Дикое желание

ДВА

Эй, Тарген, притормози. Откуда, черт возьми, это взялось?

Женщина широко улыбнулась и повысила голос, чтобы перекричать громкую музыку.

— Привет! Что я могу тебе предложить?

Хотя она была любезна со всеми, Таргену почему-то казалось, что эта улыбка — особенная, только для него.

Как насчет того, чтобы попробовать тебя на вкус?

Он улыбнулся, обнажив клыки, надеясь, что это выглядит тепло и дружелюбно, а не как обычно свирепо или устрашающе.

— Гурош. В самую большую кружку, которая у тебя есть.

— Будет сделано, — она схватила высокую стеклянную кружку с полки за стойкой бара и подставила ее под кран, открыв поток восхитительного золотистого гуроша. — Не видела тебя здесь раньше. Ты новенький?

— Обычно предпочитаю более приятные волтурианские клубы, понимаешь? Я лучше вписываюсь в такие заведения.

Она рассмеялась и оглядела его с ног до головы.

— Тебя выгоняют, потому что ты всех их затмеваешь?

Губы Таргена растянулись в усмешке.

— Да. Видимо, что-то во мне заставляет их осознать собственную неполноценность или что-то в этом роде.

Кто-то хмыкнул неподалеку. Тарген повернул голову как раз вовремя, чтобы поймать сердитый взгляд хорошо одетого волтурианца рядом с ним. Волтурианец вздернул нос, схватил свой бокал со стойки и ушел.

Тарген рассмеялся.

— Видишь? Я ничего не могу с этим поделать.

Терранка с усмешкой наклонила голову и закрыла кран.

— Совершенно не твоя сцена, — она поставила кружку перед Таргеном, постучав по столешнице рядом с ней. Под поверхностью появился сканер. — Отсканируй удостоверение личности здесь.

— Что это за место, где все хотят отсканировать мое удостоверение личности? — проворчал он, доставая из кармана кредитный чип.

Она ухмыльнулась.

— Таинственный незнакомец, да?

— Таинственный? Нет, я не силен в таинственности. Все как есть, никакого обмана, и это действительно так хорошо, как кажется. Но ублюдок у входной двери уже заставил меня один раз отсканировать удостоверение личности, и на сегодня мне этого более чем достаточно.

— Это просто для того, чтобы открыть для тебя счет.

Он бросил фишку на стойку.

— Этого должно хватить на все, что я выпью сегодня вечером.

Она взяла фишку и нажала маленькую кнопку, чтобы отобразить количество загруженных на нее кредитов. Ее глаза расширились.

— Ого! Тебе придется много выпить, — очень-очень много, — чтобы потратить все это.

Тарген поднял кружку в знак приветствия.

— Думаю, мне лучше начать, пока еще вся ночь впереди.

Она рассмеялась.

— Что ж, похоже, сегодня я твой личный бармен. Наслаждайся. Я подойду к тебе через минуту.

Запрокинув голову, Тарген сделал большой глоток гуроша. Напиток был холодным, но обжигающим, жгучим, но сладким. Это было именно то, чего он с нетерпением ждал с тех пор, как ушел из дома. Он остановил себя после того, как выпил две трети напитка, и поставил кружку на стол.

На несколько мгновений он зажмурился и сосредоточился на затяжном огне гуроша, позволив всем остальным звукам и запахам вокруг себя исчезнуть. Пройдет некоторое время, прежде чем выпивка подействует на него достаточно сильно, чтобы заглушить Ярость, но это было начало.

Когда он открыл глаза, то позволил своему взгляду блуждать по клубу, отмечая позиции сотрудников службы безопасности и двери, которые он мог разглядеть сквозь переплетения света и тьмы. Всегда полезно иметь представление о том, где находится все и вся на случай, если что-то пойдет не так.

И обычно для него все заканчивалось плохо.

Танцоры продолжали свое разгулье, в основном посредством движений тазом и тесных контактов, едва отличавшихся от имитации полового акта, а музыка продолжала задавать бешеный ритм. Он мог только представить, как громко было на танцполе.

Он понемногу допивал остатки своего напитка, время от времени переводя взгляд на терранку. Она была в постоянном движении, обслуживая посетителей, и ее улыбка — эта чертовски красивая улыбка — ни разу не дрогнула. Он поймал себя на том, что прикусывает нижнюю губу всякий раз, когда его взгляд опускается ниже. Этот пирсинг в ее пупке был особенно соблазнительным; ему хотелось обвести его языком.

Его член запульсировал, подпитываемый искрой Ярости — но эта Ярость почему-то ощущалась по-другому.

Когда она, наконец, вернулась к нему, ее улыбка стала шире — по крайней мере, так ему показалось. Вполне возможно, что подсознание заставляло его видеть то, что он хотел.

— Готов к следующей? Или к чему-то еще? — спросила она.

Обычно он предпочитал гурош; это был напиток, который предпочитали его друзья, и к тому же это был напиток воргалов. Но эта ночь показалась ему подходящей для того, чтобы отважиться отойти от типичного и нарушить свой распорядок — тем более, что распорядок уже был нарушен.

— Что ты порекомендуешь? — спросил он. — Есть ли здесь хорошие земные напитки?

Она рассмеялась, звук был теплым и легким.

— Боюсь, что спроса на них пока недостаточно, чтобы убедить владельцев импортировать какой-либо алкоголь с Земли.

— Ну, тогда как насчет того, чтобы удивить меня? Я всегда заказываю одно и то же, черт возьми. Помоги мне изменить привычный ход вещей.

Терранка сузила глаза, поджала губы и задумчиво скривила их. Затем она ухмыльнулась.

— Я поняла.

Она поставила рюмку на стойку бара, схватила бутылку со светящейся ярко-красной жидкостью и перевернула ее, наполнив стакан наполовину. Она взяла бутылочку поменьше и потемнее, когда убирала первую, и позволила упасть в стакан только двум каплям из второй. Смесь на мгновение забурлила, и светящаяся красная жидкость стала ярко-фиолетовой.

— Попробуй.

Тарген потянулся вперед, взял рюмку и, запрокинув голову, осушил содержимое одним глотком. Если гурош был жидким огнем, то это было нечто совершенно нового уровня — возможно, ближе к употреблению плазмы, с таким сильным ожогом, что на несколько мгновений у него исчезло чувство вкуса.

Он поморщился, разлепив губы, и выдох обжег почти так же сильно, как напиток. Он поднял пустой стакан и посмотрел на него, выгнув бровь.

— Черт возьми, что это за хрень?

Она рассмеялась.

— Это напиток крен. Они называют его «яд пустоты».

Как его друзья-крен до сих пор не рассказали ему об этом? Они получат нагоняй, когда он придет домой.

Ухмыльнувшись, Тарген поставил рюмку на стойку и подвинул к ней.

— А как они называют тебя?

Она фыркнула и закатила глаза, снова наполняя его бокал.

— Жалкий землянин.

— Я бы сказал, что красивая землянка подходит больше. У тебя есть имя, или это оно?

Несмотря на неровное освещение, Тарген увидел, как потемнели ее щеки, прежде чем она отвела от него взгляд.

— Юри, — сказала она, возвращая ему бокал. — Меня зовут Юри.

Кончики пальцев Таргена на мгновение коснулись ее руки, когда он брал у нее напиток, но этого оказалось достаточно, чтобы он почувствовал, какой мягкой, гладкой и теплой была ее кожа. Его рука была в два раза больше ее.

— Юри, — повторил он, поднимая бокал в очередном приветствии. — Меня зовут Тарген. За новую дружбу.

Румянец на ее щеках стал еще темнее.

— Мне запрещено пить во время смены.

— Ну что ж, — Тарген допил напиток, зашипел от ожога и снова подвинул стакан к ней, — Тогда я выпью один за тебя. Не волнуйся, это за мой счет.

Она усмехнулась и налила ему еще «яда пустоты».

— Я вернусь. Не теряй сознание пока я не приду.

— Потребуется гораздо больше, чем немного крен-напитка, чтобы вырубить меня, — со смехом сказал Тарген, прежде чем залпом сделать следующий глоток. Он сильно покачал головой, желая избавиться от боли, и со стуком поставил пустой стакан на стойку бара. Он уже чувствовал кайф, который обычно приходил на восьмой-девятой кружке гуроша. Ему нужно было сбавить обороты, если он не хочет вскоре выставить себя полным дураком.

Пока Юри наливала другим посетителям, Тарген сосредоточился на коллекции бутылок и бокалов, выстроившихся в ряд на стене за стойкой бара. Падающие на них огни теперь казались еще более яркими и красочными, а музыка, подгоняемая этим безжалостным ритмом, была еще более притягивающей. Внезапно ему захотелось танцевать, захотелось почувствовать басы в своей груди и движения тел вокруг, захотелось отдаться этому гипнотическому ритму.

И ты еще не настолько опьянел, чтобы притворяться, что не знаешь, чем это закончится, идиот.

Он нахмурился. Может быть, какое-то время там и было бы весело, может быть, можно было бы расслабиться и отдаться музыке. Но в конце концов сладкое блаженство забвения, обеспеченное алкоголем, исчезнет, а шум, жара и толпа пробудят что-то глубоко внутри него. Они всколыхнут обрывки воспоминаний, разожгут его Ярость, и что тогда? Драка на кулаках в его старом баре ни у кого бы не вызвала переполоха, но здесь его, скорее всего, арестовала бы Вечная Стража.

К нему подошел один из других барменов и спросил, не хочет ли он чего-нибудь еще. Тарген покачал головой, не выпуская рюмку из рук. Его внимание снова переключилось на Юри; она разливала напитки в нескольких метрах от него. Когда она наклонилась, чтобы достать что-то из-под стойки, его взгляд опустился на ее задницу. Новая волна похоти захлестнула его, и член дернулся, натягивая штаны. Он застонал, к счастью, этот звук был заглушен музыкой.

Он долгое время обходился без секса, и на то были веские причины — он не хотел причинять кому-то боль, по крайней мере, за пределами драки. Так почему же он позволяет себе глазеть на терранку сейчас, зная, что из этого ничего не выйдет, зная, что она так чертовски легко сломается? Зачем он мучает себя?

Я хочу ее.

Но я, блядь, не могу заполучить ее.

Несмотря на здоровый кайф, в голове Таргена закипала Ярость, и его хорошее настроение испарилось. Он думал, что давным-давно усвоил урок — хорошие вещи никогда не могли принадлежать ему. Юри казалась хорошим человеком. Добрым. Он не был настолько наивен, чтобы думать, что она не могла притворяться, играть роль, чтобы сделать своих клиентов более щедрыми на чаевые, но он не думал, что это так. Она казалась искренней.

Мир, в котором он существовал, был не местом для такой, как она.

Ох, но там было место для Саманты, Шей и Лии?

Ты знаешь, что это не одно и то же. Шей такая же жесткая, как любой из нас, и у нее есть Драккал, который присматривает за ней и Лией. У Сэм есть Аркантус, и он… не сломлен.

Не так, как я.

Тарген стиснул челюсти и зажмурился от внезапной, пронзительной боли в правом виске. Каким бы мощным ни был этот яд пустоты, очевидно, его было недостаточно, чтобы притупить головные боли, к которым он иногда был склонен.

Это потому, что я слишком много думаю. Нужно выпить еще немного, чтобы прочистить мозги и остановить это.

Зачем он создавал себе все эти проблемы из-за терранки, которую никогда не смог бы заполучить? В этом не было никакого смысла. Но у Арка и Драка были пары-терранки, и они оба были счастливы, и Тарген мог радоваться за них. Это не означало, что ему нужно было бегать и искать для себя того же.

Он не стремился найти терранку. Встреча с Юри была случайностью, и она была дружелюбной и красивой, и от ее улыбки у него потеплело в груди, а член…

Блядь, мне нужно еще выпить.

Он открыл глаза и чуть не отпрянул от бара. Юри стояла прямо перед ним, опершись локтем о столешницу и подперев рукой подбородок, и смотрела на него своими чертовски манящими зелеными глазами.

Ее губы изогнулись в улыбке.

— И вот тут я начинаю вести себя как заурядная барменша из любого фильма и спрашивать, что тебя беспокоит?

Тарген выгнул бровь и заставил свое сердце успокоиться.

— Зачем бармену спрашивать что-либо, кроме «готов выпить что-нибудь еще»?

Юри усмехнулась.

— Извини. Насмотрелась фильмов, — она наклонила голову, ее глаза двигались, как будто она изучала его лицо. — Хотя ты выглядишь так, словно тебя что-то беспокоит.

Он тяжело выдохнул через ноздри. Глупо было думать, что она действительно заботится о нем, но он все равно не мог не верить в это — и он определенно не мог поговорить с ней о том, что беспокоило его прямо сейчас.

Но она была терранкой, возможно, она могла бы помочь ему с кое-чем еще.

— У меня есть для тебя гипотетическая ситуация, — он сложил руки на стойке бара и наклонился к ней. — Может быть, ты сможешь помочь мне разобраться.

Юри передразнила его, сложив руки на стойке и наклоняясь ближе, пока их лица не оказались на расстоянии вытянутой руки.

— Спрашивай.

До него донесся ее аромат, на мгновение ошеломив его. Он был мягким и сладким, женственным и экзотическим, непохожим ни на что, что он когда-либо чувствовал — аромат из другого мира, из другой вселенной.

— Эм. Ну. Допустим, я дружу с землянкой, и у нее есть ребенок. И у этого ребенка была вечеринка по случаю дня рождения. Первый день рождения — не то чтобы это имело смысл, потому что она родилась год назад, так что можно подумать, что это будет ее первый день рождения. В любом случае, мне нужно было купить подарок. Можно ли считать подходящей покупкой высококачественный боевой нож Тристел?

Одна из ее бровей изогнулась.

— Э-э, это довольно конкретный гипотетический вопрос.

— Да, я просто хочу быть доскональным.

— Ну, любое оружие определенно неподходящий подарок для ребенка. Я бы сказала, тебе лучше купить что-нибудь… помягче?

— Например… энергетический клинок?

— Что-нибудь более… приятное, понимаешь? Что-нибудь, что можно держать в руках и сжимать? Не то, чем ребенок может порезаться.

Тарген нахмурился.

— Я получил свой первый нож еще до того, как научился ходить.

Она скептически посмотрела на него.

— Поэтому у тебя эти шрамы?

Он рассмеялся и провел рукой по голове.

— Да, возможно. Есть время для дополнительного вопроса?

Юри окинула взглядом переполненный бар. Одна из других барменш, высокая борианка в полосатой неоновой одежде, остановилась и посмотрела в ее сторону. Юри щелкнула пальцем, указывая на себя и Таргена. Борианка кивнула.

— Да, — сказала Юри, оглядываясь на Таргена с улыбкой. — Ты сейчас мой самый высокооплачиваемый клиент, так что ты для меня в приоритете.

— Ха! Я знал, что нравлюсь тебе не только из-за моей привлекательной внешности.

Юри рассмеялась, пожав плечами.

— Что я могу сказать? Девушке нужно есть. Но я бы сказала, что твоя привлекательная внешность — это приятный бонус.

В животе Таргена что-то странно затрепетало, и его улыбка смягчилась. Он не знал, почему ему было так приятно разговаривать с этой женщиной, но он не собирался останавливаться.

— Хорошо, итак… Допустим, у того же ребенка была вечеринка, и я, возможно, предложил выпить во время нее, а когда мне сказали, что это неуместно, я ушел. Стану ли я от этого мудаком?

— Ну, это будет полностью зависеть от настроения вечеринки перед твоим уходом.

— Что я могу сказать… пришлось остаться ради подарков и торта.

— Обычно можно уйти после того, как подарки открыты и подан торт, — она застонала и закатила глаза. — Честное слово, я бы сейчас убила за торт. Я не ела его с тех пор, как покинула Землю пару лет назад.

Тарген усмехнулся и причмокнул губами.

— Это был чертовски вкусный торт. Наверное, стоило остаться еще на один кусочек.

Она протянула руку и легонько шлепнула его по руке.

— Ты меня дразнишь.

Его Ярость усилилась, но так, как он никогда не испытывал — она подпитывала похоть, приливала кровь прямо к паху и почти заставляла его снова застонать.

Он бы не отказался от еще одного шлепка, а может, и от того, чтобы его подергали за волосы или поцарапали в придачу.

— Если к моему возвращению что-нибудь останется, я отложу немного для тебя, — сказал он. — Могу принести тебе кусочек завтра.

— Не давай обещаний, которые не сможешь сдержать.

— Я не лгу, землянка.

Она оживилась.

— Правда? Ты серьезно принесешь мне немного торта?

— Да. Но я должен быть честным: если бы ты знала моих товарищей, то поняла бы, что рассчитывать на что-то после них не стоит.

Она надула нижнюю губу.

— Так зачем же ты пришел и вселил в меня надежду?

— Наверное, мне просто нравится видеть твою улыбку.

Хотя ее надутые губы тоже были очаровательны.

Юри снова улыбнулась, и что-то в ее глазах смягчилось.

Высокий, худощавый, четырехрукий дакретианин протиснулся рядом с Таргеном.

— Дай мне бокал турианского вина.

Тарген повернул голову, чтобы взглянуть на новоприбывшего.

— Становись в очередь, приятель.

Дакретианин нахмурился.

Юри выпрямилась, не сводя глаз с дакретианина.

— Я подойду к тебе через секунду, — она переключила свое внимание на Таргена. — Ты готов еще выпить?

Тарген взглянул на стопку и вздохнул. Еще пара порций «яда пустоты», и он будет слишком далеко, чтобы понимать, что говорит, и вряд ли что-то вспомнит к завтрашнему дню, если дойдет до этого момента. Он хотел запомнить ее — каждую секунду, каждую деталь.

— Пока все в порядке. Надо дать своим внутренностям восстановиться, прежде чем я выпью что-нибудь еще. Иди и помоги этому нетерпеливому мудаку.

Дакретианин зарычал.

— Хорошо! Турианское вино на подходе! — сказала Юри, бросив на Таргена укоризненный взгляд, хотя на ее губах по-прежнему играла ухмылка. — Я загляну к тебе через несколько минут.

— Я буду здесь, — он наблюдал, как она наливает напиток дакретианину, очарованный ее уверенностью, деловитостью и утонченной грацией. Подача напитков была обманчиво простой вещью, но эти простые вещи часто так много раскрывали о человеке.

Юри была немного резкой, но точной и, казалось, не тратила впустую ни одного движения. И она была быстрой. В течение десяти или пятнадцати секунд дакретианин выпил свой напиток, и его хмурый вид исчез, когда он ушел. Юри перешла к своим следующим клиентам, не сбиваясь с ритма.

Мягкая вибрация на левом запястье привлекла внимание Таргена к голокому. Он поднял руку и открыл маленький экран, чтобы найти сообщение от Урганда.

Все хорошо?

Если бы Тарген знал, что сейчас произойдет, он бы посмеялся над собственным ответом.

Все в порядке. Даже не участвовал ни в одной драке.

Ответ Урганда пришел незамедлительно.

Продолжай в том же духе и возвращайся поскорее. Завтра у тебя первая смена.

Пространство, оставленное дакретианином, было быстро заполнено — и расширено — группой из трех мужчин. Волтурианец был на несколько сантиметров ниже Таргена, с серой кожей и красными отметинами кхал на лице. Его сопровождали кайтал с резкими чертами лица, голубоватой кожей и большими ушами, и четырехрукий онигокс, который был по крайней мере на голову выше Таргена и имел ярко-красную кожу. Все они были хорошо одеты, но Тарген не мог не отметить идентичные неоново-оранжевые акценты на их одежде. Даже в месте, заполненном людьми, покрытыми яркими, светящимися узорами и украшениями, что-то в них казалось слишком однообразным, чтобы предположить, что волтурианец, онигокс и кайтал были просто друзьями, заглянувшими немного выпить и потанцевать.

Онигокс стукнул одним из своих мясистых кулаков по стойке, задребезжали стаканы и кружки.

— Терранка!

Юри взглянула на онигокса, кивнула и подняла один палец, прежде чем вернуть свое внимание к текущему клиенту и закончить разливать их напитки.

— Дай ей несколько мгновений, Мортаннис. Терране слишком примитивны, чтобы справляться более чем с одной задачей одновременно, — сказал волтурианец ровным, культурным голосом.

— Я хочу пить, Фириос. Сейчас же, терранка! — Мортаннис снова стукнул кулаком. Несколько стаканов опрокинулись, и пара из них покатилась по полу и разбилась.

Близко стоящие к онигоксу люди быстро освободили место.

Брови Юри нахмурились, когда она приблизилась к Мортаннису. Оказавшись перед ним, она слегка наклонилась вперед, откинула голову назад и повысила голос, чтобы ее было слышно сквозь музыку.

— Мне придется попросить вас прекратить это делать.

— Возможно, если бы ваши услуги были быстрее, — сказал Фириос, — моему другу не пришлось бы прибегать к таким методам.

Тарген стиснул зубы. Этот волтурианец не только говорил точно так же, как его сородичи в чрезмерно драматичных шоу, которые Рази всегда смотрел на территории комплекса, но и был пассивно агрессивен по отношению к Юри. Какой гребаный трус.

Агрессия никогда не должна быть пассивной.

— Вашему другу нужно научиться небольшому терпению и просто дождаться своей очереди, — Юри перевела взгляд с Фириоса на Мортанниса, приподняв бровь. — Теперь, когда вы привлекли мое внимание, чего вы хотите?

Мортаннис оперся двумя руками о стойку бара и наклонился, приблизив свое лицо к лицу Юри.

— Ну, у меня никогда раньше не было терранки.

Юри непоколебимо уставилась на него.

— Извините, земного нет в меню.

— Она не знает, кто мы такие, — сказал кайтал, тонкие губы скривились в ухмылке.

— Ну, Гарегон, я полагаю, именно мы должны научить ее, не так ли? — спросил Фириос.

— Если вы не собираетесь заказывать выпивку, меня ждут другие клиенты, — сказал Юри, поворачиваясь, чтобы уйти.

Мортаннис перегнулся через стойку и схватил Юри за плечо одной из своих больших ладоней, останавливая на полпути.

— Джи'тас, ты еще не обслужила…

Ярость хлынула в кровь Таргена, горячая, как магма, текущая по венам планеты. Его рука, сжимавшая рюмку, дрожала.

Юри развернулась и ударила онигокса по лицу, раздался шлепок достаточно громкий, чтобы прорезать грохочущую музыку. Ее глаза расширились, как будто собственная реакция удивила ее. Она дернула плечом.

— Отпусти меня.

Губы Мортанниса скривились в злой гримасе. Он поднял руку, сжав ее в кулак, и притянул ее ближе.

— Ты заплатишь за это, маленькая…

Тарген бросился на Мортанниса и ударил рюмкой в лицо большому красному ублюдку. Стекло разлетелось вдребезги. Тарген смутно почувствовал боль от того, что оно порезало его ладонь, но он только надавил сильнее, вонзив осколки в щеку онигокса.

Откуда-то раздался крик — Тарген не знал, принадлежал ли он Юри или нет, — и Мортаннис отшатнулся в сторону, выпуская терранку.

В следующие несколько мгновений воцарился хаос. Мортаннис удержался на ногах, но Тарген воспользовался своим преимуществом, несколько раз ударив онигокса коленом в живот. Кулаки молотили Таргена по спине, но он едва замечал удары из-за волн Ярости, захлестывавших его. Увернувшись от Мортанниса, Тарген дернул локтем назад и попал в лицо Фириосу, отбросив его.

Вокруг кричало все больше людей. Каждый крик звучал дальше, чем предыдущий, и казался менее важным. В глубине души Тарген знал, что скоро придут охранники. В лучшем случае у него было десять-пятнадцать секунд. Он планировал заставить их считаться с ним.

Издав гортанный смешок, Тарген вернул свое внимание к Мортаннису, несколько раз ударив кулаками и коленом по телу инопланетянина. Страдальческие стоны его врага были сладкой боевой песней, подчеркиваемой глухими ударами плоти о плоть.

Кто-то врезался в Таргена сбоку — должно быть, это был кайтал, Гарегон. Ребра Таргена ударились о край стойки, немного выбив воздух из его легких. Он сжал руки по бокам от головы своего нового противника и крутанулся, впечатав его лицом в стойку бара. За этим последовал сильный удар коленом в грудину Гарегона.

Мортаннис обхватил мощной рукой шею Таргена сзади. Тарген поймал ее обеими руками, вонзив когти в плоть онигокса, как раз в тот момент, когда Фириос ударил его кулаком в лицо. Снова рассмеявшись, Тарген поднял ногу ровно настолько, чтобы упереться ступней в перекладину, и изо всех сил ударил ногой в ответ, навалившись всем своим весом на Мортанниса.

Они вместе рухнули на пол, Тарген всем весом обрушился на своего врага. Хватка онигокса ослабла. Тарген извернулся и навалился на более крупного пришельца, прижав нижние руки Мортанниса к своим коленям и обрушив на онигокса шквал ударов.

Теперь зрение Таргена было окрашено краснее, чем кожа онигокса, и эта багровая дымка усиливалась с каждым громовым ударом его бешено колотящегося сердца. Он оскалил зубы и продолжал размахиваться. Что-то ударило его по затылку, слегка отбросив вперед. Он отразил удар и продолжил атаку.

Вокруг него раздались резкие крики. Он еще раз ударил кулаком в челюсть Мортанниса и оттолкнулся, намереваясь повернуться к своим новым врагам, готовый к большему, жаждущий большего.

Сильные руки обвились под Таргеном — недостаточно большие, чтобы принадлежать онигоксу, — и пара рук сомкнулась у него на шее, удерживая его. Новый противник отшатнулся, оттаскивая Таргена от Мортанниса.

Тарген зарычал. Ярость наполнила его мышцы новым приливом силы, более чем достаточным, чтобы сломить этот захват.

— Подожди! Остановись! — Мягкая рука легла на предплечье Таргена, прежде чем он смог освободиться.

Этот голос и прикосновение прорвались сквозь его боевой туман. Он тряхнул головой, разгоняя часть дымки, и увидел Юри, стоящую перед ним. Ее лицо выглядело бледнее, чем раньше, но, возможно, это было из-за другого освещения за стойкой бара.

Она подошла ближе и положила другую руку ему на грудь, встречаясь с ним взглядом.

— Все закончилось.

Часть Ярости Таргена сгорела в это же мгновение, развеявшись, как пепел на ветру. Ощущение ее ладони на своей коже, на своем колотящемся сердце было непохоже ни на что, что он когда-либо испытывал. Он хотел чувствовать это прикосновение везде.

— Отойди, Юри, — сказал мужчина, удерживающий Таргена. — Он опасен.

Юри покачала головой и подняла глаза.

— Это он остановил их от нападения на меня. Отпусти его, Руунок.

— Ты видела, что он только что сделал с этими парнями, Юри? — спросил Руунок.

Взгляд Юри встретился со взглядом Таргена.

— Тарген не причинит мне вреда.

Все, что Тарген мог делать, это смотреть в эти глаза. Эти глубокие, красивые, зеленые глаза, такие полные доброты и сострадания. Видел ли он когда-нибудь подобные им? Напряжение в его мышцах немного ослабло.

Руунок хмыкнул. Если что и произошло, так это то, что он только сильнее прижал Таргена к себе.

— Ты уверена?

Тарген глубоко вздохнул. Теперь ему внезапно стала ясна ситуация — мужчина, державший его, был одним из охранников. Боковым зрением он видел охранников, которые поднимали Мортанниса, Фириоса и Гарегона на ноги.

— Я в порядке, — сказал Тарген, его голос был грубым, как сыпучий гравий. — Я закончил.

— Отпусти его, Руунок, чтобы я могла привести его в порядок, — сказала Юри, опуская руки и отступая назад.

Плоть, к которой она прикасалась, сразу же стала холодной. Как бы это было ни смешно, но Тарген почувствовал, что у него только что вырвали часть его самого.

— Хорошо, Юри, — Руунок неохотно отпустил Таргена. — Но ты же знаешь, босс спросит с тебя по полной, если этот воргал снова перейдет границы дозволенного.

Тарген расправил плечи, желая избавиться от оставшегося напряжения. Жар задержался в его мышцах, кожу покалывало, и его тело жаждало движения, действия, но теперь он чувствовал боль в ладони. Она была тупой, пульсирующей и теплой. Он знал, что оно будет обостряться по мере того, как его Ярость будет угасать.

Он повернулся и отступил назад, чтобы видеть и Юри, и Руунока.

— Я… ох… Я заплачу за стакан.

Руунок — дородный ажера с черным мехом — проворчал:

— Тебе повезло, что ты помогал ей, — он указал на Юри, — иначе мы бы вышвырнули тебя отсюда.

Ярость Таргена немного вспыхнула в ответ — на вызов, заключенный в угрозе Руунока. Сразиться со всем персоналом службы безопасности ночного клуба… это был бы хороший бой. Он отбросил это глупое желание. Если он разозлит охрану, вход в это заведение для него будет закрыт. И хотя это был бы не первый бар, из которого его выгнали, он не хотел добавлять его к этому списку.

Он хотел снова увидеть Юри.

— Руунок, ты можешь сообщить Лирани, что я беру перерыв? — спросила Юри.

— Конечно, Юри, — ответил Руунок. — Ты в порядке, да? Этот большой ублюдок не причинил тебе вреда?

— Я в порядке, — Юри улыбнулся Таргену. — Этот воргал добрался до него прежде, чем он смог причинить мне боль, — она схватила его за запястье, ее пальцы даже наполовину не обхватили его, и притянула к себе. — Пойдем, здоровяк. Давай приведем тебя в порядок.

Тарген не сопротивлялся; у него было ощущение, что он с радостью позволил бы ей вести себя куда угодно.