Дикое желание

ТРИ

Нежно, но крепко сжимая запястье Таргена, Юри вела большого воргала сквозь толпу зевак к потайной двери в задней части клуба. Его мускулы были напряжены, а кожа — почти лихорадочно горела. Юри сосредоточилась на этом ощущении, цепляясь за него, как за якорь, и заставляя себя двигаться вперед. Она говорила себе, что держится за него лишь затем, чтобы направить, — но на самом деле этот физический контакт был спасением. Ее внешнее спокойствие было лишь маской. Внутри она дрожала, как лист, вот-вот сорвущийся с ветки. Сейчас Тарген был единственным, что удерживало ее от падения.

Инцидент с Мортаннисом был не первым случаем, когда инопланетянин позволял себе грубость по отношению к Юри, и, увы, не последним. Но в этот раз все зашло слишком далеко — он чуть не стер ее в порошок. Она не хотела бить онигокса, правда…

Но, черт возьми, он это заслужил. Большой придурок получил по заслугам.

Прикасаться к персоналу в «Звездном трансе» было категорически запрещено, если только работник не давал на это явное согласие. Юри, черт побери, никакого согласия Мортаннису не давала. Так что то, что Тарген вышиб из него дух, было даже к лучшему. Конечно, Руунок и другие вышибалы вмешались бы сами — с Таргеном или без — но кто знает, что успел бы сделать Мортаннис за эти драгоценные секунды?

Выжила бы она вообще?

Юри повезло устроиться сюда вскоре после иммиграции на Артос. В городе, где терране до сих пор считались экзотическими и не вызывающими доверия, найти достойную работу было непросто. Зарплата была приличной и хорошо дополняла гарантированное Консорциумом пособие, положенное ей в первый год. Этого хватало, чтобы снимать с младшим братом Такаши уютную квартирку. К тому же Лирани, владелица «Звездного транса», искренне заботилась о своих сотрудниках — и не терпела, когда к ним кто-то приставал. Даже если это был другой работник.

Когда Юри добралась до потайной двери, она подняла запястье и поднесла его к сканеру. На панели вспыхнул зеленый огонек, и дверь с тихим шорохом скользнула в сторону. Она вышла в коридор, потянув Таргена за собой. Воздух здесь был ощутимо прохладнее, и она с облегчением ощутила, как напряжение в теле немного спадает.

Дверь за ними закрылась, отрезая шум зала — грохот музыки и разрозненные голоса сменились почти оглушительной тишиной.

Юри обернулась через плечо и посмотрела на Таргена.

— Почти пришли, — сказала она.

Он кивнул.

Его лицо было забрызгано кровью. Это зрелище сжало ее нутро, но она не ослабила хватку. Где-то глубоко внутри голос подсказывал: бояться нужно и его — так же, как она боялась Мортанниса. Он сражался с тремя противниками, один из которых был вдвое крупнее, с яростью и хладнокровием, которые она прежде видела лишь на экранах.

Но он сделал это ради нее. Чтобы защитить.

Она свернула за угол и остановилась у первой двери справа. Нажала кнопку, и когда дверь отъехала в сторону, просунула голову внутрь. Комната отдыха была пуста — ни за столами, ни на диване никого не было, экран в углу был отключен. Юри выдохнула с облегчением. Даже если часть ее твердила, что оставаться с Таргеном наедине — плохая идея, вопросов со стороны коллег она хотела еще меньше. Сейчас им не нужна была публика.

Зайдя в комнату, она отпустила его руку.

— Проходи, садись. Я возьму аптечку.

Тарген подошел к ближайшему столу, выдвинул стул ногой и уселся, небрежно откинувшись на спинку, широко расставив ноги, будто это обычный рабочий перерыв, а не последствия потасовки, из которой он вышел весь в крови.

Ну, «весь» — было преувеличением. Но для Юри разница между парой капель и ведром крови была чисто символической.

Она отвернулась и пересекла комнату к шкафчику над раковиной. Открыв дверцу, встала на цыпочки и вслепую потянулась к аптечке, которая всегда стояла на верхней полке.

На Артосе хватало рас, ростом не выше людей, а порой и ниже, — так почему же, спрашивается, половина помещений здесь выглядела так, будто строилась для титанов?

Она нащупала пальцами край коробки и попыталась сдвинуть ее.

— Черт, — пробормотала Юри, ставя колено на столешницу, чтобы дотянуться выше. — Ну же…

Над головой промелькнула большая ладонь. Мощное, горячее тело Таргена на мгновение прижалось к спине. Ее накрыл его запах — землисто-янтарный, медово-теплый, с нотками кожи и металла. Она неосознанно вдохнула глубже.

Сердце забилось чаще. В животе затрепетало.

А пах ли когда-нибудь мужчина так чертовски… идеально?

Он легко достал аптечку с полки и сделал шаг назад.

Юри спрыгнула на пол, развернулась — и подняла взгляд. Он смотрел на нее с легкой, почти насмешливой ухмылкой, обнажив внушительные клыки, торчащие из нижней челюсти. И только теперь, в ровном, спокойном освещении, она поняла, что впервые видит его лицо по-настоящему. Без пульсирующего неона, клубной темноты и вспышек ультрафиолета.

Конечно, он был крупным — около двух метров ростом — и мощно сложен. Когда он пошутил по поводу того, что хорош собой, она не стала притворяться, что не согласна; у него была сильная квадратная челюсть, широкий рот с темными полными губами и узкий нос, который был слегка искривлен, как будто его несколько раз ломали, но это не умаляло его привлекательности. Кожа, которая в баре казалась намного темнее, была светло-оливково-зеленой, почти такого же цвета, как ее глаза.

Длинные, черные, густые брови нависали над его пронзительными золотистыми глазами, а в заостренных ушах, одно из которых скрывалось под длинными, черными, заплетенными в косу волосами, было несколько колец и шипованных пирсингов. Правая сторона его головы была выбрита, чтобы показать неровные, зловещие шрамы, которые тянулись от виска к затылку. Они только добавляли ему опасного очарования. На правой щеке была алая татуировка. Юри узнала ее центральный символ — боевой топор, но окружающие его знаки были для нее бессмысленными.

Ее взгляд опустился ниже. Он был одет в жилет, черные брюки и тяжелые на вид армейские ботинки, придававшие ему милитаристский колорит. Но она не знала ни одного солдата, который носил бы форму, оставляющую обнаженными мускулистые руки и открыто демонстрирующую каждый шрам и рельефные мышцы. Ворот этого жилета также был особенно низким, что давало ей прекрасный вид на его широкую грудь и накачанный пресс.

Осторожнее, Юри. У тебя, наверное, из уголка рта потекла слюна.

Но он такой чертовски аппетитный.

— Я знаю, это тяжело, Юри, — сказал он глубоким, рокочущим голосом.

— Хм? Что? — она моргнула и снова посмотрела на него. — Что тяжело?

— Трудно не пялиться. Вот почему я не держу зеркал в своей комнате.

Юри рассмеялась.

— Значит… ты просто просыпаешься таким красивым, да?

— Забавно, но однажды я действительно проснулся в таком виде, — сказал он, поднимая окровавленную правую руку, чтобы похлопать себя по шрамам на голове.

Вид этой крови напомнил Юри, зачем они здесь — и, к сожалению, заставил ее желудок скрутиться, испортив любое настроение, которое могло бы возникнуть в результате их флирта.

Она судорожно сглотнула и махнула рукой в сторону столика, за которым он сидел несколько минут назад.

— Давай, ох… позаботимся о тебе.

Тарген наклонил голову.

— С тобой все в порядке, терранка? Ты немного позеленела. Без обид, но тебе это идет не так хорошо, как мне.

Она заставила себя отвести взгляд от его руки, и у нее вырвался смущенный смешок.

— Мне… на самом деле не нравится вид крови.

Он задумчиво хмыкнул и протянул ей аптечку.

— Возьми. Я умоюсь. Если это не поможет, ничего страшного. Это не первый раз, когда мне приходится латать себя самому, и я все равно довольно быстро исцеляюсь.

Его забота тронула ее настолько же, насколько и принесла облегчение, но за этими чувствами последовал намек на грусть. Из того, что она могла видеть, Тарген был покрыт шрамами. Насколько тяжелой была его жизнь? Свидетелем каких ужасов он был, какую боль перенес?

Юри взяла у него аптечку, подошла к столу и, выдвинув стул, села к нему спиной.

— На самом деле, это немного забавно.

Кран открылся, и мгновение спустя звук льющейся воды оборвался, вероятно, потому, что он засунул под него руки.

— Что забавно, Юри?

Ее охватил трепет. Ей действительно понравилось, как он произнес ее имя, громко и хрипло. Это произвело на ее тело самые разные эффекты.

— Моя мама была медсестрой, и я так хотела пойти по ее стопам, когда была моложе. Медсестры много работают, понимаешь? Они так много делают, чтобы помочь нуждающимся людям, исцелить их и утешить, и я хотела это делать. Поэтому я пошла в школу медсестер сразу после окончания средней школы. В стандартных программах ОТФ² студенты-медсестры проходят практическое обучение после первых восемнадцати месяцев. До этого я была лучшей ученицей, но однажды мне пришлось взглянуть на настоящую кровь…

Она снова рассмеялась и покачала головой, открывая аптечку и находя предметы, которые ей понадобятся, чтобы обработать его раны, откладывая их в сторону по одному. Последним был медицинский инструмент, устройство длиной десять сантиметров с изгибом, ведущим к маленькому металлическому диску на одном конце. Это был обманчиво простой на вид инструмент. По словам матери Юри, эти маленькие штуковины произвели практически революцию в оказании неотложной медицинской помощи, когда впервые появились на Земле около тридцати лет назад.

— На самом деле, я всего раз или два упала в обморок, — продолжила Юри, — но почти всегда чувствовала, что вот-вот упаду, — и как будто меня сейчас вырвет. Я перешла на второй курс, прежде чем мне пришлось столкнуться с реальностью. Я просто… не смогла продолжать.

— Это может прозвучать странно… и, возможно, оттолкнет тебя, — Тарген выключил воду, — но иногда мне жаль, что меня не тошнит от вида крови.

Юри нахмурилась и обернулась к нему.

— Почему?

Он поднес руки к сушильной подушке на стене. Та издала легкий звуковой сигнал, и когда он отступил, на его лице остались капли воды — вместо пятен крови, которые были там всего мгновение назад.

Он шел к ней, серьезный, сосредоточенный.

— Потому что… большая часть меня любит кровь, — сказал он. — Я был бойцом столько, сколько себя помню. Это все, что я знаю. И мне это… нравится.

Юри невольно съежилась.

— Так вот откуда все твои шрамы? Из боев?

— Да. Из одной войны или другой, — он медленно опустился на стул рядом с ней, осторожно, будто боялся ее спугнуть. — Я не псих, Юри. У меня бывают моменты, да, но… Я был солдатом. Большинство этих шрамов — с поля боя. Мне говорили, что я сражался храбро. С честью. За свой народ.

Юри улыбнулась и протянула руку.

— Дай руку. Надо все сделать аккуратно, чтобы не стало хуже.

Он колебался, прежде чем вложить ладонь в ее.

— Ты уверена, что с тобой все будет в порядке?

Она посмотрела на него твердо, с легкой улыбкой.

— Обещаю, я не наблюю на тебя.

Тарген хмыкнул.

— Не давай обещаний, которые не сможешь сдержать.

— А тебе не разрешается кидать мои слова мне обратно, пока ты не притащишь торт, — фыркнула она.

Он усмехнулся шире и положил руку ладонью вверх на стол.

— Договорились. Я рассчитываю на тебя, маленькая земляночка.

На его ладони было несколько порезов, в которых сверкали осколки стекла — как крошечные кроваво-красные драгоценности под верхним светом.

Юри почувствовала, как желудок сразу же сжался.

Прекрати. Ты справишься.

Она активировала медицинский инструмент — над ним всплыл небольшой голографический экран. Проведя сканирование, Юри определила точное количество осколков. Почти все были видны невооруженным глазом, кроме одного.

Отложив сканер, она открыла упаковку с антисептической салфеткой и продезинфицировала пинцет. Затем, мягко взяв его за запястье, подтянула руку ближе и начала извлекать стекло.

Каждый раз, когда из ран сочилась кровь, Юри аккуратно вытирала ее салфеткой, сдерживая приступы тошноты и не давая себе покраснеть. Если она и причиняла ему боль, он не подавал виду — только пальцы иногда подергивались от контакта с пинцетом.

— Ты упоминал, что тебе сказали, что ты сражался храбро, — заговорила она, не отрывая взгляда от его руки. — Что ты имел в виду?

— Все именно так, как я сказал, — он слегка повернул голову, указывая подбородком на пересекающие его тело шрамы. — Одна из операций… она почти стерла большую часть моих воспоминаний. О прошлом. Я помню отрывки, вспышки. Но ничего, за что мог бы по-настоящему зацепиться. Я знаю много общей информации — историю воргалов, традиции. Но моего личного там почти не осталось.

— Ох… — Юри нахмурилась, глядя на его шрамы. — Похоже, тебе повезло, что ты вообще выжил.

— Везение — большая часть этого, да. Еще у меня был действительно хороший друг, прикрывающий мою спину. Он был боевым медиком, — он снова перевел взгляд на нее, нахмурив брови. — Как ты держишься, земляночка?

Она усмехнулась.

— Меня не тошнит, так что это хороший знак, — она одарила его улыбкой, прежде чем опустить глаза на месиво, которым была его ладонь. Ее желудок взбунтовался, издав унизительное бульканье. Она проигнорировала его, вытирая кровь и вытаскивая еще один крошечный осколок из разорванной плоти.

Вспышка холода пронзила ее, и сердце бешено заколотилось.

Я смогу это сделать. Я смогу.

Это было наименьшее, чем она могла отплатить за то, как Тарген помешал онигоксу стереть ее в порошок.

— Если это важно, я стараюсь как можно меньше истекать кровью, — Тарген накрыл ее руку своей, полностью охватив ее и остановив дрожь, которую она даже не заметила. — Передохни минутку, Юри. Обещаю, со мной все будет в порядке.

Она уставилась на его руку, обводя глазами перекрещивающиеся шрамы. Это помогло. Его рука была теплой, и это тепло успокаивающе вливалось в нее. У него была действительно, действительно красивая рука. Чертовски сексуальная — большая и сильная, с длинными пальцами, черными когтями и четко очерченными костяшками, которые выглядели еще сексуальнее из-за шрамов. Ее всерьез тянуло к таким рукам, как у него.

О, кого она обманывала? Она была помешана на нем.

Юри глубоко вдохнула через нос и медленно выдохнула через рот. Она ненавидела чувствовать себя такой слабой из-за чего-то столь незначительного, как несколько порезов. Все, что ей было нужно, — это чем-то занять свой разум во время работы — чем-то другим, кроме сильных рук и сексуального тела Таргена. Ей нужно было хотя бы немного сосредоточиться на текущей задаче.

— Отвлеки меня, — сказала она. — Чем ты занимаешься, когда не сидишь в баре, поглощая выпивку и разбивая головы?

Тарген усмехнулся и покачал головой. Маленькая часть его хотела бы, чтобы он прямо сейчас выпил еще. Его Ярость утихла, но она сожгла кайф, не оставив ничего, что могло бы притупить боль в порезанной ладони. Возможно, разбить стекло о лицо онигокса было не самым умным ходом, но в тот момент это казалось лучшим решением. Мортаннис обладал преимуществом в размере, положении, силе и количестве конечностей, поэтому внезапная атака вкупе с небольшим количеством грязных приемов была лучшим выбором Таргена.

Кроме того, разбить стакан о лицо ничего не подозревающего ублюдка было ничем по сравнению с тем, что Мортаннис поднял руку на эту крошечную терранку. Такие трусы, как он, не заслуживали честного боя.

— Это зависит от обстоятельств, — сказал он. — Иногда я сижу в комнате, похожей на эту, и потягиваю выпивку. Иногда раскалываю головы. Но в основном я стою на страже у дверей или слежу за трансляциями с камер наблюдения.

И в очень редких случаях он отправлялся в новые места крушить все вокруг, но это были не те случаи, о которых нужно было упоминать сейчас.

Юри нежно взяла его за руку и убрала ее со своей, направляя на стол. Ее глаза на мгновение встретились с его, прежде чем она продолжила свою работу.

— Значит, ты охранник?

— Я предпочитаю название «специалист по безопасности». Звучит более достойно.

Она усмехнулась.

— А что не так с охраной?

Тарген пожал плечами, наблюдая за движениями ее маленьких ручек и стараясь держать пальцы как можно неподвижнее, несмотря на вспышки боли.

— Наверное, это просто напоминает мне о скучных частях работы. Чаще всего я просто сижу или стою, ожидая, когда что-нибудь произойдет. Хочется, чтобы что-нибудь произошло, хотя на самом деле я этого не хочу, потому что это подвергнет моих друзей опасности.

Юри провела антисептиком по ладони, вызвав новое жжение.

— Кажется, я вытащила все осколки, — она отложила пинцет и отвела взгляд от его руки, выражение ее глаз внезапно стало отсутствующим и расфокусированным. Бледная кожа все еще имела легкий зеленый оттенок. — Ты поэтому пришел сюда? Надеялся на драку без участия друзей?

Он не знал точно, почему был так откровенен, или почему чувствовал себя так непринужденно рядом с ней, или откуда взялась эта нежность, которую он проявлял. Все, что знал Тарген, это то, что он хотел, чтобы она чувствовала себя в безопасности рядом с ним… и разговор с ней помог уменьшить тяжесть его Ярости.

— Честно говоря, я просто хотел пойти куда-нибудь выпить, а старое доброе заведение, где мне была практически гарантирована драка — закрыли. Какое-то гребаное нарушение санитарного кодекса Консорциума или что-то в этом роде, — он тяжело вздохнул и усилием воли ослабил напряжение, нарастающее в руке. — Я бродил, пока не устал, и это было первое место, которое я заметил.

Она улыбнулась и снова взяла медицинский инструмент.

— Я рада, что твое обычное место закрылось, — Юри напряглась и резко втянула воздух, подняв на него взгляд. — Я имею в виду, что, ох… Ну, я рада познакомиться с тобой, и, наверное, я немного самонадеянная, думая… Что это… Уф! — ее щеки порозовели, она наклонила голову, притянула его руку ближе и взялась за медицинский инструмент, чтобы запечатать порезы на ладони. — Ты горячий.

Крошечные лазеры медицинского инструмента вызвали тепло и легкое покалывание на руке Таргена, но он был в замешательстве и едва обратил на это внимание.

— Наверное, я действительно немного переусердствовал, но чувствую себя в порядке. Разве что… У меня лихорадка или что-то такое? — произнес он нахмурившись.

Ее брови сошлись, образовав небольшую складку на переносице, и она взглянула на него.

— А? Нет, ты в порядке… Ох! — она рассмеялась и покачала головой. — Ты, конечно, понял это буквально. Глупые переводчики, — прикусив нижнюю губу, она запечатала последнюю ранку. — Послушай, я не сильна в таких вещах, флирте и подобном. Я имела в виду… Я нахожу тебя привлекательным.

Медленная усмешка растянулась на его губах, и жар разлился по груди. Его Ярость снова зашептала — тот похотливый призыв, который вызвал покалывание внизу живота.

— Я бы волновался, если бы ты так не сочла. Могу я тебе кое-что сказать, Юри?

Она застонала, отпустив его руку, и прижала ладонь к лицу.

— Пожалуйста, не говори мне, что ты женат или что-то в этом роде.

Он наклонился вперед, опираясь на руку, так что стол заскрипел под его весом. Аромат Юри — без перебивающих его запахов сотен других инопланетян, — становился сильнее по мере того, как пространство между ними сокращалось, пока полностью не поглотил его чувства, сладкий, пьянящий и возбуждающий.

Когда его лицо оказалось достаточно близко, чтобы она почувствовала дыхание на своей коже, он взял ее за запястье и отвел руку от лица вниз. Глубоким, хриплым голосом он сказал:

— Посмотри на меня, Юри.

Их глаза встретились. Ее зрачки были огромными, невероятно темными, и с такого близкого расстояния он мог разглядеть маленькие прожилки темно и светло-зеленого цвета, проходящие через ее радужку.

— Ох, поверь мне, я смотрю, — сказала она.

На мгновение он прикусил нижнюю губу зубами.

— Я тоже. И ты такая чертовски сексуальная.

Дрожь пробежала по ее телу, и она прерывисто вздохнула. Взгляд Юри опустился на губы Таргена. В ответ он посмотрел на ее губы. Еще немного, и он почувствовал бы ее вкус. Еще чуть-чуть, и он мог бы прикоснуться к ней по-настоящему, и они бы сорвали друг с друга одежду, они…

Нет.

Как бы сильно он ни хотел ее, он не мог позволить, чтобы все зашло дальше этой точки, иначе у него не было бы шансов сохранить самоконтроль. Он защитил ее от головорезов в баре, но не смог бы защитить от самого себя. Он знал, что терране гораздо круче, чем кажутся…

Но его Ярость была слишком велика.

Хотя, если попробовать… Это не слишком много, не так ли?

Он наклонился чуть ближе, застонав от боли в члене. Звук отозвался в его груди грохотом.

Просто попробовать.

Юри закрыла глаза и сократила оставшееся расстояние между их ртами.

Его затопил жар, и от губ распространилось волнующее покалывание. Рот Юри был таким чертовски мягким и маленьким, и он идеально помещался между его торчащими клыками. Ее губы неуверенно ласкали его.

Этот намек на нерешительность в ней пробудил в Таргене яростное собственническое чувство.

Подняв свободную руку, он схватил ее сзади за шею и удержал на месте, снова приникая к губам. Вздох удивления только подтолкнул его целовать ее сильнее, глубже, провести языком по приоткрытым губам, чтобы попробовать ее на вкус.

Он зарычал, когда ее вкус коснулся его языка, еще слаще, чем аромат, еще более соблазнительный. Он жадно накрыл ее губы своими, углубляя поцелуй. Тарген хотел большего — нуждался в большем. Он не мог насытиться.

Что-то грохнулось на стол, и Юри обеими руками ухватилась за края жилета, потянув, как будто хотела каким-то образом притянуть его ближе. Ее губы задвигались под его губами, отвечая на поцелуй, и у нее вырвался тихий стон. Этот звук заставил его член пульсировать, заставил его чертовски болеть от желания. Голод и Ярость бушевали в нем и заставляли его конечности дрожать от непреодолимой потребности.

Блядь.

Тогда он понял, что не сможет устоять перед ней — и что, поддавшись этим порывам, он, вероятно, нанесет больше вреда, чем мог бы онигокс.

Дверь комнаты отдыха со свистом распахнулась.

Словно щелкнул выключатель, Ярость Таргена сменилась с похотливой на защитную, вливая расплавленную силу в конечности. Он оторвался от Юри и выпрямился, оскалив зубы и расположив свое тело так, чтобы защитить ее, когда повернулся лицом к новой угрозе.

Ажера, который удерживал Таргена в баре — Руунок, — внезапно остановился прямо в дверном проеме. Его брови низко нависли над ясными голубыми глазами, а одна из больших рук опустилась к поясу, где пальцы с когтистыми концами сжали рукоятку сломанной электрошоковой дубинки.

Инстинкт побуждал Таргена атаковать. Этот ажера была угрозой, реальной угрозой, как для Таргена, так и для Юри. Тарген положил руку на стул, просунув пальцы под спинку. Из этого получилось бы неуклюжее, грубое оружие, но все, что ему было нужно, — это расширить свою досягаемость, чтобы противостоять электрошоковой дубинке. Его мышцы напряглись, а кожа на них натянулась.

Чья-то нежная рука легла ему на плечо. Этот контакт послал через него прохладный, успокаивающий ток, который смыл дымку Ярости. Юри встала перед ним и встретилась с ним взглядом. Она была такой маленькой, такой хрупкой на вид и не испугалась ярости и агрессии, которые он только что проявил.

— Привет, Руунок, — сказала Юри, поворачиваясь к ажере. — Там, снаружи, все в порядке?

Взгляд ажеры метался между Таргеном и Юри, его рот скривился в глубокой гримасе.

— Да, все в порядке. Что здесь происходит?

Тарген стиснул челюсти, прогоняя затянувшееся напряжение в шее, прежде чем скривить губы в, как он надеялся, небрежной улыбке. Он поднял правую руку.

— Она только что закончила меня латать. Скорее всего, везде остались кровавые следы.

Руунок шагнул дальше в комнату, держа руку на электрошоковой дубинке.

— Юри?

Юри прочистила горло и взглянула на Таргена. Ее губы были припухшими и красными, а раскрасневшиеся щеки, казалось, темнели с каждой секундой. Она, несомненно, была женщиной, которую хорошо и основательно поцеловали. Тарген едва удержался от желания облизать губы, обнять ее и снова прижаться губами к ее губам, чтобы заявить о своих правах прямо перед ажерой.

— Я в порядке, Руунок. Тарген и я только что закончили, — сказала она.

Хмурый взгляд Руунока смягчился, но лишь ненамного.

— О, да, кое-что ты, безусловно, «закончила».

Юри указала на ажеру.

— Это не твое дело.

— Но когда ты делаешь это в комнате отдыха, так оно и есть.

— Я что-нибудь говорила о той крен, с которой ты обжимался на прошлой неделе?

— Эй, это было не то…

Юри скрестила руки на груди и выпятила бедро.

— Ты делал это прямо перед туалетами. Пока был на дежурстве.

Наконец, Руунок склонил голову и поднял руки, оставив электрошоковую дубинку на поясе. Он рассмеялся.

— Хорошо, хорошо. Ты победила, терранка, — Ажера перевел взгляд на Таргена, и немного прежней твердости вернулось в выражение его лица. — Просто будь осторожна, Юри. Я знаю, что он помог тебе ранее, но он опасен.

Тарген сделал глубокий вдох, наполняя легкие, которые вот-вот лопнут, и выпустил его через ноздри.

Просто улыбнись, Тарген.

Он растянул губы в усмешке.

— Да, я опасен. Но я также довольно хорошо целуюсь.

Юри рассмеялась, и от этого смеха Таргену стало немного легче.

— Как бы безумно это ни звучало, я доверяю ему.

Тепло, которое Тарген почувствовал в груди, когда она разговаривала с ним в баре, вспыхнуло снова, медленно распространяясь из центра тела. Он не знал, было ли это гордостью, счастьем или какой-то более глубокой, незнакомой эмоцией, но это не имело значения. Это было… хорошо.

Руунок хмыкнул, один уголок его рта приподнялся в выражении, которое ясно говорило о том, что он не разделяет оценку Таргена Юри.

— Ты взрослая женщина. В любом случае, Лирани хотела, чтобы я проведал тебя и сообщил, что ты можешь отправляться домой, если захочешь. И я уверен, она хотела бы, чтобы ты знала, что она основательно отчитала нас за то, что мы так медленно отреагировали на случившееся, — черты лица ажеры снова смягчились, еще больше, чем раньше. — Мне действительно жаль, Юри. Я облажался.

— Эй, — Юри подошла к Рууноку, положив руку ему на плечо.

Чувство собственничества, которое она пробудила в Таргене, ревело в его голове. Он сжал рот и не позволил своим ногам двигаться. Он не имел права ревновать, когда она прикасалась к другому мужчине — он знал ее всего час или два.

— Все в порядке, Руунок, — сказала она. — Все произошло так быстро, я не думаю, что ты или кто-либо другой успел бы вовремя. Тарген смог помочь только потому, что был рядом, — она поморщилась. — И я… вероятно, усугубила ситуацию, влепив пощечину. Это было не самое лучшее, что можно было сделать, но я… на самом деле не думала. Я просто отреагировала, понимаешь?

Ажера кивнул.

— Да, не лучшая реакция, но…

Тарген отрывисто рассмеялся.

— Надо было видеть выражение лица большого ублюдка. Черт возьми, хотел бы я видеть выражение его лица после той драки — по крайней мере, то, что от него осталось.

Руунок испустил долгий, тяжелый вздох.

— Юри, ты уверена, что хочешь доверять этому воргалу?

— Он не причинит мне вреда, Руунок, — сказала она, возвращаясь к столу, ее голос был полон уверенности.

Не думаю, что я заслуживаю такого доверия, но я определенно его принимаю.

Юри собрала инструменты и вернула их в аптечку.

— В любом случае, да, я соглашусь с боссом и уйду пораньше. Не мог бы ты поблагодарить ее от меня?

— Я так и сделаю. Тебе, вероятно, следует выскользнуть через погрузочную площадку на заднем дворе. Онигокс и его друзья были одеты в цвета Зулка, а подобные банды не гнушаются местью. Вход для сотрудников может быть слишком заметен.

Зулка — вот что это были за цвета. Таргену показались знакомыми оранжевые блики. Они были контрабандистами или торговцами оружием, или кем-то в этом роде, не так ли?

— Здорово, — Юри подошла к шкафу, поставив аптечку на нижнюю полку, прежде чем отойти к раковине, чтобы вымыть руки. — Да, я выйду через черный ход. Спасибо, Руунок.

— Мне нужен мой пояс, — сказал Тарген. — Борианец попросил меня оставить его.

— Так иди и забери, — сказал Руунок, снова нахмурившись.

Тарген развел руки в стороны.

— Это меньшее, что ты можешь сделать после того, как я помог тебе сегодня вечером, верно? Я даже позволил тебе стащить меня с онигокса, ни разу не ударив.

Юри выключила воду, вытерла руки и вернулась к Таргену и ажере.

— Ты ни хрена не позволил мне, воргал, — ответил Руунок. — Я попрошу кого-нибудь принести твое снаряжение на погрузочную площадку. Ты не получишь его, пока не выйдешь, понял?

Юри ткнула Руунока в плечо.

— О, перестань так рычать.

Ажера что-то проворчал, не отводя взгляда от Таргена.

— Я понял, — сказал Тарген. — Просто скажи своей команде, что я точно знаю, сколько ножей было на том поясе, и если хотя бы один пропал, я приду, чтобы найти его.

Руунок еще несколько секунд смотрел на Таргена, прежде чем покачать головой, отвернуться и выйти в коридор.

— Приятно знать, что ты в порядке, Юри. Отправь мне сообщение, как доберешься домой в целости и сохранности.

Когда дверь за ажерой закрылась, Юри повернулась к Таргену, подозрительно прищурив глаза, и уперла руки в бедра.

— Ты же не собираешься затащить меня в темный переулок и ударить ножом, правда?

Я мог бы. Но не ножом.

Его яйца напряглись, а член дернулся. Как ни возбуждала его эта мысль, она была неправильной, и то, что Юри заслуживала гораздо большего, нежели поножовщина в темном переулке, было лишь одной из многих причин.

— Если бы ты была на полметра выше и выглядела намного злее, я бы, возможно, попробовал просто ради интереса, — сказал он, — но нет. Думаю, сегодня вечером я удовлетворюсь тем, что просто провожу тебя домой.

— Хорошо, потому что я не боюсь использовать подлые пощечины, — она подняла руку и подула на пальцы — точно так же, как актеры делали с дымящимися, перегретыми бластерами в тех нелепых боевиках, которые Тарген часто смотрел с друзьями. Она съежилась и опустила руку, пряча ее за спиной, когда одарила его застенчивой улыбкой.

— Извини, это было действительно банально.

Тарген ухмыльнулся и засмеялся.

— Не знаю, банально ли, но это было смешно, — и мило. Почему она такая, блядь, милая? — Вот что я тебе скажу. Если ты почувствуешь потребность влепить кому-нибудь пощечину, я поддержу тебя. Почти уверен, что если бы ты ударила того волтурианца первым, он бы вырубился.

Она рассмеялась.

— Сейчас ты просто пытаешься заставить меня почувствовать себя лучше.

— Это работает?

— Возможно, — ее улыбка смягчилась, и она наклонила голову. — Ты действительно проводишь меня домой?

— Да, если ты не боишься, что большой, жуткий воргал, владеющий множеством ножей, узнает, где ты живешь.

Она подошла к нему и протянула руку, вложив свою в его.

— На самом деле, мне было бы спокойнее.

Улыбка Таргена внезапно погасла, и он обнаружил, что смотрит на точку соприкосновения между ними — на ее бледные, нежные пальцы, обхватившие его большую, грубую руку, идеальное отражение разительных различий между ним и Юри. Ее кожа была теплой и мягкой, прикосновения нежными, но уверенными.

Держаться за руки — это то, что Шей назвала бы сентиментальным дерьмом, но это, казалось, никогда не мешало ей держать Драккала за руку.

Черт возьми, почти все, что Аркантус и Саманта делали вместе, было сентиментальным дерьмом по определению Шей, но радость, которую это вызывало у этих двоих, была неоспоримой. И это… ну, это было чертовски приятно. Это доверие, эта маленькая невинная близость. Но она также немного пугала.

Тарген был почти уверен, что никогда не делал ничего подобного, почти все воспоминания, которые у него остались, были о насилии. Сражения определили всю его жизнь.

— Похоже, моя теория охраны наконец-то оправдывает себя, — сказал он, поднимая на нее взгляд.

— О? И что это за теория?

— Самое главное — выглядеть страшнее, чем тот, кого ты охраняешь. Не помешает, если ты еще и лучше выглядишь.

Юри приподняла бровь.

— Значит, все дело во внешности?

— В основном. Я потратил много времени на… — как бы это сказал Арк? — культивирование этого образа.

Юри усмехнулась и, подняв другую руку, похлопала его по груди.

— Тогда не волнуйся. Я буду защищать тебя. Пойдем, — она отступила, не выпуская его руки, и слегка потянула. — Кто-то должен ждать нас на погрузочной площадке с твоими вещами.

На секунду у него возникло искушение воспротивиться, прижать Юри к груди, наклониться и снова поцеловать ее, вместо того чтобы последовать за ней. Но он не смог бы остановиться в первый раз, если бы Руунок не прервал их. Он не мог рассчитывать на вмешательство извне, чтобы отвлечься во второй раз. Как бы сильно ему ни нравилась Юри, как бы сильно он ни хотел ее — а он действительно, действительно хотел, — он не мог заполучить ее. Ему придется удовлетвориться тем кратким вкусом, что они уже разделили.

Для них обоих было бы лучше, если бы он просто проводил Юри в целости и сохранности, а затем вернулся домой. Больше никаких выпивок, никаких скитаний. Просто дом, где он мог быть уверен в том, что будет вести себя прилично, пока Ярость не проснется и не заставит его снова искать выхода.

Тренировочные помещения в подвале комплекса и раньше давали ему достаточную отдушину. В следующий раз их тоже должно быть достаточно.

Он заставил себя двигаться, следуя за Юри. Она остановилась в коридоре, чтобы взять куртку из одного из шкафчиков, встроенных в стену, и продолжила путь по коридорам, предназначенным только для сотрудников, даря улыбки и теплые слова коллегам, мимо которых проходила. Все они казались довольно дружелюбными к Юри — и довольно подозрительными к Таргену. Он отводил от них взгляд ради нее. Для одной ночи ей было достаточно неприятностей.

Когда они достигли погрузочной площадки в задней части клуба, пара охранников, одним из которых был борианец с главного входа, открыли дверь поменьше рядом с большим отсеком, позволив Юри и Таргену выйти в переулок, и сунули Таргену ремень, как только те оказались снаружи.

Тогда Юри отпустила руку Таргена, он не смог проигнорировать острую боль потери, пронзившую грудь при разрыве этого контакта.

Тарген настоял, чтобы охранники держали дверь открытой, пока он осматривал свое снаряжение, каким-то образом сумев скрыть мелочное удовольствие от их раздражения. Закончив, он ткнул пальцем в сторону охранников.

— Вам повезло, что все здесь.

Борианец уставился на него.

— Ты уверена, что не хочешь, чтобы мы вызвали для тебя ховеркар, Юри?

Юри прикрыла рот рукой, как будто сдерживала смех.

— Да, я уверена, Эроу.

Эроу хмыкнул, бросил на Таргена еще один свирепый взгляд и кивнул Юри.

— Увидимся.

Юри помахала рукой, и Эроу закрыл дверь. Она набросила куртку на плечи, просунула руки в рукава и повернулась лицом к Таргену.

— Тебе действительно не обязательно провожать меня.

Когда она стянула полы куртки вместе, прикрывая обнаженный живот, Тарген едва удержался, чтобы не нахмуриться. Он надел пояс, чтобы отвлечься, потратив дополнительное время на то, чтобы убедиться, что его оружие пристроено и застегнуто именно так, как он привык. Хотя он без угрызений совести сражался без примочек — и часто получал от этого больше удовольствия только из-за усиленного натиска, — он чувствовал себя более полноценным с оружием под рукой. Большинство существ в Бесконечном городе не были заинтересованы в честном бою, особенно против воргала с татуировкой авангарда на щеке.

— Не оставляю тебе выбора, земляночка, — сказал он, как только остался доволен положением пояса.

Она усмехнулась.

— Я не жалуюсь.

— Хорошо. Кроме того, если эта банда доставит еще больше неприятностей, я не позволю тебе повеселиться, надирая им задницы в одиночку.

Она подняла правую руку и подула на пальцы, как делала раньше.

— Скорее, я их отшлепаю, — на ее щеки вернулся тот чудесный румянец. — Подожди! Это действительно прозвучало не так, как надо.

— Да, не могу с этим не согласиться, — сказал он со смешком. — Но вот что я тебе скажу — ты можешь отшлепать меня, если это так много для тебя значит.

Юри рассмеялась и придвинулась ближе, обхватив Таргена рукой. Она положила ладонь на его предплечье, откинула голову назад и встретилась с ним взглядом.

— Будем считать это наградой, если ты доставишь меня домой в целости и сохранности.

— Обожаю хороший вызов.

Они шли рука об руку, как будто знали друг друга много лет, а не пару часов.

Тарген все еще не мог понять, что именно он разделил с ней. Его комфорт и непринужденность рядом с этой маленькой землянкой, чувство близости, которое он уже испытывал к ней, было не похоже ни на что, что он когда-либо чувствовал. Хотя Ярость присутствовала на протяжении всего времени пребывания в «Звездном Трансе», она не смогла прорваться наружу — по крайней мере, за исключением тех кратких, похотливых вспышек — пока он разговаривал с ней. Что-то в Юри, казалось, сдерживало худшее в нем.

На мгновение он представил, как она полностью избавляет от его Ярости. Он представил, как целует ее без угрозы потери контроля, представил, что бы он сделал, если бы не беспокоился о том, что может причинить ей вред.

— Могу я открыть тебе секрет? — спросила Юри, когда они приблизились к выходу из переулка. — Это немного неловко.

Трепещущее тепло в его груди вернулось. Он взглянул на нее краем глаза.

— Ты можешь рассказать мне все. Не нужно смущаться.

— Возможно, ты подумаешь по-другому после того, как я тебе расскажу, — она крепче сжала его руку, прислонившись к нему, и повела его свернуть налево, на тихую боковую улицу. — Итак, на Земле, еще до того, как люди узнали о существовании инопланетян, в старых книгах, фильмах и играх были фантастические существа. Эльфы, гномы, драконы и… орки.

Тарген нахмурился. Последние слова не имели для него никакого значения, несмотря на вживленный переводчик.

— Что ты имеешь в виду под фантастическими существами?

— Те, кто был просто выдумкой. Те, в существование которых мы не верили — ну, по крайней мере, больше нет, — но которые были созданы нашим воображением.

— Значит… ваш народ просто создавал целые виды?

Она усмехнулась.

— Да, мы их придумывали. Мой старший брат и отец действительно увлекались играми, особенно виртуальными ролевыми. Они привлекали меня и моего младшего брата в раннем возрасте. В любом случае, когда я была ребенком, я называла волтурианцев и борианцев эльфами, потому что они действительно напоминали эльфов из тех фэнтезийных игр. Но моими любимыми были «орки», и братья смеялись надо мной, потому что я вроде как была влюблена в «орков», когда стала старше, и, думаю, все ожидали, что вместо них мне будут нравится «красивые расы».

Юри повернула направо на следующем перекрестке, ведя Таргена по более узкой улице.

— Некоторые люди в школе, эм… Ну, некоторые из них называли меня любительницей монстров, и поскольку они знали, что я наполовину японка, они рассказывали мне всю эту чушь о хентае с щупальцами и странных вещах, о которых я даже не знала, пока не посмотрела. Это было поучительно, и кое-что было довольно жарко… но это все к делу не относится. Позже я поняла, что с их стороны было довольно расистски так надо мной смеяться. В смысле, мой отец был родом из Норвегии, но они не смеялись надо мной за то, что я викинг, не спрашивали, разграбила ли я в последнее время какую-нибудь деревню, или что-то в этом роде. Ох, я несу чушь, не так ли?

Возможно, так оно и было, но Тарген ухмылялся. Он находил ее бессвязную речь милой, и страсть, стоящая за этим, хотя и преуменьшенная, была чем-то таким, что он мог понять.

— Все нормально. Однако, должен быть честен, я понял только половину из того, что ты сказала.

— Извини. Наверное, я немного нервничаю.

— Не волнуйся, Юри. Я не самый быстрый, когда дело доходит до усвоения новой информации, но я все пойму. Все эти земные штучки довольно интересны. Итак, ты говорила об… орках, верно? Как они выглядели?

— Это самая неловкая часть, — она провела пальцами свободной руки вверх по его предплечью, оставляя легкое покалывание подушечками пальцев, прежде чем положить ладонь на его бицепс. — Они, ну… они вроде как были похожи на тебя. За исключением того, что ты намного сексуальнее. Мне… всегда нравился зеленый.

— Скажи это еще раз, — прохрипел он.

Юри застенчиво взглянула на него.

— Мне действительно нравится зеленый.

Хрипотца, прозвучавшая в ее голосе, послала дрожь вверх по его позвоночнику и прошла дугой по каждому нерву, наполняя тело желанием сверху донизу. Его губы разжались, и он втянул воздух сквозь зубы, останавливаясь. Юри остановилась рядом, не сводя с него пристального взгляда.

В ее глазах был неоспоримый блеск, жар, который идеально соответствовал огню, пылающему глубоко в груди Таргена и внизу его живота. Он знал, что мгновенное влечение — вещь вполне реальная, знал, что такое влечение может быть взаимным, но он никогда не представлял, что связь, подобную той, которую он чувствовал с Юри, установится так быстро, так сильно.

Его член пульсировал от потребности. Никогда еще штаны не казались такими удушающими и жесткими. И все было еще хуже, так как она знал, что не может обладать ею. Те отношения, которые Аркантус и Драккал нашли со своими землянками, были не для кого-то вроде Таргена — но это не остановило его тоску.

— Я мог бы съесть тебя прямо сейчас, — прорычал он.

Румянец на ее щеках потемнел, и она рассмеялась.

— Я действительно надеюсь, что ты не имеешь в виду это в буквальном смысле.

— Земляночка, я буду иметь в виду это в том смысле, в каком ты захочешь.

— О, ну, в таком случае, я… — она отвела взгляд и глубоко вздохнула, прежде чем снова посмотреть на него. — Я действительно никогда не делала это с незнакомцами, но с тобой… Я не знаю, я просто чувствую себя такой сильной — ой! — она вздрогнула, опустив брови, и отпустила его руку, повернувшись, чтобы переместить руку к своей заднице. — Меня что-то укусило? Я не… Я не… знала, что тут бывают… жуки…

Юри покачнулась, как будто внезапно опьянела, и ее зрачки расширились так сильно, что почти поглотили радужку. И без того учащенное сердцебиение Таргена ускорилось еще больше, когда он положил руку ей на плечо, чтобы поддержать ее.

Она оторвала руку от задницы и уставилась на раскрытую ладонь, на которой лежал маленький металлический дротик с крошечным стеклянным обзорным окошком. На игле с одного конца было крошечное пятнышко крови.

Ее крови.

— Это… не похоже… — веки Юри затрепетали, а колени подкосились.

Что-то маленькое ударило Таргена в левое плечо, удар сопровождался уколом боли, но ощущение было приглушено звериным ревом в его голове. Он подхватил Юри на руки и прижал к груди: она была совершенно обмякшей, голова свесилась набок.

Сотни мыслей одновременно пронеслись в его голове, но все они были отброшены простой Яростью — Юри была в опасности. Юри нуждалась в защите. Таргену нужно было убивать.

Группа темных фигур появилась на периферии зрения. Тарген набрал в легкие воздуха и повернул голову влево. Он узнал двух из пяти существ в этой группе. Одним из них был онигокс из «Звездного Транса», Мортаннис. Одна сторона его лица распухла, плоть пересекали свежезаживающие порезы и пятна темно-фиолетовых кровоподтеков. Волтурианец Фириос стоял слева от Мортанниса, он отделался лишь порезом на виске, благодаря удару локтем Таргена.

— Стрельни в него еще раз, Ир'еш, — сказал тот, что был в центре строя — высокий, широкоплечий борианец с зачесанными назад серебристыми волосами. Одежда борианца не имела таких оранжевых отметин, как у его товарищей, но поза указывала на все, что Таргену нужно было знать, — он был главным.

Один из инопланетян слева от борианца, илтурий с бронзовой чешуей, поднял оружие и выстрелил. Дротик попал в переднюю часть шеи Таргена, задев затвердевшие сухожилия по бокам трахеи, и с грохотом упал на землю.

— Черт, — прошипел Ир'еш.

Несмотря на Ярость, Тарген осторожно опустил Юри на землю. Даже когда его первобытные инстинкты брали верх, он все равно признавал ее — такую же дружелюбную, такую же важную для него. Его конечности дрожали от переполняющей силы, а громыхающее сердце уже начинало заглушать звуки города.

— Стреляй, черт возьми! — сказал борианец. — Займись им сейчас же.

Как только Юри полностью коснулась земли, осознанные мысли Таргена прекратилась.

Движение с противоположной стороны привлекло его внимание. Еще четверо инопланетян приближались с другого конца улицы, они с Юри были окружены во время этого небольшого разговора. Черты инопланетян размылись, но они и не имели значения. Все, что имело значение, — это оранжевые блики, украшавшие их одежду.

Мышцы ног Таргена на мгновение напряглись, как сжатые пружины, и он прыгнул на нападавших. Рев, вырвавшийся из его горла, эхом отразился от близлежащих зданий.

Его существование превратилось в размытое движение, какофонию криков, ругани и потрескивания электрошоковых дубинок. Он наносил дикие удары руками и ногами — атаки, которые должны были вывести его из равновесия, которые оставили бы его широко открытым для контратак, будь он в любом другом состоянии. Но ответные удары были для него ничем. Костяшки пальцев дробили плоть и ломали кости, а теплые брызги крови на руках были приятным ощущением, независимо от того, принадлежала эта кровь ему или нет.

По крайней мере, еще два дротика попали ему в спину. Он проигнорировал их.

Один из членов банды бросился на него с вытянутой электрошоковой дубинкой. Тарген сместился в сторону, поймал запястье нападавшего и, используя инерцию противника, впечатал инопланетянина лицом в ближайшую стену.

Еще одна электрошоковая дубинка попала ему в ногу. Колено подогнулось, и он тяжело опустился на землю. Извернувшись, он выбросил руку и поймал потрескивающую дубинку в ладонь. Электрический разряд запульсировал по руке, угрожая скрутить мышцы, но он просто зарычал и вывернул дубинку, переломив ее пополам.

Осколки вонзились в его кровь, расползаясь от острых наконечников дротиков на плече и спине.

Нет!

Крик в его голове вызвал еще один рев в груди, бессловесный звук, который был чистой Яростью. Теперь поблизости было больше врагов, по крайней мере, шестеро из них в багровой пелене, нужно было уничтожить. Он вскочил на ноги и бросился на ближайшего врага.

Пальцы сомкнулись на горле. Он вонзил ногти в мягкую плоть и сжал.

Еще одна вспышка электрического тока ударила его в поясницу и пробежала вверх по позвоночнику, смешиваясь с глубоким холодом от дротиков, на мгновение лишив его контроля. Существо, стоявшее перед Таргеном, вырвалось из его хватки.

Что-то твердое ударило его по затылку — он скорее услышал удар, чем почувствовал, оглушительный стук, от которого завибрировали кости. Но его не уничтожат, он не мог быть уничтожен.

Он должен был защитить Юри.

Тарген развернулся и бросился навстречу новой угрозе. Он столкнулся с огромным врагом, несомненно, онигоксом, вернувшимся за добавкой.

Мортаннис упал навзничь. Тарген навалился на большого четырехрукого инопланетянина, его локти, колени и кулаки неоднократно наносили удары по онигоксу. Сильные руки схватили его, но Ярость вливала невероятную силу в горящие конечности. Багровая дымка перед глазами усилилась.

Он выпьет их гребаную кровь, прежде чем покончит с ними.

Еще один дротик попал ему в шею, и застрял. Он поднял руку, намереваясь вытащить дротик, но пальцы стали вялыми и не реагировали — и электрошоковая дубинка ударила его в бок прежде, чем он смог заставить себя действовать. Он упал с онигокса.

Тарген почувствовал нескольких врагов, нависших над ним, и пульсирующую белизну электрошоковых дубинок — как раз перед тем, как они напали. Несколько дубинок ударили его одновременно, и все его тело напряглось.

— Усыпи его еще раз, — сказал кто-то.

Тарген едва ощутил укол другого дротика в живот из-за всепоглощающей боли от ударов током.

Тарген не знал, прошло ли несколько секунд или тысяча лет, когда электричество наконец отключилось. Ярость пылала в его разуме, но тело было холодным, а конечности медленно и неохотно повиновались команде, когда он заставил себя подняться на колени.

Его зрение затуманилось, и окружающая улица потемнела. Он позволил себе повернуть голову в сторону, внутренне собравшись с силами.

Юри лежала без сознания на земле неподалеку, но даже если бы он мог пошевелить рукой, она была просто вне досягаемости.

— Вы идиоты, — прорычал кто-то… Борианец? — Вы что, не видели эту отметину у него на лице? Он был гребаным авангардом Роккоши!

Лед в венах Таргена пополз вверх по шее, и длинные тонкие пальцы прошлись по все еще сжатой челюсти.

Он хотел позвать Юри по имени, но губы не шевелились, и из горла не вырвалось ни звука. Все болело, хотя он ничего не чувствовал, все было холодным, несмотря на огонь в душе, и тогда он понял, что Ярость не сможет остановить это.

— Ты видишь, что он сделал со мной? — сказал Мортаннис таким тоном, словно говорил искалеченными губами.

— Меня не волнует, насколько испорчено твое лицо, — ответил борианец. — Груз отправляется через двадцать минут, и ты затащишь их обоих в трюм.

— С каких это пор мы их берем как товар? — спросил кто-то.

— Раз уж ты все испортил. После всех этих неприятностей, которые ты натворил, можешь быть чертовски уверен, что я получу от этого прибыль, если смогу. А теперь шевелись, или ты тоже будешь частью этой партии.

Юри…

Черты ее лица становились нечеткими по мере того, как в глазах Таргена темнело. Он попытался дотянуться до нее, представил, как рука скользит по земле, пальцы царапают тротуар, чтобы двинуться в ее направлении, но его тело не двигалось.

Пустота поглотила его сознание, и больше он ничего не знал.