Дикий альфа

8

Я барабаню пальцами по деревянной поверхности стола, когда сижу рядом с Харви за его рабочей станцией в ИТ-центре, мое колено взволнованно подпрыгивает. Я только что закончила изнурительную тренировку с командой — адские часы кардиотренировок под руководством братьев Рейнс, — и моя спортивная майка взмокла от пота, задняя сторона бедер прилипла к кожаному рабочему креслу, в котором я сижу. Обычно я принимаю душ перед возвращением на работу в хаб, но Харви позвал по срочному делу, и я сразу же помчалась к нему на встречу.

Однако, как только он открыл журналы безопасности за ночь полнолуния, я поняла, что уже хорошо осведомлена о том, что привлекло его внимание, и я бы солгала, если бы сказала, что прямо сейчас внутренне не паникую.

Харви Трэгер — высокий, долговязый парень с растрепанными темными волосами и медово-карими глазами. Мы работаем вместе в IT уже много лет, и он хорош в своем деле. Немного слишком хорош. Никто не должен был заметить нерегулярность в данных с той ночи, но он заметил.

Я так облажалась.

— Смотрите, здесь не хватает данных, — выпаливает Харви, указывая длинным пальцем на экран компьютера. — На первый взгляд это выглядит нормально, но если действительно зайти в файл, он будет поврежден.

Я прищуриваюсь и наклоняюсь вперед, делая вид, что изучаю записи, на которые он указывает, как будто я еще не знаю, в чем заключаются несоответствия.

— Ты проверил каналы?

— Да, — выдыхает он.

Парой щелчков мыши он открывает видеозапись с границы территории Уэстфилда, нажимая кнопку воспроизведения.

Я изображаю пристальное внимание, когда смотрю это вместе с ним, прекрасно понимая, что на видео нет ничего, подтверждающего недостающие данные. Я была осторожна, чтобы замести свои следы, когда стерла запись пересечения Хави границы, исправив и зациклив предыдущие кадры на их месте. Тем не менее, я задерживаю дыхание во время воспроизведения видео, не выпуская его, пока оно не закончится.

— Значит, на видео ничего нет, — подтверждаю я, напряжение в моих плечах немного спадает.

— Нет, но это не объясняет нехватку данных, — говорит Харви с очевидным разочарованием в голосе.

Чувство вины гложет меня, когда я смотрю, как он возвращается к журналу данных, потому что я понимаю, почему он так взволнован. Я была бы такой же, если бы нашла что-то, что не сходится, и я бы ни перед чем не остановилась, чтобы докопаться до сути. Я могу только надеяться, что у него нет такого же уровня настойчивости, иначе мне действительно грозит раскрытие моего прикрытия.

— Должно быть, это случайность, — говорю я, пожимая плечами, ложь горькая на моем языке, когда я откидываюсь на спинку стула и накручиваю на палец кончик одной из своих заплетенных косичек.

— Может быть… — бормочет он. Затем поворачивается и смотрит на меня, озабоченно сдвинув брови. — Такое когда-нибудь случалось раньше?

— Несколько раз.

Еще одна ложь.

Мой желудок скручивает, сердце колотится о ребра. Не только разочарование Харви заставляет меня чувствовать себя виноватой. Дело в том, что я никогда раньше не использовала свои ИТ-навыки против «шестерки», чтобы что-то скрыть в своих интересах. Скрывая правду, я, по сути, лгу всем вокруг, и это мне не нравится. Я не такая. Я лучше этого.

Харви покорно вздыхает.

— Ну, если ты не думаешь, что это не повод для беспокойства…

— Я не думаю, — отвечаю я немного слишком быстро. — Меня больше беспокоит ошибка в виртуальной симуляции, которую мы использовали для тренировок с оружием. Вы добились какого-нибудь прогресса в этом?

— Немного, и я думаю, что приближаюсь к этому. Но я приостановил этот проект, чтобы еженедельно проверять журнал.

Харви дотошный человек — вот почему ему поручили вести еженедельные проверки журналов, когда Энни ушла в декретный отпуск. Я просто никогда не думала, что это вернется и укусит меня за задницу. С другой стороны, я не ожидала, что стану суженой потенциального врага и начну жить во лжи.

— На видео ничего нет, так что давай спишем это на сбой в системе, — беспечно говорю я. — Пока все остальное выглядит хорошо, продолжай и перешли отчет мне и вернись к ошибке виртуальной реальности.

Он медленно кивает, поворачиваясь на стуле лицом ко мне.

— Ты собираешься обсудить это с руководителями отделений?

— Я обсуждаю с ними отчет каждую неделю, — неопределенно отвечаю я.

Мой телефон вибрирует на столе, и я хватаю его, замечая на экране уведомление о сообщении от некоего высокого, темноволосого и красивого латиноамериканца, контакт которого я сохранила просто как «Джей».

— Мне нужно бежать. Ты можешь переслать мне этот отчет как можно скорее? — спрашиваю я, надеясь, что срочность подтолкнет его забыть об этом и прекратить копать.

— У вас все получится, босс, — отвечает он, уважительно наклоняя голову.

Я облегченно выдыхаю, поднимаясь со стула, бормоча слова благодарности Харви, прежде чем выйти из IT-центра. Только оказавшись одна в коридоре, я осмеливаюсь проверить свой телефон и, наконец, читаю сообщение, ожидающее меня на экране.

Хави: Чтобы поднять тебе настроение на сегодняшний вечер.

Он отправил ссылку на Spotify, и когда я нажимаю на нее, запускается приложение и начинает играть песня: That's Amore Дина Мартина.

Это смешно и пошло, но я все равно ловлю себя на том, что улыбаюсь, когда играет музыка, и мое сердце немного тает.

Хави писал мне сообщения снова и снова весь день с тех пор, как он таинственным образом получил мой номер и я согласилась с ним встретиться. Меня никогда так не преследовали, и хотя я знаю, что должна быть настороже, мне трудно удержаться от того, чтобы не поддаться его непринужденному обаянию, когда я жадно читаю каждое входящее сообщение.

Мои подруги ходят на свидания со всеми подряд, но меня никогда особо не волновали парни. Я просто живу опосредованно их историями, потому что никогда по-настоящему не понимала шумихи. Когда ты знаешь парней вокруг себя всю свою жизнь, трудно отделить мальчика от мужчины; видеть в них больше, чем просто друга. По крайней мере, для меня это так. И не похоже, чтобы кто-то из парней, которых я знаю, прилагал усилия, чтобы заставить меня взглянуть на них по-другому. Я прочно закрепилась во френдзоне.

В какой-то момент я задумалась, а не было ли это только со мной. У меня есть склонность к чрезмерному обдумыванию вещей, и иногда я слишком аналитична для своего же блага. Когда мои друзья начали заниматься сексом, я рассматривала свою собственную девственность как пешку, которую нужно убрать с шахматной доски, думая, что это раскроет какой-то аспект моей женственности, если я раскрою свою вишенку. Предупреждение о спойлере — этого не произошло, и все это стало просто большим разочарованием, которое сделало меня еще менее заинтересованной в попытках отношений.

Однако Хави другой. Меня до смешного влечет к нему, до такой степени, что немного смущает реакция моего тела каждый раз, когда я нахожусь в его присутствии. У меня немного кружится голова каждый раз, когда он отправляет сообщение, и я весь день с нетерпением ждала встречи с ним. Эмоции настолько чужды мне, что я действительно не знаю, что с ними делать, но я знаю, что мне нужно довести это до конца, хотя бы для того, чтобы удовлетворить свое собственное любопытство.

Я просто надеюсь, что не лезу не в свое дело.

Я слишком долго прихорашиваюсь к нашей встрече в коттедже, и к тому времени, когда я тайком выхожу из комплекса и направляюсь к старому домику, уже смеркается. Грузовик Хави припаркован на подъездной дорожке к двенадцатому домику, когда я подъезжаю, и, судя по полоске бледного света, пробивающейся сквозь щель между занавесками на окне внутри домика, похоже, что он просто прошел вперед и вошел сам. Я полагаю, в этом есть смысл, поскольку прошлой ночью я показала ему, где ключ, но меня все равно немного напрягает то, что ему было достаточно комфортно, чтобы просто взять его и войти.

Поворачивая ключ в замке зажигания, я заглушаю двигатель своей «Джетты» и вылезаю наружу, разглаживая перед своего бледно-голубого сарафана и закрывая за собой дверь. Затем, успокоив дыхание, я начинаю подниматься по дорожке перед домом, щурясь от света, льющегося из окна, по мере приближения.

Это почему-то кажется ярче, чем тусклый свет свечей прошлой ночью, и как только я толкаю дверь и вхожу внутрь, я понимаю почему. Походные фонари установлены на приставных столиках по обе стороны старого клетчатого дивана, освещая интерьер хижины и заливая его мягким сиянием. Медленно я осматриваюсь вокруг, и когда мой взгляд натыкается на Хави, стоящего возле кухонного стола, мое сердце замирает.

Интересно, это из-за новизны того, что он таинственный незнакомец, или я всегда буду находить его таким умопомрачительно красивым? Он одет в темные джинсы и черную рубашку на пуговицах, рукава закатаны до локтей, выставлены напоказ его жилистые предплечья. Одно из них все в чернилах, другое совершенно чистое, и сопоставление двух его сторон — красивого мальчика и плохого мальчика — прекрасно показывает, как трудно прижать этого парня. Чем больше я узнаю его, тем труднее понять, друг он мне или враг.

Ткань парадной рубашки туго облегает его широкую грудь, натягивается на мускулистые плечи и выдает объемность его фигуры под ними. Я видела каждый дюйм его точеного телосложения во всей его обнаженной красе, но то, что он скрывает это под одеждой, добавляет аппетитный слой загадочности, сродни тому, как если бы что-то красивое было бережно упаковано в подарок. Мой взгляд медленно скользит по его телу, прежде чем остановиться на лице, и у меня перехватывает дыхание, когда наши взгляды встречаются.

Эти глаза поражают меня каждый раз. Они такие темные, что кажутся почти черными, и смотреть в них — все равно что смотреть в бесконечную бездну. Вдоль его квадратной челюсти пробивается тонкая щетина, придающая ему грубовато-красивую привлекательность, а эта улыбка — фу, она настолько великолепна, что нереальна.

Я чувствую резкий толчок в груди; ноющее желание притягивает меня ближе. Мои ноги начинают двигаться сами по себе, сокращая расстояние между нами с каждым шагом, и я запинаюсь, когда опускаю взгляд, потрясенная тем, что разложено на кухонном столе.

Потому что это не просто три свечи, зажженные и горящие в центре.

Он принес ужин.

— Ты сказала, что это не считается свиданием, если только мы не поужинаем или не сходим в кино, верно? — мягко спрашивает Хави, его обезоруживающая улыбка застыла на лице, когда он выдвигает стул и указывает на него. — Итак, я надеюсь, тебе нравится итальянская кухня.