Две хозяйки одного замка

Глава 15 Две разные правды

Остров Актай. За день до…

Высохшая до трещин земля крошилась под копытами лошадей. Солнце не щадило ни пожухшую зелень, ни всадников в светлых плащах. Впрочем, Нортман Арельс неплохо переносил жару. Намного лучше, чем солдаты, которым приходилось отлеживаться в тени казарм после каждого патруля.

Быть может, свою роль играла капля южной крови. Как никак, дальние предки Арельсов были выходцами из пустынных земель. Дядюшка тоже, несмотря на почтенный возраст, частенько присоединялся к вылазкам. «Если где-нибудь в кустах и притаились мятежники, будет неплохой повод тряхнуть стариной» — говорил он, взбираясь на коня.

Однако обследование острова пока больше напоминало прогулку. Свежий воздух, пение птиц… И никакой опасности, о которой предупреждал король. Правда Нортман все равно держался настороже. А вот дядюшка, напротив, был совершенно расслаблен. Еще и насвистывал временами, подражая пению птиц. Или пытался занять спутника задушевными разговорами.

— Такой брак — это позор для всей нашей фамилии. — женитьба племянника стала для Эгара одной из излюбленных тем. — На твоем месте, я бы устроил ей несчастный случай. Иначе как еще смыть такое пятно?

Граф Арельс отрицательно качнул головой.

— Этого я делать не стану.

— Вот как? Неужели тебе ее жаль?

— Нет. — мужчина скользил взглядом по придорожной зелени, отмечая каждый шорох и движение листвы. — Но я никогда не замараю руки убийством женщины. Какой бы она ни была.

— Если ее оставил муж, значит было за что. — Эгар сплюнул на землю и ткнул своего коня, чтобы идти с племянником наравне. — Я немного знал старого Бартона. И уверяю, выдать свою дочь за барона с незакрепленным титулом он мог только в одном случае — чтобы избежать скандала. Видимо, девица еще до брака себя опорочила. К тому же, ты и сам упоминал, что в свете о ней ходят самые противоречивые слухи… А люди не будут говорить зря.

Нортман в ответ только поморщился. Он уже неоднократно пожалел, что вообще упомянул про свой брак. Дядюшка, будто не заметив его недовольства, продолжал:

— Да, мой мальчик… Тебе прискорбно не везет. Вспомнить только Розмеллу…

Граф Арельс скрипнул зубами и резко натянул поводья.

— Я прекрасно помню свою первую жену. И не намерен ни с кем ее обсуждать. — отчеканил он, глядя дяде в глаза. — Прошлое пусть остается в прошлом.

Эгар едва заметно усмехнулся. Казалось, вспышка не произвела на него особого впечатления.

— Зато, у тебя осталась прекрасная дочь. Сколько уже малютке Лианне, девять?

— Тринадцать.

— Похоже, в остальной части королевства время идет гораздо быстрее, чем здесь. — Эгар покачал головой. — Тринадцать… Еще три года и рубеж юности. Нужно будет подыскать ей подходящего жениха. Или у тебя уже есть кто-то на примете?

— Нет. — Нортман продолжал оглядывать кусты. Что-то ему не нравилось. А своему чутью мужчина доверял. Если бы еще дядюшка не отвлекал своими разговорами. Но не ссориться же с родственником. Младший брат отца всегда был излишне общителен, если не сказать — болтлив.

— Ну и правильно. — обрадовался Эгар. — С этим делом вообще не стоит спешить. Тебе, насколько помню, ранний брак счастья не принес. А малышка Лианна заслуживает только самого лучшего. Как жаль, что ты не смог взять ее с собой.

Нортман выдохнул, не успевая ответить. Из кустов вдруг вылетела яркая стрела и вонзилась в дерево на противоположной стороне.

Арельсхолм…

Сознание вернулось разом. Будто кто-то повернул выключатель в голове. Правда слабость никуда не делась. Как и легкая тошнота. Но противнее всего были мерзопакостные ощущения в горле.

Меньше всего Алесия хотела сейчас открывать глаза. Но нельзя же быть обезьянкой, закрывающей лицо. Так от проблем точно не спрячешься…

Первое, что она увидела — бледное лицо Лайона. Затем взгляд упал на пятна на платье, и девушку передернуло от брезгливости. Какая гадость. Окружающая обстановка тоже постепенно обретала очертания, и Алес с удивлением обнаружила, что находится в своих покоях.

— Что произошло? — голос сипел, как после затяжной простуды. Но, как ни странно, брат все же разобрал ее слова.

— Тебе, э-эм… — он слегка замялся, — Стало немного дурно.

— Ты просто мастер преуменьшать. — с трудом улыбнулась девушка. — И давно я так лежу?

Губы Лайона дрогнули, но ответить на улыбку он не смог. Не то состояние.

— Недолго. Я принес тебя сразу же… После того, как оказал помощь. Что-то было… в твоей еде.

— Хочешь сказать, кто-то попытался меня отравить?

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Наконец, Лайон нехотя кивнул.

— Думаю, да. И хотел бы я знать, кто это сделал.

Алесия на миг прикрыла глаза. Мысли собирались в общую кучку очень неохотно. И все же, один вариант у нее был. Правда странно, зачем падчерице приглашать ее на прогулку и сразу же перед этим травить? Или девчонка решила действовать наверняка?

— Есть у меня одно предположение. Пусть кто-нибудь приведет сюда Лианну Арельс.

— Твою падчерицу? — удивился парень. — Не думаешь же ты…

— Думаю. Еще как.

На более подробные пояснения пока не было сил. Да и эмоции лучше придержать для допроса. К горлу снова подкатил противный ком, и девушка мрачно подумала, что лучшее место для виконтессы не здесь, а где-нибудь в пыточном подвале.

Плевать на пол и на возраст. Гуманизм не должен распространяться на убийц.

Виконтессу привели довольно быстро. Испуганную, бледную, с широко распахнутыми черными глазами. Сцепив зубы, Алесия повыше поднялась на подушках. Может кого и мог обмануть трепетный невинный вид, но уж точно не ее. За ангельским личиком скрывался самый настоящий демон. И жалости он не заслуживал.

— Итак, леди Лианна Арельс. — произнесла девушка сквозь зубы. — Поведайте мне и моему брату, что именно вы подсыпали мне в еду?

Лианна моргнула и опустила взгляд. О том, что в замок прибыл граф Бартон, девочка узнала в самый последний момент. Когда уже ничего нельзя было изменить. Иначе… она ни за что не стала бы воплощать свой план при нем.

Лайон прищурился. Миловидная растерянная девчушка совершенно не тянула на убийцу, но также парень знал, что в любой сомнительной ситуации он всегда будет на стороне сестры. И если та подозревает падчерицу, значит, у нее есть на то причины.

— Вам лучше ответить на вопрос, виконтесса. — голос Лайона звучал спокойно, почти миролюбиво. — Иначе разговор продолжится в столице, совсем в других условиях. А для королевских дознавателей существует лишь приказ, и им чужда снисходительность. Думаю, вам не хотелось бы узнать, как они заставляют человека говорить.

Прозвучало так, что даже Алес поежилась. Лианна вздрогнула и побледнела еще сильнее. Хотя казалось, что сильнее уже невозможно.

Лайон не отводил от нее пристального взгляда.

— Вы что-то подсыпали в еду?

— Д-да… — прозвучал еле слышный ответ.

— Что именно?

— Б-белый пустень…

Алес вопросительно взглянула на брата. В ядах она была не сильна, зато Лайон явно понял о чем речь.

— Что еще, кроме него?

— Б-больше н-ничего.

— В ваших интересах говорить правду, виконтесса.

Девочка часто заморгала.

— Я не вру…

Алесия не вмешивалась в разговор. Ее подташнивало все сильнее. И хотя желудок явно был пуст, лучше лишний раз пока не открывать рот.

— Ну хорошо. — внезапно смягчился Лайон, — Тогда объясните — зачем?

От этого простого вопроса Лианна сжалась, как от удара и закусила губу. То, что она с легкостью выпалила бы в лицо графине, было совершенно невозможно сказать ее брату. В душе горячими волнами поднимался стыд. Она молча мотнула головой.

Граф Бартон вздохнул, но щадить ее чувства явно не собирался. А его ровный, почти светский тон, лишал всякой способности к обороне.

— Вам все равно придется рассказать. Либо сейчас нам, либо дознавателям в столице. Только в последнем случае я не могу ручаться за последствия. Итак, зачем вы подсыпали белый пустень моей сестре? Вы ведь знали о действии, которым он обладает?

Девочка медленно кивнула. И медленно, спотыкаясь на каждом слове, принялась говорить.

План, в принципе, у нее был простой — пригласить графиню на длительную прогулку, куда-нибудь подальше от замка, и сделать так, чтобы она в пути… (тут виконтесса замялась, покраснев до самых волос) — оконфузилась.

Что скрывалось за этим стыдливым словом, переводить не пришлось. Алес смерила падчерицу далеким от симпатии взглядом. Даже тошнота чуть-чуть прошла. Только вот… не должно от банального слабительного так вырубать.

Хотя… аллергию или индивидуальную непереносимость никто не отменял.

Лайон задал еще несколько вопросов. Но девочка стояла на своем. Только белый пустень. Где взяла? В кладовой при кухне — где хранятся запасы на все случаи жизни. Сыпала — в мясо.

Тут Алесия насторожилась, вспомнив, каким странным привкусом обладал травяной чай. Брата же больше интересовала конечная цель. Лианна, практически доведенная до слез, только и смогла выдавить, — «чтобы графиня, наконец, уехала из замка».

Ну и что на это можно было сказать? Лайон только покачал головой.

— Моя сестра приехала в Арельсхолм только потому, что уважает волю вашего отца, виконтесса. А вот вы, как это не прискорбно, ни во что не ставите его слова. Я и подумать не мог, что у такого уважаемого и благородного человека могла вырасти такая дочь. Боюсь даже представить, какое разочарование его ждет…

Лианна выглядела так, будто сейчас лишится чувств. Растерянная, несчастная… Закусив губу, Алес отвела глаза. Умом она понимала, что не та ситуация, когда уместна эмпатия. И все же… девчонку вдруг стало безумно жаль. Хотя жалеть по-хорошему, следовало себя. Ведь это не падчерица валялась без чувств, не говоря уже о менее приятных вещах.

— Виконтесса, отправляйтесь к себе. — выдохнула она. — Не вздумайте покидать покои, или общаться с кем-то из слуг. Лучше подумайте над своим поведением.

Казалось, девочка хотела еще что-то сказать. Но, покосившись на Лайона, передумала и бесшумной тенью выскользнула за дверь.

— Мда… — только и смог протянуть брат, когда они снова остались одни. — Такого мне даже в голову прийти не могло. И почему ты сразу не рассказала, что виконтесса тебя на дух не переносит?

— Ну… у нас были небольшие разногласия. — призналась девушка. — Но я не ожидала, что все так далеко зайдет. — она немного помолчала, собираясь с мыслями. Однако вопрос, возникший в голове, не хотелось откладывать на потом. — Как думаешь, вся эта ситуация… могла бы послужить поводом для развода?

— Увы. — Лайон покачал головой. — Белый пустень не считается опасной травой. Да и подсыпал его не граф, а всего лишь его дочь. Тут даже добиться раздельного проживания будет сложно. Но я попытаюсь. Оставаться в Арельсхолме тебе точно нельзя. Неизвестно, до чего еще может додуматься юная леди Арельс.

С последним Алесия была согласна. Один раз она уже недооценила врага. И вот они, последствия.

— Белый пустень, как я понимаю, прочистительное?

— Да. Используется в очень малых дозах.

— А в больших он не может убить?

— Разумеется нет. В большом количестве его используют для очистки желудка. Полагаю, именно это и произошло с тобой. — Лайон чуть смутился. — Прости. Виконтесса могла об этом не знать, вот и перестаралась.

— Зато ты знаешь все. — слегка поддела его девушка.

— Лет десять назад, кто-то отравил дорогих охотничьих собак, оставленных Рглору на пару дней. — пояснил парень. — Я помогал их выхаживать. Мы использовали очень много воды, и Рглор все сетовал, что под рукой не оказалось белого пустеня. Он очень эффективно выводит яд. — Лайон поежился. — Не думал, что этот опыт пригодится мне еще раз.

Его слова заставили Алесию задуматься. Если верить падчерице, та сдобрила «особой специей» только основное блюдо. Но ее-то смутил травяной чай. Паранойя, или в замке имеется еще один враг?

Жаль, что она сейчас не в том состоянии, чтобы проводить расследование. Но и спускать на тормозах это дело никак нельзя. Придется брату еще раз ей помочь.

— Лайон… — она помедлила, давая плану окончательно выстроиться в голове. — Ты мог бы допросить некоторых слуг. Тайно. Чтобы это выглядело, как доверительный разговор?

На изложение своих соображений ушло примерно десять минут. Благо, брат слушал не перебивая.

А суть заключалась в том, что падчерица либо врет, что подсыпала только слабительную траву. Либо не врет. И если допустить второе (пока просто допустить), значит, есть еще один недоброжелатель, который отравил травяной чай.

Да, идея на грани фантазии. Но сбрасывать ее со счетов никак нельзя. Кто имеет доступ к еде?

Кухарка.

Девчонки, работающие на кухне.

Служанки, накрывавшие на стол.

Все в равной степени под подозрением. И прекрасно это понимают. Вот и нужно с каждой по отдельности поговорить. Может кто-то что-то видел, слышал…

Самим слугам вроде бы нет смысла травить новую госпожу. Но вполне возможен заказ со стороны. Поэтому надо выяснить: не крутился ли на кухне кто-то посторонний? Это раз. Не отлучался ли кто-то из замка в последнее время? Это два. Не появилась ли у кого-то неожиданная сумма денег, драгоценности, или прочие блага, которые на одно лишь жалование служанки не приобрести? Это три.

И от этого уже можно отталкиваться.

Лайон обещал все разузнать.

Когда за братом закрылась дверь, Алесия еще раз оглядела испорченное платье и поморщилась. Надо бы уже переодеться. И вообще, привести себя в пристойный вид. А потом, хоть об этом даже думать противно — выпить как можно больше кипяченой воды.

Надо же как-то вымыть из организма ту дрянь, что могла остаться.

Лайон не стал откладывать поручение сестры в долгий ящик. По-хорошему, следовало сразу вызвать королевского дознавателя, но это займет несколько дней. А обитателям Арельсхолма, парень теперь не доверял. К тому же, существовал риск, что «гонец» может быть связан с убийцей.

Выпустишь его, а он вернется с подкреплением. Или затеряется где-нибудь в пути. Поэтому, лучше дождаться своих людей.

А до тех пор — действовать собственными силами. Разговор (как верно заметила Алесия), это еще не допрос. И неплохо бы внушить каждому подозреваемому, что тот вне подозрений. Не самая легкая задача, но посильная. Стоит только захотеть.

Для начала, Лайон заглянул в столовую. Где служанки, успев убрать со стола, домывали пол. Заметив молодого графа, девицы поспешно склонили головы. Им явно было не по себе. Что, учитывая обстоятельства, вполне закономерно.

— Я хотел бы увидеть вашу кухарку. — объявил парень, приняв нарочито суровый вид. — Кто может проводить меня до кухни?

Девицы запереглядывались. Потом потупились. Привлекать к себе внимание никто не хотел. Наконец, одна подняла взгляд и робко произнесла:

— Марион всегда хорошо готовит и… Она точно не могла…

— Это решать не вам! — осадил ее Лайон, поджав губы.

Парню не слишком нравилась такая роль, но… каждый шаг был заранее оговорен с сестрой.

— Как твое имя? — он придавил взглядом служанку.

— Л-лидия, ваше сиятельство.

— Вот ты меня и проводишь, Лидия. Остальных же хочу предупредить. Если кто-то покинет замок без позволения, это будет равносильно признанию вины. И отвечать придется по всей строгости закона.

— Д-да, ваше сиятельство. — послышался шелест голосов.

— Очень хорошо. — Лайон взглянул на Лидию и кивнул в сторону двери. — Идем.

Некоторое время девица следовала рядом. Испуганная, бесшумная, как тень. Дождавшись, пока она достигнет нужного состояния, Лайон неожиданно мягко произнес:

— А ведь леди Арельс упоминала про тебя, Лидия.

Служанка вздрогнула.

— Про меня?

— Да. По ее словам, ты очень разумная и трудолюбивая девушка. К тому же вежливая. Ни разу не позволила себе лишнего. Давно ты служишь в Арельсхолме?

— Семь лет, ваше сиятельство.

— Приличный срок. Скажу по секрету, моя сестра хотела бы видеть тебя следующей экономкой. Если, конечно, ее желание одобрит супруг. — парень чуть прищурился. — Граф Арельс наверняка тобой тоже доволен?

Лидия опустила ресницы.

— Я не знаю, господин. Его сиятельство почти не обращает внимания на слуг.

Лайон подбадривающе улыбнулся и предложил руку перед крутыми ступенями.

— Осторожнее, тут так легко упасть. А давно ли в замке служит ваша кухарка?

— Больше двадцати лет. Ее нанимал еще старый граф…

Слово за слово, девица окончательно успокоилась и стала отвечать куда охотнее. Впрочем, ничего полезного из нее вытянуть не удалось. Про деньги служанка не знала. Замок, по ее словам, никто не покидал. А из новых людей, только Сена — нанятая в середине весны.

— Ну хорошо. — остановил ее Лайон, у массивных, ведущих в кухню дверей. — Спасибо, что проводила.

— Я же просто…

— И вот еще что. — он предостерегающе поднял палец, не дав ей договорить. — Советую молчать о нашем разговоре. Леди Арельс тебе доверяет. Я теперь тоже. Однако остальным не стоит пока об этом знать.

— Конечно же, ваше сиятельство! — зарделась девица, и присела в поклоне. — И если вдруг, я о чем-то услышу, то сразу же вам доложу.

Проводив ее долгим взглядом, Лайон кивнул своим мыслям. Разумеется, доверие к служанке было исключительно на словах. Но начало положено. Осталось провести еще несколько подобных бесед. А потом смотреть, чем они прорастут.

На кухне царили весьма мрачные настроения. Кухарка — тучная женщина, проработавшая в Арельсхолме едва ли не половину жизни, приняла случившееся очень близко к сердцу. Ведь за столько лет, никто ни разу еще не усомнился в ее стряпне. Даже старый граф, державший своих домочадцев в железном кулаке, всегда хорошо отзывался о ее мастерстве. И тут такой позор…

Женщина сидела с мокрой тряпкой на лбу и, то и дело, хваталась за грудь.

— Просто поверить не могу! — причитала она. — Я же лично пробовала каждое блюдо на вкус. И всегда выполняла приказы господ. Хочет графиня горькой пшеницы — раздобыла и приготовила. Нужно ей мясо, зажаренное до корки, я и тут со всей душой. Старый граф, мир его памяти, за подобное голову бы снял…

Юные помощницы испуганно таращились из дальних углов. Марион, при всей своей строгости, относилась к ним, как к собственным детям. Иногда ругалась, но и баловала по мере сил. Но если кухарке снимут головы, значит и им? Кое-кто шмыгал носом. Кто-то держался, но всем было не по себе.

А появление графа Бартона окончательно выбило их из колеи. Хватило короткого приказа, чтобы все помощницы вымелись вон. Кухарка заморгала покрасневшими глазами и прикусила губу.

— Хотите казните, ваше сиятельство. Но я бы никогда…

— Я знаю, Марион. — негромко произнес Лайон, присаживаясь на противоположный стул. — Вас никто и не винит. Моя сестра очень высоко ценит вашу добросовестность и мастерство. А у меня нет причин ей не доверять…

После этих участливых слов, женщину буквально прорвало. Следующие полчаса молодой граф слушал, как Марион ценит свое место. И как она лично проверяет все продукты. И в кухне у нее не бывает ни личинок, ни жучков. И она готова лично при графе перепробовать все припасы, чтобы доказать из безопасность. И посторонних тут не бывает.

Разве только виконтесса забежит за сушеными яблочками.

Забегала ли сегодня?

Да.

Попросила подготовить для прогулки молоко и хлеб. Утащила маленькую булочку. Что с нее возьмешь — дите.

Кто заваривал травянок для обеда? Сама Марион и заваривала. Там еще полчайника осталось. Для слуг.

Недолго думая, кухарка прошлепала к плите, налила из чайника в стакан и осушила одним глотком. Лайон дернулся, не успевая ее остановить. Однако ничего не произошло.

— Такой же, как и всегда. — вынесла женщина свой вердикт. — Хороший сбор того года. Листья смородины, сухая земляника, яблоневый цвет. Я на своей кухне за каждую крошку могу поручиться…

Разговор с ее помощницами тоже ничего не дал. Слуги едят в отдельной комнатушке. Подносы для господ забирают через отдельное окно. Да, заглядывает иногда виконтесса. Так на то она и хозяйка.

Остаток дня Лайон потратил на то, чтобы отловить служанок по одной. Довольно простая задача… на первый взгляд. Только вот действовать приходилось медленно. Шаг за шагом.

Обитательницы Арельсхолма знали немного. Из замка отлучалась Теона. Но девица сама призналась, что в ближайшей деревне у нее мать.

У Сены имелось новое платье и деревянный браслет. Только вот дорогими эти вещи не назовешь. А прислали их из дома, чтобы дочь на новой службе была не хуже остальных.

Хотя, проверить, конечно, придется.

А еще… все служанки затруднялись ответить на один единственный вопрос. Есть ли у графини Арельс враги? Именно здесь, в Арельсхолме.

Кто-то мотал головой.

Кто-то бормотал, что ничего не знает, отводя при этом глаза.

И это наводило на определенные мысли.

Когда по замку стало невозможно передвигаться без свечи, Лайон решил закончить опрос. Ничего нового он сегодня уже не узнает. Да и стоит обсудить собранное с сестрой. Если та, конечно, еще не спит. Слишком уж нелегкое испытание пришлось сегодня на ее долю.

Поднявшись по лестнице, парень огляделся по сторонам. Замок Арельсов, он теперь знал не хуже, чем свой. Хоть и нельзя сказать, что здесь ему нравилось. Мрачное, неуютное место. Еще один довод к тому, чтобы увезти отсюда сестру еще до официального расследования.

— Ваше сиятельство… — раздался вдруг шепот со стороны. — Простите, ваше сиятельство. Позволите ли сказать вам пару слов?

Лайон резко обернулся. От стены, к нему навстречу, отделилась темная тень.

— Лидия? — выдохнул он, узнавая служанку.

Та испуганно замотала головой.

— Прошу, тише… Не выдавайте меня. И, если можно, погасите свечу.

Теперь просторный холл заливал лишь бледный лунный свет. Но девице этого было мало. Постоянно оглядываясь, она медленно потянула парня за собой.

— Если кто-то узнает, мне несдобровать…

Заинтригованный, Лайон позволил увести себя в нишу под лестницей, и только там задал закономерный вопрос. О чем Лидия хотела сообщить? И почему она не могла сделать это явно, при свете дня?

— Простите, ваше сиятельство. Агнета никого не пускает в покои графини. А я тоже беспокоюсь — как она?

— Очень-очень плоха. — не моргнув глазом, произнес Лайон. — Нет никакой уверенности, что доживет до утра.

— Какой ужас! — Лидия прижала ладони к лицу.

— И если это все, что вы хотели узнать…

— Нет-нет! — поспешно остановила его девица. — Пожалуйста, простите, ваше сиятельство. Но сегодня днем я сказала вам далеко не все. Я боялась… А теперь совесть не позволяет мне молчать. Ведь графиня всегда была так добра… Да и вы… Правда я ни в чем не уверена. И мне стыдно… просто я… случайно подслушала на днях один разговор.

Лайон сжал ее плечо.

— Я не выдам вас.

— Вы благородный человек… — Лидия судорожно вздохнула. — Поймите… Слуги не должны свидетельствовать против господ. Однако… юная леди Арельс ненавидит графиню. Виконтесса опасается, что если у ее отца появятся другие наследники, то сама она останется ни с чем. И потому… девочка постоянно предпринимала попытки навредить графине. А на днях…

Девушка дрожащим голосом пересказала, как слышала разговор виконтессы с экономкой. Будто бы Лианна интересовалась, как достать нужный яд. Мол, в подвалах развелось слишком много крыс. И экономка пообещала, что сама займется этой проблемой.

— Не думаю, что Тария стала бы травить госпожу. Она для этого слишком стара. Боюсь, что виконтесса просто выкрала яд. Тем более, пару дней назад, я лично видела юную леди у покоев экономки.

Лайон не шевельнулся. Всем своим существом он отказывался верить, что падчерица сестры способна на такое коварство. Да и эмоции девочки казались такими искренними. С другой стороны, белый пустень мог быть подсыпан для отвода глаз… Слабительное в еде еще тянет на пакость, но яд… Это уже преступление.

— Ты готова подтвердить свои слова перед королевским дознавателем?

Девица шмыгнула носом.

— Граф Арельс меня убьет.

— Если говоришь правду, то в обиду тебя не дадут. Выше графа закон. И король.

Лидия коротко кивнула.

— Да… я все расскажу.

— Знать бы еще, что за яд. — произнес Лайон, размышляя вслух. — Если экономка еще не избавилась от него, то…

— «Поцелуй мертвеца». — быстро проговорила служанка.

Парень вздрогнул, и сжал плечо Лидии так, что девица тихо пискнула от боли.

— Что ты сказала? Яд назывался «поцелуй мертвеца»?

— Д-да…

— Твою ж… — отчаянно захотелось выругаться. Но не время. И не место. Дело обстояло еще хуже, чем можно было предположить. Усилием воли, Лайон взял себя в руки. — Я услышал тебя. Пока иди. И никому ни слова о нашем разговоре.

— А королевский дознаватель?

— Как только прибудет, он обязательно с тобой поговорит. Арельсов можешь не опасаться.

— Б-благодарю.

Девица выскользнула из убежища, оставив Лайона одного. Несколько секунд, парень мрачно смотрел перед собой. Подумать только… «поцелуй мертвеца». В Арельсхолме. Откуда виконтесса вообще могла о нем узнать? От графа?

Тогда у Алесии появился очень весомый аргумент для раздельного проживания. А то и для развода. Если, конечно, получится все доказать.

Для Алесии вторая половина дня выдалась не из приятных. Несмотря на обилие кипяченой воды, организм никак не хотел приходить в норму. Девушку бросало то в жар, то в холод. То накатывали приступы тошноты. То бил озноб. Еще и белый пустень начал оказывать свой зловредный эффект.

Если бы не забота Агнеты, то девушка давно бы развалилась на десяток страдающих графинь. И почему в этом мире никто не додумался до сорбентов? Алес, от отчаяния, попыталась даже пожевать древесный уголек, но потом бросила это бесполезное занятие. Все равно не помогло.

Уголь, вроде как, надо сперва активировать. И явно не кодом из смс.

К вечеру стало легче настолько, что даже удалось провалиться в неровный, тревожный сон.

День свадьбы. Королевский дворец. И супруг, который держит за локоть, не давая отойти от себя ни на шаг. Она изо всех сил пытается высвободить руку, но граф и не думает ослабить хватку.

— Да отпусти ты меня, наконец! — ярость переполняет до краев.

— Не отпущу. — бьет по ушам холодный голос.

А потом поднимается ветер, выбивает окна, сносит людей. И теперь сама она уже цепляется за твердую ладонь, пытаясь устоять на ногах. Арельс легко перехватывает ее за талию и усмехается в лицо.

— Я же сказал, что не отпущу.

Алесия дернулась, пытаясь отстраниться… и проснулась. Несколько секунд глаза привыкали к темноте. А потом, она вдруг заметила у кровати белый силуэт женщины, со свечой в руке.