Дикий альфа

30

Мои нервы на пределе, когда я вылезаю из своего маленького Фольксвагена Джетта перед мотелем «Сумеречная роща», смотрю вперед на полуразрушенный фасад здания и закрываю дверцу машины. Я проезжала мимо этого места бесчисленное количество раз, но никогда по-настоящему не смотрела на него раньше, не так, как сейчас. Из трещин в тротуаре пробиваются сорняки, некоторые кирпичи на наружных стенах крошатся и отсутствуют. Это место выглядит так, словно его следует осудить, но Хави и его стая уже несколько недель живут здесь в убожестве.

Это кажется несправедливым. Исключительно из-за того, где я родилась и в чьей семье мне всегда было легко. Я выросла в большом приюте, окруженная любовью и привязанностью и никогда ни в чем не нуждающейся. Я смогла реализовать свои увлечения в жизни, и теперь у меня есть работа, которую я обожаю, комфортабельная комната в общежитии в комплексе и уютная кровать с пушистыми подушками, на которые я могу класть голову каждую ночь.

Тем временем у Хави и его стаи было это.

Я не могу винить их за то, что они хотят большего. Кажется неправильным отказывать им, основываясь на бывшей принадлежности одного из членов их стаи, и когда я смотрю на здание, я не могу не задаться вопросом, увидел бы совет вещи с другой точки зрения, если бы они тоже столкнулись с этим. Я имею в виду, разве альянс изначально не был создан для того, чтобы предоставить другим стаям безопасное место для жизни? Мы действительно из тех людей, которые готовы наказать многих за грехи немногих?

Неприятное чувство скручивается у меня в животе, когда я выхожу из машины и направляюсь к входу в мотель, сканируя глазами цифры, прикрепленные к дверям, пока не нахожу ту, которую ищу. Металлическая цифра 9 ржавая, висит немного криво, и я остро осознаю тот факт, что за мной, вероятно, наблюдают, когда я подхожу к двери и поднимаю кулак, чтобы постучать в нее.

Наша служба безопасности установила наблюдение за этим местом, как только нам стало известно, что Хави и его стая переехали сюда. Неделю назад я бы не рискнула прийти сюда из-за страха быть замеченной одним из наших разведчиков. Сейчас мне на самом деле наплевать. К тому времени, как закончится смена этого парня и он доложит о результатах, я уже расскажу руководству отделения правду о том, что происходит. Больше не будет секретов; больше не нужно будет прятаться. Мне больше нечего будет терять — что, хотя и невероятно болезненно, в то же время странно освобождает.

Я стучу костяшками пальцев в дверь, затаив дыхание, ожидая появления Хави с другой стороны. Это длится всего пару секунд, но это похоже на медленную агонию, когда я прислушиваюсь к звуку приближающихся шагов изнутри, ожидая, когда повернется ручка. Петли скрипят, когда дверь распахивается, и весь воздух покидает мои легкие с тяжелым выдохом, когда я вижу его. Моего мужчину.

Он с обнаженной грудью и потный, как будто только что вернулся с пробежки, и вид всех этих выпуклых, блестящих мышц, выставленных напоказ, вызывает у меня легкую слабость в коленях.

Глаза Хави слегка расширяются, как будто он удивлен, увидев меня стоящей здесь. Немного странно, учитывая, что именно он пригласил меня в гости, но, думаю, я не могу винить его за то, что он был немного не в себе. Я просто привиделась этому парню за последние полтора дня.

— Ло, — выдыхает он, и его плечи с облегчением опускаются.

Я не уверена, что мое имя когда-либо звучало так красиво, срываясь с его губ с этой восхитительной испанской напевностью. Он тянется ко мне, крепко обхватывает руками мои предплечья и тянет меня через порог, дико оглядываясь мимо меня, его голова мотается взад-вперед, словно проверяя, чист ли берег.

— Что происходит? — требует он, сжимая пальцами мои бицепсы, пока отводит меня в сторону и пинком захлопывает дверь. — Я сходил с ума, пытаясь дозвониться до тебя!

— Я знаю, я знаю, — выдыхаю я, качая головой, когда румянец стыда заливает мои щеки. — Мне следовало позвонить раньше, я просто…

Руки Хави скользят вверх и обхватывают мое лицо, тепло его грубых ладоней проникает в мою кожу.

— Это не имеет значения, — выпаливает он. — Я просто рад, что ты сейчас здесь. Черт возьми, детка, я думал…

Он даже не заканчивает предложение, прежде чем прижимается своими губами к моим, как будто не может больше ни секунды прожить без поцелуя. Он грубый и требовательный, отчаянный и собственнический, и я на мгновение забываюсь и просто погружаюсь в него, мои губы скользят по его губам, руки крепко прижаты к его твердой груди.

Рука Хави обвивается вокруг моей талии, чтобы прижать меня крепче к нему, и он начинает уводить нас назад, подальше от двери, наклоняя голову, чтобы углубить поцелуй.

Я так погружена в это, что даже не слышу, как позади меня открывается дверь. Я едва слышу щелчок пистолета, прежде чем острая боль пронзает мою левую лопатку, мои губы отрываются от губ Хави, когда я отшатываюсь, потрясенно ахнув.

— Молодец, Хави, — ровным голосом произносит женский голос.

Поворачиваясь, я протягиваю руку через плечо, пальцы сжимаются вокруг чего-то торчащего из него, когда боль распространяется из этого места, распространяясь подобно лесному пожару. Мой взгляд останавливается на миниатюрной темноволосой женщине — той, которую Лив опознала по фотографии с камеры наблюдения, — как раз в тот момент, когда я выдергиваю из плеча предмет и опускаю перед собой, разжимая руку, чтобы увидеть маленький дротик, лежащий в моей ладони.

В тревоге вскидывая голову, я встречаюсь взглядом с женщиной, запоздало понимая, что она вошла в комнату в сопровождении двух крупных мужчин.

Далила.

Лив сказала, что так ее зовут и что она лоялистка стаи теней.

Я инстинктивно отступаю на шаг, с тихим вскриком врезаясь в грудь Хави. Его руки опускаются на мои плечи, пальцы крепко сжимаются вокруг них, когда глаза Далилы поднимаются надо мной, чтобы встретиться с его глазами.

— Твой отец гордился бы тобой, — говорит она, и ее ледяной тон, словно когти, скребет меня по спине.

Или это ощущение от того, что было в дротике, которым она только что выстрелила в меня? Это больно; острые уколы боли распространяются по моему телу с огромной скоростью, моя волчица испуганно скулит, когда она начинает исчезать в тайниках моего разума.

— Я… Я…. — мой мозг внезапно становится вялым, когда я поворачиваюсь лицом к Хави, на моих чертах появляется замешательство. — Мне казалось, ты говорил, что не знал своего отца?

Его глаза впились в мои, темные, бесконечные и совершенно лишенные своей обычной теплоты.

— Я сказал, что никогда его не встречал, не то чтобы я не знал, кто он, — бормочет он, переводя взгляд мимо меня на свою мать.

— Ксавье довольно печально известен, — продолжает она.

Леденящее душу осознание охватывает меня, когда это имя всплывает в памяти.

Ксавьер. Альфа стаи теней.

Он… отец Хави?

Взгляд Хави мечется между мной и его матерью с таким холодным, отстраненным выражением в глазах, какого я никогда у него не видела.

Мои губы приоткрываются, но все, что я могу выдавить, — это единственный слог.

— Я…

Почему я не могу произнести ни слова?

Кажется, что мои покалывающие губы двигаются не так, как я хочу, мой мозг вращается и изо всех сил пытается наверстать упущенное. Мои колени подгибаются, и Хави обнимает меня за талию, чтобы поддержать, притягивая ближе.

В безопасности.

С ним я чувствую себя в безопасности.

— Ш-ш-ш, все в порядке, — он наклоняется и шепчет, когда мое тело начинает расслабляться, а глаза закатываются. — Я держу тебя.

— Что ты делаешь?! — шепчет мужской голос где-то поблизости, когда я медленно начинаю приходить в себя. — Альфа сказал, что никому не разрешается прикасаться к ней!

Темная бездна моего разума начинает уступать место крошечному лучику света, и я фокусируюсь на нем, как на маяке, изо всех сил пытаясь выбраться из туманных уголков своего сознания.

— Да ладно, только чуть-чуть взгляну, он никогда не узнает, — отвечает другой голос; тот, который звучит слишком близко, для моего спокойствия.

— Ты действительно в это веришь? — усмехается в ответ первый парень.

Я чувствую, как кровать, на которой я лежу, прогибается под чьим-то весом, затем что-то касается моей руки — но внезапно это исчезает, вес рядом со мной уходит, сопровождаемый шумом потасовки.

— Отстань от меня, чувак!

— Нет, я не позволю тебя убить только ради того, чтобы увидеть пару сисек!

— Он даже никогда не узнает!

— Альфа знает все.

Я снова сосредотачиваю то немногое, что у меня есть, на этом маленьком лучике света, чувствуя, как он становится ярче по мере того, как я начинаю приходить в себя. Я шевелю кончиками пальцев, когда к ним начинает возвращаться чувствительность. Я делаю то же самое с пальцами ног. Затем я прищуриваюсь, открывая глаза, в голове стучит, пока я пытаюсь привыкнуть к свету.

Я в номере мотеля. Комната Хави. Но его здесь со мной больше нет. Вместо этого я вижу двух здоровенных парней, которые пришли с Делайлой ранее, борющихся на полу рядом с кроватью, пока я лежу на ней, мое тело все еще тяжелое и вялое.

Мужчины расходятся, и я снова закрываю глаза, притворяясь, что все еще недееспособна.

Мне нужна минута, чтобы понять, что, черт возьми, происходит прямо сейчас.

Мой разум все еще кажется немного вялым, но медленно, и с помощью болтовни этих двух идиотов я начинаю собирать воедино все, что привело меня к этому моменту.

— Как долго она должна быть в отключке? — спрашивает урод, который пытался взглянуть на мою грудь.

— Не знаю. Не уверен, как аконит влияет на успокоительное, — отвечает другой.

— Где Дал вообще достала ружье с дротиками?

— Однажды охотники оставили его. Она хранила его годами.

Волчий аконит. Это объясняет, почему я сейчас не чувствую свою волчицу и почему мой организм так медленно борется с действием наркотика. Мои способности оборотня ограничены, включая быстрое исцеление.

Мою кожу внезапно покалывает от осознания того, что за мной наблюдают, и я изо всех сил стараюсь сохранять расслабленное выражение лица, имитируя мирный сон.

— Что он собирается с ней делать?

Мое сердце колотится быстрее.

— К чему все эти вопросы? — приятель подонка стонет. — Альфа и Дал уже все продумали, мы просто выполняем приказы.

Внезапный резкий стук в дверь заставляет меня вздрогнуть, но головорезы, находящиеся здесь со мной, не должны этого заметить. Я слушаю, как тяжелые шаги ступают по полу, пересекая комнату, мои мысли лихорадочно соображают по мере того, как действие успокоительного еще немного проходит, и я начинаю лучше осознавать происходящее.

Что именно произошло?

Поцелуй. Дротик. Откровение о том, что Хави — сын.

Был ли это его план относительно меня с самого начала?

— Никто не должен сюда входить, — выпаливает жуткий парень, и я снова вздрагиваю в ответ на громкий стук, когда кто-то протискивается внутрь.

— Уйди с дороги, Сет! Я здесь только для того, чтобы проверить, как она.

Незнакомый женский голос застает меня врасплох, и я на мгновение приоткрываю глаза, чтобы посмотреть, кто вошел в комнату.

Блондинка с фотографий с Хави.

Он сказал, что она была его лучшей подругой, но теперь… Честно говоря, я больше не уверена, чему верить.

Она протискивается мимо парня, загораживающего дверь, и я снова быстро закрываю глаза, притворяясь спящей.

— Она все еще спит? — удивленно спрашивает девушка.

— Не издала ни звука, — отвечает один из мужчин.

Она тяжело вздыхает, подходя ближе. Я слышу шуршание обертки и звук, как будто что-то ставят на столик рядом с кроватью.

— Убедись, что она съест это, когда проснется.

— Эй, ты здесь не отдаешь приказы, — протестует жуткий чувак.

— Нет, но твой альфа приказывает, и именно он послал меня, — отстреливается она. — Интересно, что он скажет, когда я скажу ему, что ты игнорируешь эти приказы.

— Прекрасно, мы проследим, чтобы она поела, — ворчит он.

— Хороший мальчик, — передразнивает она, ее шаги удаляются, когда она возвращается к двери.

Петли скрипят, когда дверь открывается, затем захлопывается за ней, один из мужчин в комнате тяжело вздыхает, как только она уходит.

— Чувак, я терпеть не могу эту сучку. С тех пор, как она была отмечена альфой, она была настоящей занозой в заднице.

В моем мозгу происходит короткое замыкание, сердце бешено колотится в груди, когда весь мой мир останавливается.

Отмечена альфой.

Хави… пометил ее?

Нет. Этого не может быть, потому что, если бы он был отмечен, наша судьбоносная связь не образовалась бы… так ли это? Черт, почему я не уделила больше внимания, когда в детстве узнавала о супружеских связях?

Мое сердце начинает бешено колотиться, на лбу выступает холодный пот.

Если раньше я думала, что мое сердце разбито, то теперь оно совершенно разбито. Очевидно, Хави все это время держал меня за дуру, и я была слишком ослеплена его уверенной походкой и обезоруживающей улыбкой, чтобы даже понять, что затевается более крупная игра.

Я была пешкой, и он прекрасно манипулировал мной.

Было ли хоть что-нибудь из этого реальным?

Я думала, что он любит меня. Я думала, что люблю его.

Глупая. Я такая, такая глупая.

Желчь поднимается к моему горлу, волна тошноты накатывает на меня быстро и сильно. Мои глаза распахиваются, когда я понимаю, что сейчас произойдет, и я резко приподнимаюсь и наклоняюсь вперед, свешивая голову с края кровати, и меня рвет прямо на потрепанный оранжевый ковер, покрывающий пол.

— Что за черт! — орет парень покрупнее, с отвращением отскакивая назад.

Я не могу остановиться. Мой желудок сжимается, руки сжимают шершавое одеяло на краю кровати, пока я продолжаю извергать его содержимое, пока у меня ничего не остается.

У меня горит в горле. Все тело ноет.

Но это ничто по сравнению с мучительным уколом предательства, который я чувствую в своем сердце.