того, чтобы ты пресмыкался перед нашими врагами!

— Они не враги, ма! — я раздраженно кричу.

Она разочарованно качает головой.

— Ты глупый, глупый мальчишка, — увещевает она, бросая на меня такой холодный взгляд, что я практически обмораживаюсь, мое горло сжимается в ответ на ледяной взгляд ненависти в ее глазах. — Если бы твой отец мог видеть тебя сейчас, ему было бы стыдно за то, кем ты стал.

— Хорошо, — отвечаю я, и я говорю серьезно.

Если она пытается использовать память моего отца против меня, ее усилия совершенно неуместны.

Ее лицо искажается от отвращения.

— Если ты сделаешь это сейчас, ты мне не сын. Я вырастила своего сына сильным, способным взять то, на что он имеет право, и оставить наследие, которым можно гордиться.

— Слишком поздно, это уже сделано, — выдавливаю я, стиснув зубы, когда Айвер берет на себя смелость резко выкручивать мое запястье в своей хватке. — И если это наследие, которое я оставляю после себя, то я горжусь им. По крайней мере, теперь у стаи есть место, которое можно назвать домом, и шанс двигаться вперед. Это никогда не было их борьбой.

Какое-то движение привлекает мое внимание, и мои глаза расширяются от ужаса, когда я вижу, как Ло выбегает из леса вслед за моей мамой на парковку.

— Стойте! — Ло кричит мужчинам за моей спиной, подошвы ее туфель шлепают по тротуару. — Что вы делаете?!

Черт.

Блядь, блядь, БЛЯДЬ.

Я хотел, чтобы моя пара была как можно дальше от всего этого, когда все рухнуло, и теперь она бежит головой вперед прямо в это, Шайенн не отстает.

— Я же сказал тебе держать ее подальше! — кричу я Шей, и чувство истинного, непоколебимого страха вонзает в меня когти, когда я смотрю, как моя мать бросается к Ло, чтобы преградить ей путь.

— Нет! — отчаянно кричу я, пытаясь высвободить руки, но слишком поздно. Без своей волчицы Ло ослабла, и моей маме удается схватить ее за футболку, дернуть назад и обхватить руками ее стройное тело, чтобы удержать на месте.

— Ты действительно откажешься от всего, ради чего мы работали, из-за девушки, Хавьер? — она затаив дыхание усмехается, крепче сжимая Ло в объятиях, когда та кричит от отчаяния и пытается освободиться.

Все происходит так быстро.

В мгновение ока Шайенн бросается за спину моей маме в попытке вмешаться, Айвер резко отпускает меня, чтобы побежать за его сестрой, и Мэдд с Тристаном тоже бросаются вперед. Арчер бросается, чтобы помочь своему брату удержать меня, но мой волк излучает прилив грубой силы, и я вырываюсь, связанный и полный решимости добраться до своей девочки.

Однако, как всегда, моя мать на шаг впереди. Я даже не знаю, откуда берется нож, но внезапно в ее руке оказывается серебряное лезвие, слишком близко к горлу Ло.

Все застывают на месте, раскаленная добела ярость закипает у меня под кожей, когда я резко останавливаюсь.

— Назад, — командует она, и все мы неохотно подчиняемся.

— Убери от нее свои руки, — рычу я, мой волк становится диким в ответ на угрозу, которой подвергается наша пара.

Моя мать жестоко хихикает, закатывая глаза.

— Такой оборонительный, — говорит она, мои глаза прикованы к блеску серебра, когда она подносит нож ближе к шее Ло. — Ты уверен, что не хочешь, чтобы я прекратила ее страдания прямо сейчас? — издевается она, лезвие поблескивает на свету, когда она вертит его в руке. — В любом случае, все здесь скоро будут мертвы, теперь, когда охотники уже в пути.

Кровь застывает у меня в жилах.

— Ты блефуешь.

Уголок ее рта приподнимается в легкой ухмылке, ее глаза переводятся на меня, затем обратно на нож, которым она все еще играет перед Ло.

— Ты знаешь, что у них есть доска объявлений в темной паутине, — скучно бормочет она. — Было легко отправить небольшую подсказку о том, где они могут найти оборотней.

Хотел бы я прямо сейчас разоблачить ее блеф, но я достаточно хорошо знаю свою мать, чтобы понять, когда она говорит правду. И я с ужасом осознаю, что все это время она тоже играла со мной. Она пообещала, что если мы выполним ее план, то сможем остаться здесь. Но теперь очевидно, что она никогда не планировала остепеняться. Ее не волнуют ни я, ни стая, ни то, что для нас лучше. Все, что ее волнует, — это она сама.

Она никогда не перестанет плести интриги.

— Почему? — я спрашиваю, моя грудь сжимается до боли, как я смотрю на женщину, которая воспитала меня в совершенно новом свете. Я вижу, как Шей медленно приближается, ее внимание сосредоточено на ноже в руке моей мамы.

Мне нужно заставить ее говорить.

— Потому что для того, чтобы преуспеть в этом мире, ты должен быть на шаг впереди, — невозмутимо отвечает она, отводя лезвие от горла Ло и направляя острие на меня. — Ты можешь довольствоваться ожиданием и выжиданием своего часа, но я нет. Я заставляю вещи происходить. Ты бы до сих пор целовал ботинки Альфе Полу, если бы я не вмешалась.

Ее слова заставляют меня на мгновение замолчать, и этого достаточно, чтобы Арчер и Арес снова схватили меня за руки и оттащили назад.

— Что ты имеешь в виду, вмешался? — спрашиваю я, хмуря брови.

— Пол был идиотом, — фыркает она. — Ты действительно думал, что это была его идея преследовать твою маленькую подружку той ночью?

Мой взгляд падает на Шей, которая застывает на месте. Ее глаза расширяются, когда она переваривает признание моей матери, в них отражается боль, когда они скользят, чтобы соединиться с моими.

Она подставила ее.

— Очевидно, мне следовало просто попросить его убить ее, — жестоко усмехается мама. — Я не повторю эту ошибку дважды.

Она приставляет нож к горлу Ло, и начинается настоящий ад. Одежда Айвера срывается с его тела, когда он превращается в своего волка и бросается вперед. Мой собственный волк впивается в мою кожу, когда я отчаянно кричу:

— В атаку! Защитите свою Луну! — и мои стражи стекаются со всех сторон по моему приказу, готовые выполнить свою клятву, которую они дали мне ранее; защищать Ло любой ценой, даже если я паду.

Я бросаюсь вперед, в гущу драки, бегу через парковку к Ло. Я слышу грохот шагов по тротуару вокруг меня, но как только мы приближаемся, моя мама прижимает лезвие ножа к шее Ло. Моя храбрая, красивая пара морщится, когда нож рассекает кожу, и на кончике скапливается капля крови.

— Стоять! — рявкаю я, резко останавливаясь, когда страх сжимает мое горло, перекрывая дыхательные пути, как петля.

Время как будто останавливается.

Капля крови стекает по шее Ло.

И пока все остальные застывают на месте, я медленно приближаюсь на дюйм, поднимая ладони в знак капитуляции.

— Ма, пожалуйста, — прошу я, мой голос срывается. — Не делай этого.

Ясные голубые глаза Ло широко раскрыты от страха, но я вижу в них искру чего-то еще. Моя девочка — боец, и она не собирается сдаваться вот так.

Моя пара внезапно поднимает колено, сильно наступая ногой на ногу моей мамы и используя момент ошеломления в своих интересах, пытаясь освободиться от ее захвата. Начинается хаос, когда я начинаю действовать, набрасываясь на маму, чтобы оторвать ее руки от тела Ло и схватиться за ее оружие.

Волк Айвера налетает и толкает Ло к Мэдду, который оттаскивает ее подальше от драки, в то время как я продолжаю драться с мамой в попытке завладеть ножом. Она дико размахивает им, нанося удары, лезвие задевает мою кожу и оставляет глубокий порез на бицепсе. Я шиплю проклятия из-за жжения серебра, наконец мне удается вырвать нож, и как только мои пальцы смыкаются на рукояти, я чувствую отчетливый хлюп лезвия, погружающегося в плоть.

Моя мама со вздохом отшатывается назад, схватившись руками за живот. Мои глаза расширяются, когда я вижу кровь, проступающую под ними и впитывающуюся в ткань ее белой рубашки.

— Сын, — хрипит она, когда ее колени подкашиваются, и она падает на землю.

Я бросаюсь к ней и присаживаюсь на корточки рядом с матерью, все еще крепко сжимая нож. Ее взгляд скользит по серебряному лезвию, покрытому алым, затем возвращается к моему.

— Закончи работу, — хрипит она, кровь капает из уголка ее рта, когда она смотрит на меня своими холодными, бездушными глазами. — Докажи, что ты чего-то стоишь. Докажи, что ты его сын.

Не сводя с нее глаз, я держу нож наготове, разжимая пальцы с рукояти, пока он со стуком не падает на тротуар.

— Я никогда не буду таким, как он, — рычу я.

Я смутно слышу приближающиеся шаги, Шей наклоняется рядом со мной, чтобы поднять оружие с земли. На секунду я испытываю облегчение от того, что она догадалась схватить его раньше, чем это сделала моя мама.

Но затем, с криком ярости, Шайенн бросается вперед. Кровь брызжет мне в лицо, когда она полосует лезвием по горлу моей матери.