Дикое желание

ЧЕТЫРЕ

Юри никогда не была большой любительницей алкоголя, она всегда легко относилась к спиртному. Однажды она выпила так много, что потеряла сознание, и последствия на следующее утро убедили ее в том, что у нее не было желания повторять этот опыт — она страдала от адского похмелья и провела несколько часов, поклоняясь фарфоровому богу. Все усугублялось тем фактом, что она даже не могла вспомнить предыдущую ночь. Определенно, оно того не стоило.

Но на этот раз Юри была уверена, что она не выпила ни капли. Она никогда не пила во время работы.

Ее голову словно распирало изнутри, а во рту не было ни капли влаги — настоящая Сахара.

Юри застонала и поднесла руку к пульсирующему виску. Судя по холодному твердому полу под ней, она, должно быть, потеряла сознание в своей ванной. Холод пробирал до костей, сотрясая ее дрожью. Она пошевелила руками, чтобы поправить одежду, ища немного тепла, чтобы воздвигнуть барьер между собой и этим холодом, но ее ладони наткнулись на голую кожу.

Она была с голой задницей.

Почему она была обнажена?

— Так-так, терранка наконец просыпается, — сказал кто-то грубым голосом.

Глаза Юри резко открылись, и она ахнула, выпрямляясь. Все внутри нее замерло.

Не моя ванная.

Не моя.

Я не в своей ванной!

Пол был таким холодным, потому что был сделан из металла. Стены перед ней и по обе стороны тоже были металлическими, как прутья, будто в старой тюремной камере.

Или клетке.

Широко раскрыв глаза, Юри осмотрелась. За этими прутьями были другие клетки, все, казалось, такого же размера, как у нее — в лучшем случае, три на три метра. Камеры находились в длинной комнате, освещенной несколькими тусклыми лампочками над центральным проходом, который сам по себе вел к двери в дальнем конце камеры. Из-за плохого освещения и рядов решеток, закрывающих обзор, было трудно заглянуть во все остальные клетки, но в каждой, казалось, находились инопланетные существа, такие же голые, как Юри.

В клетках напротив Юри сидели самка волтурианки и самка крен, справа от нее — гибкая самка кайтал, а в одной из клеток в конце прохода, напротив двери камеры, — крупный самец ажера с черной шерстью. Она мельком увидела гроалтууна, борианца и нескольких других, их черты было трудно различить. В одной камере дальше вниз, казалось, даже было двое обитателей, седхи и илтурия. Здесь содержалось по меньшей мере дюжина инопланетян, если не больше.

Кто-то хихикнул в камере слева от нее, и длинные пальцы сомкнулись на общих прутьях двух клеток, когда желтокожий крен внутри наклонился вперед, оскалив клыки.

— Подойди немного ближе, терранка. Дай Илджиби хорошенько рассмотреть тебя, — он облизнул губы.

Волна страха отогнала шок и замешательство Юри, наполнив ее холодом более сильным, чем когда-либо мог металл.

Этого… этого не может быть. Этого не может быть!

Дрожа, она скрестила руки на обнаженной груди и отодвинулась назад. Она проползла несколько сантиметров, прежде чем на что-то наткнулась. Она вздрогнула и захныкала, но звук оборвался, когда она обернулась, чтобы посмотреть, что находится у нее за спиной.

— Тарген, — выдохнула она.

Воргал лежал на животе лицом к ней, его глаза были закрыты, а руки связаны за спиной парой толстых металлических кандалов. На большом мускулистом теле не было ни клочка одежды. Даже при слабом освещении были отчетливо видны мириады шрамов на руках, ногах и спине, и Юри могла разглядеть несколько мест, где зеленая плоть была намного темнее, как будто на ней были синяки.

Она положила руку ему на плечо и легонько потрясла.

— Тарген? Тарген, очнись.

Он издал стон и судорожно втянул воздух, но больше не пошевелился.

— Тарген, пожалуйста, очнись, — взмолилась она, не в силах скрыть отчаяния в голосе, и потрясла его чуть крепче.

Крен снова усмехнулся.

— Думаешь, воргал будет нежен с тобой, когда проснется? Хочешь внимания, маленькая терранка, иди сюда, к Илджиби.

Игнорируя Илджиби, она не сводила глаз с Таргена и придвинулась к нему ближе. Дрожащей рукой она убрала с его лица заплетенные в косу волосы и заправила их за остроконечное ухо.

— Тарген, тебе нужно проснуться.

Он снова застонал, и на этот раз действительно пошевелился. Выражение его лица исказилось, глаза еще крепче зажмурились, а губы растянулись.

— Блядь, — выдави он глубоким и хриплым голосом.

Облегчение затопило Юри, и она сжала его плечо.

— Тарген?

Двигаясь медленно и с серией ругательств, которые в лучшем случае свидетельствовали о сильном дискомфорте, — он перекатился на бок, глубоко вздохнул и принял сидячее положение, расставив мускулистые ноги в обе стороны.

У Юри перехватило дыхание, и ее глаза округлились, когда она опустила взгляд на его пах. Внизу он был без волос, и даже в вялом состоянии член был огромным. Но это было не единственное, что привлекло ее внимание. Она насчитала по меньшей мере пять пирсингов вдоль члена, идущих от середины до самой головки, каждый стержень был увенчан металлическим шариком с обоих концов. Их расположение и рисунок напоминали ступени лестницы.

Каково это было бы внутри нее? Насколько большим он был в состоянии эрекции? И поместилась бы эта штука вообще, если бы они…

Не время, Юри!

Она заставила себя поднять взгляд, намереваясь вернуть к его лицу, но остановилась, когда увидела блеск еще двух пирсингов — по одному в каждом из темных сосков. Юри не смогла сдержать прилив желания, которое согрело ее изнутри при виде него. Он был… богом. Он был именно таким мужчиной, о котором она всегда мечтала, только… лучше.

Она покачала головой и, наконец, посмотрела ему в лицо, как раз когда он открыл глаза.

— Ты в порядке?

— Бывало и получше, — сказал он, моргая, как будто пытаясь прогнать сонливость в глазах, — и хуже тоже.

Через несколько секунд он обвел взглядом окрестности и пробормотал:

— Блядь, только не снова.

Юри нахмурилась.

— Снова? Ты раньше просыпался в клетке?

Его челюсть напряглась. Он закрыл глаза достаточно надолго, чтобы сделать еще один глубокий, успокаивающий вдох.

— Обычно я избегаю подобных ситуаций, но, к сожалению, такое дерьмо иногда происходит со всеми.

Ее брови сошлись на переносице.

— Я бы предпочла, чтобы этого не случилось, — подтянув колени к груди, она обхватила их руками. Когда левое запястье коснулось ноги, она почувствовала легкое покалывание. Не боль, а скорее новое, любопытное ощущение заставило ее отдернуть руку. Она повернула руку к свету и обнаружила маленькую красную отметину на внутренней стороне запястья — судя по всему, только что заживший порез, нанесенный медицинским инструментом. И этот порез был как раз там, где был имплантирован идентификационный чип Консорциума.

Юри провела кончиком пальца по порезу. Было неприятно, но не болезненно. Вероятно, через несколько часов она вообще бы этого не почувствовала.

— Эм… Кажется они удалили мой идентификационный чип.

В желтых глазах Таргена вспыхнул огонь.

— Размахивающие соски Магамы, эти ублюдки… — его рот скривился в короткой гримасе, и он фыркнул, издав небольшое шипение сквозь зубы, прежде чем, казалось, взял себя в руки. — Такое чувство, будто траликс наступил мне на голову.

Юри могла понять его — ее голова тоже раскалывалась. По крайней мере, свет был тусклым, пусть и недостаточно, чтобы скрыть наготу каждого.

Словно по собственной воле, глаза Юри снова опустились, пробежавшись по широкой груди Таргена и рельефному прессу. Она ничего не могла с собой поделать — Тарген был таким… большим. Ее взгляд переместился еще ниже, к члену с пирсингом. Большой везде. Он привлек ее внимание, и ей ничего не оставалось, как подчиниться.

— Хочешь члена, джи'тас³? — спросил Илджиби.

Слов крена было достаточно, чтобы вывести Юри из транса. Тело Таргена хорошо отвлекало от текущей ситуации, но этого было недостаточно, чтобы заставить ее забыть, что она голая в клетке. Она повернула голову, чтобы посмотреть на крена.

Илджиби придвинулся ближе к стене, разделяющей их камеры. К счастью, прутья были расположены слишком близко друг к другу, чтобы он мог просунуть руку, но он, очевидно, нашел хорошее применение той, что не сжимала решетку, — рукой он дрочил свой возбужденный член. Она быстро отвела взгляд, благодарная за то, что тени избавили ее от подробностей.

— Этот воргал не заслуживает вкуса терранской щели. Илджиби может накормить тебя. Подойди ближе и открой свой ротик.

Тарген внезапно вскочил и, прежде чем Юри успела среагировать, бросился на крена. Его тело сильно ударилось о решетку, и он стукнулся о нее головой, отчего металл зазвучал с глубоким лязгом.

Юри ахнула.

Илджиби вздрогнул и упал на задницу, оттолкнувшись ногами от решетки.

Тарген хихикнул. Мускулы его рук, плеч и спины вздулись.

— Держись до конца, крен. Не будь ебаным трусом.

Крен рассмеялся. В звуке слышалась нервозность, несмотря на преграду между ним и Таргеном.

— И что ты сделаешь? На тебе нет ошейника, но ты связан лучше, чем любой из нас.

Воздух в клетке казался горячее, чем раньше, как будто Тарген каким-то образом выделял гораздо больше тепла. Она вспомнила, какой горячей была его кожа после драки в баре, он начал остывать только тогда, когда она обрабатывала его раны.

Тарген фыркнул так громко, что, казалось, задрожали прутья решетки.

— Мне не нужны руки, чтобы иметь дело с такими, как ты — а ты, дерьмо, порожденное скексами⁴.

— Мы в клетках. Ты ничего не можешь сделать.

Тихим-тихим голосом Тарген сказал:

— Сейчас мы в клетках. Ты не захочешь быть рядом со мной, когда мы выйдем, — он отступил от решетки и повернулся лицом к Юри. Его ноги подогнулись, как будто он собирался сесть, но он остановился, и его глаза расширились, когда он окинул ее пристальным взглядом.

На ее глазах — буквально, так как ее голова была почти на уровне его промежности — его член запульсировал и набух… и расстояние между пирсингами на члене увеличилось.

О да, определенно увеличилось.

И когда его эрекция поднялась вверх, она увидела, что у него был такой же пирсинг и на нижней стороне.

Она никогда раньше не задумывалась о пирсинге на теле парня, но, увидев его на Таргене… он ей понравился. Он ей действительно понравился.

Ее лоно напряглось, а соски затвердели, превратившись в маленькие болезненные точки, отчего она была особенно рада, что прикрыла грудь. Она знала, что сейчас не время и не место, но это не остановило естественную реакцию тела на него.

Его член не слишком отличался от человеческого, за исключением более толстых выпуклостей по бокам ствола и множества маленьких бугорков на нижней стороне головки. Тяжелая мошонка, казалось, почти не съежилась от холода.

Юри подняла глаза и обнаружила, что он все еще смотрит на ее тело.

— Ты голая, — сказал он.

Ее обдало жаром. Она прочистила горло.

— Упф, ты тоже.

— Да, но я это уже заметил.

— Почему ты не сходишь с ума прямо сейчас?

Он пожал плечами и, не отводя от нее взгляда, осторожно принял сидячее положение, опровергая смертоносную скорость, с которой атаковал крена минутой ранее. Оказавшись внизу, он вытянул ноги, расположив их по обе стороны от нее.

Больше смотреть не буду.

— Это ни к чему хорошему не приведет, — сказал он. — Пока нет.

Она скрестила лодыжки и крепче прижала ноги к груди.

— Значит… мы просто ждем?

— Ага. Это даст моей голове шанс перестать кружиться.

Юри приподняла бровь.

— Я уверена, что удары головой о решетку не помогли.

— Нет, это не имеет к делу никакого отношения. У меня от природы твердая голова, — его взгляд поднялся к потолку, и он кивнул сам себе. — Вероятно, это из-за яда пустоты, который ты мне наливала. Он ударил сильнее, чем мог бы онигокс. И, возможно, сыграло роль то дерьмо, которым они нас накачали.

Дротик. Как она могла забыть об этом? Они с Таргеном вышли из «Звездного Транса» на погрузочной платформе и разговаривали, пока он провожал ее домой. Затем она почувствовала, как оса ужалила ее в зад — только это была не оса, а дротик с транквилизатором. Даже сейчас ее задница была в синяках, хотя прохлада пола притупила боль.

— Это мало что значит, но мне жаль, Юри.

Юри нахмурилась.

— Почему? Это не твоя вина.

— Я сказал, что провожу тебя до дома. Если только мы не решим, что это все была тщательно спланированная засада… значит, я конкретно облажался.

— Тарген, я не виню тебя за это. И в тебя они тоже стреляли, верно? Что ты мог сделать?

Он издал звук, который был наполовину ворчанием, наполовину смехом.

— Так и было. Думаю, выпустили в меня четыре или пять дротиков. И ударили меня связкой электрошоковых дубинок. Трудно сосчитать… память довольно нечеткая, и я был полностью сосредоточен на том, чтобы бить кулаками по всему, что находилось в пределах досягаемости.

Неудивительно, что он был весь в синяках. Увидев его в действии, Юри могла только представить, сколько повреждений он нанес, прежде чем нападавшие, наконец, свалили его. И, несмотря на то, что Тарген сделал все, что мог, он винил себя за то, что не защитил ее. От этого у нее защемило в груди.

Юри придвинулась немного ближе к нему, ее движения были ограничены нежеланием выставлять себя напоказ кому-либо из зрителей — особенно Илджиби, чей пристальный взгляд она ощущала на себе как физическое, вызывающее тошноту прикосновение.

— Тарген, тебе не нужно извиняться. Может быть… может быть, это ты здесь из-за меня.

Он рассмеялся, и этот смех звучал так искренне и добродушно, что застал Юри врасплох.

— Мы не так давно знаем друг друга, ты же понимаешь, Юри. Если бы не это, знаешь, я бы нашел какие-нибудь другие неприятности еще до конца ночи. Если ты хочешь сказать, что это не моя вина, то уж определенно и не твоя.

Тарген уперся пятками в пол и согнул ноги, придвигаясь ближе к ней. Чем больше его тело загораживало ей обзор других камер и заполняло ее сознание, тем лучше она себя чувствовала.

Он опустил подбородок, и пронзительные золотистые глаза встретились с ее.

— Я вытащу тебя отсюда, — пророкотал он низким голосом — эти слова были предназначены только для нее. — Я отведу тебя домой.

— Только если и ты будешь в безопасности, — прошептала она.

— Не волнуйся. Я проходил через гораздо худшее, чем это.

Она хотела сказать больше — хотела, чтобы он сказал больше, — но механическое жужжание привлекло ее внимание к дальнему концу комнаты, прежде чем она смогла произнести еще хоть слово.

Тарген поднялся на ноги и повернулся лицом к источнику звука, его движения позволили Юри мельком увидеть открытую дверь в конце прохода.

Высокий борианец с широкими плечами, узкой талией и длинными серебристыми волосами вошел в открытую дверь. Он был одет в пальто из материала, похожего на черную кожу, облегающие серые брюки и высокие сапоги. Дверь с металлическим стуком захлопнулась через несколько секунд после того, как он переступил порог.

Многие из запертых пришельцев отпрянули от края клеток, когда он проходил мимо, отступая в скудное утешение теней, собравшихся у задних стен.

Борианец игнорировал всех, пока не добрался до клетки Юри и Таргена, где остановился и повернулся к ним лицом. У него были точеные эльфийские черты, характерные для его расы, подчеркнутые густыми, резко изогнутыми бровями и скупой линией рта.

— Хорошо, что вы оба проснулись. Значит, мне не придется повторять все снова, — сказал борианец.

— С таким же успехом можно просто открыть клетку сейчас, — ответил Тарген. — Это избавит тебя от множества проблем позже.

Суровое выражение лица борианца не изменилось.

— В тебе много дерзости, воргал. Я уважаю это. Черт возьми, я бы попытался завербовать тебя, если бы ты не вышиб дерьмо из троих моих людей. Уверен, ты понимаешь, что я просто не мог это так оставить. Особенно если замешана терранка.

Его глаза, холодные, бледно-серые, цвета голого тристила, полностью переместились на Юри. Она отпрянула от пристального взгляда, отодвигаясь дальше вглубь камеры, пока не уперлась спиной в прочную стену.

Тарген встал перед ней, загораживая борианца от ее взгляда.

— Ты не имеешь права с ней говорить.

— После вчерашнего представления я знаю, что у тебя крепкий череп, — сказал борианец, — поэтому позволь мне объяснить это простыми словами. Теперь вы оба рабы. Мы подготовили эту партию товара для отправки покупателю на Кальдориус, а вы чуть не задержали наш отъезд. Врикхан не любит ждать свой товар, а мой босс не хочет проблем с этим третином. Ты связался с нами в неподходящее время. Итак, теперь я показываю вам пример и получаю плату за доставленные вами неприятности. Твоя маленькая терранская джи'тас будет стоить больших кредитов на рынке, даже если мы не предложим ее в качестве секс-рабыни, а ты… полубезумный авангардец должен получить несколько хороших ставок на арене.

Руки Таргена сжались в кулаки, мышцы и сухожилия вздулись. Воздух вокруг него снова потеплел.

— В любую другую ночь я бы приказал своим людям избить тебя до полусмерти и двигаться дальше, — продолжил борианец. — Мы контрабандисты, а не работорговцы. Считайте себя особенными, ведь вы разозлили меня настолько, что я с головой окунулся в борьбу за плоть.

Тарген покачал головой и усмехнулся.

— У тебя есть имя? Я хочу знать, как называть тебя, когда буду рассказывать своим друзьям о том, каким гребаным тупицей ты был.

— Таэраал, — спокойно ответил борианец. — Это имя, которое ты можешь проклинать каждый раз, когда они будут бросать тебя в бойцовскую яму. Имя, которое она может выплюнуть прямо перед тем, как новый владелец погрузится в ее узкую маленькую щелочку.

— Я не всегда хорошо запоминаю имена, Таэраал, но запомню твое, — сказал Тарген. — Я обязательно поделюсь своим именем прямо перед тем, как пролью последние капли твоей крови на землю.

— Кажется, ты не понимаешь своего положения, воргал. Для тебя это закончится не так. Мы приземлимся на Кальдориусе через неделю, и я уеду через день после того, как выгружу вас — чертовски богаче и на пару головных болей меньше. Хотя для тебя… что ж, это только начало твоих страданий.

— Я все прекрасно понимаю. Болтун. Ты несешь чушь, и твои люди поддерживают это, — Тарген наклонился к передней части камеры. — Когда я говорю, я подтверждаю свои слова. Я убью тебя, Таэраал, прежде чем все это будет сделано. Останемся только ты и я, и никто не поддержит твои слова. И единственное, о чем я буду сожалеть, когда закончу, это о том, что не смогу убить тебя во второй раз.

Таэраал издал короткий невеселый смешок.

— А мне и не нужно убивать тебя, воргал, или терранку. Потому что то, с чем вы столкнетесь, намного хуже. Теперь устраивайтесь поудобнее. Вам предстоит долгая поездка.

Сапоги борианца затопали по полу, и он попал в поле зрения Юри, когда направился к двери, открыл ее и прошел, не оглядываясь. Дверь с лязгом захлопнулась.

Этот звук отозвался ужасающим окончательным эхом.

Это реально. О Боже, это реально.

Какая-то часть Юри лелеяла надежду, что это был какой-то гребаный сон, кошмар, вызванная алкоголем галлюцинация. Что это было что угодно, только не реальность. Это была совсем не виртуальная реальность игр, в которые она играла дома. Она не могла просто отключить все, перезагрузить предыдущее сохранение или начать новую игру. Это было реально, и это было все, о чем родители предупреждали ее и Такаши, когда брат и сестра объявили о своем решении иммигрировать на Артос.

Горло Юри сжалось, и ее дыхание стало коротким и учащенным, каждый из вздохов давался с большим трудом, чем предыдущий. Боль пронзила грудь. Она подняла руку, чтобы прикрыть сердце, быстро колотящееся под ладонью. Неприятный жар распространялся прямо под поверхностью кожи, контрастируя с таким глубоким холодом, что заставлял ее дрожать. Ее глаза сузились, зрение потускнело, голова закружилась. Ей казалось, что камера вращается.

Она повернулась так, чтобы сидеть перпендикулярно стене, прислонилась к ней плечом и лбом и закрыла глаза.

— Юри, — мягко сказал Тарген, его голос пробился сквозь звон в ушах.

Она открыла глаза и обнаружила, что он стоит на коленях рядом с ней, наклонившись ближе.

— Дыши, Юри. Дыши глубоко, — сказал он, удерживая ее взгляд. — Вдох и выдох.

Юри сделала долгий, прерывистый вдох через нос и медленно выпустила его через рот.

— Вот так, земляночка. Продолжай дышать.

Она подчинилась, не отводя взгляда от его золотистых глаз. Постепенно стеснение в груди ослабло, а жар под кожей угас.

— Я вытащу тебя отсюда, зоани, — сказал Тарген тем низким, предназначенным только для нее голосом. — Помнишь? Я все еще должен тебе кусок торта.

У нее вырвался непрошеный смешок, прогоняющий недавнюю панику. Она моргнула, и слезы потекли по ее щекам.

— Надеюсь, он будет шоколадным.

— Все, что ты захочешь. Даже если мне придется доставить тебя на Терру, чтобы получить его, — его губы изогнулись в улыбке, которая не имела права быть такой очаровательной. — Предупреждаю, они могут не пустить меня на вашу планету, если ты не поручишься за меня самым тщательным образом.

Юри снова рассмеялась, когда протянула руку и вытерла щеки.

— Поручусь. А это уже кое-что значит, поскольку моя сестра Кайя работает в Министерстве Межпланетных Отношений. Я даже куплю тебе несколько патронов, когда мы туда доберемся.

— Ты имеешь в виду боеприпасы или выпивку?

Она улыбнулась.

— С чем бы ты доставил меньше всего хлопот?

Тарген ухмыльнулся сквозь клыки.

— Не имеет значения. В любом случае мы интересно проведем время.

Юри одновременно позабавило и ужаснуло его беспечное отношение. Как он мог быть таким спокойным? Как он мог с такой легкостью вести себя так, будто все будет хорошо? Но, как ни странно… она действительно находила утешение в его поведении, в его уверенности, каким бы безумным это ни казалось.

Напряжение покинуло ее тело, и остатки тепла исчезли, оставив после себя только холод. Дрожа, она плотнее прижала ноги к груди, но холод не уменьшался.

Тарген молча — и более чем немного неловко — на коленях двинулся вперед, пока не оказался у нее за спиной. С серией тихих ворчаний он переместил ногу, мягко отодвигая бедро Юри от стены, чтобы расположить ее рядом с ней. Он переместил другую ногу на противоположную сторону, оставив колено согнутым, чтобы создать небольшую стену между ней и холодным, унылым маленьким миром, в котором она в настоящее время была поймана в ловушку. От его тела исходил жар. Она жаждала большего, и мгновением позже он подчинился, подавшись вперед, пока не прижался к ее спине, включая толстый, пульсирующий ствол.

— Обопрись на меня, зоани, — сказал он. Хотя его голос был мягким, она почувствовала, как он зазвучал в его груди. — Я теплый.

Юри посмотрела на него через плечо. Его глаза горели еще сильнее, чем кожа, и хотя эти золотистые хищные радужки были из тех, от которых нужно было убегать посреди ночи, в них была нежность, которая заставляла ее чувствовать себя в безопасности.

Она снова повернулась, на этот раз лицом к стене, и перенесла вес тела на бедро, чтобы опереться на его грудь. Она подтянула колени и обхватила себя руками. Его кожа была горячей, как печь, и она впитывала в себя столько этого тепла, сколько могла, изо всех сил стараясь игнорировать член, торчащий сбоку. Она потерлась щекой о его грудь и закрыла глаза. Его сердце колотилось под ухом, сильно и размеренно.

Думай позитивно, Юри. Возможно, ситуация дерьмовая, но у тебя есть свой собственный сексуальный орк, который позволяет тебе обнимать его, как большого плюшевого мишку. Могло быть намного, намного хуже.

Она удовлетворенно вздохнула и пробормотала:

— Это мило.

— Хотел бы я обнять тебя, — пророкотал он.

— Я тоже.