Дикое желание

СЕМНАДЦАТЬ

Пять дней пролетели в мгновение ока, хотя, если смотреть по очереди, они казались Юри самыми долгими днями в жизни. Она любила каждое мгновение, проведенное рядом с Таргеном — более или менее каждое мгновение. Конечно, они усердно работали, занимались всякими делами выживания, в которых Юри постепенно начинала разбираться, но все это не отвлекало от вопросов, которые все громче звучали в ее голове.

С ними все будет в порядке? Найдут ли они способ покинуть эту планету? Все ли хорошо с Такаши, и сказал ли он родителям, что она пропала? Были ли они в бешенстве? Что, если они пробудут здесь достаточно долго, чтобы пережить зиму на этой планете? Сколько здесь скексов?

Может ли человек умереть от сексуальной неудовлетворенности?

Несмотря на то что Тарген старался по возможности сохранять между ними дистанцию в течение дня, он обнимал ее каждую ночь — не то чтобы обнимал, это было неправильное слово. Скорее, он притягивал ее к себе, прижимая спиной к своей груди, обхватывая ее торс руками и перекидывая через нее ноги, почти не давая ей возможности пошевелиться. И, черт возьми, ей это нравилось так же сильно, как и расстраивало.

Несмотря на то, что их тела были прижаты друг к другу, он не позволял ей прикасаться к нему, и у него не было близости с ней с той первой ночи в пещере. Как бы она ни пыталась убедить его — тонко, нагло, тихо или громко, он стоял на своем. Она могла видеть борьбу в его глазах, но он был тверд — точно так же, как член, который он не позволял ей взять!

Юри понимала его страх. Она действительно понимала. Опыт с волтурианкой потряс его. Но она искренне верила, что он не причинит ей вреда. Каждый раз, когда она издавала звук дискомфорта или боли, каждый раз, когда прикасалась к нему или произносила его имя, он всегда выходил из того, что называл Хруком — из своей Ярости.

Даже когда он сел на нее верхом и обхватил рукой горло, на самом деле он не причинил ей боли. Да, его член был большим, и она испытывала дискомфорт, когда ее лоно растягивалось, чтобы приспособиться к нему — что абсолютно нормально, учитывая, что она была девственницей, — но все было в порядке. По правде говоря, его реакция чертовски завела ее. Даже его рука, сжимавшая ей шею. Юри нравилось, что он подавляет ее. Блядь, ей понравилось это.

Это не означало, что она не восприняла его рассказ о волтурианке всерьез. Как бы сильно Юри хотелось не думать о своем воргале с другой женщиной, она могла понять, что этот опыт, должно быть, был пугающим и травмирующим для волтурианки, особенно если она этого не ожидала. Юри видела, как Ярость Таргена копится день за днем, но она также видела, как она могла вспыхнуть в одно мгновение. Это была изменчивая сила.

Очевидно, для волтурианки это было плохим опытом, и Тарген принял это близко к сердцу, как доказательство того, что он поврежден. Каким бы самоуверенным он ни был, он не доверял самому себе. Юри сочувствовала этой безликой волтурианке — но Юри не была этой женщиной.

Она все еще хотела Таргена, несмотря на риск, который, по его мнению, он представлял для нее.

Прямо сейчас, когда Юри следовала за Таргеном сквозь деревья, ее взгляд был практически прикован к его заднице. У него была такая красивая задница. Округлая и подтянутая, а узкие брюки обтягивали ее, как вторая кожа. Все, чего хотела Юри, это протянуть руку и взять ее в ладони. Может быть, даже шлепнуть.

Воспоминание о том, как он шлепнул ее по заднице, пронзило возбуждением прямо до глубины души. Она хотела снова почувствовать это жжение, хотела, чтобы за ним последовал прилив тепла, хотела, чтобы его успокаивающая ладонь погладила нежную плоть, чтобы облегчить затяжную боль.

Юри закатила глаза и едва сдержала стон. Даже ее проклятые соски заныли.

Я серьезно собираюсь умереть.

Трахни меня.

Чуть впереди Тарген опустился на колени, чтобы проверить что-то на земле — вероятно, следы. От этого ткань только туже натянулась на его заднице.

Трахни меня, пожалуйста?

Через мгновение он фыркнул и встал.

— Мы проверим еще несколько ловушек и отправимся обратно. Скоро стемнеет.

Казалось, что изготовление ловушек заняло все их время — большие и маленькие, грубые и упрощенные, некоторые были сделаны для ловли дичи, но большинство предназначалось для более крупной добычи. Для людей. Они с Таргеном расставили больше ловушек, чем она могла сосчитать, на территории вокруг их пещеры.

Нет, неверно. Она могла сосчитать их. Тарген заставил ее помогать с каждой ловушкой, заставил запомнить их расположение и способ работы. Он сказал, что хочет, чтобы она могла пройти по лесу в темноте, не попавшись ни в одну.

Тарген был одержим идеей защитить пещеру — защитить ее. Эта миссия, казалось, стала выходом для всего его разочарования и дискомфорта. Несмотря на то, насколько он должен был устать, он никогда не подавал признаков утомления, даже когда копался в жесткой, спутанной корнями грязи или рубил куски дерева одним из топоров жесткого света.

Когда он бросил взгляд на Юри через плечо, она игриво улыбнулась ему.

— Мы могли бы остановиться у реки и начать раздеваться.

Юри отказывалась сдаваться. Она хотела его, и, черт возьми, она была полна решимости сделать его своим.

Его плечи напряглись, ноздри раздулись, а губы твердо сжались.

— Могли бы. И я мог бы медленно провести руками по твоему телу, смывая всю грязь и пот, убеждаясь, что каждая частичка тебя чиста, — он отвернулся и продолжил идти — совсем не в направлении реки. — Но нет. Шевели своей задницей, землянка.

— Эй! — Юри ускорилась, делая по два-три шага на каждый его шаг. — Ты хочешь сказать, что от меня воняет? И я не покрыта потом и грязью.

— Тогда нам действительно не нужно идти к реке.

Черт возьми.

— Подожди! Я солгала, — поспешила сказать Юри. — Я грязная. Мне срочно нужно помыться. Тебе нужно будет обтереть меня своими руками. Мою грудь, задницу, между моими…

Резко остановившись, Тарген развернулся лицом к Юри, заключил ее в объятия и затянул в поцелуй, от которого она откинулась назад, поддерживаемая только им. Ее глаза округлились, прежде чем закрыться, и она ответила на его поцелуй. Окруженная его жаром и силой, бессильная против его голодного рта, она потеряла всякое представление о том, где находится и что происходит. Чувств было достаточно.

И, черт возьми, он был приятен на ощупь, вкусно пах и имел восхитительный вкус.

Мурашки осознания пробежали по ее коже, и удовольствие разлилось по позвоночнику прямо к сердцевине. Эта жаждущая боль только усилилась, оставив ее скользкой между бедер. Она застонала ему в рот, прикусив нижнюю губу, в то время как ее руки вцепились в пояс его брюк.

Тарген прервал поцелуй так же быстро, как и начал. Когда она потянулась за ним, одна из его рук схватила ее за волосы, удерживая голову на месте.

Она открыла глаза, чтобы посмотреть на него, как раз в тот момент, когда его язык скользнул по нижней губе. В его глазах заплясал огонь.

— Это все, что ты получишь, землянка.

Сукин сын…

Юри впилась взглядом в Таргена.

— Ох, ты так грязно играешь, воргал.

Его ухмылка была в равной степени порочной и вымученной.

— Мы оба.

— Я могу показать тебе грязную игру, — ухмыльнувшись, она запустила руку ему в штаны.

Тарген зарычал и сильно притянул ее к себе, зажав ее руку между их бедрами, прежде чем она смогла продвинуться дальше.

Она усмехнулась.

— Или ты мог бы вместо этого засунуть руку мне в штаны и почувствовать, какая я горячая и влажная для тебя.

Он тяжело вздохнул, и слабая дрожь пробежала по его рукам. Он уткнулся лицом в изгиб ее шеи и плеча и глубоко вздохнул.

— Блядь, Юри, ты…

Где-то недалеко хрустнули ветки, и растительность затряслась от взрыва звука. Голова Таргена дернулась вверх, тело напряглось, а бешено колотящееся сердце Юри пропустило удар. Прежде чем воцарилась тишина, чтобы заверить ее, что там ничего нет, что все хорошо, что это всего лишь упавшая старая сухая ветка, кто-то закричал от боли.

Ее глаза расширились, встретившись со взглядом Таргена. Эти звуки доносились снизу по реке — в том направлении, откуда они бежали с разбившегося корабля, в том направлении, где они расставили большинство своих более крупных ловушек.

— Это была одна из ям? — она прошептала, и даже этот шепот показался слишком громким сейчас.

Тарген выпрямился, заставив и Юри встать прямо, и повернул голову в сторону источника шума.

— Да.

Она чувствовала себя бесполезной, пока он копал эти глубокие ямы. Земля была слишком твердой, чтобы она могла что-то сделать, даже с лопатой, которую они отобрали у скексов несколько дней назад. Но она внесла свою лепту, собрав длинные ветки и пучки листвы, чтобы скрыть ямы, и заострив несколько толстых палок, чтобы он мог воткнуть их в землю на дне этих ям.

Палки, которые легко протыкают плоть, когда кто-то падает в яму.

Ужасающая мысль охладила кровь Юри, заставив ее задрожать.

— Тарген, что, если это был один из рабов? Что, если мы…

Он прижал большой палец к ее губам.

— Шшш.

Между деревьями раздался еще один крик, не такой громкий, но такой же полный боли. Еще менее отчетливым был голос, ответивший ему мгновением позже, слишком слабый, чтобы Юри смогла разобрать слова. Заостренные уши Таргена дернулись.

Юри едва различала журчание реки, которое было ровным под шумом легкого ветерка, шелестящего в кронах деревьев. И где-то вне поля зрения — бормотание напряженных голосов.

— Нам нужно пойти и проверить, — сказал Тарген, опуская палец.

— Нам?

— Да. Точно так, как я показывал тебе, землянка, — он вытащил один из деактивированных топоров жесткого света из петли на поясе и протянул ей рукоятку. — Не высовывайся, веди себя тихо и иди за моей задницой.

Она сомкнула пальцы на рукояти оружия, сглотнула и кивнула. Ее желудок затрепетал по совершенно иным причинам, чем несколько мгновений назад. Потому что да, там могли быть и другие беглецы, но в глубине души она знала, что это маловероятно — не после того, что Тарген рассказал ей о рабских ошейниках.

Что было бы хуже найти в этой яме — рабов, контрабандистов или скексов? Так или иначе, неизвестность беспокоила ее меньше, чем неспособность решить, какой вариант она бы предпочла. Кто бы это ни был, они были слишком близко.

Тарген снял с плеча винтовку, взяв ее обеими руками, и двинулся на голоса без малейшего намека на колебания. Юри немедленно последовала за ним, благодарная за то, что его шаг был медленным и обдуманным.

Тарген вел их по местности, которая стала хорошо знакомой Юри за последние пять дней. Она могла бы почти сравнить это со стартовой площадкой в видеоигре, где новички могли сориентироваться и приобрести несколько навыков, местом, которое ветераны знали изнутри после бесчисленных прохождений. Этот кусок инопланетного леса стал для нее реальной версией видеоигры.

И теперь ее навык скрытности новичка должен был вот-вот подвергнуться испытанию.

Возможно, мне следовало пройти еще несколько уровней вместо того, чтобы вожделеть своего танка⁶…

Голоса становились все отчетливее по мере того, как Юри и Тарген приближались, хотя она не могла разобрать слов. Она заставила себя дышать ровно, теперь лучше, чем когда-либо, осознавая, как ставит ноги при каждом шаге. Ее глаза постоянно метались вверх-вниз, разрываясь между наблюдением за Таргеном, землей перед ней и окружающим лесом. Она несколько раз поправляла рукоять топора двумя руками. Оружие казалось ей слишком тяжелым, ладони затекли, пальцы ослабли.

Хотя ее и не было видно из-за растительности, Юри знала, что яма находится прямо впереди — примерно в пятидесяти метрах. Голоса все еще звучали, один — приглушенный шепот, а другой — что-то среднее между шипением и криком. Последний время от времени прерывался резкими вдохами и мучительными стонами. Они говорили на Универсальном Языке.

Тарген повернул вверх по склону задолго до того, как показалась яма, и Юри не стала его расспрашивать. Новый курс привел их на небольшой гребень, возвышающийся над местом, где они вырыли яму. Они присели на корточки и подошли к валуну на краю гребня, где прижавшись к камню, посмотрели вниз сквозь деревья.

Что ж, мы можем вычеркнуть два варианта из трех.

Несмотря на то, что одежда двух инопланетян внизу, в яме, была грязной и изодранной, оранжевые акценты на ней были безошибочны. Не скексы и не рабы — контрабандисты из банды Зулки.

— Не ожидал, что они заберутся так далеко, — сказал Тарген, его голос был не более чем низким гулом.

Не ожидала этого и Юри. Она не забыла о контрабандистах, совсем не забыла, но после шторма, скексов и дней тяжелых походов и еще более тяжелой работы только для того, чтобы обеспечить себе хоть какую-то безопасность и прокормиться, контрабандисты стали чем-то отдаленным.

Контрабандист, стоявший на коленях у ямы, выглядел как борианец, хотя он явно не был Таэраалом — у этого были красно-оранжевые волосы прямо как осень в Новой Англии. В руках у него был один из тех больших автоматических бластеров, которые были разбросаны по грузовому отсеку корабля, и Юри не сомневалась, что он выстрелит самыми настоящими, очень смертоносными плазменными разрядами, когда нажмет на спусковой крючок. В данный момент борианец смотрел вниз на своего товарища, который был в яме. Со своего места она могла видеть только то, что, по ее мнению, было рукой и ногой второго контрабандиста. Но напряженный голос этого человека, шепот, который вот-вот перерастет в крик, теперь был совершенно отчетлив.

— Просто вытащи меня из этой чертовой дыры, Орис!

— Заткнись, Гарегон, — ответил борианец, его голос был ниже, спокойнее, и разобрать его было гораздо труднее. Он поднял голову, чтобы осмотреть окрестности. Юри рефлекторно нырнула за камень, сердце ее бешено колотилось.

Это имя, Гарегон, звучало знакомо. Это… это тот кайтал, который был с онигоксом и волтурианцем в «Звездном Трансе»?

— Попробуй заткнись, когда тебе в кишки вонзилось маленькое деревце, — огрызнулся Гарегон.

Тарген осторожно подошел к валуну со стороны Юри, прижал к нему руку прямо над ее головой и перегнулся через нее, чтобы заглянуть за него. Он был всего в нескольких сантиметрах от нее, большой, мощный, излучающий тепло, живой щит от всего страха и неуверенности, угрожающих накрыть ее. Пока Тарген рядом, с ней все будет в порядке. Все будет хорошо. Возможно, кроваво, но в конечном итоге все будет хорошо.

Он молчал, как показалось, довольно долго. Юри уставилась на его грудь, которая вздымалась и расслаблялась от глубоких, медленных вдохов. Хотя он начал носить рубашки с того утра, когда рассказал о своей Ярости, ткань почти не маскировала мышцы под ними. Если бы она просто протянула руку, то могла бы коснуться его груди и почувствовать мощное биение его сердца под ладонью. И если бы она посмотрела чуть ниже или опустила руку чуть ниже…

— Вижу только двоих, — сказал Тарген, снова опускаясь на корточки.

Взгляд Юри метнулся к его лицу.

Юри, сейчас совсем не время давать волю сексуальной неудовлетворенности.

— Я тоже, — заставила она себя сказать, — Не то чтобы я хорошо разглядела все. Лес здесь довольно густой.

— Это хорошо.

Она нахмурилась, положив рукоять топора на бедра.

— Итак… что нам делать?

— Ты останешься здесь, тихо и вне поля зрения. Я пойду позабочусь о них.

Ее взгляд на мгновение опустился на его винтовку, но она ничего не сказала. В конце концов, это была тайная миссия. Целью было не привлекать внимание к этому участку горного склона, который они в настоящее время называли домом. Стрельба из самого громкого оружия в истории вселенной быстро и легко уничтожила бы этих контрабандистов прямо отсюда — но это также дало бы каждому контрабандисту и скексам на этой стороне галактики довольно хорошее представление о том, где находятся Юри и Тарген.

— Будь осторожен, — сказала она.

В сочетании с диким огоньком, вспыхнувшим в его глазах, усмешка Таргена была откровенно порочной.

— Ничего не обещаю, землянка.

Прежде чем она осознала, что делает, Юри сжала в кулаке ворот рубашки Таргена, притянула себя к нему и прижалась губами к его губам. Тарген на мгновение напрягся, но этого было достаточно, чтобы он сдался. Ее массивный, дикий самец практически растаял рядом с ней.

В тот момент, когда она почувствовала, что он наклонился ближе, почувствовала, как его губы требуют большего, она заставила себя отстраниться. Облизнув дрожащие губы, она встретила его пристальный взгляд. Огонь в его глазах был только ярче.

— Неправильный ответ, — прохрипела она.

Оскалив зубы, Тарген наклонился вперед, прижимаясь своим лбом к ее лбу.

— Скоро вернусь, зоани. И это гребаное обещание.

Это было не совсем то, чего она добивалась, но, учитывая огонь, который его слова зажгли внизу ее живота, она приняла их. Острые ощущения от того, что он уступил, даже в такой малости… Что ж, это было то, что ей придется исследовать дальше, когда не будет врагов на расстоянии броска.

Она ухмыльнулась и толкнула его — не то чтобы он при этом сдвинулся с места, — отпустив его рубашку.

— Ловлю тебя на слове.

Он задержался еще на секунду или две, раздувая ноздри от глубокого вдоха. Она не сомневалась, что он чувствует ее запах, не сомневалась, что его тихий стон после этого был подтверждением этому. Когда он, наконец, отстранился и ушел, она позволила себе прислониться спиной к валуну, полностью осознавая, что, скорее всего, упала бы на задницу и скатилась прямо с этого небольшого выступа, если бы не камень, поддерживающий ее.

Юри пожелала, чтобы ее сердце замедлилось, дыхание выровнялось, а разум сосредоточился, напомнив себе, что Тарген в данный момент, пригнувшись, идет навстречу опасности. Напоминание помогло с последней из ее проблем — теперь она была полностью сосредоточена на Таргене, движущемся к битве.

На этот раз было легко игнорировать боль в глубине души. Стеснения в груди было более чем достаточно, чтобы отвлечься.

Тебе лучше быть осторожным, черт возьми.

Взяв топор в одну руку, она повернулась к скале и выглянула из-за нее.

Тарген проскользнул в поле зрения и пропал из виду, спускаясь по склону, исчезая за деревьями, камнями и густой листвой. Казалось, он обходил контрабандистов стороной. По подсчетам Юри, его текущая траектория располагала его по меньшей мере в тридцати метрах левее ямы. Но в этом был смысл — такой маршрут не дал бы им услышать его из-за большего расстояния, в то же время позволив ему обогнуть заросли рядом с ямой, что обеспечило бы некоторое прикрытие при последнем броске.

Юри прижала руку к валуну и чуть отклонилась в сторону, чтобы лучше видеть яму. И Орис, и Гарегон были на тех же местах, что и раньше — не то чтобы кайтал мог куда-то уйти без помощи, — но борианец казался теперь еще более настороженным, поворачивая голову из стороны в сторону, как будто тщательно осматривал окрестности. Когда его взгляд переместился вверх, к гребню, Юри осторожно вернулась за валун.

Орис просто беспокоился, что крики его спутника привлекли внимание скексов поблизости, или, возможно, он слышал, как разговаривали Юри и Тарген, хотя они говорили очень тихо?

Борианцы были очень похожи на эльфов из многих фэнтезийных произведений на Земле — если бы эльфы были около двух метров ростом и обладали телосложением чемпионов мира по плаванию. Обладали ли они такими же обостренными чувствами? Она была почти уверена, что так оно и есть, но она не продвинулась достаточно далеко в школе медсестер, чтобы посетить какие-либо курсы по инопланетным видам, и знание всех расовых бонусов от РПГ⁷, черт возьми, ей сейчас не поможет.

Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, она оглянулась на предполагаемый маршрут Таргена. Паника вспыхнула в ее груди, когда она обводила взглядом пейзаж в поисках какого-нибудь признака его присутствия, любого признака его присутствия, и сотни возможных сценариев бешено проносились в ее сознании. Как он мог просто исчезнуть?

Я слишком остро реагирую.

Это был голос в ее голове, мысль, но его холодный, практичный тон приглушил ее панику, прежде чем она успела полностью укорениться.

Да, эта ситуация была пугающей — но такой была почти каждая ситуация, в которой она была с тех пор, как покинула «Звездный Транс» с Таргеном той ночью. Казалось, что с тех пор прошла целая жизнь. И когда ужас стал нормой, он частично утратил свою силу. Несмотря на это, ее мать всегда говорила, что у Юри очень твердый характер, который сохранит ее силу в плохие, стрессовые времена. В этом не было ничего нового — на самом деле нет. Они с Таргеном уже проходили вместе через худшее.

После второго успокаивающего вдоха она прищурила взгляд и действительно посмотрела. Цвета леса стали такими знакомыми, что, казалось, сливались воедино, но она искала не цвета леса. Она искала цвета Таргена.

Ее внимание привлекла серая вспышка среди растительности дальше по склону — рубашка Таргена. Даже будучи таким мускулистым, он, несомненно, мог двигаться быстро и бесшумно, когда хотел.

Она снова посмотрела на контрабандистов, наклонившись достаточно далеко, чтобы одним глазом заглянуть за валун.

Несмотря на настороженность, Орис не двинулся с места, даже для того, чтобы приготовить свой автоматический бластер. Это должен был быть хороший знак, верно? Но ее сердцебиение постепенно участилось, когда она наблюдала, как Тарген продолжает свое безмолвное путешествие, ее глаза постоянно перебегали с него на контрабандистов и обратно. Дышать становилось немного тяжелее каждый раз, когда его загораживало какое-нибудь препятствие — что, казалось, случалось все чаще по мере приближения к месту назначения.

— Я не переживу этого, если ты оставишь меня здесь надолго, — сказал Гарегон, возвращая внимание Юри к яме.

— Ты умрешь быстрее, если я вытащу тебя и не смогу залатать твои раны, — ответил Орис. Первые признаки раздражения появились в его тоне, отразились в движениях, когда он поднял правую руку, чтобы дотянуться до чего-то на запястье.

Хотя проекция, появившаяся над рукой борианца, была слишком маленькой и далекой, чтобы Юри могла разглядеть какие-либо детали, она знала, что это экран голокома. Она рассеянно согнула левую руку. После двух лет ношения голокома на запястье она чувствовала себя почти голой без него. Вид борианца был просто напоминанием о том, какой странно легкой и неуравновешенной казалась ее рука из-за его отсутствия.

— Они прямо на холме рядом с нами, — сказал Орис. — Осталось совсем немного.

Кровь Юри заледенела. Она едва успела снова нырнуть за камень, прежде чем все ее тело застыло.

Они прямо на холме рядом с нами.

Значит, он слышал Юри и Таргена? Знал ли он, что Тарген даже сейчас крадется к нему? Был ли этот Орис настолько садистом, чтобы использовать своего раненого товарища в качестве приманки?

Тяжело сглотнув, она наклонилась, чтобы снова поискать Таргена. Он был ближе к контрабандистам, чем она, и, должно быть, слышал слова Ориса, поэтому должен был понимать, что идет в потенциальную ловушку, расставленную в ответ на его собственную. Но где он сейчас? Она не могла увидеть его, не могла заметить никакого движения там, внизу, которое было бы вызвано не ветром.

И даже если бы она смогла увидеть его, что бы она сделала, чтобы привлечь его внимание?

— Что, если скексы вернутся раньше? — спросил Гарегон.

— Держи рот на замке, и они этого не сделают, — сказал Орис.

Во рту у Юри внезапно пересохло, а горло сжалось. В воздухе повисло напряжение, наполняя его зловещей, тревожащей энергией, даже более сильной, чем до грозы. Лес казался неестественно тихим — тишина, которая с радостью заглушила бы малейший звук Таргена, которая превратила бы пронзительные удары автоматического бластера Орис в оглушительные раскаты.

Какое-то движение привлекло ее внимание, заставив сердце трепетать. Это был Тарген, все, что было ниже его плеч, скрыто неровной почвой, по которой он шел. Мгновение спустя он исчез в чаще.

— Где, черт возьми, Мортаннис? — потребовал ответа Гарегон.

Мортаннис? Разве они не…

Прямо за спиной Юри хрустнула ветка, медленно, как будто на нее постепенно опускалась огромная тяжесть.

Спина Юри напряглась, и лед внутри нее внезапно стал таким холодным, что обжег. Она скользнула большим пальцем по углублению на рукояти топора. Она вскочила на ноги, сильно сжимая клинок, чтобы активировать его, и развернулась, чтобы замахнуться им на своего незваного гостя.

Боковым зрением она увидела огромное тело и красную кожу еще до того, как полностью повернулась. Огромная рука, словно тисками, схватила ее за предплечье, мгновенно остановив замах. Юри стиснула зубы и повернулась, чтобы посмотреть в лицо возвышающемуся онигоксу — тому самому, что был в «Звездном Трансе». Ублюдок со шлангом.

Илтурий с бронзовой чешуей стоял прямо за ним, прищурив глаза рептилии.

Губы Мортанниса растянулись в широкой улыбке.

— Я скучал по тебе, землянка.

Позже Юри не была уверена, приходили ли ей в голову какие-либо осознанные мысли в тот момент. Конечно, был тот страх, такой же холодный, как всегда, но там было и что-то еще — что-то более глубокое. Возможно, это был просто старый инстинкт бить или бежать, скрытый в каждом человеке, побуждающий к действию всплеском адреналина. Какая бы наука ни стояла за этим, у нее будет только время подумать об этом позже — сейчас был ее «что бы сделал Тарген» момент.

Ее свободная рука опустилась к поясу и вытащила нож из чехла. Оружие высвободилось как раз в тот момент, когда Мортаннис дернул ее к себе, и она использовала этот момент, чтобы вонзить нож в живот онигокса.

Мортаннис испуганно завопил и отшатнулся на шаг. Юри оттолкнулась от него всем своим весом. В сочетании с его кратковременным шоком этого было достаточно, чтобы ослабить хватку на ее руке. Нож выскользнул из ее руки, но все было в порядке. Он послужил цели.

Ее «что бы сделал Тарген» момент закончился, и Юри побежала так быстро, как только могла. Она не была тупой — у нее не было ни единого шанса против четырехрукой, двухсоткилограммовой стены мускулов.

Ноги несли ее по неровной местности в лихорадочном полете, который легко мог кончится тем, что она сломает лодыжку или упадет и случайно отрубит себе конечность топором, но каким-то образом она преодолела гребень и достигла точки, где могла повернуть вниз с минимальным риском непреднамеренного расчленения. Ее сердце бешено колотилось, а в груди бушевала паника. Крик застрял в горле — он принял бы форму имени Таргена, если бы она не стиснула челюсти, отказываясь выпустить его.

Она догадалась, что контрабандисты все еще хотят заполучить ее живой. Земляне приносили хорошие деньги, а она была маленькой и слабой — легко управляемой. Но она сомневалась, что к этому моменту у них возникнут какие-либо сомнения по поводу убийства Таргена на месте. Если они будут думать, что она одна, этого может быть достаточно, чтобы дать ему больше возможностей застать их врасплох.

И, кроме того, даже надвигающаяся паника не смогла заставить ее забыть золотое правило — всегда притягивай аддов⁸ к танку.

О Боже, лучше бы я была права насчет этого.

Юри повернулась к яме, которую временно не было видно из-за деревьев, и крикнула:

— Убери от меня свои руки!

— Какого хуя? — Крикнул Орис. — Мортаннис? Ир'эш?

Ноги Юри со стуком опускались вниз, когда она бежала, движимая одним адреналином.

— Нашел землянку, — крикнул Мортаннис из-за спины. Слишком близко. — Не стреляй в нее!

Это не так много, но я приму это.

Она обежала вокруг большого корявого дерева, и в поле зрения показалась яма — но ее внимание привлек Орис и автоматический бластер, который тот нацелил в ее сторону. Борианец встал, его глаза были холодны, оружие наготове. Юри была уверена, что, судя по выражению лица, он собирается застрелить ее, что бы ни сказал Мортаннис.

Она резко остановилась в нескольких метрах от Ориса и встретилась с ним взглядом, надеясь, что ее глаза пылают всем гневом, разочарованием и вызовом, бушующими внутри нее.

Тяжелые шаги позади нее были единственным предупреждением о том, что онигокс настиг ее. Она крепче сжала рукоять топора и на какую-то дикую секунду почти представила, как поворачивается и бросается на большую красную задницу, как гребаная валькирия из мифов.

Затем огромные, сильные руки Мортанниса схватили ее. Он обхватил ладонями каждую из ее рук, чуть выше локтей, схватил за волосы и внезапно вырвал топор у нее из рук.

— Ты заставляешь меня слишком много работать с тех пор, как мы встретились, джи'тас, — сказал Мортаннис. Он поднял топор и потянул ее за волосы, заставляя поднять подбородок и обнажить горло. Полупрозрачное лезвие приблизилось, и Юри отпрянула, но он не позволил ей отодвинуться. Лезвие остановилось на волосок от ее носа.

— Босс искал это. Тебя и этого твоего сумасшедшего воргала тоже, — Мортаннис усмехнулся. — Но ты и топоры — единственные вещи, которые он хочет вернуть.

Юри сжала губы, пытаясь сосредоточить свое внимание на чем угодно, кроме этого смертельно острого лезвия. Она отказывалась показывать им свой страх.

Илтурий прошел мимо нее и подошел к краю ямы.

— Блядь, Гареган.

— Просто вытащи меня, Ир'эш, — взмолился раненый контрабандист.

— Я туда не полезу, — ответил Ир'эш.

Орис неохотно опустил оружие, не сводя холодных глаз с Юри.

— Очевидно, у нее есть коготки. Ты в порядке, Мортаннис?

Давай, Тарген. Тебе никогда раньше не приходилось ждать, чтобы броситься в драку…

Мортаннис рассмеялся, наконец опустив топор. Прежде чем Юри успела вздохнуть с облегчением, онигокс наклонился вперед, вытягивая шею, чтобы посмотреть на нее сверху вниз.

— О, я знаю. Но они же совсем маленькие. Они почти не жалят.

Краем глаза она заметила, как что-то шевельнулось в зарослях позади Ориса. Губы Юри скривились в ухмылке, когда она мельком увидела серое сквозь листву.

— Мне не нужны большие когти, — процедила она сквозь зубы. — У меня есть мой собственный берсеркер.

Брови Мортанниса нахмурились.

— Что?

Тарген появился из чащи сразу за Орисом, с ножом в руке и винтовкой за спиной. Движения его были так быстры, что казались одновременными: обхватив голову бориана, он резко откинул ее назад и провел лезвием по горлу Ориса. Глаза борианца расширились, и он открыл рот, как будто хотел что-то сказать. Единственным звуком, который у него получился, было сдавленное бульканье.

Юри быстро отвела взгляд от борианца. Одного краткого проблеска алого, льющегося из его перерезанного горла, как из настенного водопадного фонтана, было более чем достаточно, чтобы у нее скрутило желудок и закружилась голова.

Мортаннис поднял голову, усиливая хватку на Юри. Тарген уже двигался. Он бросился к Ир'эшу, который повернулся к нему лицом, вскинув автоматический бластер. Тарген нанес мощный удар ногой. Его пятка ударила илтурия в плечо.

Ир'эш зашипел, когда сила удара Таргена сбила его с ног и отправила прямо в яму. Звук приземления был таким, что Юри была бы рада никогда этого больше не слышать. За этим последовал крик — не Ир'эша, а Гарегана.

— Что за нахуй? — Гареган заорал.

Очевидно, Ир'эш все-таки спустился вниз.

Прорычав проклятие, Мортаннис отпустил руки Юри и сильно дернул ее за волосы, оттягивая назад и в сторону. Она вскрикнула от боли в голове и отшатнулась, схватив его за предплечье обеими руками в отчаянной попытке хоть немного облегчить боль и удержаться на ногах.

— На этот раз я застрелю тебя, — сказал Мортаннис.

Ответный рев Таргена потряс лес — это был не просто рев, а звериный боевой клич, который проник прямо в сердце Юри. Она никогда не слышала ничего настолько полного собственничества, ярости и похоти. Она никогда не слышала ничего настолько пугающего — и настолько сексуального. Этот рев был Таргеном, дикостью его сердца, но в нем была и его самоотверженность.

Краем глаза Юри увидела, как рука онигокса опустилась, чтобы схватиться за автоматический бластер, висевший у него на боку. Он взмахнул стволом в сторону Таргена, который мчался к ним с топором в руке.

Юри стиснула зубы, впилась ногтями в предплечье Мортанниса и оттолкнулась от земли, напрягая пресс, чтобы высоко поднять ноги. Слезы навернулись на ее глаза, затуманивая зрение, а из горла вырвалось хриплое рычание, вызванное как волной боли в голове, так и ее яростью.

Этот онигокс — этот большой, тупой, жестокий ублюдок — был причиной, по которой она и Тарген были здесь. Потому что он не мог держать свои проклятые руки при себе.

Со всей силой, на которую она была способна, она ударила ногами по бластеру. Мортаннис застонал, когда оружие выпало у него из рук.

Он дернул Юри еще дальше назад, прежде чем она успела ступить на землю, вызвав очередную вспышку боли, от которой на ее глазах выступили новые слезы.

Оранжевое пятно пронеслось мимо ее головы.

Рука онигокса ослабла, и Юри упала, сильно приземлившись на задницу. Хотя кулак оставался в ее волосах, внезапно показалось, что ее хватка удерживает его руку, а не наоборот.

Кто-то зарычал. Юри подняла глаза и увидела, что Мортаннис все еще стоит на ногах, неуклюжее красно-черное пятно, отчаянно пятящееся назад, когда живой вихрь, которым был Тарген, безжалостно надвигался на него. Онигокс был уже в нескольких метрах.

Если онигокс был там… тогда…

Юри отвела тяжелое предплечье Мортанниса в сторону, оно повисло мертвым грузом. Она отпрянула и закрыла глаза, когда краем глаза увидела окровавленный обрубок, заканчивающийся прямо у локтя.

О Боже.

Прерывисто вздохнув, она выпутала из толстых пальцев свои волосы.

Мерзость, мерзость, мерзость!

Освободившись, Юри отпустила конечность и бросилась вперед на четвереньках, открыв глаза только после того, как отползла. Она остановилась, тяжело дыша, и уставилась в землю, чувствуя, как ее желудок скрутило, а горькая желчь угрожала подступить к горлу.

Где-то впереди рыдал Гарегон, его крики были слабыми, бессвязными и отчаянными. И где-то позади — не более чем в десяти метрах — что-то тяжелое врезалось в подлесок, сотрясая листья и хрустя ветками. Тяжелое, рычащее дыхание в том же направлении, напоминающее встревоженного льва или медведя, было ей знакомо — это был Тарген.

Юри выпрямила туловище, откинувшись на икры и уперев руки в бедра. Она ожидала, что волна ужаса захлестнет ее, заставит неконтролируемо дрожать, но этого не произошло. Как не было и блаженного оцепенения от шока. Она почувствовала…

Что она чувствовала?

Тяжелые шаги приближались к ней. Даже ритм ходьбы Таргена стал привычным за время ее пребывания здесь.

— Что, черт возьми, там происходит? — Гарегон застонал. — Орис? Мортаннис?

Тарген прошел мимо Юри. Мгновения, в течение которого он был рядом с ней, было достаточно, чтобы почувствовать огромный жар, исходящий от его тела, но она не позволила себе посмотреть на него прямо — вероятно, он был весь в крови. Краем глаза она наблюдала, как он подошел к краю ямы и нацелил что-то похожее на автоматический бластер.

— О бл…

Проклятие Гарегона было прервано очередью из бластера.

Юри внезапно поняла, что именно она чувствовала — она жива. Она не находила удовольствия в смерти вокруг себя, не получала от этого удовлетворения. Она ни о чем подобном не просила — ну, ни о чем таком, кроме Таргена, — но то, что ее жизнь постоянно находилась в опасности, определенно позволяло взглянуть на все в перспективе. Эти контрабандисты хотели причинить боль ей и тому, кто был ей очень дорог. Вероятно, они причинили боль многим другим людям до Юри и Таргена. Теперь они были мертвы, но она и Тарген были живы.

Это было приятно. Выжить. Превзойти шансы, получить еще несколько мгновений. Все стало острее, четче. И она знала, что дело не только в том, что она жива, но и в самом Таргене.

Рыча, Тарген подошел к упавшему борианцу, выстрелил в него из бластера и присел, чтобы забрать несколько предметов с трупа. Юри было все равно, что он берет. Лишь бы он взял с собой и ее — больше ничего не имело значения.

Упершись рукой в землю, она осторожно поднялась на ноги. Удивительно, но ноги держали ее просто отлично, без дрожи. Жар разлился по ее телу, когда Тарген приблизился. Она заставила себя опустить глаза. Как бы отчаянно ей ни хотелось увидеть его, она не хотела упасть в обморок или блевать прямо сейчас.

— Закрой глаза, — прорычал он.